«— У тебя удивительно честное лицо, — как наяву, услышала Ханагаки. — На нём прямо написано кандзи «Порядочность». Не удивлюсь, если ты из тех детей, которые всех спасали и уступали другим свои конфеты, когда сильно просили. Идеально для официальной части — налоговики таких любят».
«Было всего пару раз!» — обиженно подумала Такемичи, слегка надув щёки. — Это несложно, — ответила она на реплику подруги. — Мне в радость помочь. — Ага, — скептически отозвалась Сано. — Этот хитрожопый Коко скорее всего надавил на твоё чувство ответственности и доброту. Так и слышу: Ханагаки! Мы тут зашиваемся! Приятного отдыха! — Эм-чан! — весьма фривольное обращение сорвалось с губ само, и Такемичи развернулась… Чтобы нос к носу столкнуться с Эммой. Только сейчас Такемичи заметила, что подруга выше её на полголовы. А ещё слишком близко стоит! Она чётко смогла рассмотреть капельки пота на лбу и ощутить жар чужого тела. А? — Карри? — уточнила подруга, протягивая руку и приподнимая крышку. Никакого понятия о личном пространстве! — Снова с подгоревшим луком? На ироничное высказывание Такемичи нахмурила брови и скрестила руки на груди. — Это было один раз! — возмущённо вскрикнула она, прижимаясь к столешнице. Эмма излишне близко стоит для подруги. — Я запомнила на всю жизнь, — картинно вздохнула Сано, утерев крокодилью слезу, и глянула на Такемичи странно: так смотрят на возлюбленных и детей, но уж точно не друзей. — Ты выглядишь уставшей, — выпалила первое, что пришло в голову, Ханагаки, лишь бы избавиться от повисшей тишины. И собственного напряжения. — О, ничего необычного, — зачесала назад свои золотые волосы Эмма. — Погоняла парней, а то совсем расслабились! И это они должны защищать и помогать моему брату? Хм! Минуту! То есть она, Такемичи, пусть и не выходит замуж за уголовника, всё равно в криминале по уши?! Эмма наклонилась и поцеловала её. Секунда. А? Вторая. Что?! Эмма с вульгарным чмоканьем оторвалась от её губ и с игривой улыбкой провела пальцем между бровей Такемичи. — У тебя такое лицо, словно я первый раз тебя поцеловала, — мягко рассмеялась Эмма, проведя пальцами по щеке. — Какая же ты милая. Что. Это. Только. Что. Было? — Эм-чан… — растерянно протянула Такемичи, не зная, что делать. Как реагировать? — М? — вопросительно протянула Сано, обхватив руками её лицо. И поцеловала в щёку. — Какое выражения лица… Я ощущаю себя совратительницей. Такемичи попыталась сделать суровое лицо. Но поцелуй в уголок губ сбил весь настрой. — Карри сгорит… — Плевать, — чмок в губы и взгляд блестящих золотых глаз. — Знаешь, я давно не ела пиццу. А ещё давно не проводила время с тобой. Блядь. — Тебе надо в душ, — ещё одна попытка вырваться. — Пошли со мной? — игриво предлагает Эмма, прижимаясь лбом ко лбу. Такемичи становится не по себе. Не только от сюра происходящего, но и от собственных реакций тела, которые весьма открыто говорят, что она не против продолжить. Возможно, даже не тут. Помогите!.. — У меня живот болит, — решила соврать она и покраснела от последующих позорных слов, — кажется, месячные… Какой позор. Она этой отмазкой не пользовалась никогда! А Эмма с пониманием отстраняется. — У тебя режим сбился? — в лоб спрашивает Сано, и, учитывая их отношения, Такемичи становится безумно стыдно, всё лицо точно пылает. Сано закатывает глаза. — Вот вечно ты стесняешься этого. И чего, спрашивается? Я же пойму. — М-м… — невнятно тянет Такимичи, краснея ещё сильнее. Хотя, казалось бы, куда больше? — Ну и ладно. За это я тебя и люблю, — улыбается Эмма и чмокает её в щёку напоследок. — Ладно, я в душ. А там можно посмотреть сериал какой-то под твоё карри! Ханагаки покивала головой, как болванчик на панели машины. Ради Ками, уйди уже! Проследив за тем, как Сано, виляя бёдрами, ушла, женщина шумно выдохнула и упёрлась руками в столешницу. Какого хера?! Когда она писала своей версии из прошлого большими буквами: «Никаких мужиков!!!» — она не это имела в виду!***
Такемичи мрачно рассматривала своё отражение. Она уже пару часов как вернулась в прошлое после двух суток в будущем. В ужасном, постыдном будущем! — Вот что они во мне находят? — спросила она, пристально рассматривая себя в отражении. Кисаки называл её внешность специфической, на любителя. Умная? Три раза ха — она знает кучу народу и поумней даже Тетты, так что её место разве что первое с конца. Талантливая? Да где уж там. — Но разве это не здорово? — спрашивает маленькая Хината. Ханагаки с унынием смотрит на девочку. И вот из этого оленёнка вырастет та бессовестная женщина? Которая, стоило получить обновлённую память, хохотала в трубку, объясняя, что приехать прямо сейчас не может, ведь она в Киото? А при личной встрече шутила, прося держать дистанцию. Как она там сказала? Ах, да — «Не хочу заразиться лесбиянскими флюидами!» Скотина, а не Хината, Ками! Такемичи тогда оскорбилась, да и сейчас возмущена не меньше прежнего. Пусть такие отношения всё ещё немного дикость — для справедливости, та она тоже несколько месяцев принимала, что нравится не только мальчикам и в этом нет ничего ужасного, — но какое Хината имеет право так говорить? С Эммой ей было хорошо и даже очень. Есть что-то такое, когда партнёр так хорошо тебя понимает… Такемичи прикрыла глаза. Прочь! Прочь, латентная бисексуальность! Это была не она! — Как тебе сказать, Нат-чан, — задумчиво протянула она, складывая зеркало и пряча его в сумку. Эту привычку, как и много других мелочей, Мичи принесла из будущего. Подобное закреплялось как-то само, без её помощи. Это даже интересно. — Иногда быть одной намного лучше. К слову, милая, а как ты меня воспринимаешь, когда я настоящая? Тачибана удивлённо моргнула. — Разницы нет никакой. Ты ведёшь себя как всегда, — пожала плечами девочка, которая достала свою коробочку от бэнто. Для разнообразия они решили пообедать на крыше и поговорить без лишних ушей. — Я понимаю, что ты вернулась из будущего, но не другие. Это… М-м-м. Как холодок по коже. Словно я нырнула в холодное озеро. — Ясно, — задумчиво кивнула Такемичи и полезла в свою сумку за перекусом… Только его не было. — Я забыла бэнто. — М? О, Мичи-чан! — заулыбалась девочка. — У тебя его украли. Это так мило! Ханагаки удивлённо приподняла брови. Нет, то, что в школе украсть бэнто у девочки, которая нравится, для парней нормально, Мичи знала. Сама когда-то хотела, чтобы у неё украли… Но какой, к чёрту, романтический жест? Сейчас она хочет есть, и её чужой романтикой не насытишь! — Как по-детски… Ах да, — вспомнила Такемичи, что ей снова тринадцать. Ханагаки страдальчески поморщилась. И задалась важным вопросом — лень ей идти стоять в очереди, или она достаточно сильно хочет кушать? Вот он, знак от мира. Нафиг отношения. Это убыточно! — Мичи-чан, не будь такой занудной! — жизнерадостно произнесла девочка и протянула коробочку. Там был милый мишка из омлета поверх риса. — Я поделюсь! — Не надо, Нат-чан, — покачала головой путешественница во времени, оценив размер порции. Подругу надо наоборот подкормить, а то этим до обидного смешным количеством еды не то что они вдвоем, но и сама Хината не наестся. Стоит пойти за едой, но… Лень победила. — Я не голодная пока что. На другой перемене куплю что-то. — Мичи-чан, приём пищи — это очень важно! — слышать это от человека, который недоедает, смешно. Поэтому Такемичи и не скрывает свою улыбку. — Я знаю! У меня сегодня кулинарный клуб! И сегодня придут они! — у подруги стало такое воодушевлённое лицо, что Ханагаки даже заинтересовалась. — Кто? — Боги Кулинарии… Нет! Сыновья Санджи! — Такие же извращенцы? — Мичи-чан! Женщина в теле ребёнка только смеётся и примирительно поднимает руки. — Не злись, не злись. Не смогла удержаться. — Не обижай мне семпаев! — строго пригрозила палочками для еды Хината, чуть ли не ткнув ими Такемичи в нос. — А то не возьму в клуб и будешь ходить голодной! — подняв глаза к небу, Мичи только беспечно пожала плечами. — Не думаю, что их готовка настолько особенная, чтобы угрожать, — в самом деле, чем смогут её удивить дети? Она побывала во многих ресторанах, и Эмма баловала её своей готовкой. Вот кто точно готовит, что не грешно и пальцы свои съесть ради такого удовольствия. Эх… Общаться с Эммой можно как минимум только ради той собы с овощами. Аж слюнки приходится сглатывать. — Как раз настолько и особенная. За то, чтобы попробовать хоть немного, идут целые бои, — расстроилась девочка, привлекая внимание подруги. — Нам не дадут попробовать, если ты об этом. Угощу тебя тем, что приготовлю я, — Такемичи на это только задумчиво кивнула. В целом, Нат-чан готовила достаточно неплохо, так что сойдёт для перекуса. — А ты хотела бы попробовать их блюда? — Да, но кто же даст? — Такемичи на её вопрос только таинственно улыбнулась. — Оставь это на меня… Хината звонко рассмеялась, умилившись со своей Мичи-чан, что с таким выражения лица напоминала роковую женщину из любимых мелодрам — У тебя стало такое смешное лицо! — Тц, — поморщилась она, отворачиваясь. — Ты ничего не понимаешь. — Может быть. К слову, а чем закончился Ван Пис? — словно «случайно», спросила девочка. — Ода-сенсей ещё не закончил, — пожала плечами Такемичи. — Так что не знаю. — Но прошло двенадцать лет! — Ты это не мне говори, а ему, — зевнула Такемичи. — К слову о будущем. Нат-чан, ты же хотела быть медсестрой? А чего не врачом? — от такого простого вопроса Хината слегка смутилась. — Ты же знаешь… — замялась она, опустив глаза. — Деньги, — вслух озвучила проблему, в которую всё упиралось. — Знаешь, у меня было время подумать и поискать информацию. Доставай тетрадку и ручку. — Ха? — Нат-чан, не тупи. Сейчас получишь все тотализаторы на ближайшие лет пять. Проверим, работает ли это и не меняются ли ставки при изменении будущего. И если идея выгорит — тебе как раз хватит оплатить учёбу, — важным тоном сказала Такемичи, сама доставая тетрадку, куда и записала заученные цифры. Что поделать… Один раз — случайность. Второй раз — совпадение. Третий раз — закономерность. Если она в прошлом не сможет удержаться от отношений со странными и стрёмными типами, то подготовит себе пути отхода. В конце концов, Мичи точно знает будущее! И долгое время была подчинённой Коконой Хаджиме. Местный Карл Маркс и Джеймс Мориарти в одном флаконе. Он и без знаний будущего может проворачивать такие махинации, что остаётся только восхищаться. А Мичи просто воспользуется полученными знаниями от сенсея и своим преимуществом. Чего уж добру пропадать? Такемичи хмыкнула, идея накопить целое состояние к моменту побега соблазнительно мелькала в перспективе далёкого будущего. Тот же биткоин изначально стоил копейки, а к семнадцатому году подорожал до четырёх сотен за штуку. Чем не вариант обогатиться? Ханагаки не намерена упускать такой шанс!***
Такемичи скептически смотрела на этих «Божеств». Хулиганы — это она научилась распознавать с одного взгляда — и излишне нервные. Розовое… Или это персиковый? В общем, розовое афро — мда, ну что за странная мода? — щурило глаза и улыбалось без перерыва. У самой Ханагаки аж скулы заболели от чужой гримасы. Второй, синий афро, держал перекошенную рожу, словно он в гневе, и строил взгляд «лечу запор». Вот только он так пучил глаза, что Такемичи казалось, что в туалет хочет он сам. Обобщая, их гримасам она не верила ни на йоту. И они её сильно напрягали. С такими водиться ей нельзя. Взгляд налево. Толпа фанаток с блестящими глазами. Взгляд направо. К этой фанатичной толпе добавилась и Хината. «Девочки, — мысленно сказала она, прикрывая глаза, — в плохих парней влюбляться нельзя не потому, что мама запретила. А потому, что вся жесть начнётся при совместной жизни!» — Я пойду, — решила Такемичи поберечь себя. Знает она эту закономерность: сейчас пристанет к ним, пусть бы и ради Хинаты, а потом окажется в постели с одним из них! Нет уже. Она вообще не об этом мечтает. — Мичи-чан… Но ты же обещала добыть на пробу их еду! — ухватила за край пиджака подругу Нат-чан и состроила глазки Бэмби. Такемичи считала себя кремнём. Она считала себя циничной сволочью, почти мафиози со стажем, пусть бы и потому, что работала на них, — даже белая бухгалтерия в счёт… Чёрт. — Хорошо, — сдалась Ханагаки, уронив голову на грудь. В конце концов, она обещала. Выпрямив плечи, решительно развернулась к главному столу и громко спросила: — Это правда, что вы самые лучшие кулинары в школе? На Такемичи сошлись все взгляды. Один паникующий — Хината. Два заинтересованных — от близнецов. Полные негодования и пожеланий мучительной смерти — от всех остальных. Одной фразой настроить против себя кучу народа? Что же. Это будет интересный и новый опыт… И проблемы прошлой её. Не только же той версии подкидывать будущей свинью в виде замужества со странными типами?! — Без скромности скажу — да. Мы великолепны! — рассмеялся персиковый. Или он всё же розовый? Какой странный цвет. — Тогда я вызываю вас на кулинарную дуэль! За спиной Такемичи возникла концентрация ненависти. Судя по звуку, в обморок упала Хината. — Чё? — переспросил синий, сделав ещё более пугающее лицо. По мнению Такемичи, наигранность стала только заметней. — Ха-ха, это забавно, — рассмеялся… Пусть будет всё же розовый. Да, розовый, Мичи решила. — Мы согласны. И кто же нас будет судить? — А чем мы, участники, плохи под это дело? Хотя вас двое, — Ханагаки сделала вид, что обеспокоенно нахмурилась, и окинула всё помещение клуба кулинарии взглядом. Хината старательно посылала знаки, чтобы её не втягивали и что они вообще не знакомы. Поздно, подумала Такемичи, ты её в это втянула, так пожинай плоды. — Тачибана-чан, будешь вторым судьёй с моей стороны! Подруга с посеревшим лицом подошла к главному столу. Все негромко зашушукались. А Тачибана была готова убивать и лечить запор взглядом не хуже синего афро. — Тогда начнём! Братья Кавата против Наглого Новичка! Такемичи только криво глянула на девочку — явно из последнего класса, — что так её нарекла. А то, что она наглая… Ками-сама, её два раза убили, она спала с чёртовыми якудза, подозрительным знаменитым модельером и один раз СМЕНИЛА ОРИЕНТАЦИЮ. Какая, к демонам, скромность? Близнецы всё делали со скоростью комбайна, пока Такемичи не спеша резала лук кубиками, морковку и картошку. У них прямо огонь тянулся к потолку — у неё тихо шипело масло. У них творилась магия! У неё просто варился рис… Конечно, Такемичи утрирует. Вот только, смотря и сравнивая их блюда, она понимает, что в кулинарии они в самом деле что-то да понимают. Хотя бы в сервировке. Её карри с рисом смотрелось не так эстетично, как их напоритан, что красивым гнездом занял своё место по центру глубокой тарелки. — И как она только посмела… — Убожество… Такемичи даже бровью не повела. Но ей стало неприятно, чего скрывать. Если что-то не нравится, держите своё мнение при себе! Неприлично так громко «шептать» гадости. Мало ли кто это запомнит и вернёт сторицей? Эх, дети. Ваше счастье, что Мичи и сама прекрасно понимает непритязательность своего блюда. Ну и не настолько мелочная, чтобы обращать внимание на злые языки. Такемичи взяла палочки в надежде ухватить хотя бы пару макаронин, поскольку Хината с таким энтузиазмом принялась за дегустацию, что был шанс вообще не получить ничего! Но, честно отвоевав свою половину у Тачибаны, вытянула лапшу и закинула в рот. Такемичи от удовольствия аж глаза прикрыла. В самом деле вкусно. Даже очень. Словно каждому вкусовому сосочку дали утонуть в размеренном количестве специй и соуса, доведя те до исступления. — Неплохой карри, — похвалил персиковый, уступая остаток порции своему брату. Тот, жуя, молча кивнул. Такемичи же даже не кивала. Она старательно жевала и наслаждалась. Почти таинство… Ками, как же вкусно! — Семпаи! — с горящими глазами обратилась к ним Хината. — Это очень вкусно! Да, Мичи-чан? И все взгляды скрестились на ней. Она спокойно доела — и не надейтесь, девочки, не подавилась. Чтобы потянуть время и попортить фан-клубу нервы, спокойно промокнула рот салфеткой, словно западный аристократ. Обвела аудиторию взглядом. — Спасибо, — кивнула Мичи обоим близнецам, слегка склонив голову. — Было очень вкусно. Все девушки выдохнули. Нет-нет, в своих Богах кулинарии они и не сомневались. Опасались, что такая наглая и явно невоспитанная девица скажет их кумирам что-то обидное. Ага. Таких обидишь… — Победу одержали Нахоя и Соя Кавата, ха! — высоко задрала нос та старшеклассница, что и объявляла начало соревнований, указывая на близнецов. Судя по тому, как каждый дёрнулся на своё имя, розовый был Нахоей, а синенький — Соей. Что же… Бесполезная информация. — Как ты вообще посмела их вызвать на дуэль?! Это же очевидно, что ты проиграла бы! — Мори-чан, не перегибай, — с улыбкой попросил персиковый. Не хватало им с братом ещё тут бабских разборок. Они сюда приходят душу отвести, а не смотреть на женские баталии. — Я знаю, что проиграла бы, — внезапно для всех произнесла Такемичи. Драматично прикрыла глаза. — Но поступить иначе я не могла! И взяла паузу. Впечатлительные девчушки аж вперёд подались. Близнецы, явно более опытные и искушённые ребята, даже бровью не повели. Разве что синий наконец-то доел карри и уделил всё внимание тому, что происходит вокруг. — И? — не выдержала Мори-чан. — Мне так нахвалили их стряпню и описали бой за неё, что это был единственный способ её попробовать. Ти-ши-на. Персиковый заржал. Аж до слёз в глазах. Его брат тоже засмеялся, но намного сдержанней, прикрыв рот рукой. — Что?! — в едином порыве взревел весь фан-клуб близнецов. Хината от такой звуковой атаки — и видимо, чтобы её подруги не вспомнили, кто сюда привёл этого возмутителя спокойствия, — аж присела. — Что за наглость! — Ах ты! — А-а! Такемичи смотрела на весь хаос, что устроила. И хоть ей полчаса назад было плевать, но сейчас появилась мысль — не переборщила ли она? Её никогда не травили… Хотя чего ей, взрослой тёте, переживать? Да и где якудза, а где эти детишки? — Можете не продолжать, — небрежно поправила волосы Такемичи, стойко перенося чужое негодование. — Я уже ухожу. — Тачибана! — вспомнили они о том, кто привёл в их идеальный мирок это чудовище! — Кого ты сюда привела?! Такемичи ощутила опасность. За себя не особо страшно, а вот за впечатлительную Хинату… — Она тут ни при чём, — как можно небрежней сказала она и, прикрыв один глаз, осмотрела этих глупых детей. — Так что не тратьте на неё свои силы… Но так, для справки. Я злопамятная, а память у меня плохая. Отомщу и забуду. Потом снова отомщу. — Отличная фраза! — высказался персиковый, показывая большой палец. Такемичи лишь через плечо глянула на близнецов одним глазом, равнодушно и с какой-то ленцой. «Надеюсь, видимся первый и последний раз», — мысленно вздыхает Мичи, прежде чем покинуть комнату кулинарного клуба под руку с бледной Хинатой.***
Такемичи привыкла, что по возвращении в будущее у неё есть время понять, что происходит. Вот только… Чужие губы жадно и требовательно смяли её. Она поражённо охнула, чем тут же воспользовался неизвестный, сплетая языки. Горячие шершавые руки слегка сжали грудь, отчего пальцы Мичи до боли вцепились в чужие волосы на затылке. Что за дичь? Это что?! Укус в плечо и то, что сильные пальцы сжали ягодицы, застало её врасплох и заставило громко застонать, выгибаясь в пояснице. Её что, трахать собрались? И не один человек?! Выпучив глаза, Такемичи откинула голову назад, разрывая поцелуй. Её голова оказалась на чужом плече, и другие губы прижались к её, словно она пригласила этого второго продолжить начатое! Что за безобразие? Укус за шею вышел болезненным, но настолько требовательным, что Мичи невольно подалась вперёд, от души продолжив истязать спину сидящего перед ней человека. Он издал гортанный рык. Второй же укусил за губу, как бы намекая, что не насытился поцелуем, поэтому нет смысла спешить и разрывать его. От паха вверх, а после и по всему телу, покатилась горячая волна возбуждения, от которой пальцы на руках и ногах сами поджались. Такемичи возмущённо замычала, жмурясь. Что её больше смущало — сама ситуация или как тело предательски реагирует, — она ещё не определилась. Наконец-то её бедные, наверняка опухшие губы отпустили из «плена», давая время восстановить дыхание. — Мичи-чан, решила поиграть в недотрогу? — хрипло прошептал на ухо мужской баритон. А потом последовал укус за мочку. Смешок в её шею обжёг кожу, отдавшись лёгким ощущением щекотки, из-за чего захотелось наклонить голову к плечу. — Как в первый раз? — похожий, почти идентичный голос, притягивая её к себе и проводя языком по губе. — Ай-ай-ай, — насмешливо протянул второй, целуя за ухом. — Непослушная девочка. И тот, что был до этого сзади, отстранился. Она это чётко поняла, когда холодный воздух коснулся её раскалённой спины. Но не успела Такемичи обрадоваться, как тот, что спереди, обхватил губами её сосок. Громкий не то вздох, не то стон она сдержать не сумела. Через пару секунд вернулся второй. Прикусил кожу на её шее на загривке, а пальцами, прямо между ягодиц, коснулся чем-то прохладным и жидким. Она испуганно сжалась и рефлекторно дёрнула бёдрами вперёд, убегая от прикосновения. — Тише-тише, — заговорил тот, что сзади, начиная осыпать её плечи поцелуями. — Чего ты испугалась, милая? Её грудь оставили в покое. Вместо этого поцеловали в подбородок. — Все хорошо, Мичи, — мурлыкнул тот, на чьих бёдрах она так удобно устроилась. А его рука с груди опустилась вниз. Пальцы коснулись промежности, ловко найдя в верхушке половых губ клитор, коснулся его, взяв в тиски. Её громкий стон заткнули поцелуем… И тело размякло, начав само рефлекторно подаваться чужим пальцам. — Столько лет прошло, а ты до сих пор узкая, как в первый раз... — мурлыкнул второй, чьи умелые пальцы легко разрабатывали задний проход. Совершенно не больно. Словно это тело давно привыкло к подобным игрищам! Тот, что впереди, укусил её снова за сосок, не забыв своей незамысловатой игры с клитором. «Куда я попала?» — мелькнула и пропала мысль, когда её стон поймал тот, что сзади, снова увлекая в поцелуй. Последние хрипы адекватности растворились в желании плоти и похоти…***
Такемичи всегда была соней или, как это стало модно называть, совой. Не любит рано вставать, что поделать, — она бы спала и спала! Особенно когда устала. Сквозь сон Мичи услышала разговор двух мужчин, но понять хоть что-то было выше её сил. Зато, когда тепло с правого бока пропало, она инстинктивно потянулась за ним следом. Раздался смешок. — Спи, — и чмок в уголок губ. Сонные мозги дёрнулись, к ним пришла какая-то мысль. Но её прижали к горячему боку и прикрыли холод тёплым одеялом. Это усыпило Такемичи лучше любого снотворного. Второй раз она почти проснулась, когда и вторая грелка её стала покидать. Она обняла его руками и ногами с твёрдым намерением доспать в тепле и уюте. Но грелка вся затряслась, кажется, от смеха. — Ты знаешь, мне надо, — по-доброму сказал неизвестный. Освободил одну руку, подарив поцелуй в ладонь, после отцепил вторую, и снова поцелуй. После чего провёл по внутренней стороне колена — весьма чувствительному у Такемичи месту, — вызывая щекотку и заставляя отступить. До уставшего сознания только сейчас стало доходить, что что-то не так. Оно смогло заставить женщину приоткрыть один глаз. Но глаз открылся и тут же закрылся, ослеплённый рассеянным светом. Такемичи закутали в одеяло и чмокнули в лоб. Её организм счёл, что спать можно дальше, и сознание уплыло обратно в царство Морфея. Третий и последний раз она проснулась сама. От зова природы. Открыла глаза и закрыла их обратно. Такемичи перевернулась на живот и обняла подушку, не желая делать и шагу из тёплой кровати. Ханагаки ощущала в теле приятную негу, но между ног странно тянуло. Как после хорошего, но жёсткого се… Такемичи резко открыла глаза. Проморгавшись, она медленно села, слегка морщась на боль в пояснице. Находилась она в спальне светлых тонов, а одна стенка, полностью застеклённая, открывала вид на террасу, которую переделали под садик. Такемичи огляделась, с удивлением поняв, что сидит по центру гигантской кровати, куда точно поместятся три человека. Ы-ы-ы… Со странной надеждой она глянула на левую сторону кровати. Подушка. Направо. Тоже подушка… И с громким стоном не то отчаяния, не то просто смущения упала на кровать обратно и обняла — третью! — подушку, дабы вдоволь проораться. Ками-сама! Ками! Что за разврат?! Почему их двое?! А-а-а! Опустив подушку, Такемичи с какой-то паникой посмотрела в потолок. Это она-то жаловалась на отношения с Эммой? Ками, та была хотя бы одна! В общем-то, стонала Такемичи недолго — причина, что её разбудила, погнала срочно в туалет. В конце концов, она не в дораме, чтобы эмоции и моральные терзания побеждали тело. Кряхтя — тело явно было против того, чтобы куда-то идти, — Такемичи выползла из плена одеял и этого траходрома… Так, не думать об этом! Нетвёрдой походкой путешественница во времени отправилась на поиски ванной. Выбор у неё небольшой — всего-то две двери. Открыв первую, она поспешила её закрыть. Такемичи традиционно не угадала — ей открылся вид на коридор с лестничным пролётом. Зато узнала, что это точно частный дом и спальня на втором этаже. С последней попытки — хоть какая-то стабильность — Мичи нашла ванную. Небольшая комнатка с тёмной плиткой, душем, встроенным в стенку унитазом, большим умывальником с зеркалом на всю стенку и пушистым белым ковриком приятно радовала глаз. Наступив на край мягкого ковра, Такемичи чуть не поджала пальцы от удовольствия — приятно, чёрт возьми! Повернула голову… И застыла. В зеркале отражалась она. Вот только всё тело имело красные постыдные отметины. Плечи же украшали следы от зубов. Такемичи ухватилась руками за лицо, что сразу приобрело бордовый цвет. Мамочки! Вот это срамота! Нет, понятно, что во всех вариантах будущего при совместном проживании они не цветочки нюхают, но… Но спали с ними другие «я», а не она! Проведя рукой по следу на плече, Такемичи ощутила приятное томление… — Нет, нет, — забормотала Мичи, резко отворачиваясь от зеркала. — Я не извращенка, это всё тело… Плоть слаба. Мой дух крепче. Да!.. Более часа Такемичи провела в ванной. Покричала в душе. Немного поплакала. Пришла к выводу, что не всё так плохо. Позор позором, но ей понравилось. Не уверена, что хочет повторить, но это был интересный опыт… Ох, чем она только себя не успокаивала! Надев очевидно большой халат — Такемичи потребовалась вся её сила воли, чтобы не покраснеть, — она вернулась обратно в комнату. Выходить без халата ей показалось смущающе и опасно — ситуация с Мицуей всё ещё жива в её памяти. С другой стороны, что они там не видели?.. Ох, да перестань же ты об этом думать! Прикрыв лицо руками, Такемичи почти побежала к шкафу. Ей нужно одеться. Как можно быстрее. — Мичи-чан? — раздался голос, стоило ей открыть шкаф. Тело будто каменным стало, от чего Такемичи побоялась издать даже ничтожный звук. — Ты уже проснулась? Она молча выглянула из-за дверцы шкафа. Там стоял Нахоя Кавата, повзрослевший и без своей фирменной улыбки. Он даже открыл вечно хитро сощуренные глаза! И смотрел на неё с теплотой и нежностью. Такемичи спряталась обратно за дверцу шкафа. Блядь. Да, она начала общаться с близнецами, хоть изначально не планировала. Но они пошли с козырей!— Это что? — спросила она, с подозрением смотря на еду. Та красиво лежала в контейнере и умопомрачительно пахла. — Чё ты на неё так смотришь? — возмутился синий. — До нас дошли слухи, что ты голодаешь, — меж тем, растянув губы в улыбке, ответил персиковый. Такемичи сглотнула слюну и отвернулась. — Спасибо, но я хочу жить… — Эй! Мы никогда бы не стали портить еду! — опять остро реагирует синий. Отчего же он такой шумный? — Девушка, вы нас обижаете, — с жутковатой улыбкой протянул персиковый. — Да я и не сомневаюсь в ваших кулинарных талантах. Просто я смотрю на эту еду и фантомно ощущаю, на сколько частей меня порвёт ваш фан-клуб. — Эй… — смутился синий, прямо до яркого румянца. — У нас нет фан-клуба. — Хорошо, ваш гарем. Смущенно — Такемичи уверена — хихикнул улыбающийся близнец.
Конечно, она не смогла отказаться от еды. Особенно когда таинственный утырок второй день подряд крал её бэнто. Они втроём в итоге решили устроить засаду на этого… плохого человека. Ибо нефиг. Как это всё привело к… Этому?! — Доброе утро, — сказала она, осознав, что слишком долго молчит. Такемичи с грустью посмотрела на содержания шкафа - постельное белье, запасную подушку и плед. Тут не хранится одежда. Её мечта иметь гардероб вышла ей боком. — Доброе… Всё хорошо? — закрывает дверцу шкафа Нахоя, который и в будущем красит свои волосы так ярко. Без улыбки он выглядит как-то непривычно. — Я… Ещё не проснулась, — легко находит отговорку и хватается за протянутую руку. Нахоя подтягивает её к себе и просто обнимает, положив щёку на её мокрую макушку. Как же вымахал, однако. На скулах выступает предательский румянец. Чтобы не спалиться ещё больше, Такемичи сама обнимает мужчину и прячет лицо у него на плече. Чего уж стесняться и мяться? Ей хоть и безумно стыдно, но… Как показывает практика, Хината не всегда успевает примчаться и спасти её, отправив в прошлое. — Да, ты сегодня рано. Ещё не ужин, — прозвучал смешок над головой Ханагаки. — Но это хорошо, что ты встала, иначе бы брат снова ворчал, что всё горячее из-за тебя остыло. Пошли завтракать? — Ага, — промычала Мичи ему в плечо. — Тогда спускайся вниз, а я сорву петрушку. Он как раз меня за ней и отправил, — поцелуй в висок, прежде чем сильные руки перестали её сжимать в объятиях. За дверь Мичи выскочила весьма поспешно. Прижав руки ко рту, метнулась к лестнице. Будет странно, если она застынет под дверью, да… «Я справлюсь. Я смогу. Я справлюсь», — повторяла Ханагаки, спускаясь вниз. В конце концов, это же не Эмма… Но их двое! Ками, ну как так-то?! Такемичи почти сразу попала на кухню. И увидела второго близнеца. Синий — Кавата Соя. Он непривычно улыбался и мурлыкал себе под нос. Склонившись над кастрюлей, младший что-то мешал и выглядел непривычно мягко. По-домашнему даже. Женщина прижалась к косяку и невольно залипла. Как говорится, можно смотреть вечно на три вещи: огонь, воду и как кто-то работает. Соя обернулся, видимо, ощутил на себе её пристальный взгляд. — Мичи? — перестал на секунду он улыбаться, а потом на лице снова появилась мягкая улыбка. — Ты сегодня рано! — Привет, — сказала Ханагаки… А Ханагаки ли? Невольно улыбаясь в ответ. Понимая, что стоять столбом будет не самым умным решением, она подошла к нему. С секундной заминкой Такемичи обняла его за талию и заглянула в кастрюлю. — Что это? Пахнет так, что можно захлебнуться слюной. Соя рассмеялся. Повернув голову, чмокнул туда, куда достал — в глаз, — и снова вернул своё внимание бульону. — Здорово, что наша стряпня всё ещё может тебя так впечатлить, — произнёс он. — Делаю основу под рамэн на ужин. Одно слово, а Ханагаки в самом деле чуть не захлебнулась слюной. Домашний рамэн… Подумать только! Голодно сглотнув, она с восторгом посмотрела на бурлящий бульон. — Круто… — Хватит там над кастрюлей медитировать! — весело окликнул их забытый Нахоя. — Идёмте есть! Обернувшись, Такемичи увидела полностью накрытый стол. Нет, ну истерики и переживания истериками и переживаниями, а еда — по расписанию! Так что, особо не смущаясь более, Ханагаки в мгновение ока присела за обеденный стол. Плашка ещё дымящегося риса, даже на вид ещё свежий лосось, горячий мисо-суп, явно отваренный на рыбе, и яркие маринованные овощи. В маленькой тарелочке находился желток, который она любит смешивать с рисом на завтрак. А пахнет так, что слюнки так и текут, только сглатывать успевай! Ясно. Она продалась за еду. Но в этот раз Такемичи хотя бы понимает свою местную версию.