Собрать по осколкам

— Что с ним случилось, господин целитель? Что с нашим братом? — спрашивал Цзян Чэн, когда они с сестрой на следующий день пришли проведать брата. Вэй Усянь все еще спал, но выглядел намного лучше того, что было. — Допился ваш брат! Перепил успокоительного. У него непереносимость одного из растительных компонентов, да и он явно шлялся возле холодного источника, полы ханьфу мокрые, вот и перебегал, еще и ваша матушка ему подгадила тренировками. Так что… отлежится, и буду думать, как вороненка лечить дальше. Тут бы курс медитаций… хороший такой, месяца на три или больше. Но это мои идеи. Так, братца не трогать, дать выспаться столько, сколько его организм сочтет нужным, думаю, через пару палочек благовоний проснется. Резких движений не делать, не нервировать, говорить аккуратно. Пока все. Можете с ним посидеть тихонько, разрешаю, — смягчился Лань Яову, видя, как сильно брат и сестра переживают. Вэй Усянь действительно вскоре проснулся, но выглядел уж слишком плохо. К счастью, Цзян Чэн и Цзян Яньли поняли, что брату пока не до разговоров и просто сидели, успокаивая, что все в порядке. Вэй Усянь старался улыбаться, говорил о дурацкой простуде и обещал быстро поправиться, но Лань Ченгши видел, юноша просто старался успокоить своих родных. И винить он его не мог. Когда брат и сестра Цзян покинули крыло, он присел чуть в стороне. — Птенчик, я не знаю, что за война в твоих глазах, что ты пережил, чтобы стать таким, но я хочу помочь тебе. Ты можешь не говорить, но я хочу знать, хочешь ли ты вернуться… в норму? Не вскакивать от каждого жеста, не доставать кинжал? Я смогу помочь, но ты должен и сам этого хотеть. Потому что твое состояние — это хождение по лезвиям, неверный шаг — и ты навредишь себе или окружающим, понимаешь? — мягко заметил лекарь, опустив ладонь на его плечо. Чего он хочет? Запереть меня здесь? Он хочет успокоить меня? Зачем ему это? Скоро война, мы должны быть готовы к ней! — Я… согласен. Но разве можно вылечить… такое? — Вэй Ин недоумевающе наклонил голову, словно птица. И против руки на плече он ничего не имел. Мужчина даже подсознательно не воспринимался как враг, скорее как незнакомец, которому было по какой-то причине не все равно. — Можно. Курс медитаций, тренировок и будешь, как новенький! — ярко улыбнулся целитель, мысленно набрасывая план по реабилитации. Успокоительное ребенку давать было нельзя, травить организм, который явно видел дерьмо и похуже — плохая идея. Значит медитации, иглы и чай. — Хорошо. Я попробую. Ради шицзе и А-Чэна! — вот теперь старшему нравилась улыбка мальчика. Тот загорелся ярко, словно фонарик в ночи, и явно не намеревался тухнуть. — Отлично, тогда тебе нужно будет еще пару дней провести здесь, а потом будем смотреть, хорошо? — Лань Яову даже порадовался, что паренек так просто согласился, осознавая, что в таком состоянии он может запросто навредить близким и самому себе. — Согласен. Господин целитель… а как вас зовут? Да, знаю, глупый вопрос, извините, — Вэй Ин помотал головой и лег обратно. Мужчина улыбнулся, вот же неловкие нынче птенцы пошли, зажимаются. Или только этот такой зажатый? — Лань Яову, птенчик. Твое имя я знаю, рад познакомиться. Хороший захват, кстати. Не каждый взрослый адепт может выбить Цижэня из колеи, а ты его врасплох застал! Ну чего ты, мелкий, не грусти! Все будет хорошо, прорвемся! — целитель добродушно похлопал подопечного по голове и отошел по своим делам. Закрывая глаза и проваливаясь в сон, Вэй Усянь понял, что не реагирует на этого человека как на потенциального противника.