7 июля. Мондштадт. Недалеко от Мыса Веры. Время: 18:45…
Солнце постепенно скрывалось за горизонт, отдавая место на небосводе луне. Ветер же был сильнее, чем в дневное время. Цапли, что любили здесь бывать, вмиг разлетелись, едва заметив движение рядом. Дилюк, ранее спешившись, вёл за поводья Нота, верхом на котором сидела Джинн. Восторгу девушки не было предела, ведь она и не думала, что столь скоро они вместе посетят этот самый мыс. А он только этому и был рад. — Моя леди, — посмотрел он нежно в её глаза снизу вверх, когда они подошли к крайнему дереву, — не желаете спешится, удерживаясь за мои плечи? — С удовольствием. — также мягко она ему ответила, упираясь в его сильные плечи. Благодаря его поддержке, Гуннхильдр аккуратно приземлилась. — Погода просто великолепная! Джинн кружилась в потоке ветра, мягко подбиравшего складки её юбки вслед за ней. Околдованный прекрасной картиной Дилюк застыл в тёплой, местами глуповатой улыбке. Он бы и дальше смотрел на её лёгкие, будто семена одуванчика, движения, если бы не конь, решивший боднуть мордой своего хозяина. — Нот, перестань. — с укором было сказал Дилюк своему верному скакуну, что не так давно вернулся к нему. Конь всем своим видом демонстрировал недостаток внимания, упираясь уже в грудь своего хозяина, что последнего заставило рассмеяться. А Джинн находила эту картину более чем умиротворяющей. Будто всё и должно быть так изначально. Где-то в глубине души ей хотелось, чтобы этот момент длился вечность. — Ладно-ладно, я дам тебе тростникового сахара как только доберёмся до винокурни. — ответил Рагнвиндр, невольно выдохнув. — Вот, держи и не капризничай. — обратила на себя внимание Джинн, подойдя к коню. В руке она держала яблоко. — Хорошо, что мы остановились у яблони. — Осторожно, он и укусить может. — привязывал тем временем он своего вороного коня к дереву. — Я не маленькая девочка, Дилюк. — и девушка протянула Ноту яблоко, которое последний с радостью принял. — Идём? — Дилюк протянул ей свою руку чуть поодаль от морды коня, уже радостно жевавшего яблоко. Он уже привязал Нота. — Да. — и она взяла его за руку. И вот они шли к краю мыса, взявшись за руки. Каждая секунда уже казалась вечностью и строчками из каких-то любовных романов, которыми Джинн любит упиваться всякий раз, как ей представляется таковая возможность. Сейчас же она не верила своим глазам в то, что они пришли на то самое место, о котором она каждый раз грезила в своих снах любовного характера, в который она рядом с собой представляла именно его. Волшебное и, в тоже время, чарующее своим видом место. Есть ли ещё более идеальное место для свидания? Впереди, казалось бы, безграничные воды, а позади — весь мир. — Какая красота… — посмотрела с восторгом в сторону заката Джинн, чуть ли не плача от счастья. Одна из её грёз была осуществлена. — Да… — слегка поцеловал Дилюк её макушку и приобнял её позади на талии. — Красивая… — Ты меня соблазнить решил прямо здесь? — с хитрецой посмотрела она на него, предварительно обернувшись к нему лицом. Она уже предполагала, что будет дальше. — Ни в коем разе. — поцеловал он уже теперь кисть её правой руки, что мягко легла на его плечо. — Твои слова противоречат твоим действиям. — она потянулась к нему на носочках, обвивая его шею руками. — Я не могу иначе. В теле ощущалась эйфория уже лишь от одного взгляда на неё. Ему лишь стоило продержаться полгода, если не больше… Дилюку хотелось закрыть её от всех, кто мог бы ей хоть как-то навредить, он желал сделать всё, что было в его силах, лишь бы она была рядом целой и невредимой. Сегодня утром, когда она его пытала, он понял, что не может больше рисковать своей жизнью, которую он раньше беспощадно прожигал в пучине боя. Да, смерть отца заставила его пересмотреть большую часть своих взглядов на мир, увидеть обратную сторону тех или иных событий и факторов, но сейчас он уже утвердился в своей цели раз и навсегда. Без Джинн… он погибнет. То же самое чувствовала и сама Джинн. Она также стала полноценно осознавать каждую крупицу жизнь, прожитой ею. В её жизни появились моменты, которые раньше казались ей далёкими и несбыточными. Гуннхильдр всматривалась в его лицо, полное мягкости и любви, и тонула в крепких объятиях. Недолго думая, их губы слились в едином поцелуе, столь неторопливом и мягком. И пусть весь мир подождёт…Мондштадт. Город Мондштадт. Родовое поместье клана Лоуренс. Время: 23:50…
Звон стекла. Крики. Осколки. В этом поместье уже очень долгое время не было месту тишине и покою. Прислуги здесь не было. Оно и понятно — кто захочет прислуживать преступникам Лоуренсам? Сейчас же происходила очередная ссора между главой и его супругой. — Шуберт, что ты творишь?! — Молчи, женщина. Я хочу отомстить за наш клан! Лоуренс был вне себя от бешенства. Мало того, что к ним и раньше относились как грязи, так сейчас всё стало гораздо хуже. Репутация клана была ниже некуда. — Ты печёшься только о своём благополучии! И как я только вышла замуж за такого аморалиста как ты? — супруга пыталась его вразумить, но безуспешно. Его ослепила пелена эгоцентризма, гордыни и гнева. — Это всё ради клана, Джовинетта! Я хочу вернуть былую силу клана Лоуренс! — упёрся он руками в стол. — Мой старший брат оступился, а его дочь тоже ничем не лучше! — Эола решила уйти из клана из-за твоих действий и этого чертового клейма преступников! — Она бросила нас! Она предала нас, а не мы! — двигал своё Лоуренс, после чего запустил в стену напротив железную тарелку, что с грохотом упала, слегка помявшись. Он не хотел признавать реалии. Внезапный стук в парадную дверь едва отрезвил сознание обезумевшего Лоуренса. Его жена, что стояла рядом с этой стеной, упала на колени от усталости и шока. Шуберт, не обращая внимания на состояние супруги, пошёл к двери. Открыв её, он увидел силуэт в плаще. Шуберт внезапно для себя дрогнул то ли от страха, то ли от неведомого ему чувства. Незнакомец, чьего лица не было видно, зашёл в поместье как к себе домой. — Простите за визит в столь поздний час, семья Лоуренс. У вас довольно шикарные хоромы для таких изгоев, как вы. — голос незнакомца был сиплым и хриплым. Затем, оглядевшись по сторонам, он обратился к Шуберту. — Ты хочешь отмстить двум великим кланам и восстановить величие Лоуренсов? — …! — в глазах главы клана загорелась искра. — Кто ты такой? — вступилась Джо, вставая с колен. — Покажи своё лицо! — Если вы так настаиваете. Незнакомец откинул капюшон, явив Лоуренсам своё лицо, обезображенное шрамами от ожогов и порезов. Затем он и вовсе скинул с себя плащ. Одежда была довольно поношенная и сильно потрепанная местами, а на груди у того висел Электро Глаз Порчи. — Ф-Фатуи?! — супруга главы была сильно шокирована подобным зрелищем. — Ха-ха-ха! Нет, но эти добрые люди в своё время спасли мою шкурку, даровав мне эту побрякушку. — Ты… Да кто ты вообще такой? — взяла Джовинетта в руки подсвечник, готовясь обороняться в случае чего. — Я вспомнил… — рука Шуберта, направленная на неизвестного, перестала дрожать. — Ты… Эрох? — Боже, неужели меня ещё кто-то помнит здесь? —… Да катись ты обратно к чёрту! — выпалила, не выдерживая, Джо. — Заткнись! — влепил своей жене пощёчину Лоуренс. Она же от такого удара пошатнулась и упала в ноги мужу, всё ещё сжимая в руке подсвечник. — Будешь говорить ровно тогда, когда я скажу! — Ну-ну, господин Шуберт. Не стоит так обращаться с дамой, уж тем более с собственной женой. А то вас и вовсе за человека считать перестанут. — попытался было разрядить обстановку изгнанник. — Я хочу вам предложить сотрудничество, мистер Лоуренс.