***
— Будем говорить Дракену, что его променяли на девушку? — А может, они всё-таки подруги? — Не, Баджи-кун, Сано-чан весьма увлечена Мичи, не видишь, что ли? — Вот чёрт. — Думаю, лучше промолчать. Это весьма травмирующая информация. — Только… Как сказать Майки и Дракену, что искать того мерзавца не надо? Они же не угомонятся. И все четверо замолчали, не имея никаких идей.***
Всю неделю к ней в гости забегали ребята, которые, как по расписанию, уходили в шесть. Правда, на третий день мама Такемичи заметила Баджи-куна, который продолжал изображать из себя Тарзана. Но легко приняла на веру объяснения дочери, что её друг очень стесняется. Госпожа Ханагаки понятливо покивала головой и поставила возле окна лестницу, чтобы ребёнок не убился. Баджи-кун впечатлился и был весьма тронут… И начал стесняться родителей Такемичи ещё больше. Эти встречи, наполненные эмоциональной речью, глупыми шуточками и просто присутствием рядом, помогали. После них было легче дышать, а будущее не казалось таким безнадёжным. У неё не получалось думать о плохом, когда перед глазами лица друзей… Друзей? Точно друзей — себе-то лгать не нужно. Привязалась Мичи к этим детям, и ей не всё равно на их судьбу. Так что жила Такемичи эти дни от встречи к встрече… — Прости, Ханагаки-чан, в пятницу нас не будет, — виновато разводит руками Мицуя, Улыбака просто кивает, а Злюка — вот же говорящие прозвища! — более мрачно и хмуро смотрит исподлобья. Баджи же всем своим видом изображает недовольство и раскаяние. — У нас после школы дела, мы не сможем прийти. — Дедушка хочет устроить проверку, — мрачно говорит Эмма, ощущая досаду на то, что дедуля будет отыгрываться на ней за непутёвого старшего брата. — Мама хотела устроить семейный ужин, — виновато моргает Хината. — Что вы, ребята, всё хорошо! — легко врёт Такемичи и широко улыбается. Вот только в действительности оставаться один на один с собственным кошмаром ей не хотелось.***
Сидя в пятницу утром, Такемичи пыталась читать. Пусть Мичи и болела, но уроки продолжались — никто жалеть её не собирается. Как раз у неё случился свободный день… Только письменные уроки Мичи уже сделала, а устные, где надо потом отвечать на уроке, всегда вгоняли её в уныние. Нудно и скучно читать сухой научный язык! Сразу же всё вылетает из головы, и Ханагаки ничего не может с собой поделать. Сейчас же от скуки Такемичи пытается вникнуть. Учебник по географии пока побеждает. — Мичи! — отвлёк её от заклятий… То есть от названия почвы на латыни громкий шёпот. Повернув голову, девушка увидела макушку Хинаты. — Ты одна? — Э… — даже растерялась хозяйка комнаты. — Тебя видно. И слышно. — Ух… — запыхтела девочка и поднялась выше, аккуратно перебросив ногу. — Сделай мне скидку на то, что я героически залезла по лестнице! Знаешь, это немного страшно! — и с этими словами Ната совсем не грациозно ввалилась в комнату. — Ты в порядке? — обеспокоенно встала Такемичи и поспешила помочь подруге. — Ну что же ты так… Дверь же есть! — Ух, — запыхтела Тачибана, потирая копчик, на который и приземлилась. — Ты время видала? Я прогуливаю. Кто ходит через дверь в гости, если он прогуливает? — Я, — легко припомнила случай Ханагаки, которая в тот раз проявила мудрость и к больной Хинате прошла через её маму. — И ты выйдешь как человек. А то спускаться с этой лестницы намного сложней, чем подниматься! — Хината с опасением глянула на окно и болезненно поморщилась, кивнув на слова подруги. Да, определённо, выйти через дверь будет лучше. — Тут сложно поспорить, — и наконец выпрямилась. Потянувшись, девочка сжала кулачки и с энтузиазмом объявила: — А вот теперь можно и поговорить! А то твоя болезнь и куча гостей… У нас не было возможности обсудить твой нынешний прыжок в будущее! Такемичи аж перекосило, что не укрылось от глаз Хинаты. Отвернувшись, Ханагаки уселась на кровать и тяжело вздохнула. — Это такая… Катастрофа! — чуть не выругалась Мичи, но, глянув в наивные глаза девочки, сдержалась. Что ей говорить, путешественница во времени не представляла. Как начать? — Меня что, опять убили? — широко раскрыла глаза Тачибана, и Такемичи аж подавилась. — Как ты можешь легко об этом говорить?! — А что? Ты же меня спасёшь, и этого не случится, — беспечно пожала плечами Хината и заулыбалась. — Сейчас же я жива. Зачем мне переживать из-за того, чего не будет? Такемичи открыла рот… И с громким клацаньем челюстями закрыла. Махнула рукой. — Твоя беспечность меня убивает! — А ты-то жива осталась? — поморщившись, Ханагаки кивнула. — Уже хорошо. А ты просто не была в беде, или тебя спасли? — Такемичи посмотрела на неё долгим взглядом и со вздохом выдала: — Не знаю. — Это как? — Меня не застрелили, потому что убили стрелка… Но это была такая жесть, что мне дурно до сих пор, — прорвало её, и Мичи вскочила на ноги, беспокойно заходив по комнате. — Ага, значит, тебя спасли… А кто? — Ханма, — буркнула путешественница во времени, которую спокойствие девочки почти обидело. Такемичи такого натерпелась, а эта просто кивает! — О! Это хорошо! Значит, мой план подружиться с ним работает! — похлопала в ладоши девочка. Ханагаки аж загрузилась. Нет, не сказать, что эти слова не имеют логики… Вот только он позволил убить Хинату! Или не успел остановить? Кисаки с каждым вариантом будущего всё более бешеный. Агх! Запустив руки в волосы, Такемичи слегка сжала пальцы. Она запуталась. Так он сволочь или нет? — Я подумаю об этом позднее, — пообещала Ханагаки себе… Хотя уже начала его оправдывать. Чёрт. — О, мы нашли причину всех тех случаев. И замолчала, прикусив от досады язык. Ну вот и зачем Мичи это сказала? Легко ли, смотря в глаза этого Бэмби, признаться, что это она, Ханагаки, главный катализатор всех их бед? Точнее, глупая влюблённость Наото в подругу сестры, которая привела его к тому, что он полез к Тосве — совсем не невинным овечкам ни сейчас, ни в далёком будущем. Да, и вообще, что они знают о них сейчас? Парочка человек не из «высшего» состава не показатель! Мичи страшно. Ей до дрожи в коленях страшно признаваться Хинате в том, что это её вина, пусть бы и косвенно. В голове всё ещё насмешкой звучат слова будущей Нат-чан, что отчаянно кричала на Такемичи, не зная, что теперь делать. Нынешняя Хината об этом и не знает, а Ханагаки… В топку! Это иррационально, но она оставит это в секрете между ней и Хинатой из пятой ветки реальности. — О? И что это? — Наото стал детективом, — издалека начала Такемичи, — но в будущем он полез к очень опасным людям… — К Кисаки? — обеспокоенно спрашивает Тачибана. — Да, — с неким облегчением соглашается Такемичи. Ведь Кисаки был в Тосве? Во всех, чёрт, вариантах будущего! Даже когда пришел её убивать на свадьбу, скорее всего в ней состоял. Но сейчас точно нет. Хината всё записывает! Мичи задумалась на секунду. Вроде бы, когда они начала встречаться с Теттой, тот не носил Свастику. Да, точно. В эту банду он пробился только спустя год. — Так и знала! В манге всегда один злодей! — ударила кулачком по раскрытой ладони Хината. — Но какой брат молодец! Стал полицейским, как и папа! Мичи-чан, мы же его спасём? Такемичи ощутила себя мерзко. К горлу поднялся неприятный ком. — Конечно, — натянуто улыбается Мичи и отворачивается к окну. Смотреть в её глаза сейчас просто нет сил. — Я даже знаю, что мне делать! — Ханагаки обязательно спасёт этого глупого мальчика. В этот раз она сделает всё правильно. — И что? — Перевестись в другую школу. — Что? Зачем? — возмутилась девочка, но Ханагаки не смотрит на неё. Такемичи вглядывается в небо… И задаётся вопросом, что же ей солгать? Эх, как много в её жизни стало лжи, аж самой противно. Во благо? Ханагаки надеется, что да. — Это совет тебя будущей, — меланхолично заявляет Мичи, наблюдая за облаками. — Не понимаю… Как она могла дать такой глупый совет? — Такемичи пожимает плечами. Она не придумала логичный ответ и поэтому молчит. Молчит и Хината. Тишина… — Так надо, — вздыхает Такемичи и падает на кровать. Расставив руки в сторону, смотрит в потолок. — Пожалуйста, доверься мне. — Я верю в тебя, Мичи-чан, — отзывается Хината и падает рядом. — Верю. Вы успели обсудить план? — Он есть, — уклончиво отзывается Такемичи, прикрыв глаза. План за эти дни Ханагаки придумать успела. И раз себя чувствует уже хорошо, то… Пора играть в героя.***
— Тачибана Наото, — окликнула парня Такемичи, облокотившись на дерево, что росло возле реки, и скрестила руки. Честное слово, Мичи ощущала себя героем глупой сёдзе-манги. Когда настало время Хинате уходить, Такемичи вызвалась её проводить. Всё равно уже выздоровела, а сидеть в своей комнате или внизу с родителями — тошно. Казалось, что ещё немного и знакомые стены двинутся. Стиснут. Раздавят. Ей необходим глоток свежего воздуха, чтобы привести мысли в порядок. Но сегодня звёзды сложилось по-особому — проводив подругу домой, Такемичи узнала, что Наото слегка задерживается в клубе. Чем не идеальный момент для этого важного и срочного разговора? Всего-то надо пойти навстречу, благо угадать его маршрут несложно, и подождать его на месте, которое он точно пройдёт. Вот так Ханагаки и оказалась здесь. Такемичи внимательно осмотрела мальчика. Мелкий, точно макушкой и до плеча ей не достанет. Худой, даже щуплый. И большие, на всё лицо, серые глазища. Что визуально делает его ещё младше. Это у них с Хинатой общее. Такемичи слегка наклоняет голову вбок. Она плохо помнила, как выглядит Наото, ведь всегда видела его только мельком. В её памяти он оставался безликой фигурой с именем и редкими жалобами подруги… Как Нат-чан говорила? «Я его люблю, но он дурак!». Детское поведение, детские ссоры. У тысячи семей так же. У кого-то лучше. У кого-то хуже. С неким разочарованием Мичи не нашла в нём ничего от Хинаты, кроме огромных глаз. Отсутствие этой схожести разом словно отделило мальчика от неё. Ханагаки со вздохом подошла к нему, внимательно смотря в его лицо. Он широко распахнул глаза, а на скулах выступил еле заметный румянец. Как глупо. Сдержать очередной вздох не получается. Но в то же время интересно, что именно он видит, раз так смущается? Такемичи не первая красавица на районе — Хината намного милее, Эмма красивей. У Мичи в наличии только необычная радужка глаз да более скуластое лицо, без нежного овала, как у японок. Привет от деда-гайдзина. Сейчас Ханагаки даже не одета по-особенному. Шорты, простая красная футболка и белая кофта на молнии. То, что первое под руку попалось. На голове у неё беспорядок — догадаться не сложно, ведь волосы всю еë жизнь пушились и лезли в лицо в самый неподходящий момент. Фигуры пока нет: Мичи сейчас угловатая, костлявая… Всё у неё сформировалось не раньше следующего года. Не понимает. — Ханагаки-сан? — приглушённо спрашивает Наото, опуская взгляд на ноги. — Добрый день. — Привет, — просто кивает Такемичи. — Пройдёмся? И начинает идти в сторону дома Тачибана, не оставляя ему выбора. Ханагаки так стремилась встретиться с мальчиком, с корнем своих проблем, что… Не знала, как себя с ним вести. Мичи хотела взять его за плечи и хорошо встряхнуть, крича «Где его мозги?!» А ещё хотела заплакать — от той жопы, что вечно их ждёт в будущем, и от того, что этот большеглазый птенец вечно умирает. И обнять, возможно даже пожалеть. Виноват ли он в своей любви? Такемичи столько раз представляла за эту неделю сценарий их диалога, что теперь даже не знает, с чего начать! — Как давно ты меня любишь? — в лоб спрашивает Мичи, не смотря на мальчика. Тот спотыкается, почти падает. Такемичи ловит его за ручку рюкзака и удерживает. И нет, это не Ханагаки суперсильная, просто Наото очень лёгкий. Ребёнок. Ему точно есть тринадцать? — К…какие ваши доказательства? — неуместно серьёзная фраза для данной ситуации, из-за чего это звучит почти смешно. Такемичи со смешком ставит его на ноги и пристально всматривается в лицо. Тот старательно отводит взгляд, но даже так ей всё хорошо видно. Мальчик покраснел, смущён и взбудоражен моментом, вперемешку со страхом. Нет-нет, Ками, пожалуйста, ну не верит она! — Посмотри на меня, — немного жёстко требует Ханагаки и до боли сжимает челюсть. Сама Такемичи в четырнадцать лет на мальчиков не смотрела. В этом вопросе Мичи вообще поздняя какая-то. Путешественница во времени обратила внимание на противоположный пол только лет в пятнадцать, когда у неё под носом оказался Кисаки. И, несмотря на всю его последующую настырность и наглость, Тетта до пятнадцати её не трогал. Да и, вообще, никто из её знакомых не трогал Мичи до определённого возраста. Ждали, пока созреет, и шустро забирали себе. Да, у неё была куча одноклассников, что начинали встречаться едва ли не с первых классов средней школы и женились в итоге. Любовь из детства — такое тоже было. И это её удивляло, ибо лично Мичи этого не понимала и не верила в подобное. — Я… Не могу, — и не думает подчиняться Тачибана-младший. Такемичи цокает и хватает его подбородок, заставляя поднять голову… Хотя он и не сопротивлялся — её прикосновение заставило мальчика замереть. Пристально смотрит глаза в глаза, сверху вниз. Серые глаза имеют какой-то шальной блеск, теплоту, немного обожание и те самые искорки… Женщина знает этот взгляд, видела не один раз. Такемичи одёргивает руку и отшатывается, как от прокажённого. Нет-нет-нет! Ханагаки жмурится. Перед глазами алый фон. Кровь. Везде эта проклятая кровь. Куда бы она ни пошла, что бы ни выбрала… Кровь! Везде этот глупый ребёнок лезет и умирает. Кошмар, что за эту неделю отступил, вернулся с новой силой. — Ханагаки-сан? — зовёт её Наото. Такемичи судорожно вздыхает и открывает глаза. Мир перед ней плывёт, и каждый вздох даётся тяжело. Проводит рукой по лицу, смахивает влагу. Она что… Плачет? — Я… — судорожно говорит Такемичи, но не может сделать нормальный выдох для слов. Её всю трясёт. — Я… Я! Мальчик берёт Мичи за руку, словно это она ребёнок, усаживает на скамейку и протягивает платок. — Ханагаки-сан, — обеспокоенно крутится Наото рядом и, не видя особой реакции, сам лезет вытирать ей лицо. Это отрезвляет, и Такемичи почти вырывает платок и промакивает глаза. — С тобой всё хорошо? Тебя кто-то обидел? Мне позвать Хинату? И ходит туда-сюда, чтобы заглянуть ей в глаза, а Ханагаки отчаянно вертит головой. Не хочет больше видеть этот взгляд. Не хочет! — Нет! — не выдерживает Мичи и громко, резко говорит. Шмыгает носом и прикрывает верхнюю часть лица рукой: — Мне ничего не надо… Ками, как она устала! Она всего лишь человек. Не самый умный — если бы не другие временные линии, Мичи всё так же была бы глупой дурочкой в шелках и золоте. Не самый смелый — Такемичи предпочитает отойти в сторону, переждать бурю, ибо свой лимит отваги потратила уже в детстве. Не самый сильный — что духовно, что физически. Почему она? Что в ней такого особенного?! — Ханагаки-сан, может, я всё же позову сестру? — пищит Наото, у которого даже голос ещё не сломался. — Может, зайдёте к нам? У нас сегодня семейный ужин, мама не будет против. Это так походило на зазывание в гости, чтобы познакомиться с родителями, что Такемичи передёрнуло. Ей стало плохо, почти затошнило. — Наото, нет, — простонала женщина и больными глазами посмотрела на него. Потом натянула вымученную улыбку, Мичи обещала себе быть с ним помягче. Всё же это брат Хинаты. Хотя Такемичи и так уже всё испортила: — Нет. На всё «нет». Мальчик замирает. Сжимает кулаки и опускает глаза. — Я не понимаю, Ханагаки-сан, — врёт он. Всё он понял. — Наото, — голос дрожит, но в нём слышатся стальные нотки, чтобы наконец-то дошло, что она от него хочет. Промокнула под глазами платком, сделала глубокий вдох и более свободно заговорила. — Поверь, я не та, в кого тебе стоит влюбляться. Кого стоит любить. Я не смогу тебя полюбить в ответ. Этого никогда не будет. И вздыхает более свободно, расправляя плечи. Такемичи справится, сможет сказать «нет». — Ты хороший мальчик. И я уверена, что ты вырастешь в замечательного мужчину, — немного хриплым голосом говорит Ханагаки. — Но нам с тобой точно не по пути. — Ты даже не даёшь мне шанс, — тихо говорит мальчик и поднимает на неё глаза. Красные, полные слёз. Только успокоившаяся Такемичи готова расплакаться снова. Вот не надо на неё так смотреть! — Так будет лучше… Я знаю, — говорит Ханагаки и встаёт. Такемичи всё сказала. Сжимает платок мальчика и смущённо кашляет. — Я это… Постираю и передам через Хинату-чан. И малодушно сбегает. Этот разговор дался ей весьма тяжело… Хоть Ханагаки ощущает некоторую свободу. Словно часть груза с её плеч спала, больше не прижимая к земле. Такемичи не видит, как Наото зажмурился и упрямо сжал кулаки. Не так он представлял момент признания. Тачибана думал о том, как признался бы ей, когда стал выше этой девы с волшебными глазами, и вот тогда бы она точно не увидела в нём ребёнка… Чёрт. Это логично, что девочка не захочет встречаться с тем, кто младше её и ниже. Он легко мог это понять и поэтому предпочитал быть наблюдателем со стороны. Но так будет лучше… Не хочет? Или не готова? Сестра всегда бурчит на подругу, которая словно большой ребёнок и не понимает, что нравится мальчикам… Ох, а может, дело в этом? Ей кто-то начал нравиться? Наото смахивает слёзы и упрямо хмурится. Он так просто не сдастся! Только вырастет сначала. Такемичи, сама того не зная, сделала только хуже.***
Куда можно пойти в Токио, чтобы развеяться? Куда угодно. Такемичи не особо задумывалась, спускаясь в метро, поэтому зашла в первую попавшуюся очередь в туалет, чтобы умыться. А потом решила сесть на первую приглянувшуюся ветку — лишь бы не возвращаться домой. Наобум села и вышла точно так же наугад. Роппонги. Место ничем не хуже и не лучше, чем другие. Разве что Такемичи редко посещала его в будущем — вроде Тосва его не контролировала, и все, имевшие к группировке отношение, туда не совались. Но даже до неё долетало то, что за эту территорию вечные разборки. Хм… Поэтому Тосва носила из брендов только Диор и Прада, а остальное не признавала? Мол, район с бутиками у врага… Такемичи от такой абсурдной мысли аж остановилась. Ей почему-то легко вышло представить, как Мицуя требует крови, чтобы добраться до своего любимого Шанель, всё же Коко он очень уважал. Нет-нет, бред. Такемичи покрутила головой. Как есть бред! Вот только как теперь развидеть толпу гопарей, что обиженно дуют щёки, а другая толпа им показывает средний палец? Ох, проклятый Кисаки с его психами! Теперь ей в голову лезет такой бред, что хоть плачь, хоть смейся. Но, несмотря на чехарду глупых мыслей, Такемичи выдыхает, чувствуя себя до ужаса уютно в толпе. Обманчивое ощущение безопасности, что позволяет выдохнуть несколько спокойнее. Поэтому, без задней мысли и чёткого плана, она решила просто прогуляться. Шум и гам людей, гудки машин, зазывания в различные заведения, музыка, что долетает отовсюду. И она, поймавшая свою волну, неторопливым шагом бредёт по улочкам Роппонги. Почти медитация В голове становится пусто. Хорошо. — О, смотрите, кто тут! Эй, безумная Ханагаки! Такемичи сбивается с шага, выпадает из ритма. Моргает, словно только проснулась, и рассеянно осматривается. Она стоит в переулке — явно хотела выйти на другой перекрёсток. Точно, у неё мелькнула дурная идея попробовать дойти пешком до перекрёстка Сибуя, а там уже на метро и домой… Безумие, на которое можно потратить почти час. Ханагаки рассеянно смотрит на девочек. Вроде и не помнит их по именам, а вроде они ей смутно знакомы. — Вы это ко мне обратились? — уточнила Такемичи, указывая на себя пальцем. Мало ли она так сильно ушла в себя, что неправильно услышала? — К тебе, шлюха! — резко произнесла одна из девочек. — Фу, как грубо и вульгарно, — поморщила нос Такемичи. Внимательно осмотрев эту толпу из пяти человек, Ханагаки сдалась. Не помнит. — Вы кто вообще? — толпа задир изменились в лицах. Они не такого ответа и реакции ждали. — Ты что, издеваешься?! Такемичи пожала плечами и тяжело вздохнула. — Честное слово, мне не до ваших разборок, — флегматично произнесла Ханагаки. Действительно, ей ещё для полного счастья не хватало сегодня только поругаться с кучей малолеток! — Так что я пошла. — Стоять! — разом рявкнули все пятеро, от чего путешественница во времени аж подпрыгнула на месте. Но зато это помогло ей собраться с мыслями и осмотреть дурочек более критично. — Ты думаешь, что сможешь так легко уйти?! — Да кем ты себя возомнила?! — Думаешь, сможешь так просто?! — Да я… Да ты… — Шлюха! Такемичи щёлкнула пальцами. — Точно! Вы психованные участницы гарема! А я-то думаю, знакомая школьная форма! — выдала Такемичи и расслабилась внешне, внутри же она вся подобралась. Как же они её достали. Честное слово, надоели. То, что Мичи предпочитает не отвечать на их выпады, не значит, что не может! И именно сегодня эти дурочки попали на акцию невиданной щедрости: у Такемичи нет настроения строить из себя добрую и милую девочку. — Мы не участницы гарема! Такемичи разводит руки в сторону. В таком случае и она не шлюха, что тут скажешь? — Знаете, что… — прищурилась одна девочка, — ей надо преподать урок! — Ханагаки на её слова насторожилась. Вот сейчас будет опасно. — Я вам очень не советую это делать, — подняла руку перед собой женщина, но шаг назад не сделала. Нельзя показывать, что испугалась. — Держите её! Впрочем, иногда это полезно! Такемичи пробежала три шага, как ей на спину налетели сразу две девочки. Не растерявшись, Ханагаки заехала локтем одной в лицо, а из рук второй вывернулась, оставляя ей свою белую кофту. Её сумка упала на асфальт переулка. Мичи замешкалась, решая, что ей делать — хватать или плюнуть и бежать? Этого мгновения хватило, чтобы на неё налетели оставшиеся трое. Девочка с её кофтой помогала подруге, заставляя Ханагаки запрокинуть голову, и вместе с тем прижала белую кофту к своему разбитому носу. С-с-сука! Такемичи с силой дали пощёчину, отвлекая. Её ударили по внутренней стороне колен и навалились на спину, роняя. В кожу больно вонзилось множество камушков, да и сам удар оказался ощутимый. Как ни посмотри — ситуация дрянь. Две дуры держат руки, а за спиной ещё три неясно, что делают. — Ты шлюха! — говорит одна и выходит вперёд. По лицу размазана кровь, в руках её когда-то чистая кофта. Мда. Её теперь только спалить к чёртовой бабушке — Такемичи не сможет носить вещь, что была в чужих кровавых соплях. Даже если её прокипятить и отстирать. — Повторяетесь с оскорблением. Вы что, прежде чем зажимать кого-то в переулках, даже не удосужились словарный запас пополнить? Какие у вас оценки по родному языку, а? — натянув маску спокойствия, нагло отвечает Мичи. Глупо их провоцировать. Очень глупо. Но девочки мелкие, психованные, может, из-за такого простого жеста потеряют концентрацию, тогда разделаться с ними будет проще. Соплячка с кофтой на подобное только сжимает кулак и бьёт Мичи по лицу. Не очень умело — девочка сама же охает и трусит рукой, — но больно прямо до звёзд перед глазами! Такемичи никогда не били! — Не надо пачкать об эту шлюху руки, Ямада-чан! — говорит одна из них за спиной, и Ханагаки хочет повернуть голову, чтобы оценить, что там происходит. Но ей не позволяют, хватают за волосы и натягивают до рези в глазах. — Такахаси-чан, дай нож. Теперь Такемичи напрягается и не строит из себя крутую. Нож — это серьёзно. Слишком. — Красивые волосы. Густые… В них в самом деле красиво смотрятся цветы, — говорит девочка, что стоит за спиной и медленно накручивает волосы Мичи себе на кулак. — Я даже удивилась, когда вместо того, чтобы испугаться или расстроиться, ты рассмеялась и вплела в свои волосы погребальный цветок. Странная ты. Мне не нравится. И раздался противный щёлкающий звук. Такой характерен для канцелярского ножа, когда выдвигаешь лезвие. Внутри всё похолодело. — Как думаете, с короткими ей будет лучше? Все мерзко захихикали. Такемичи против! И вдруг, как в дрянном кино, Ханагаки вспоминает, что можно упасть вперёд. Эмма чуть ли не на первом занятии ей объясняла, как вырываться почти из любой хватки. Отвратительный план. Но другого нет. Такемичи заваливается вперёд. За её спиной вскрикивают, и одна девочка ослабляет хватку на руке. Как раз на правой. Такемичи делает рывок — хороший клок волос точно остался в чужих руках. Ханагаки толкает девочку с разбитым носом… И видит урну для стекла. Полную. Рядом с ней аккуратно выставлены бутылки, что не влезли. Удача! Такемичи не думает — она хватает за горлышко винную бутылку и наотмашь бьёт себе за спину. Визг. Вопль. Долгожданная свобода, и Такемичи одним движением выпрямляется. Не мешкая, разбивает крепкую бутылку об стенку и мрачно смотрит на этих дур. Шутки кончились. Картина маслом. Четверо столпились над одной, что держится окровавленными руками за лицо и громко стонет. Кофта Такемичи с кровью лежит на асфальте, немного поодаль блестят её срезанные волосы. Рука Ханагаки дёрнулась к голове, но она удержала себя и не прикоснулась к волосам. Ни к чему сейчас показывать слабость. Девочка на асфальте убирает руки от рта и выплёвывает кровавую слюну. В её руке хорошо угадывались зубы. Такемичи ощущает некое злорадство. — Ты… Ты что наделала?! — в ужасе говорит та, с разбитым носом, пока беззубик в ужасе смотрит на свои руки. — А вы думали, я с вами шутки буду шутить? — с поразительно спокойным лицом говорит Такемичи, пусть её и начинает слегка потряхивать. — Да мы… Тебе пиздец! — говорит одна и делает шаг. Вот только Такемичи направляет на неё розочку. Её что прошлое, что будущее — всё за-е-ба-ло. Будут малолетки тут ей угрожать и пытаться убить! Ведь как это бывает — сначала волосы, потом лицо, а в итоге жизнь? Знает Мичи, блять, такой сюжет. — Только подойди, — угрожающе шепчет Ханагаки и щурит свои синие глаза. У неё рука не дрогнет. Не после всего, что пережила за эти месяцы. И эта наивная, домашняя школьница, которая решила, что может устраивать расправу, это видит. Понимает и испуганно отшатывается назад. Одно дело — угрожать, издеваться и обижать девочку, что никогда не отвечает и просто игнорирует. Другое — пытаться обидеть того, кто не боится дать сдачи и не будет терпеть. — Думаешь, ты крута? — говорит другая, которая от взгляда Такемичи так же испуганно вздрагивает. Но та облизывает губы и явно храбрится, хоть голос и дрожит. — В школе тебя уроют! Такемичи смеётся и демонстративно трясёт волосами, что на одну часть стали заметно короче. — И что вы мне сделаете? Дорежете волосы? — хохочет Такемичи, а после мстительно добавляет: — Переживу. Волосы не зубы — отрастут. Неизвестно, чем бы это всё закончилось, если бы не… Над их головами раздались хлопки. Все участники «боя» подняли голову вверх. На пожарной лестнице сидели два парня, что с весельем в фиалковых глазах смотрели на шоу, развернувшееся внизу. Такемичи даже не знала злиться ли ей — стояли они тут явно с самого начала, но даже не думали помогать! — или поблагодарить, что хотя бы решили вмешаться. — Хорошая фраза, — заявил долговязый парень с косичками, которые имели специфичный окрас. А после он одним движением соскользнул с лестницы. Согнув колени при приземлении, юноша выпрямился во весь свой немалый рост. Одет он был в бесформенную худи без капюшона и тёмные джинсы. В левом ухе блестела серёжка. Но что привлекло внимание ещё больше — это глаза. Красивые, с длинными ресницами, фиалковые. В них сверкал какой-то странный огонёк. Да уж… Такого человека точно бы назвали демоном из старых японских сказок. Наклонив голову на бок, от чего косички забавно качнулись, он рассматривал Такемичи своими необычными глазами. — А ты прикольная! — и не оборачиваясь назад, махнул рукой. — Кыш, дуры. Такемичи моргнула, сбрасывая с себя странное оцепенение. Оглянулась на дур… И невольно переглянулась с ними. — Вы что, с первого раза не поняли?! — рявкнул второй и тоже спрыгнул. За спину Такемичи. Мать же твою… Ну почему вечно она?! У девочек стало такое выражение лица, что Ханагаки поняла — её только что мысленно похоронили. И этот факт перевесил выбитые зубы и разбитый нос. — Не дождётесь, — прошептала Такемичи одними губами и натянула такую милую улыбку, что у неё аж скулы свело. — До понедельника. «Чтоб вам на голову кирпичи попадали, сучки мелкие», — уже мысленно добавила она вслед уходящим идиоткам. Тех перекосило, но отступили они весьма шустро. Оставляя Такемичи с двумя стрёмными пацанами. Из огня да в полымя. Мичи стала боком, чтобы иметь в поле зрения второго. Второй пониже, но более мускулистый, что показывает чёрная водолазка, которая прекрасно очерчивает рельеф тела. На ногах белые штаны. Светлые волосы с голубыми прядями. Круглые очки и точно такие же колдовские глаза за ними. Братья? — Интересно… — тянет более высокий, привлекая к себе внимание. Он наклонил голову в другую сторону… И пошёл по кругу. Судя по шороху, так же себя повёл второй. — Они оскорбили тебя. Ударили. Угрожали… А ты улыбаешься? — Улыбайся — это всех бесит, — процитировала Такемичи знаменитую цитату, что станет более популярной в будущем. Обладатель косичек рассмеялся. Второй тоже фыркнул. Такемичи посмотрела на него искоса. Он куда молчаливее, и это напрягает больше всего. Кружат, как хищник перед броском. Акулы? Нет, слишком много грации. Волки? Нет… Собаки? Доберманы. Два бойцовских пса, что вертятся возле нарушителя, решая — порвать или нет. Но… Такемичи устала бояться. И следит за тем, как они кружат вокруг. Её сейчас стошнит, честное слово. — Ребята. Вы будете меня убивать или как? — устало выдохнула Мичи, опустив розочку, которую держала всё это время. — Хо? — тянет косички, пока тот, что с очками, наклоняет голову, повторяет жест брата. Очки слегка сползают с носа, и он смотрит поверх них. — Смело. — Я устала, у меня болит лицо, и я хочу чего-то сладкого, — флегматично перечислила Мичи, чем снова вызвала хмык и смешок. — Так что, мне надо трепыхаться или нет? Оба парня переглянулись, останавливаясь. — Что-что? — переспросил парень с косичками. — Мне отмахиваться или нет? — А… — тянет тот, что в очках, и они снова переглядываются. — Нет. Такемичи со вздохом расслабила плечи и вся как-то обмякла. Засунула разбитую бутылку в бак для стекла. А после подхватила сумку и пошла прочь из переулка. Новые знакомые решили не отставать. — А вы куда? — спросила Такемичи, смотря на парней. Тот, с косичками, — справа, в очках — слева. Схожесть с доберманами выросла. Помнится, в одной дораме злодея так и сопровождали эти собаки. — Девочка, у которой волосы вырастут, а как тебя зовут? — лукаво прищурился хозяин косичек. Ханагаки секунду подумала, а потом махнула рукой. Чего уже стесняться? — Ханагаки Такемичи, — и наконец-то позволила себе прикоснулась руками к волосам. — Хайтани Ран, — сказал хозяин косичек. — Хайтани Риндо, — заговорил хозяин очков. Впервые. — Они порезали не так коротко. — Да, это не столь критично, — скривилась Такемичи и вздохнула. Нет, обидно, конечно, но спасибо на том, что не лицо. А то мелькала мысля. К тому же плату Ханагаки за это вязала… Мда. Рука поднялась к лицу. Кожа под подушечками пальцев горела. И болела. Ну что за дерьмо?***
Подняв глаза на своё отражение, Такемичи вздохнула. На скуле начал наливаться синяк. Причёску Мичи смогла привести в адекватный вид. Всё-таки канцелярский нож не самый хороший способ резать волосы — к тому же Ханагаки нашла следы крови на волосах, эта дура ещё и сама себя порезала. Левую сторону ей обкорнали неровно и не сильно коротко. Кое-как женщина смогла заплести косу набок, вплетая к длинным прядям эти огрызки. Неплохо, но это временное решение — лишь бы добраться домой. А там можно и в парикмахерскую… Ох. Как это объяснить маме? Со вздохом Мичи выключила воду из-под крана и вышла из туалета. Надо ещё найти станцию метро… — О, вы ещё тут?.. — вяло удивилась путешественница во времени. Хотя чего Такемичи ждала? Не с её удачей так легко отделываться от чудиков. Но надежда умирает последней. — А чего нам не тут быть? — игриво отозвался Ран, с интересом подавшись вперёд. Наклоняясь и нарушая личное пространство Такемичи, ухватился пальцами за кончик её косички. — Хо, ловко ты это придумала. Пока внимание перетянул на себя старший, младший молча прижал холодную банку колы к её щеке. Такемичи дрогнула и удивлённо на него посмотрела. — К синяку прижми, а не хлопай глазами, — спокойно и с неким снисхождением произнёс Риндо. «А вы, ребята, о личном пространстве слышите впервые, да?» — со вздохом подумала Мичи, с благодарностью принимая банку. Холод немного унял её боль. — Спасибо, — проглотила сарказм Такемичи и, сощурив один глаз, крепче прижала банку колы. — Не так я представляла романтику хулиганской жизни. — Ха! — внезапно издал хозяин косичек и лениво прищурил глаза на брата. — Проспорил. — Тц, — цыкнул языком обладатель очков и наклонил голову к нему. — Давай покончим с этим быстрей. — А… — только протянула Такемичи, слегка теряясь, наблюдая за тем, как Ран примерялся для… Щелбана? — О чём вы спорили-то? — В банде ты или нет, — сказал хозяин очков, пока его брат с азартом прикусил кончик языка, прежде чем с силой стукнуть того в лоб. Риндо с раздражением рявкнул: — А понежнее нельзя было?! Ран рассмеялся и спрятал руки в худи. — Будь мужиком и терпи! — Предатель… Ещё брат, называется. — Да, я такой, — они были так увлечены этой небольшой перепалкой, что Такемичи решила, что сможет тихо улизнуть… Но они это ощутили или увидели краем глаза — Ран снова на неё посмотрел. — Я сказал, что ты домашний цветочек, а мой глупый отото, что ты уличный сорняк. — Я так не говорил, — закатил глаза под очками Риндо, потирая лоб. — Но ты в самом деле хорошо держалась для домашней девочки. Такемичи пожала плечами. Ками, её парочку раз убили, она была бухгалтером банды и, вообще, путешествует во времени. Слишком много всего, чтобы продолжать быть «домашней девочкой». — Бояться этих дур — себя не уважать, — рассеянно говорит Ханагаки. — И, кстати, нет, я не в банде. Так что ты проиграл спор, — с лёгким смешком Мичи глянула на Рана, кажется, его так зовут. Риндо на это только радостно потёр руки, предвкушая, как отомстит. — Могла и соврать, — обиженно протянул хозяин смешных косичек, нехотя подставляя лоб брату. Тот без зазрения совести влепил старшему, наверно, сразу два щелбана: за прошлый раз и за проигранный спор. — Мог бы и понежнее, — вернул обратно слова младшему Ран. — Как ты сказал: «Будь мужиком и терпи», — хохотнул обладатель очков, поправив оные. А после своё внимание они обратно переключили к Ханагаки, которая безуспешно попыталась слинять. — Но если ты не в банде, то у вас прямо какой-то очень крутой конфликт, — с любопытством тянет, как оказывается, старший и виснет на младшем. Это смотрится ужасно смешно с его-то ростом. — Ещё на словах о погребальном цветке мне стало интересно. И синхронно склонили голову набок. Странные ребята. — Мне оставили подарок, как я могла его не принять? — расплывчато сказала Мичи, лениво осматривая улицу. Как-то она не следила, куда её вели. Как ей лучше пойти к станции метро? — И что это было? — Ликорис. Этот простой ответ почему-то привёл обоих в восторг. И если младший только протянул «Хо?» и приподнял брови, то старший отреагировал намного эмоциональней. — Ты вплела цветок смерти себе в волосы?! — и растянул губы в улыбке. Отцепившись от брата, подался вперёд, снова нарушая чужое личное пространство. — Ты прикольная девочка. Такемичи не отклонилась назад только благодаря силе воли. — Агась, я такая, — флегматично отозвалась Ханагаки. Прикольная, ага. Лучше бы ей больше мозгов отсыпали или удачи, честное слово. И вообще, что-то она задержалась с этими чудиками. — А где тут ближайшая станция метро? — Ха? — растерянно протянул Ран и отцепился от неё. Он обиженно надул щёки, что при его росте смотрелось… Просто смотрелось. — Ты что, нас бросаешь уже? Моё сердечко разбито! А твоё, отото? Младший важно кивнул. — Вдребезги. И по осколкам ещё и потоптались, обращая в стеклянный песок, — Мичи чуть не всплакнула, а ведь он казался же нормальным! — Какая трагедия, — меланхолично поддержала этот бред Такемичи, которая себя сейчас адекватной не сильно чувствовала, — но я хочу домой. Те переглянулись. Ран усмехнулся, чуть склонив голову на бок. Младший под очками согласно прикрыл глаза, но слегка поднял брови. Ран согласно хмыкнул на это. Такемичи их пантомима не нравилась, поэтому она насторожилась, покрепче ухватив ремешок сумки. — А ещё ты хочешь сладкого, — понизив голос, сказал старший, шагая к ней. — А мы знаем место, тут в Роппонги… — подключился младший и тоже сделал шаг к ней. Они снова берут её в кольцо?! — Где продаётся особенная сладость… — Какой в Токио больше нет! — заключили они чуть ли не хором. — Вы знаете, что ведёте себя стрёмно и это больше похоже на угрозу? — с постным лицом, а-ля «не впечатлили», уточнила Такемичи, переводя взгляд с одного на другого. — Ну… Может, немного перебор, — легко сбросил образ искусителя Ран и беспечно пожал плечами. — Но это реально крутая вещь. — Мой глупый брат прав. К тому же оно действительно пока только в одном месте, — так же пожал плечами Риндо. Эта их манера зеркалить друг друга забавляет. Причём, они это так отрепетировали, что даже братья Кавата с одинаковым лицом проигрывают по синхронности. — То есть вы зовёте маленькую и наивную меня в тёмные незнакомые переулки под вечер, после драки и с синяком на лице? — неясно от чего развеселилась Такемичи. — Всегда мечтала стать жертвой маньяков-синхронистов! А почему нет? Мичи устала, её чуть не побили, и она хочет развеяться! Сделать какую-то глупость! Ей снова четырнадцать, может себе позволить. — Что утащат тебя в тёмный переулок? — рассмеялся, а после растянул губы в оскал Ран. — Ага, чтобы со мной сделали всякое… — Это какое? — проявил любопытство Риндо. — Например, накормили чем-то ужасно жирным, — с серьёзным видом произнесла Ханагаки. — Ведите меня на Тёмную Сторону, ребята. Эта фраза развеселила обоих братьев. — Дарт Ран. — Дарт Риндо. — К нам попал добрый и наивный джедай… — Пора учить его плохому! — Ага, жрать после шести, — влезла Ханагаки, на что эти двое расхохотались, даже не обижаясь, что кто-то влез в их дуэт.***
—Хм… — нахмурился Баджи и по-звериному повёл носом. — У меня такое ощущение, что меня нагло обокрали. — Да… Я тоже чувствую себя как-то странно, — потёр заднюю часть шеи Мицуя. Близнецы молча переглянулись, но промолчали, без слов соглашаясь с друзьями. Баджи думал недолго: — Вы чё, блять, сделали? — схватил он за грудки лежащих в отрубе представителей других банд и хорошо тряхнул. По его мнению, других причин странного поведения не было. Такемичи даже не представляет, как умеет подставлять людей.***
Ханагаки с восторгом смотрела на вывеску. Вывеска просто висела, совершенно не обращая внимания на восторг Такемичи. — Ладно, — тянет Мичи. — Я впечатлена. — А говорил, что это стоит того! — насмешливо сощурился Ран. — Ага. Надо чаще позволять себя утаскивать в тёмные переулки, — кивнула Мичи и улыбнулась… Но тут же скривилась и прижала холодную колу — новую банку, прошлую в один глоток выпил Ран, — к щеке. Дело в том, что ролл-мороженое стало популярным и распространённым только к десятому году. Встретить такую кафешку в Токио в пятом году было из ряда фантастики. О-о-о! Ками, она хочет съесть все вкусы! — Не, если это не мы, выбивай им бутылкой зубы, — фыркает Риндо, который следом тянется за братом. Оба как-то подобрались — Ран выпрямился и расправил плечи, перестал сутулиться, шаг Риндо стал более плавным, и он поднял подбородок повыше. Словно в клетку ко львам сунулись. Такемичи с интересом осмотрелась. Тут было множество школьников и парочка студентов… И они во все глаза смотрели на Хайтани. И на неё в том числе. Такемичи невольно выпрямилась, подняла подбородок и состроила лицо, мол, так и надо. И кола, что прижимается к синяку, это часть образа. Фи, а вы ещё не знали об этой новой фишке? Будучи пассией Кисаки и Мицуи, ей пришлось научиться держать лицо. В первом случае женщина в самом деле ощущала себя королевой — Тетта одевал её в самое роскошное и дорогое, поэтому на редких выходах в высший свет с ним под руку она в этом не сомневалась. При Мицуе же надо было держать марку — Мичи часто бывала живой моделью подле него, и многие пытались понять, что в ней особенного, раз она муза. Так что, да, Такемичи была тёртым калачом в этом плане. — Ну, раз ты даёшь мне разрешение… — насмешливо тянет Ханагаки и, поймав взгляд одной девочки, что рассматривает её, нежно улыбается. Отвернувшись, Мичи и не заметила, как та покраснела. Зато обратила внимание, как вся очередь расступилась перед ними. Вот только ей плевать. Ханагаки уже смирилась, что на гопарей её тянет со страшной силой. Слишком у неё специфическая удача. Даже возникло подозрение, что на «скрытых хулиганов» её очарование работает в разы мощнее. — Мы, — выделил это слово Ран, — разрешаем. Дамы вперёд. — Хочу вкус матча, — не долго думала Такемичи, с блестящими глазами наблюдая за процессом. Насыпали хлопьев и залили зеленую жидкость. — Кру-у-уто! — Ага, — легко согласился Ран. — Залипательный процесс. — Мне больше нравится с шоколадом, — сказал Риндо, который, впрочем, тоже следил, как лопатками делают настоящую уличную магию. — Ты всё ешь с шоколадом. И картошку фри тоже, — хмыкнул Ран. — Удивил. — Ты ничего не понимаешь. — Куда уж, — махнул на брата рукой Ран. Улыбнувшись, Такемичи оторвалась от процесса и осмотрела толпу на предмет знакомой формы. Но нет, сегодня свой лимит общения с одноклассниками путешественница во времени исчерпала. И слава Ками. Эх… Вот только как ей показаться дома с таким лицом? Скандал будет знатный, тут и экстрасенсом быть не надо!.. Впрочем. А ведь Мичи же хотела перейти в другую школу. Только не могла придумать достойный аргумент… — Ты чё? — спросил её Ран и ткнул пальцем ей в щёку. — Эй! — возмутилась женщина и немного отстранилась. — Не надо так делать. А то укушу. — Страшная угроза, — насмешливо прищурился старший, слегка склоняясь, от чего косичка коснулась носа Такемичи… И Мичи её сдула. Ран сразу рассмеялся и выпрямился. Что либо говорить он передумал. — Ты просто в себя сильно ушла, — заметил Риндо, который прикрыл один глаз и с ленцой на неё посмотрел. — Извините, — легко сказала Такемичи, не заостряя на этом внимания. Мелочь, право слово. — Просто ко мне пришла гениальная идея. — И какая же? — О, это вам не интересно, — отмахнулась Ханагаки, но, заметив, как оба повернули к ней голову, со скучающим лицом сказала. — Мой исторический проект точно принесёт все сто баллов. Оба сразу поскучнели и отвернулись. Вот так-то! Приняв свою порцию и рассчитавшись, Такемичи сразу же засунула ложку с мороженым в рот. Ням! Ханагаки блаженно зажмурилась и с ложкой во рту улыбнулась. Даже синяк не сильно помешал. Братья Хайтани оценили зрелище и переглянулись. Хмыкнули. Ханагаки это не заметила. Она думала о том, что жизнь-то налаживается.***
— У-у-у-у, — протянула Эмма и налетала на Такемичи. Девочка схватила её за лицо, с ужасом осматривая синяк. Повертела и так и эдак, расстроенно засопев. — Кошмар! А твои волосы! Утро Такемичи началось с желания Эммы пообщаться. Этот жаворонок позвонила в выходной день часов в девять. Сонная и туго соображающая Ханагаки на предложение о погулять ответила, что не может, потому что её побили. Сано в трубку завизжала. И сказала, что сейчас будет. Ошарашенная Такемичи удивлённо проморгалась и пошла удивлять маму тем, что к ним придут ранние гости. Если родители и удивились подобному, то виду не подали, дав добро на утренние посиделки с подругой. Эмма при встрече звонко чмокнула Такемичи в щёку. — Чтобы быстрее зажило! — заявила она, заметив, как у подруги вытянулось лицо. Потом со вздохом обняла её и стиснула со всей силой. — Бедная моя Такемичи-чан! Руки переломаю тем, кто это сделал! — Воздух… — прохрипела жертва переживаний Сано, которая никак не ожидала такой силищи в этой хрупкой девочке. — Ой, прости, — отпустила подругу Эмма. Сделав серьёзное лицо, Сано кончиками пальцев прикоснулась к синяку. — Кто это сделал? Такемичи мягко отстранилась — уж больно это поза напоминает ту, что бывает перед поцелуем. А зная, что Эмма играет за обе команды, это положение имеет особое, пикантное значение и в некотором роде опасно. — Не переживай. В этом нет нужды, — и улыбнулась. Попыталась. От боли в щеке она сморщилась и зажмурила глаз на пострадавшей стороне. — Так, Такемичи, ты что, их не запомнила? — сразу поняла главное Сано. То, что её новая подруга страдает сильной рассеянностью, Эмма запомнила с первого раза. — Вообще-то, я не такая уж и дура, — обиженно надула щёки Ханагаки… Которая в самом деле плохо запомнила тех дур из переулка. Но не признаваться же в этом? — Они из дурного гарема парней. Но искать их не надо, потому что мы в расчёте. Эмма заинтригованно приподняла брови. — Да? — Разбитый нос и выбитые зубы. К тому же я отбилась, — не без гордости произнесла Мичи, поднимая голову. Эмма с серьёзным лицом осмотрела подругу. А после наигранно всплакнула и смахнула несуществующую слезу. — Я горжусь тобой, мой ученик! — Сенсей! — изобразила растроганное лицо Ханагаки. — Ученик! — Сенсей! — Ученик!!! — Сенсей!!! — А что вы делаете? — спросила Хината, заглядывая к ним в комнату. Эмма с Такемичи переглянулись и вслух расхохотались. — Ох, Мичи-чан! Твоё лицо! И волосы! Хината точно так же, как и Эмма десять минут назад, налетела на подругу. Хотела крепко обнять, но вовремя остановилась, просто похлопав Мичи по плечам. А после так же схватила её за лицо и повертела во все стороны. — Вы все будете меня за лицо хватать? — сделала жалобную рожицу Такемичи, которая представила, сколько людей захотят потрогать её, и содрогнулась. Ей стало себя жалко. — Всё не так плохо, как выглядит. — Мичи-чан, у тебя на пол-лица синяк, — возмутилась Хината. — Как такое с тобой могло случиться?! — Ну… — Это моя вина, — вдруг произнесла Эмма. — Если бы я не сидела дома, то пошла бы гулять с тобой. Майки и дела, чтоб его! — Нет, Мичи-чан вышла из дома, чтобы проводить меня… Надо было настоять на том, чтобы ты сидела дома! — Девочки, вы чего? — даже немного струхнула Такемичи и, широко открыв глаза, замахала руками. — К этому всё и шло! Это даже хорошо, что случилось с такой небольшой группой, а не ордой, как в прошлый раз! — Какой ордой?! — аж в лице изменилась Эмма. Уперев руки в бока, она поджала губы. — Так, я требую рассказа! — А ты что, не слышала ещё эту историю? — удивилась Такемичи. А потом вспомнила, что в будущем она была не полные сутки, затем заболела… Ох, а ведь Эмме в самом деле ничего не рассказывали! — Ну, в прошлую пятницу после уроков меня хотели побить клуб кулинарии и швеи в полном составе. — И ты так просто об этом говоришь?! — возмутилась Эмма. — Меня это тоже поражает! Я с ней тогда была и так перепугалась, а эта ненормальная меня собой закрывает! — подключилась Хината, закивав головой. И Мичи поняла, к чему всё идёт. Сейчас её отчитывать будут в каждое ухо. — Где твой инстинкт самосохранения? — Эй! Я знаю, что делаю! — наконец-то смогла вставить свои пять копеек Такемичи. На неё скептически уставились две пары глаз. — И что ты будешь теперь делать? — уточнила Сано. — Они ведь житья не дадут тебе, Такемичи! Подобное дело — совсем не шутки! — Переведусь в другую школу. Я уже поговорила об этом с мамой, — и тяжёлый вздох, после чего прикоснулась к синяку. Её разукрашенное лицо и обрезанные волосы чуть не устроили матери инфаркт. Вопрос о переводе, когда Мичи всё рассказала, всплыл сам собой и более не обсуждался, зато родители активно стали думать о том, чтобы подать в суд на хулиганок — Такемичи еле смогла их успокоить. Ну, а потом госпожа Ханагаки хотела оттаскать за волосы их мам для справедливости… Одним словом — Такемичи не знала, что её мама такая воинственная. — О… — протянула Хината… И у неё стал очень недобрый взгляд. — Нет, Хината, если ты думаешь, что я специально нарвалась, чтобы перевестись, то ты глубоко заблуждаешься, — уловив настрой подруги, сразу выпалила Такемичи. Нат-чан ей поверила, но, кажется, не до конца. — О, уже решила в какую? — деловито уточнила Эмма. — Давай ко мне, в женскую школу Мидория! Там классно, а ещё высокий средний балл! Местный директор — друг деда, да и ты хорошо учишься. Тебя точно примут! — А меня возьмёте? — уточнила Хината, которая не хотела оставаться в той школе одна. Не после таких сомнительных приключений. — Я поговорю с мамой… — Конечно, так будет даже лучше. Мы не знаем, когда эти бешеные и на тебя кинутся, — важно кивнула Эмма, оценив ситуацию. — К тому же на моём потоке как раз вышел недобор. Однополые школы последнее время не очень популярны. — Вот и замечательно, — кивнула Такемичи, рассудив, что отделаться от Тосвы через Эмму будет проще, чем от всей толпы, что обитала в её уже прошлой школе. Облизав губы, Ханагаки всё же решила уточнить про ту оговорку, что она слышала раньше. — А что за дела у твоего брата? — А зачем тебе? — отбросила весёлый тон Эмма и слегка насторожилась. Сано считала, что знакомить подругу с братом пока рано. Вот когда она её… Э-э… Когда они станут ещё больше ладить, тогда можно. К тому же с удачей Такемичи её перед каждой разборкой будут использовать в роли «заложника». А у Эммы никаких нервов не хватит на это! — Он же в одной банде с парнями. Я за них переживаю, — выдала Мичи заготовленную фразу. На самом деле Такемичи хотела понять, какой период происходит. До появления Кисаки ещё далеко, но хочется знать, что происходит. Где не ходить. — Ох, это, — заметно расслабилась Сано и снова заулыбалась. — У них давно назревал конфликт с «Чёрными драконами». В среду побили парочку людей и назначили стрелку. Такемичи медленно кивнула. Драконы, значит. Хорошо, запомним и учтём.***
— Так, уёбки! — рявкнул во всю силу своих лёгких Дракен, который поспешил вмешаться в ссору, что только набирала обороты. — По разным углам! Вы что тут за хуету устроили?! Оттащив злого Баджи от мрачного Мицуи, Дракен глянул на близнецов — старший натянул улыбку почти до ушей, из-за чего глаза стали двумя щёлочками, младший же выглядел так, будто он сейчас всех загрызёт. — Так. Из-за какой фигни вы подняли такой срач? — Из-за их сраного гарема! — рыкнул Баджи, скаля клыки. — Совсем их курицы охуели! — Кто же знал? — отвернулся Мицуя, который в самом деле ощущал некоторую вину. — Мы рассчитывали на их сознательность… — Да у тех сук мозгов нет! — рявкнул Баджи. — Вы бы видели тот синяк на пол-лица! Девочки! Ясен хуй, её мама решила в другую школу перевести! В женску-у-ую! — Тебя только это и задевает! — Конечно, блять, задевает! — и не подумал отрицать очевидное Баджи. — Я только ради неё, как лох последний, в шесть утра в эту ебаторию и вставал! — А, так вы срётесь из-за бабы, — удивлённо тянет Дракен. — Прямо попадалово. Не завидую я вам что-то. — Завали ебало! — передёрнуло Баджи. — Вот кому тут не посочувствуешь, так только тебе! — Баджи, блять! — Мы же договорились… — Так, — подобрался Дракен, ощущая некую подступающую подлянку. — Выкладывайте. Но замолчал даже резкий Баджи. Они четверо переглянулись между собой и как-то неловко стушевались. — Ну… — Бля… — Хватит мямлить! И все трое молча уставились на Баджи. Мол, ты начал, ты и заканчивай. — Короче, такой расклад… Мы как бы нашли, кого вы с Майки искали. — Тот уёбок, что задурил Эмме голову?! — моментально ощетинился Дракен и ударил кулаком в открытую ладонь. — Так какого хуя молчите?! Надо ему дословно объяснить, в чём он не прав! — Дракен… — Ты это… Погаси свой боевой настрой. — Ага, они дело базарят… — Вы это к чему? — Ты новое увлечение Эммы-сан не побьёшь. — Схуяли? — Ты девочек не бьёшь. Опустилась мёртвая тишина. Дракен со спокойным лицом осмотрел своих друзей. — Чё, блять?***
Перевод в новую школу случился в самом деле быстро. После скандала, который учинила госпожа Ханагаки — Такемичи свою мать зауважала и начала слегка бояться, — директору, и случайно разбитой вазы, документы им отдали быстро. И даже написали хорошую рекомендацию! Видимо, чтобы точно ушли с их вотчины… Кхм. Оформили Такемичи так же за день. Уже во вторник Мичи с мамой и подругами в лице Эммы и Хинаты ходили покупать ей школьную форму. А в среду Такемичи зашла в новую школу. Не сказать, что она чем-то сильно отличалась от её прошлой — разве что заведение имело размеры поскромнее, и какая-то особая атмосфера в воздухе витала… Сложно описать, но смотришь на школу и понимаешь, что сюда руку приложили только женщины. Такемичи нравится. Что сказать, у неё особая слабость к милым вещам. Одноклассницы пока вопросов не вызывали. Дело ли в том, что её в кабинет привела Эмма, или в том, что Такемичи решила включить своё обаяние на максимум… Конфликтов пока не было. Наоборот, они вели себя весьма мило. Даже предложили после уроков пройтись. И Такемичи согласилась. Чего нет? Может, сможет найти себе новую подругу. К тому же синяк надёжно спрятан тоналкой, деньги есть и погода на удивление приятная. Немного беспечно, но хочется набраться уверенности и немного полечить нервы перед возвращением в будущее. Только Ханагаки забыла о своей специфической удаче. — Ну чё, бля, — нависли над ней и девочками несколько парней, одетых в белую форму хулиганов. Такемичи, которая буквально накануне освежила свою память, слегка побледнела. Да твою же, Чёрные драконы! Блять. — По-хорошему пойдёшь или чё? — и главное обратился этот мордоворот к ней! Он смотрел на всех, но навис в первую очередь над ней! Да что же за дерьмо с ней вечно происходит?! — Прошу прощения, но вы меня с кем-то путаете, — негромко и чётко произнесла Такемичи, опасаясь спровоцировать. Эти парни не внушают доверия. Отбиться точно не выйдет. — Ты мне тут, бля, не заливай в уши, — выставил нижнюю челюсть вперёд громила. — Все знают, что в школе Мидория сеструха Майки. А тут переводится туда деваха, которая тусила с парочкой чуваков из Тосвы. Любому хую ясно, что ты их подруга и той хафу тоже. Такемичи не знает — ей смеяться или плакать? Что за сказочный бред? Нет, просто что происходит?! Как то, что она пообщалась с парочкой ребят, может вылиться вот в это?! — По-хорошему не хочешь, значит, — говорит он и тянет к ней свои лапы. — Стоп, — хлёстко говорит Мичи и шлёпает по протянутой руке. Поднимает голову и высокомерно осматривает эту толпу. — Я пойду сама. Эта горилла протягивает руку. — Телефон. Такемичи прикрывает глаза, чтобы сдержать себя от воя. Не такой уж он и тупой… Или опытный. Она думала, что сможет отправить сообщение Эмме или сразу Баджи, чтобы её спасли. Но если заберут телефон, этот шаткий план рухнет окончательно! А надеяться на новых одноклассниц… Смешно, даже если они не стервы, сама Ханагаки сомневается, что у них есть номер боевой подруги. — Знаете, я вам очень не рекомендую, — говорит Такемичи, медленно открывая глаза, и спокойно смотрит на верзил. — Срать я на это хотел. Тоже мне, понабралась умных словечек, — сплюнул рядом этот громкий, и Такемичи слегка брезгливо сморщила нос. — Даёшь, или мне тебя за волосы волочь, сука? Такемичи оскорбилась, но только скривила в презрительно-насмешливой улыбке губы. Не покажет своего страха и злости. Вот не дождёшься! Достав телефон, девушка двумя пальцами подняла его над рукой и разжала их, «роняя» гаджет в его лапу. Ханагаки не угрожает. Не злится. Но мысленно обещает заехать ногой по рёбрам этого хама. Чтобы не кидался оскорблениями направо и налево! Горилла же насмешливо хмыкает и идёт вперёд. Такемичи идёт следом, оказавшись в своеобразном кубике — слева и справа по человеку в белой форме, да и за спиной грузно топают двое. Обложили со всех сторон, гады! Ведут её в переулок, от чего становится как-то жутко. Они ей после событий накануне не внушают доверия. — Хэй, Такемичи-чан! — раздается знакомый игривый голос. Мичи невольно встрепенулась, так нагло её называли всего пару человек. — Мы же разрешили выбивать им зубы! — Я думал, ты только нам оставила такую привилегию, как утаскивать тебя в тёмный переулок… — тянет второй. — Эх, брат, нас поматросили и бросили! — И не говори, какие нынче женщины растут! — вздохнул второй. И из переулка вышли братья Хайтани. — Ох, мальчики… — Такемичи светлеет лицом. В ней появилась надежда, что её спасут! — Вы даже представить себе не можете, как я рада вас видеть! Ведь спасут же?.. Ран с каким-то жадным интересом смотрит в её лицо, словно увидел там что-то новое. Облизывает губы. Такемичи чего-то смутилась и глянула на младшего… Чтобы поймать точно такой же взгляд. Только он ещё слегка подался вперёд, словно хотел лучше рассмотреть. Вот же… Доберманы. — Это же… — Братья Хайтани… — Что вам надо? — спрашивает горилла перед ней. — Чёрные драконы не имеют проблем с Поднебесной. От знакомого названия Ханагаки аж наклоняет торс, чтобы лучше рассмотреть братьев. Про Поднебесную она слышала немало, но в памяти были лишь смутные образы. К тому же, Мичи впервые познакомилась с кем-то из этой организации лично. Вот это поворот! — Да какие проблемы? Наш босс отпиздил вашего, и все счастливы, — насмешливо тянет Ран, с неким трудом отрываясь от Такемичи. Горилле он улыбался игриво, но как-то… Ух, аж мурашки по телу! Девушке этот странный парень впервые за их короткое знакомство показался жутким. — И на вас мне по большей части плевать. А вот девушка в вашей отстойной компании меня нервирует. — Меня тоже. Так что, Такемичи, а ну, топай сюда, — говорит Риндо и манит её пальчиком. Такемичи почти рванулась!.. Только её не выпустили, а весьма больно схватили за руку и дёрнули назад. Ханагаки сжала челюсть и недовольно глянула на эту гориллу. — Она никуда не пойдёт. Шиба-сан отдал приказ привести заложника от Тосвы, и мы… Договорить ему не дал кулак, что впечатался в его лицо. Такемичи только моргнуть и успела. Вот это скорость, аж завидно! А потом её легко толкнули и подхватили сильные руки. Мичи по инерции сделала пару шагов, прежде чем попытаться дёрнуться. — Не дерись, — раздался игривый голос у неё над головой, и Ханагаки поспешно подняла взгляд. На неё под очками щурил свои глаза Риндо. — Как же тебя спасать, если ты сопротивляешься, м? Такемичи затихает и послушно отходит. Пока не слышит за спиной хруст. — Их же много! — пугается Ханагаки за фаната косичек, который всё-таки пришёл ей на помощь. — О, кавай! — неясно чему умиляется Риндо, но не отпускает и заводит в переулок так, что ей ничего не видно. — Не волнуйся о моём непутёвом старшем брате, ему уж точно ничего не будет. И только сейчас Мичи обращает внимание, что они уже никуда не идут, а рука, что обнимает за плечи и ненавязчиво притягивает к себе, осталась. Такемичи моргает и с недоумением смотрит в чужие бесстыжие глаза. — А? — Хорошо скрыли синяк, — не даёт ей и слова вставить Риндо и второй рукой убирает прядь её волос за ухо. — Если не присматриваться и не знать, куда смотреть, вообще незаметно. — Ага, всем миром мазали, — немного растерянно говорит Ханагаки. — Меня можно… — А ведь говорила, что ты не в банде. С каких пор ты часть Тосвы? — Да ни с каких! Я вообще не понимаю, причём тут я! — легко заводится Такемичи, окончательно отбрасывая свою маску. — Раз Эмму не нашли, то хватают первого, кто под руку попался?! — Ага, идиоты, — легко поддержал её мысль Риндо, снова зачем-то поправляя её волосы. — А ты её знаешь? Сано Эмму? — Мы подруги… — но тут же саму себя одёрнула и слегка отвернула голову. Ты что говоришь, дура?! — Меня можно отпустить? И чего Ханагаки спрашивает? — Так ты за Тосву? — и не собирается слышать её просьбу о свободе Риндо, но, подумав секунду, выпускает её. Такемичи делает шаг назад… — А вот и я! — чтобы её со спины теперь заграбастал в объятия Ран. Эта семейка ничего не знает о личном пространстве. Что за тактильные маньяки! Это же Япония, в конце концов, тут так не принято! — Так быстро? — удивляется Такемичи, смирившись с тем, что её тискают, как игрушку, и поднимает голову, чтобы оценить чужое поведение. — Они слабаки, — хмыкает Ран, устроив руки на её плечах. — Но я только в бою такой быстрый, ты не переживай! — И подмигивает. Такемичи моргает. Так быть быстрым — это же хорошо. В быту это тоже важно. И чего женщина должна переживать? Ран удивлённо и озадаченно поднимает брови. Да ладно… Мичи вопросительно смотрит на Риндо. Может, это их личная шутка? Но на неё смотрят, как на что-то милое. Словно на котёнка. — Фу, — и смотрит на старшего брата, чтобы точно было понятно, к кому он обращается, — таким быть. — Кто же знал? — беспечно говорит старший и гладит Такемичи по голове. — Но это безумно мило. — Вы о чём? — озадаченно спрашивает Ханагаки и дёргает головой, вырываясь из мягкой хваткой. — Что за привычка сразу трогать волосы? — Красиво же. К тому же они отрастут, в отличие от зубов, — усмехается старший из Хайтани. А потом трюком фокусника из кармана достаёт телефон: — Думаю, только ты носишь брелок с кошечкой. — О, да… — кивает Ханагаки и чудом ловит телефон, который ей кинули. Сжимает его в руках, закусывает нижнюю губу… — Спасибо. Серьёзно, я не знала, чем это всё могло закончиться… И робко поднимает взгляд. Как-то искренне говорить «спасибо» и «прости» всегда сложно. Особенно, когда не можешь одной фразой высказать все эмоции. Оба смотрели странно, как перед началом чего-то интересного. С каким-то огоньком… Потом переглянулись и кивнули. — Ладно, девочка со страстью к тёмным переулкам, давай пройдёмся, — предлагает Ран. — Как раз расскажешь, за что жизнь так жестока с тобой, раз ты с Тосвой. — Всё-таки да? — удивился старший брат. — Но я не с ними! Просто дружу с парочкой человек, — не понимает Такемичи эту градацию. Вот если бы женщина встречалась с кем-то — это другой вопрос. Но дружба? — Всё равно считается, — пожал плечами Риндо. — Но вы же тоже мои друзья. Это что, я как часть Поднебесной считаюсь? — не совсем поняла женщина, привычно — удивительно быстро она к этому приспособилась, — идя между двумя братьями. — О, хорошая идея! — оживился старший. — Давай к нам, на тёмную сторону! У нас круче! — Ага, и печенье тоже есть? — насмешливо тянет Такемичи. — А то! — Так что наша очередь тебя утаскивать в тёмный переулок. — Можешь покричать… — А вы утащите меня туда, где никто не услышит моего крика? — легко подыгрывает Мичи, ощущая, как её слегка накрывает. Пронесло. Почему это дерьмо случается всегда с ней?