Собрать по осколкам

      За месяц медитаций плач гуциня стал почти родным. И в цзинши было тепло. Раньше, когда он приходил, было немного холодно, отчего Вэй Усяню требовалось какое-то время, чтобы привыкнуть. А сейчас… было почти уютно. И благовония были другими. Теперь пахло не сандалом, а его любимой магнолией. Рядом с окном его комнаты росла магнолия, и он невероятно сильно обожал ее запах. Дерево чудом уцелело во время пожара и даже расцвело, когда они вернулись домой. От этих воспоминаний глаза защипало, но заклинатель давил в себе желание плакать. Мелодия прервалась. — Господин Вэй, все хорошо? Вам плохо? — он даже не услышал звука шагов, но ощутил, как Нефрит присел рядом, хоть и в тоже время достаточно далеко, чтобы не попасть под горячую руку и чтобы его подопечный не чувствовал себя некомфортно. — Да, да, да, все в порядке, можешь вернуться к игре. Все хорошо, просто… просто был приступ схватиться за кинжал. Лань Ванцзи, а почему ты больше не зажигал сандаловые благовония? — Вэй Ину вдруг захотелось спросить об этом, отвлечься. Хоть ненадолго не вспоминать о пламени, которое уничтожило все, что он любил. О своих руках, на которых остались кровь, копоть и пепел его дома. — Ты сказал, что от сандала у тебя начинает колоть в висках. Я спросил у целителя Ланя, какие благовония лучше зажечь. Он сказал, что тебе нравится магнолия, вот я и положил их в курильницу. Тебе не нравится? Может поменять? Какие бы ты хотел? — осторожно спрашивал Нефрит, боясь спугнуть. С Вэй Усянем нельзя было действовать резко, сейчас он напоминал котенка, который очень долго скитался по улицам и теперь шипел на любого, кто пытается прикоснуться к нему. — Нет, оставь, мне нравится. И спасибо. Возможно, я ошибся в тебе и ты лучше, чем кажется, — кривая усмешка на губах, но для Лань Ванцзи она была самой большой благодарностью. Кажется, он оттаивал, постепенно мог приблизиться к недоступному заклинателю. — Может, чаю? Все равно мы на сегодня закончили, да и тебе следует выпить горячего. В комнате опять прохладно, — посетовал юноша и замер, словно ожидая ответа. Вэй Усянь мог отказаться, отпустить злую шуточку или вовсе, промолчать. Но он этого не хотел. Почему-то в груди поселилась глухая боль за этого человека. — А давай! И… прости. Я был слишком несправедлив к тебе. Если уж ты ходил к лекарю, чтобы узнать, какие благовония мне нравятся… спасибо, Лань Ванцзи. Я был не прав, — сейчас улыбка стала чуть мягче. Вэй Усянь действительно был тронут таким вниманием к деталям. Чтобы кто-то заботился о нем… это было слишком давно. Он уже и забыл, как это. — Лань Чжань, если хочешь, конечно. Идем? — Нефрит встал и очень неуверенно протянул руку, предлагая свою помощь. Вэй Усянь дернулся, едва подавив в себе желание эту самую руку сломать. Заметив его напряженность, Лань Ванцзи медленно и очень осторожно убрал руку. — Извини, Лань Чжань, но пока без рук, хорошо? Я пока… не готов кого-либо трогать, извини еще раз, — Вэй Ин мотнул головой, прогоняя мрачные мысли, которых, на удивление, стало чуть-чуть меньше. Он и сам стал намного спокойнее спать и гораздо реже проверял ножны кинжала. — Хорошо, Вэй… — начал Нефрит, но осекся. Он не знал второе имя своего… компаньона, а обращаться как все… можно, но почему-то так хотелось чтобы ему хоть немного открылись. Заклинатель раздумывал, стоит ли это делать. Рано или поздно он свернет на темную дорожку и эта дружба выйдет Лань Чжаню боком. Но ему почему-то так захотелось побыть… нормальным. Простым мальчишкой, а не битым жизнью солдатом. Хоть ненадолго, но побыть живым. Почувствовать, что он живет, а не бежит, словно олень от стаи волков. — Вэй Ин. Ну так что там про чай? — уголки губ Нефрита дрогнули. Ненадолго, но было похоже, что Лань Ванцзи улыбается. И он действительно улыбнулся, потому что тонкая ниточка оплетала их души, пуская новую нить, куда ветвистее, но и куда прочнее предыдущей.