***
Аллея возле дома Хинаты за время разлуки стала какой-то дурной. Нет, ничего там не сломалось, да и мусор не появился… Внешне всё осталось прежним, застыв в каком-то коматозе — кажется, независимом от времени года и погоды на улице. Почему тогда дурной? Ох, именно в этом месте Такемичи стремилась исправить будущее, но в итоге делала лишь хуже. Отвратительное место для примирения с Хинатой, как она считала. Но ситуация из-за очередного возращения в прошлое вышла своеобразная — они договорились перестать общаться, и именно Хината будет инициатором из-за знания всей ситуации. Поэтому та не спешила отвечать на звонок на телефон, а в школе Тачибаны уже не было. Конечно, можно было потерпеть лишние полчаса и прийти к ней домой, но… Ханагаки почти физически ощущала, что ей надо встретиться с ней, убедиться, что тот пугающий призрак остался в будущем, что больше никогда подобного не случится. Она думала, что справится одна, но без Хинаты ей никак… — Хина! — почти выпрыгнула из кустов Ханагаки. Глупая перестраховка, но её лучшая подруга всегда добросовестно выполняет обещания. И с Хинаты сталось бы убежать от неё, не слушая разговоры. — Мичи? — почти карикатурно выпучила глаза Тачибана. И тут её сложно осудить, не каждый день тебя встречают подобным образом. — Только не убегай, это я! — поспешно сказала Ханагаки, хватая Хинату за плечи. Та сделала глаза ещё больше. — То есть это я из прошлого… То есть будущего! — Я не совсем понимаю… — аккуратно начала Тачибана и попыталась скинуть с себя чужие руки. Но одна фраза остановила её: — План провалился. После этого на аллее повисла тишина. Подул ветер, сметая листья с дороги… И заставил Такемичи выплюнуть волосы, что попали в рот. Не аниме и не кино, в которых этот момент был бы прекрасным и полным драматичности. — Значит, мы можем снова дружить? — со слабой улыбкой спросила Хината и аккуратно достала листик из волос своей старой подруги. — Не снова, а продолжать, — педантично поправила её Ханагаки и, заметив, как просияла подруга, поспешно добавила: — Только без объятий!***
Девичий смех приятным бальзамом осел на сердце Такемичи. — Ты сегодня прямо в ударе! — говорит Хината, смахивая слёзы, что выступили от смеха. — Что поделать? У меня хорошее настроение, а веселая я была всегда! — с пафосом ответила Такемичи и небрежно откинула волосы назад. Только после стрижки это выходит не так эпично. — Вот, к примеру, наш учитель с первого класса младшей школы не ценил меня! Хината, которая была в курсе истории и была свидетелем, аж хрюкнула. — И что же там случилось? — заинтригованно спросила Эмма, широко улыбаясь. — Дело было так, — воодушевлённо начала рассказывать Такемичи. — В первом классе у нас на классном часу надо было показать наши таланты. Конечно, родителей предупредили, и мама со мной заучила парочку стихов и одну песню, мол, будешь ты у меня самой-самой, доченька. В общем, в этот классный час я сидела за последней партой и должна была выступать последней. А смотрю, все рассказывают стихи, поют, одна девочка вообще выпендрилась и красиво станцевала. Сижу надутая и думаю, что надо выделиться так, как никто не делал до меня! — и замолкает. Только мистически сверкают синие глаза. — И что дальше? — не выдержала Сано, слегка подавшись вперёд, наклоняясь над столом. — А дальше меня вызывают выступать. Смотрю на этих ребят и понимаю, чтобы быть самой-самой, как хотела мама, покажу-ка я свой особый талант… — И? — Засунула свой кулак в рот. Секунда на осмысление. И вот уже все трое ухохатываются. — Ками-сама, как это тупо! — простонала Эмма, прикрывая верхнюю часть лица. — Зато Мичи-чан знали все, — пыталась отдышаться Тачибана. Она всегда смеялась с этой истории. — Ага, но мама и сенсей не оценили, — наигранно печально проговорила Такемичи, всплеснув руками. Сидели они втроём на кухне дома Сано. Он несильно отличался от того, что было в будущем, разве что не такой осовремененный, как при главенстве Эммы. И так же неудобно было сидеть на татами, поэтому Такемичи нагло улеглась, но подруги против не были. На волне хорошего настроение — все живы-живы! — Такемичи предложила собраться их маленькой девичьей компанией на ночёвку. Такемичи хотела пригласить всех к себе, но Эмма предложила пойти к ней со словами «И места больше, и коллекции страшилок». Пришлось признать «поражение» и отправиться к Сано. Думали, на самом деле, они недолго — в комнате Эммы есть телевизор с видиком… Точнее, видик есть у её брата, но тот был не против, если девочки его утащат на одну ночь. Поэтому после школы они забежали домой, переоделись, взяли вещи и пошли в великий поход! То есть в магазин тратить кассу, на которую втроём и сбросились. Сейчас смеркалось, и девочки засели на кухне, ожидая готовности пиццы. Воодушевлённая Такемичи поймала настроение творить и заразила этим настроением девочек, поэтому пару часов они потратили на готовку. Только некоторые снэки, как чипсы, тайяки и подобные им, они купили так. Сегодня у них запланирован вечер ужастиков. «Проклятие», «Звонок» первая и вторая часть, «Спуск», «Шесть демонов Эмили Роуз»… Девочки решили пощекотать себе нервишки, а голос Такемичи уже ничего не решал. Увы. Для антуража они ждали, пока стемнеет. Сегодня будет весёлая ночь. — Девочки, — заглянул к ним дед Эммы. — Добрый вечер! — почти синхронно поздоровались Такемичи и Хината. Первая ещё поспешно села, когда её сенсей с укором глянул. Неприспособленность Мичи к японской культуре огорчала его так же сильно, как и её мать. — Дедуля! — подскочила на месте Эмма и, уперев руки в стол, приподнялась. — Ты же обещал, что пойдёшь к друзьям и дом будет в нашем полном расположении! Такемичи не без удивления оглянулась на подругу. Такие подробности она узнаёт только сейчас. Хината же восторженно пискнула. Это же выходит, что можно не стараться сдержать крик ужаса! И только они в доме… О! Это так волнительно! — Я зашёл попрощаться, — сурово нахмурился дед и смешно оттопырил усы. — Ведите себя прилично! — Хай! В один голос ответили все трое. Только Эмма закатила глаза и обиженно надулась. Стоило захлопнуться двери, как Такемичи с ухмылкой спросила: — Ну что, девки, устроим оргию? Хохот сотряс кухню… Стоило стемнеть, как во всём доме выключился свет. Помятые и уже одетые в пижамы девочки уселись прямо на пол, поставили перед собой всю снедь, заранее накинули на плечи одеяла и включили первый фильм. Такемичи, несмотря на свой опыт, орала за компанию, хоть весь фильм сидела с закрытыми глазами. Эмма, расположившаяся по просьбе Такемичи — во избежание эксцессов — между ней и Хинатой, хваталась то за одну, то за вторую, то за обеих сразу Обобщая, нервы они себе щекотали знатно. И на начале второго фильма еда была благополучно забыта. — Ёбаный пиздец! — сипло выдала Мичи, которая решила открыть глаза после затишья в кино и нарвалась на чёртов скример. Её вопль перепугал Эмму и Нату больше самого кино. Держась за грудь, путешественница во времени никак не могла восстановить дыхание. Лёгкие у неё оказались что надо. — Вы слышали? Шёпот Хинаты заставил передёрнуться обеих подруг. Слишком это звучало жутко после того, как в фильме «Проклятие» появился призрак, что утащил бедную девушку. Особенно жутко как раз из-за того, что дом Эммы чем-то похож на тот, из фильма. — Иди в жопу! — Не смешно! На два разных голоса зашипели подруги. Эмма пыталась припомнить, есть ли у них в доме такой же выход на чердак — ибо страшно! Такемичи же боялась всматриваться в тёмные углы, а тут её ещё пугать пытаются. Понимает, что это всё выдумки и живые как-то страшнее, но всё равно жутко. Не её это жанр, ну не её! Тачибана лишь зябко передёрнула плечами и укуталась в одеяло по самые брови. — Я серьёзно, — дрожащим голосом говорит она. — Выключите звук. Эмма с Мичи переглядываются, и последняя, встав на колени, достала до видика под телевизором, нажав паузу. После сцены с оживлённым городом в комнате повисла угнетающая тишина. Девочки невольно задержали дыхание, словно это может помешать им вслушаться в шорохи дальних уголков дома. Такемичи же закрыла глаза и откинула голову немного назад в попытке чётче уловить звук. На улице шуршат листья. Шелест проезжающих вдалеке машин. Где-то мяукает кот… В самом доме было непривычно тихо. — Всё… — хочет сказать Мичи и уже опускает пальцы на кнопку возобновить, как слышит скрип половиц. В доме. Не так уж далеко от комнаты. Хината закрыла рот двумя руками и громко замычала, икнув от страха. Эмма шарахнулась от двери, попутно натягивая на голову одеяло, словно этот детский жест сможет её спасти. Ханагаки стала серого цвета, а волосы зашевелились от иррационального ужаса. Уже все трое слышали, как по дому кто-то ходил. — Что… Что нам делать? — спросила Эмма, укутываясь в своё укрытие поплотней. Даже слой толстого одеяла не скрывает её дрожи. — Я не хочу умирать, — предистеричным голосом на грани рыдания говорит Хината. Такемичи же берёт себя наконец-то в руки. — Так, оставить панику! — излишне бодро и громко говорит она… После чего невольно затихает и оглядывается на дверь. Надеется, что сейчас не примчится тот неизвестный проверять, кто это шумит. — Это мог вернуться сенсей. Эмма высунула нос из своего кокона. — Тогда он включил бы свет. Да и не должен он, сейчас скорее всего с друзьями пьёт и вспоминает свою юность, — опровергла догадку подруги Эмма, остро жалея о том, что дедушка в самом деле ушёл. С ним было бы не так страшно, пусть и ругался бы он из-за того, что дети себе режим сбивают и смотрят всякую гадость. — А твой брат? — не собиралась так просто сдаваться Ханагаки. — Сегодня же пятница. Он со своей бандой в этот день устраивает ралли, и раньше рассвета его ждать не стоит… — Девочки, я не могу припомнить ни одной мантры от злых духов! Со вздохом Ханагаки встаёт и тянется до хруста в спине. Её предстоящий подвиг не вдохновляет. Как бы она сейчас ни хорохорилась перед двумя детьми, ей очень некомфортно находиться в темноте. А то, что там бродит неизвестно кто, пугает ещё больше. Но не двум девочкам же это разгребать? — Призраков не бывает — это сказки, — уверенно говорит Мичи, пусть слышать это от неё весьма иронично. — А вот в то, что в пустующий дом пролезет вор или извращенец какой-то, я верю. Где ваши телефоны? Её личный гаджет сдох ещё в магазине, а зарядку по дурной привычке она забыла. Это не ново и не проблема — Такемичи всегда больше волновала мама, но той достаточно написать с телефона Хинаты, и все вопросы решены. Только сейчас её привычка вышла боком… Но кто же знал?! Девочки же как-то подозрительно затихли. Кажется, даже бояться так сильно перестали. Как два нашкодивших щенка. — Мы оставили их на кухне, — тихо пропищала Эмма. — Я их ещё и выключила… Обе, несмотря на жуткую ситуацию, ощутили себя весьма глупо. Точнее, очень глупо. — Зачем? — Мы же собирались смотреть «Звонок»… — пропищала Хината, словно это могло оправдать их поступок. Ханагаки окаменела, не зная, как на это реагировать. Какая… Абсурдная у них выходит ситуация. Просто десять из десяти! В глубине дома раздался грохот. Напоминая о том, что вот она, важная их проблема. — Ох, ебать-копать… Так, я пойду тогда на кухню, а вы прячьтесь, — приняла волевое решение Ханагаки, сжимая кулаки. Внутри тоже что-то испуганно сжалось. Но ей ли бояться? Она была главой целой банды. Её версия из седьмой временной ветки убивала людей. Ей поставили удар! Да, это тело не сможет повторить всё идеально, но, пока Мичи помнит механизм, она сможет повторить! Так что ей ли бояться этого воришку?! Только коленки предательски дрожали всё равно. От такого заявления Эмма вылезла из своего укрытия. — Ты что, с ума сошла? — но заметив, что подруга идет к двери, совершила рывок и обхватила её ноги, чуть этим не уронив. — Не пущу! — Взмахнув руками и чудом не поцеловав пол, Мичи с раздражением скривилась. Ну что за цирк?! — Тише ты! — шикнула Ханагаки, напряжённо вслушиваясь. Вроде сюда никто не идёт. — Надо что-то делать! Сано эта идея не вдохновляет от слова совсем. Сжав ноги подруги сильнее, прижалась щекой к коленке и упрямо проговорила: — Зачем? Мы можем закрыться в моей комнате, а к рассвету приедет Майки и грабителю будет хана! Такемичи напряжённо хмурится. Идея не лишена смысла, но… Отодвигающиеся сёдзе не внушали доверия. Их выбить достаточно легко. — Нет, это опасно, — качнула головой Такемичи. — Опасно идти разбираться с грабителем в одиночку! И безумно глупо! — А может, это призрак? — тихо подала голос Хината, которая ещё на смелом заявлении Мичи замолчала. — Тогда нам всем хана, как ни прячься, — вынесла суровый вердикт Ханагаки. — Эмма-чан, отпусти. — Ни за что! Такемичи горестно вздохнула. Эмма ей вот совершенно не помогает! Ханагаки Такемичи не герой. Но чему она научилась за все эти злоключения, так это ответственности. И приобрела удушающий страх того, что она не справится. Не спасёт… А что будет, если кто-то пострадает в прошлом? Такой простой вопрос. И страшный до тошноты ответ — этого уже не исправить. Она не сможет отправиться в то прошлое, где уже была. Пугающее осознание так не вовремя на неё снизошло. В груди что-то испуганно сжалось от этой мысли. Так что уж лучше она пойдёт сама. Как бы ей ни страшно и ни жалко себя, но этих детей ей жалко больше. — Эмма-чан, — мягко начала Такемичи, которая приняла решение и словила фаталистический настрой. В самом деле, будь что будет. Может, у неё на судьбе написано в двадцать шесть помереть? Как говорится на западе, тот, кому суждено сгореть, не потонет. Прикоснувшись к голове подруги, которая её ноги не планирует опускать, поговорила: — Отпусти, всё будет хорошо. И улыбнулась. Эмма подняла глаза. И невольно замерла. В тусклом свете от телевизора и с этой вот мягкой улыбкой, с полуопущенными веками, ей почудился совсем другой человек. Более взрослый. Мудрый… И с какой-то завораживающей ноткой в синих глазах. Шиничиро? Это еле уловимое сходство настолько сбило с толку, что Эмма ослабила хватку, отпуская подругу. Нет, она понимает, что у неё нет общих черт, но само поведение… Не по этой же причине дедуля не захотел возиться с Мичи? Брат же тоже был ужасным бойцом… Ханагаки кивнула и вышла. Сама Эмма испытала странное дежавю. Не так же легко и просто её брат ходил проверять, кто лазит у него в магазине? И чем это всё кончилось? А эта дура ещё и без какой-либо вещи для самообороны полезла! С решительным лицом славная дева семьи Сано встала и схватила с полки увесистую статуэтку. Ну уж нет, помочь своему брату она не могла, но подругу не бросит! — Эмма, ты чего? — испуганными глазами посмотрела на неё Тачибана, которая сидела и дышала через раз. — Я не оставлю Мичи! — воинственно произнесла Сано, пусть на пороге слегка замялась. Всё-таки как страшно. — Тогда… Я тоже иду! — словно собирается нырнуть в ледяную воду, выдохнула Тачибана. И решительно встав, схватила… Ракетку для бадминтона. Оружие весьма сомнительное, но Эмма воодушевилась. В компании не так страшно! Сама Такемичи даже не подозревала о подкреплении. Она тихо кралась по дому, почти не отрывая стопы от пола, и старалась дышать как можно незаметней — в полной тишине дома её дыхание, казалось, услышать можно и с улицы. Путешественница во времени полагалась на свою память и вышла на кухню без особого труда. Аккуратно заглянув туда, она слеповато прищурилась. Вроде пусто… Теперь хватать телефон и бежать. А куда… Ну поймёт по ходу дела. Так, куда они могли спрятать их?.. — Йой. Такемичи заорала во всю силу своих лёгких и на звук ударила локтем. Наука Сенджу оказалась резко востребованной! Локоть поймали. — Держись, Мичи! — с таким боевым кличем Эмма включила свет. И ослепила девушку. Самой Ханагаки стало дурно — она же просила! Но у неё вдруг открылось второе дыхание! Слепой удар коленом в то место, где у мужиков сокровенное. — Воу-воу, брейк, — колено, блять, перехватили тоже! Пришла пора серьёзных мер. Семпай всегда говорил, чтобы она работала головой! — Ой, Мичи, — немного растерянно протянула Эмма. Такемичи снизу вверх врезалась во… Что-то. Раздался сдавленный ох. Перед глазами женщины появились звёздочки, кажется, она долбанулась об стенку. — Всё хорошо, это мой брат. — Ой, — протянула Хината. Ханагаки болезненно зажмурилась, хватаясь свободной рукой за место столкновения. Твою мать, как больно-то! — Неплохой удар, — похвала от этого человека-скалы звучала как издёвка. А ещё он как-то резко отпустил её руку и колено, отчего она покачнулась. — Воу, не падай. И придержал её за плечо. Ханагаки лишь вздохнула. Возникло сильное желание послать его в весёлое путешествие. Ей и так погано после удара об него. Открыв один глаз, Такемичи впервые увидела Майки, брата Эммы, своего начальника, депрессивного коротышку и много-много странных прозвищ, которыми его награждали за глаза её знакомые из будущего… Узнав лицо, открыла второй глаз. Мичи не без удивления уставилась на него. Светлые длинные растрёпанные волосы. Тёмные глаза. Знакомые черты лица. Ох, нихера же себе!.. — Нии-сан, ты чего так рано приехал?! — налетела Эмма на Майки. Надув щёки, та с обвинением направила на него статуэтку. — Да мы тут от страха чуть не поседели, думали, что кто-то пробрался! Ты чего свет не включаешь?! Парень задумчиво потёр челюсть. Не сказать, что больно, но он не мог не оценить эту отвагу и то, что девчушка не сдавалась до конца. Есть у неё яйца. Манджиро уважал таких. — М? — вопросительно протянул Майки и глянул на сестру. Сосредоточив внимание на статуэтке, указательным пальцем отодвинул её. — Я освободился раньше. А свет я никогда не включаю, дедуля же ругается. — Э… Привет, — осторожно подошла Хината и, когда тёмные глаза глянули на неё, с нервным смехом спрятала ракетку за спиной. Только весьма неудачно — головка ракетки торчала над головой. Приветливо подняла руку. — Я Тачибана Хината. А ты Майки, правильно? — Угм, — согласно промычал Сано и подозрительно осмотрел «оружие». Надо быть совсем дурачком, чтобы не понять, зачем оно девочкам. — А чего это вы вдруг так перепугались-то? Эмма на секунду стушевалась. Признаваться в том, что изначально подумала на призрака и поэтому душа в пятки ушла, казалось немного стыдно. Всё-таки ей не пять лет, чтобы бояться каждой тени. Тачибана же этим не заморачивалась. — Мы смотрели страшилку, там такая жуть и дом похож на ваш! Мичи-чан кричала так, что аж в ушах звенело! — эмоционально поделилась Ната, не совсем понимая, почему Эмма смущённо отвернулась и прикрыла лицо, сжав плечо подруги. Зато это помогло отмереть Такемичи. Она совсем некультурно указала пальцем на Майки. — Я тебя знаю! — торжественно объявила Ханагаки и подскочила на ноги, снова чуть не заехав головой в его лицо. С горящими глазами путешественница во времени схватила Нату за руку. — Помнишь, я рассказывала, как меня спас один чувак от той толпы? — Тачибана сразу поняла, о ком речь. — Это тот, ради которого ты начала красить волосы? — не без интереса уточнила Тачибана. И они синхронно повернули головы в сторону Майки, который рефлекторно расправил плечи. Под горящим взглядом синих глаз вышло как-то само. — Вы знакомы? — удивилась Эмма и заинтересованно посмотрела на брата, которого словно впервые увидела. — И что за история? — Не-а. — Нет. В один голос ответили Мичи и Майки. Последний пытался ещё припомнить, где он мог видеть подругу сестры… Или как её начал называть Кенчин — «Роковую женщину». — Это случилось в прошлом году. Ко мне тогда пристали хулиганы в синей форме, — охотно начала рассказывать Мичи. Это была её любимая история в подростковом возрасте, и она рассказывала её всем. — Как сейчас помню. Яркий день, пустой сквер, толпа гопарей, точно под полсотни! И вдруг! Прыгает парень, ниже их на голову, в чёрной форме, и всех выносит! Говорит Такемичи с откровенным восторгом. Да, позднее она видела и не такое. И Баджи, что выносил тридцать врагов одной левой. И Хайтани почти накануне показал мастер-класс. Вот только это всё случилось после начала этой вакханалии, и эта мистика — неадекватно сильные люди! — воспринимается само собой разумеющейся. А бой Майки с той толпой… для неё это было, как заглянуть в щёлочку другого мира! К тому же он её спас, что произвело на тринадцатилетнюю Такемичи неизгладимое впечатление. Что говорить, если она даже считала, что влюбилась? Потом, правда, предмет её детской симпатии сменился на айдола, чей плакат повесила над кроватью, но волосы всё равно красила. — Вспомнил, — объявил Манджиро и ударил кулаком по раскрытой ладони. — Но тебя там не помню. Я просто увидел этих ребят, и мне захотелось подраться. Ась? — То есть ты не помчался спасать девушку из беды? — с грохотом разрушился романтичный образ у Хинаты. — Нии-сан, ты неисправим, — прикрыла лицо рукой Эмма, тяжело вздохнув. — О, значит, мне повезло! — и не подумала огорчаться Такемичи, которая улыбнулась. Её наоборот эта безразличность к ней подкупила. И раз уже подвернулся случай… — Спасибо. — И поклонилась. — Да не за что, — флегматично махнул рукой Манджиро. Ну спас и спас. С кем не бывает? — Такемичи-чан, не надо, — закатила глаза Эмма, скрестив руки на груди и надув щёки. — А ты точно освободился? Может, пойдёшь, погоняешь? Манджиро с интересом глянул на сестру. Кенчин, закидывая его на разведку, заклинал не оставлять девчонок без присмотра. А если постараются выгнать, то лезть ещё активней. Что за игры в шпионов, сам Майки понял плохо, но интересно же! — Не, что-то не хочется, — закинул руки за голову агент номер 008. Состроив скучающее лицо, как бы к месту спросил. — А вы что делаете? — Ужастики смотрим и вкусности едим, — спалила всю контору Ханагаки, выпрямляясь. — Ханагаки Такемичи, приятно познакомиться, что ли. — Такемичи-чан, ты зачем ему сказала?! — возмутилась Эмма. Она старается его тут выгнать, а глупая подруга всё обламывает! — У нас девичник! — О! — загорелись глаза у Майки. Вот поесть он любит. — Тайяки есть? — А чего нет? Больше народу — не так страшно смотреть, — легкомысленно пожала плечами Мичи. К тому же этот человек носит титул «Непобедимый». Ей после такого всплеска адреналина на ночь его повторять как-то неохота. И перевела взгляд на воодушевившегося Майки. — Конечно, есть. — Тогда чего же мы ждем? — бодро спросил Сано. Вот так вот на ночь ужаса попала ещё одна жертва. Но прежде, чем смотреть кино… — Это извращение какое-то! Именно это заявил Майки, когда они уселись. — М-м-м? — вопросительно протянула Такемичи, на которую и указали пальцем. Ханагаки бы спросила всё более внятно, но сейчас жевала и рот полон. Людей же, которые говорят с полным ртом, она не любит и становиться одной из них не хочет. Стоило Майки к ним прийти — Эмма погнала его в душ и переодеться в домашнее, как она же сказала подругам взять по рыбке из теста. Мол, сейчас их в одно лицо уничтожит её брат. Не сказать, что сама Ханагаки особо голодная, но тайяки с кленовым сиропом её любимые. Поэтому отказываться не стала. — Кто ест тайяки со спины?! — с суеверным ужасом спросил Майки и прикрыл рукой тарелку, которую взял к себе. Словно Такемичи с злодейским хохотом полезет и эти печеньки осквернять. — Я, — выдала Ханагаки, прожевав. — Так вкуснее и сразу добираешься до начинки. — Ужас! Эмма и Хината с них бессовестно засмеялись. — Что, нии-сан, я нашла человека, которого ты боишься? — Тайяки — это святое! Но всё возмущение благополучно забыли на первом страшном моменте. Под конец фильма они вообще стали сидеть одной кучкой. Такемичи перед Майки — ибо тот мужественно не закрывал глаза, но орал громче всех, поэтому Мичи в какой момент его пожалела и второй рукой закрыла его глаза. Так он её и настойчиво усадил перед собой, чтобы на особо страшных моментах прятать лицо за её плечом. Ханагаки в восторге не была, но наловчилась изворачиваться и прятать лицо у него на груди. Хината пристроилась сбоку и держала Майки за рукав, выбрав плечо Сано в качестве спасительного места. Лучше всех устроилась Эмма, которая сидела за спиной брата и, чуть что страшно, сразу пряталась за него. Все трое ей очень завидовали. Следующий фильм стал «Звонок 2». На моменте с плёнкой Такемичи запоздало вспомнила о важном. — Мы так и не включили телефоны. Майки, который уже спрятался за Такемичи, поднял голову. — А зачем вы их выключили? — тихо, почти на ухо Мичи спросил он. — Чтобы никто не мог до нас дозвониться, — пробормотала Хината. — Ага, ещё и телевизор уроним. Экраном вниз, — фыркнула Такемичи, которая пусть и боялась, но считала это полнейшим идиотизмом. — Зачем? — Чтобы не вылезла. Ещё и сверху встанем, чтобы точно, — объяснила свою идею она. — Отлично придумано! — оживился Майки. А потом нахмурился. — А я свой не вырубил. — Болван… — пискнула Эмма откуда-то у него из-за спины. — Ничего страшного, — похлопала его по руке Такемичи. — Это всё ерунда. Вот только все невольно напряглись. Прошла знаменитая запись кассеты, и все притихли. Но телефон звонил только в фильме. — Видите? — добродушно произнесла Мичи. Вжу-у-ух. Вжу-у-ух. Внезапно ожил телефон Майки. Все на долгую секунду застыли и… — А-а-а! — визгнул как девочка Майки, выкидывая телефон из кармана. — Свят-свят-свят! — бодро уползала на четвереньках из комнаты Тачибана. — Блять! — выдала первый мат из большого перечня Эмма. Ханагаки тоже перетрухнула, но бояться перестала почти сразу. Манджиро сжал её в объятиях до боли и орал на одной ноте ей в ухо. Как тут бояться, если дышать сложно и вот-вот оглохнешь?! — Тихо! Блять, рёбра! — рявкнула Такемичи и упёрлась рукой в рот Майки, чтобы его как-то заткнуть. Немного взъерошенная, она безумными глазами уставилась на детей. — Вы что устроили?! — Телефон! — выглянула из коридора голова Хинаты. — Ёбаный пиздец! — Эмма-чан, хватит! — одёрнула подругу Мичи, как её руки коснулось что-то мокрое. — Фу, блять! Ты что творишь?! Она с омерзением отдёрнула руку в слюнях и вытерла её об Майки. — А вот не надо меня затыкать! Вжу-у-ух. Вжу-у-ух. Напомнил о себе телефон. Все сразу затихли. Хината так вообще обратно спряталась в коридор. — Надо ответить, — выдохнула Такемичи и постаралась разомкнуть чужие руки. Вот только Майки сжал её сильнее и спрятал лицо на плече. Он отказывался отпускать свой щит против ужастиков! — Я не буду! — сказал он ей в плечо. — Нахуй! — Эмма. Хината вообще отказалась говорить и показываться из коридора. Ханагаки страдальчески поморщилась. Ну что за бред? И ведь послушаешь их, посмотришь, как боятся, и саму что-то потряхивать начинает. — Я возьму, выпустите меня только. Вжу-у-ух. Вжу-у-ух. Неохотно Майки разжал руки. Слегка кряхтя, Такемичи выпрямилась и дошла до телефона. «Кенчин». — Не надо… — запищала Эмма, а из коридора показались перепуганные глаза Хинаты. Мичи только на всех махнула рукой. — Муши-муши? — Чё, бля? А, она знает, кто это. Тот верзила со страшным лицом. — Всё нормально, — объявила Ханагаки и протянула телефон Майки. — Это никакой не призрак, и он не говорит о семи днях. — Муши? — Майки, блять! Чего твою трубку снимают всякие бабы?! — Кенчин, блять! Я чуть предкам душу не отдал! Хули ты звонишь? Эмма выдохнула и положила руку на грудь. Вот же… Это ещё надо так испугаться! Хината же наконец-то вернулась в комнату. Встав на ноги, а не ползя на четвереньках. — Вот и надо было устраивать такую истерику? — покачала головой Мичи и потёрла рёбра. Железная хватка, однако. — Зато какой всплеск адреналина! — не согласилась дева Сано. — У меня аж мурашки по коже! — Мичи лишь пожала плечами. Похоже, она слишком стара для этого всего. Её адреналин не привлекает. Стоило Майки вернуться, как они снова включили фильм. И вроде всё должно было быть тихо, но… — Бу! — с такими словами по стеклу ударила лапища с улицы. В этот раз громче всех завизжала Такемичи и обняла Майки сама. Всё же живых она боялась больше всего… И почему-то подумала на Кисаки. Только в Майки вцепились все присутствующие девушки. — Привет, сыкуны! — с этими словам к ним в окно заглянула довольная рожа Дракена. Оценив картину, точнее как его друга облепили со всех сторон, он заржал. — О, ты зря времени не теряешь, я смотрю! — Кенчин! — радостно заверещал Майки, положив руку на голову Такемичи. — Ты привёз хавчик?! — Ясен хрен… О, роковая женщина, — заметил её наконец Дракен, когда она подняла на него перепуганные глаза. — Майки, ты бы поосторожней… Хотя дерзай. — Такемичи ошеломлённо моргнула. — Вы вообще о чём? — подала голос Хината, озвучив вопрос подруги. — Забей, девчушка, — махнул рукой Дракен. Вот так и Такемичи познакомилась с Рюгуджи Кеном. По-человечески. А ещё за спиной этого парня оказалось круто прятаться. Высокий и широкий. К тому же он привёз такояки! Мичи перестала его бояться, да и тот не смотрел на неё как на врага народа. Идиллия. Но ужастики-ужастиками, а сон брал своё. Первая заснула Хината, облокотившись об спину Такемичи. Второй пала Такемичи, которая просто в какой-то момент легла на бок и незаметно для себя засопела. Эмма уснула на момент расчленёнки. — Ладно, братан, — зевнул Дракен, с высоты своего роста осматривая сонное царство. — Почапали к тебе спать. Майки, который уложил свою голову на живот Такемичи, зевнул до слёз на глазах. — Я хочу спать тут, — в нос проговорил он и развернулся набок, случайно касаясь щекой кожи живота. Прикосновение обожгло, но вместе с тем внезапно успокоило. Словно он обнял своё любимое полотенце. — Нет, Майки, с девочками спать вместе нельзя, — выдохнул Кен, поднимая слабо сопротивляющегося Майки. Тот схватил Такемичи за руку и обиженно надул щёки. — Вот не надо мне тут об этом. Ещё как можно, и я пробовал, — пробурчал он, слишком пригревшийся, чтобы просто уходить. В холодную комнату, в ледяную кровать и со слюнявым полотенцем. — Вот не надо тут о пошлостях, бля, ты понял, о чём я, — проворчал Дракен и слегка тряхнул друга. — Давай-давай, пусти каку. — Майки промычал и открыл один глаз. Сонная Такемичи мало походила на что-то неприятное, даже наоборот. — Она не похожа… — Майки, это тот тип девушек, от которых дуреют, — назидательно произнёс Дракен и снова тряхнул им. Тот наконец опустил руку девушки. — Вот так вот. А то ты и так дурной… — У, все девочки противные, — сонно прогудел Майки, повиснув на руках друга. — Ага, ну их нахер, — кивнул Дракен, утаскивая своего босса спать. Позже заместитель Тосвы вернулся в комнату Эммы и начал раскладывать девчушек. Всё-таки неправильно, что они заснули где попало. Но… — Сорян, — сказал Рюгуджи, укладывая Такемичи отдельно от Эммы и Хинаты. — Но если верить моим тётушкам, то ты оружие массового поражения… Вот же ойран, властительница людских душ, блять… Но утро Мичи началось с того, что ей тяжело дышать. Эмма и Хината во сне приползли к Такемичи, которая лежала поперёк. Они обе использовали её вместо подушки. Живот и грудь. Проснулась же она из-за того, что волосы Эммы попали ей в лицо. Отплёвываясь, Ханагаки аккуратно выползла из-под подруг. Выпрямившись, Такемичи, кряхтя, как старая бабка, пошла на кухню. Хотелось пить. — Ты должен был противостоять злу, а не засыпать у него на животе! — Кенчин, и так я хочу спать, не капай мне на мозги. Такемичи на секунду замялась, а потом махнула рукой. В самом деле, не будет ничего страшного в том, что её увидят помятой и выспавшейся. Она же никого очаровывать не собирается. — Утро, — поздоровалась она. Не открывая глаза, Мичи пошла к холодильнику за холодной водой. — О, выглядишь так себе, — вместо приветствия выдал Майки. Взяв бутылку, она еле открыла один глаз. Сонный Манджиро имел смешное лицо со следами подушки и, кажется, махрового полотенца. Глаза красные и еле открытые. А причёска больше напомнила вставший дыбом одуванчик. — Ты тоже не звезда моего романа, Одуванчик, — выдала она. Дракен хмыкнул и насмешливо глянул на друга, который надулся ещё больше. Одуванчик… Мда, не в бровь, а в глаз. Как и шутка о гареме. — Неправда, я милашка. Скажи же, Кенчин, что я мил? — Вообще ни разу. — У… Предатель, — обиженно протянул Майки, а Такемичи прыснула. Как старая супружеская пара, честное слово! — Доброе утро, — зевая, на кухню ввалилась Хината. И либо она не проснулась, или сама Такемичи бессознательно склонилась поближе к подруге… Но сонная Ханагаки не отреагировала, а Тачибана, не подумав, обняла подругу. — Блять… — с секундным запозданием выдохнула Мичи, поняв, что случилось.