Собрать по осколкам

Желание защитить любимого человека — состояние малообъяснимое, но именно оно порой толкает людей на ужасные или благородные поступки. Мэн Яо лежал в лекарском крыле уже третьи сутки. И все три дня Лань Сичень был рядом, делился духовной силой и молил богов и демонов, чтобы А-Яо открыл глаза. А там он расскажет этому невероятному юноше, как опасно вот так рисковать своей жизнью, даже во имя благородных Нефритов. — Сичень, брат мой, — Нэ Минцзюэ опустил руку на плечо наследника Гусу Лань. Брата он таким не видел давно. Когда он ворвался во дворец с Мэн Яо на руках, он сначала подумал, что сошел с ума. Но секретарь истекал кровью, которую слуги отмывали в течение двух суток, настолько много ее было. — Тебе не стоит так сильно переживать. С ним всё будет в порядке, я уверяю тебя. Он скоро встанет. А ты жутко устал. Отдохни чуть-чуть, пожалуйста, эрди, — тихо попросил мужчина, стараясь увести брата из крыла, дать отдохнуть. — Минцзюэ… ты не поймёшь… А-Яо, он… — начал Нефрит, мягко вырываясь из рук дагэ и возвращаясь обратно на свой пост. Он не мог оставить его, не мог! Неужели брат не понимает, что А-Яо нужен приток силы, иначе он не пойдет на поправку? — Пойму. Он сделал то, что я сделал бы ради тебя. Брат, пойми меня правильно, хорошо? Он куда сильнее, чем кажется. А ты не железный. Тебе тоже нужен отдых. Отдохни чуть-чуть, договорились? Вот, поспишь тут, на соседней кровати, — пришел к компромиссу глава Нэ, укладывая среднего брата спать. Лань Сичень кивнул. Несмотря ни на что, его старший брат, был прав и он тоже должен был отдохнуть, чтобы утром быть рядом. С такими мыслями молодой глава Лань закрыл глаза и провалился в сон, прислушиваясь ко всему, что происходило вокруг. Мэн Яо очнулся на рассвете и постарался сесть. Тело прострелило адской болью и он застонал, потому что на крик не хватило сил. Лань Хуань моментально проснулся и кинулся к юноше, успокаивая его. — А-Яо, слава богам! Тише, тише, лекаря сюда, живо! — приказал заклинатель, поддерживая его и помогая сесть как можно удобнее, держа его, как хрупкую статуэтку. Хотелось обнять, прижать к груди, спрятать от всего мира, чтобы не посмели отнять. — Не надо, господин Лань… — еле слышно просипел юноша, стараясь удержать Нефрита, чтобы хоть ненадолго продлить ощущение ласковых рук на своих плечах и еще хоть немного полюбоваться на свое Божество. — Зачем, А-Яо? Я бы смог отбиться, зачем ты рискнул своей жизнью? — спросил Нефрит осторожно держа его за руки и смотря прямо в глаза и пытаясь понять, что двигало этим человеком? — Я… не мог иначе, господин Лань. Тело… само дернулось закрыть вас, а думал я только о том, чтобы защитить вас… — Мэн Яо чуть отвел глаза. Ему было противно от самого себя, такого слабого и бессильного. — Я уверен, ты скоро поправишься, А-Яо. Прошу, не стоит больше жертвовать собой, ради меня, хорошо? Пообещай мне, пожалуйста. Я не хочу лишиться такого замечательного человека, — ласково попросил Лань Сичень. Помощник главы Нэ просто кивнул, на слова у него уже не было сил. Наследник Лань успокоился, помог ему нормально сесть, и принялся помогать лекарям, которые как раз подоспели.

***

— Цижень, мы совсем близко к Цинхэ Нэ! Я уверен на все сто, что твой Лань Хуань там, под защитой своего побратима! — улыбнулся Лань Яову, держа Лань Циженя за руку и уверенно шагая в нужную сторону. С того дня, как они открыли друг другу свои чувства, заклинатель вновь стал весел и теперь одаривал своего спутника жизни комплиментами, словно стараясь наверстать потерянные годы. — Яову, прекрати немедленно! Ты меня смущаешь! — Лань Цижэнь краснел, бледнел, но не мог остановить этот поток. Да и не хотел, чего греха таить. Но стоило же соблюдать хоть какие-то приличия! — Мой милый, знаю, но ты достоин всех этих комплиментов. Это тебе за все годы! — хихикал лекарь, шутливо толкая его в бок. — Хм, ну раз так… то вот что я скажу тебе, мой милый! — старший начал шептать комплименты на ухо, словно боясь, что кто-то их услышит. И с каждым словом его возлюбленный краснел, пока не щеки не стали одного цвета со свадебными одеяниями. — Цижэнь, перестань! — засмеялся Яову и замахал руками. Он ощущал себя опьяненным, настолько легко ему было, когда его чувства нашли отклик. Он ощущал себя совсем мальчишкой, у которого сносило крышу от счастья. — Что перестать? — невинно поинтересовался старший, переплетая пальцы и держа руку своего спутника так крепко, как только мог. — Смущать меня! — словно маленькому объяснил Яову, убирая за ухо выбившуюся прядь волос. — А то что? — раззадорил его Лань Цижэнь, приобнимая его за талию и прижимая к себе. У них было слишком мало объятий, прикосновений, всего того, что могло у них быть, признайся они раньше. — А то поцелую! И мне плевать, что ты обо мне подумаешь! — притворно надулся целитель. Будь его воля — он бы оплел мужчину собой и не отпускал бы. — Я подумаю, что ты наконец-то исполнил то, что я мечтал сделать двадцать лет назад и ничего более, — вкрадчиво прошептал заклинатель, пристально посмотрел в глаза возлюбленного и впился в его губы жгучим поцелуем. Лекарь ответил на него не менее страстно, словно хотел слиться с мужчиной в одно целое. — Цижень… запомни. Я твой и ничей больше… и если с тобой что-нибудь произойдет… я просто умру, понял меня? — прошептал Ченгши, когда воздуха стало не хватать и они оторвались друг от друга. — Я тоже… — было ему ответом, а поцелуй, нежный и куда более тягучий, закрепил это обещание.