24 июня Мондштадт. Город Мондштадт. Родовое поместье клана Гуннхильдр. Время: 17:30…
Минула неделя. Казалось, что она длилась вечность. Это был уже восьмой день Луди Гарпастум, в который устраивался бал-маскарад, на который могли попасть люди, которые не только принадлежали к знати или же служили на высоких постах в Ордо Фавониус, но также те, кто добился больших успехов за этот год. Этот бал всегда проходил в родовом поместье клана Гуннхильдр, так как именно они были первыми на страже свободы, первым дуновением ветра Барбатоса. Празднование проходило с широким размахом, как и было положено. Фредерика следила за всей подготовкой и дочерьми, которые также руководили процессом. Наносились последние штрихи к приходу гостей. — Жаль, что Шеймус пропустит этот бал в этом году. — вздохнула с долей грусти женщина. Она погрузилась в себя настолько, что не заметила того, как к ней подошла её старшая дочь, уже справившаяся со своими обязанностями. — Матушка, вы продолжаете скучать по отцу? — с улыбкой заметила Джинн. — Вовсе нет, с чего бы мне? — попыталась уйти от темы Фредерика. — Ха-хах! — слегка позволила себе рассмеяться Действующий Магистр, на что глава клана Гуннхильдр сначала сурово взглянула на неё, а затем и мягко улыбнулась, как бы соглашаясь со своей неправотой. — Я уверена, что отец тоже скучает. — Если бы Варка не задерживал экспедицию в очередной вопрос, то… — Я уверена, что экспедиция очень скоро вернётся. — Мы закончили! — воскликнула Барбара, направляясь к матери. В это время раздались одиночные аплодисменты у парадной двери. — Чудесно! Что и следовало ожидать от наших девочек. Голос принадлежал мужчине лет пятидесяти со светлыми волосами и тёмно-синими глазами. Он был крепкого телосложения, высокого роста. Из нагрудного кармана жилета торчала тоненькая цепь от монокля. Это был историк семьи Гуннхильдр, почётный житель Мондштадта, что описал биографию своего клана, Экхарт Гуннхильдр. — Здравствуй, брат. Не думала, что ты, всё-таки, приедешь обратно в Мондштадт. — с долей издёвки произнесла Фредерика, спускаясь с лестницы. — Здравствуй, Рика! А ты как всегда холодно прекрасна. — радостно смеясь, говорил Экхарт. Он приветственно поцеловал ладонь сестры, на что та обречённо вздохнула. — Ох-ох, неужели это малышка Джинн и крошка Барбара? Как выросли! — Доброго вам здравия, дядя Экхарт. — ответила за себя и Барбару Джинн. — Мы не виделись с тех пор, как я решил уехать в Фонтейн. — обнял он своих племяшек, чего они явно не ожидали. — Уже десять лет прошло. — всё также говорила глава клана. — Присаживайся. — она указала на диван в гостиной. — Сколько воды, небось, утекло. Кстати, как Шеймус? — продолжил уже сидя историк. — В экспедиции вместе с Варкой. — сказала, как отрезала, Фредерика. Она подозвала дворецкого. — Николас, скажи, чтобы нам подали чай с бергамотом. — Будет исполнено, госпожа. — ответил дворецкий поместья Гуннхильдр и сиюминутно отправился на кухню. — Как всегда, в своем репертуаре. — с улыбкой сказал Экхарт. — А как поживает мой старый друг Крепус? - … — женщина впала в немой ступор и шок. Она думала, что те новости до него уже давно дошли. Джинн пыталась судорожно отвести взгляд, а Барбара лишь молчала. — Что за неловкое молчание? На тебя это не похоже, се… — Он погиб четыре года назад в день совершеннолетия своего родного сына. Вся радость на лице мужчины тотчас же улетучилась в мгновение ока. Руки сжались в кулак, а глаза стали наполняться отчаянием. Он не мог этого принять. — Не верю. Крепус не мог так просто взять и… — Дракон Урса напал на него с сыном, когда они направлялись в поместье. — продолжила объяснять Фредерика. — После его гибели, Дилюк ушёл из ордена и стал руководить винокурней. — она решила умолчать о том, что тот уходил из страны, в принципе, на три года. — Его единственный родной отпрыск? Интересно увидеть, каким он вырос. — задумался Экхарт. — А что с приёмным? — Дослужился до капитана кавалерии. — ответила хозяйка коротко. Дворецкий же принёс чай и стал при хозяевах разливать его по кружкам. — Спасибо, Николас. — Не благодарите, госпожа. — Впрочем, их двоих ты увидишь на балу. — взяла свою кружку Фредерика, после чего взглянула своих дочерей. — Джинн, Барбара, можете идти готовиться к балу.Мондштадт. Винокурня «Рассвет». Время: 18:04…
Горничные поместья суетились. Причиной этому было то, что их глава поместья собирался на традиционный бал-маскарад, на котором он решил появится спустя четыре года. Безусловно, все до единого считали это благим знамением свыше, не иначе. Тем же временем Дилюк заканчивал рассматривать договора по поводу экспорта и импорта алкогольной продукции. Все эти дни он безвылазно находился в винокурне, то и дело перебирая всё большее количество документов, от чего тот не спал несколько дней. Сейчас же Рагнвиндр выглядел чуть менее уставший, нежели днём ранее. Сил ему придавал ещё тот факт, что он сможет наконец увидеть Джинн. — Господин Дилюк, вам пора готовиться к балу-маскараду в поместье Гуннхильдр. — сказала Аделинда, стоя рядом с ним с подносом еды. — Но для начала перекусите. — Спасибо, Аделинда. — тепло улыбнулся Дилюк, отставляя кипу бумаг. — Я как раз закончил на сегодня. — Хорошо. Вам ещё что-то нужно? — Сложи эти документы туда же, где находятся договора о поставках. Позже пускай Альберт рассортирует их на документы по экспорту и импорту, и их же по странам, куда будет ввозиться или вывозиться товар. — «Бедняга Альберт… Ну, сам оплошал.» Хорошо, я так и передам ему. — попыталась сдержать нервный смешок главная горничная. Всё дело было в то, что на днях дворецкий принёс в кабинет Дилюка новую вазу, которая не вписывалась в интерьер от слова совсем, а внутри неё лежала записка с до боли знакомым Рагнвиндру почерком:«Для моего братишки Дилюка! ;)
На маскарад пойдём вместе, и это не обсуждается!
К.»
Это лишь подбросило дров в и без того полыхающий костёр. Альберт не понял, как так вышло, ибо тот не успел заметить подмены, но Дилюк, будучи на нервах, решил отыграться на бедном дворецком сполна, заставив того отгонять зябликов и голубей от виноградных лоз на протяжении всего дня. Но, похоже, он не выпустил тогда свой гнев полностью. И вот, перекусив, он спустился на первый этаж, где горничные суетливо и заботливо заканчивали подготавливать маскарадный костюм для него. Это был образ «Мудрой Совы», что была, в какой-то степени, символом его клана. Золотая вышивка на чёрной ткани камзола и жилета придавала образу некое благородство, как и старинное пышноватое белое жабо, которое он крайне редко надевал на шею поверх рубахи с широкими рукавами. Но в этот раз он решил обойтись без жабо, отдав предпочтение галстуку с красным каменьем, подобное которому он постоянно носил, только в этот раз вместо камня — Глаз Бога. — Ваш костюм готов, господин. — сказали в один голос Хилли и Моко. — Перенесите костюм в мои покои. — Будет исполнено, господин. — горничные стали аккуратно переносить костюм. Дилюк с долей усталости плюхнулся на диван. Боль терроризировала его голову, стоило ему подумать обо всей той волоките, что грозила ему сегодня на балу. А одна единственная мысль то и дело неизменно бередило его сердце. На кофейном столике лежала шкатулка, в которой были дротики для дартса, и шахматы. Горничные почти все перенесли, как вдруг через парадную влетел полный радости… — Дилюк, ты го… — дротик пролетел прямо перед носом у Кэйи. — …тов…? Что это за приветствие? — Сам знаешь. — Дилюк нахмурился, вставая с дивана. — Мы всё перенесли, господин. — ответили горничные. — Отлично. — Рагнвиндр направился на второй этаж. — Эй, ты меня даже не… — и Альберих тут же заткнулся, когда встретился со взглядом брата, который был слегка взбешён. — Ладно-ладно, я молчу. — Хмпф. — и Дилюк ушёл в свои покои. — Эх, подожду тогда здесь. — снял Кэйа с себя плащ-накидку и сел на тот же диван. — «Он дуется из-за вазы, серьёзно? Похоже, я опять прогадал, ха.»