8 июля. Мондштадт. Город Мондштадт. Штаб Ордо Фавониус. Кабинет Магистра. Время: 10:55…
— Магистр Варка! Срочные донесения от скаута Эмбер! — вбежал буквально в кабинет Свен, держа в руках свёрток. С него капал уже третий пот за весь день. — Благодарю, рыцарь Свен. Иди в казарму. — взял в руки доклад Варка и одобрительно кивнул. — Есть! — и рыцарь тут же вылетел из кабинета. — А, может, вы и меня отправите в казарму, Магистр Варка? — съязвил было Кэйа, смотря на своего начальника умоляющим взглядом. — Ты мне нужен здесь и прямо сейчас. — начал было читать доклад Магистр, как его взгляд заметно изобразил шок, а после его разразил истерический смех. — Магистр? — капитан кавалерии напрягся и подошёл к командующему. — Ха-хах… Ха… Прости. — выдыхал тот, пытаясь успокоиться. — Вот, держи. Почитай. — после этого Варка, решив размяться, встал и направился в сторону окна. — И что же такого вас удиви… Что за?! Кэйа теперь сам хотел забыться в истерическом смехе. Увидев в докладе упоминание «Полуночного героя» как одного из подозреваемых, его чуть не прорвало. Он пытался сдержаться, что у него вышло довольно успешно, только его уголки губ предательски подрагивали. После он заметил, что в докладе ещё была пара деталей, о которых было хоть и сказано вскользь, но это навело его сразу на одну мысль. — Мои догадки лишь подтверждаются с каждой секундой. — сказал Варка, обойдя подчинённого со спины. — И моя интуиция подсказывает, что без Джинн и твоего брата нам не обойтись. — То есть… В этот самый миг в кабинет влетела уже сама Эмбер. В руках она держала изрядно потрёпанное доставкой письмо с фонтейновской печатью. — Прошу простить мне мою вольность, но это срочное письмо из военной тюрьмы Фонтейна! — руки скаута, держащие письмо, дрожали. — Я уже догадываюсь, что там. — пробуравил внизу Магистр. — Кэйа, позови Лизу прямо сейчас. — размеренные шаги Варки были тяжёлыми. Он остановился перед стеллажом и запрокинул голову. — Скажи, что «крыса всё же прогрызла мешок с зерном, но не успела отпотчевать как следует и вернулась в свою нору». Тех двоих сейчас не стоит беспокоить. — …! — на мгновение Альберих замер, после чего положил доклад на стол. Его лицо было мрачнее тучи. Дело приняло ещё более серьёзный оборот. — Так точно, Магистр Варка.Мондштадт. Город Мондштадт. Таверна «Доля Ангелов». Кабинет Дилюка. Время: 11:23…
— Господин Дилюк, я принёс то, что вы просили. — сказал Чарльз, ставя на стол перед хозяином таверны бутылку вина. — Вино Тысячи ветров. — Молодец, Чарльз, можешь идти. — поблагодарил того Дилюк, после чего бармен послушно ретировался из кабинета, оставляя своих господ наедине. — Дилюк, я и предположить не могла, что ты собираешься преподнести столь дорогое тебе вино. — произнесла Джинн, пока Дилюк тем временем встал из-за стола и направился к ней. — Оно есть в двух экземплярах. Не стоит переживать. — он присел рядом с Гуннхильдр и упёрся взглядом в пол. — Его оставили мне мои родители. То вино, что стоит на столе, они сделали после того, как сыграли свадьбу. — на этих словах он обернулся к ней. В его глазах была некая тоска, скрывать которую Рагнвиндр не смел более. — Я просто обязан его принести в твой дом. — Дилюк. — Джинн положила руку на его плечо — Думаю, твои родители были бы рады этому. И всё же, я думаю, что это вино стоит открыть в конце Праздника вина. — Поэтому я уже утром отправил несколько даров твоим родителям. — Мой отец, небось, до сих пор в ступоре. Но, зная его, он быстро привыкнет к этому. — подумала было заместитель Магистра невзначай. — Я поставил его в неловкую ситуацию с этим всем. Ему же надо как-то будет вести тебя к алтарю и вести церемонию, при всём этом. — Дилюк от неловкости сией ситуации усмехнулся, почесав затылок. — Думаю, он об этом не раз задумывался. — вывела Джинн, будто утешая своего жениха. — Что правда, то правда. Он остановил свой взгляд на её голубых глазах, в которых ему всегда хотелось утонуть раз и навсегда, в этом бездонном отрезвляющем омуте, полного безвозмездной искренности и глубокий, проникновенных чувств. Хотелось целовать не только её глаза, но и щёки, уши, губы, волосы, шею… абсолютно всю. Но табу останавливало его пыл. А с возбуждением невозможно было что-либо сделать — как говорится, что естественно, то не безобразно. Тем более, что бывали и такие случаи, когда некоторых аристократов называли за глаза импотентами из-за их чрезмерного воздержания или чего ещё хуже… Сейчас же лишь поцелуи могли хоть как-то успокоить его разгорячённое эго. Джинн мягко коснулась его губ подушечками пальцев, а после потянулась к нему чуть ближе, всё также удерживаясь за его плечо. Она слегка глуповато улыбнулась ему, когда он мягко убрал её руку со своих губ и поцеловал с тыльной стороны. Тепло. Трепетно. Не без ответа. Дилюк прильнул к её губам чуть спеша, будто боясь, что она исчезнет хоть на мгновение, но тут же отстранился. — Если мы тут засидимся, то опоздаем. — в его голосе звучали нотки досады. — Ты прав, но… — Джинн положила свою голову ему на плечо и обняла. — Давай насладимся этим моментом, пока у нас есть время. — Я только рад. — и он обнял её, также положив голову на её плечо. Они чувствовали, как их плечи синхронно, местами чуть сбивчиво, поднимались во время дыхания. Тишина. Вроде всё хорошо, но… — «У меня нехорошее предчувствие.» — подумали они вместе, не подозревая даже об этом.Мондштадт. Город Мондштадт. Родовое поместье клана Лоуренс. Холл. Время: 11:41…
— Какие отличные новости! Лоуренс уже был готов рвать волосы на своей голове от ожидания новостей. Если бы он только понимал, что его нагло используют, но увы. Алчность закрыла плотной пеленой его глаза на пару с алкоголем, опустошённые бутылки от которого были рядом с ним. То ли дело его супруга, которой не нравилась вся эта затея. — «Шуберт… Когда всё пошло не так?» — постоянно задавалась она этим вопросом, смотря на своего мужа, которого она, когда-то, сильно любила, хотя и знала, что тот женился на ней не из-за взаимных чувств. — Джовинетта, принеси мне ещё вина! — орал на весь холл Шуберт, будучи в радостном расположении духа. — «Ха-хах… Наивная дура.» Уже несу. — с обречённым взглядом она направилась в сторону погреба. Спускаясь к нему она всё меньше слышала, как Лоуренс, гогоча, смеялся во весь голос, отчего становилось не по себе. — «Зря я никому не верила…» — она взяла в руки бутылку первого попавшегося ей вина и остановилась на мгновение. — «А может, если…» — Ну ты скоро там? — послышался голос нерадивого ей мужа. — Иду! — прикрикнула Джо, поднимаясь по ступеням вверх. — «Если всё так и продолжится, я…» — Ты такая медленная, словно улитка! — проворчал Шуберт, буквально вырывая из её рук бутылку. Он тотчас её открыл и немного отпил сгорла. — Ха-ха! Просто великолепно! Скоро вся эта челядь будет вновь падать ниц перед кланом Лоуренс! — Ты уже бредишь… — выдавила из себя его жена, сжимая ткань своей юбки. — Это уже пятая бутылка на дню! Прекращай! — Заткнись, женщина! — он резко поставил бутылку на стол. Голова кружилась всё сильнее, а разум прекращал подавать признаки существования. — Не желаю! — запротестовала она, ударив того по щеке, всё ещё надеясь привести того в чувства, но Лоуренс сильно схватил её тонкую руку. — Ай! — Я тебе слова не давал! — От… пусти…! — боль в руке становилась всё невыносимей. Казалось, что скоро ей она и вовсе не пошевелит. — Умоляй и проси у меня прощения, тварь неблагодарная! — с безумием в глазах тот смотрел на её лицо, сиявшее от слёз. Отпив ещё вина, он уже схватил её за волосы будто раба. — Шуберт, отпусти меня! — Раз ты настаиваешь! — и на этих словах он отбросил со всей дури в сторону камина свою супругу словно какую-то бродячую шавку. — … ых… — она опиралась на предплечья, пытаясь встать, но Шуберт тут же наступил на её ладонь и вновь схватил за окончательно спутавшиеся волосы. Её голос начинал постепенно хрипеть, а по щекам от боли текли тонкими струйками слёзы. — Ах! — Вы, женщины, только и умеете лезть не в своё дело! — продолжал Шуберт своё, после чего ударил свою жену по лицу. Казалось, что она вот-вот развалится. — Шу… берт… — Джовинетта говорила отрывисто, чуть ли не стеная. Едва она открыла рот, Лоуренс грубо зажал ей челюсть другой рукой. — Твоё дело — молчать и делать только то, что я говорю! А теперь исчезни с глаз долой! — и Шуберт, абсолютно не задумываясь, пнул её, а затем развернулся за выпивкой. Джо же оставалось только повиноваться ему и зализывать раны будто собаке. Практически ползая, она направилась в сторону своих отдельных покоев, что служили ей каким-никаким убежищем. — «Рика… Я должна ей всё рассказать…»