Собрать по осколкам

После той неприятной ситуации, глава Цзинь, которого убивать не позволила брезгливость, сильно заболел. Болезнь была столь жуткая, что ему пришлось оставить пост главы ордена и передать его Цзинь Цзысюаню, который этому был вполне рад, развив бурную деятельность, которую поддерживала его красавица невеста и ее многочисленная родня. — Фух, ну хоть теперь проблемой меньше, — выдохнул Вэй Усянь. Его эта ситуация ещё долго не отпускала, а от взглядов этого развратника хотелось разодрать кожу в попытке отмыться. Успокоить его в такое время могли либо жених, либо маленький сын. Порой выручала Вэнь Цин, всучив какую-нибудь книгу по медицине. — Мой маленький повелитель, — прошелестела тьма, когда он позвал ее для разговора. Что-то не давало ему покоя. Смутное ощущение, что он чего-то не знает. А он терпеть не мог такие моменты. — Ты что-то знаешь о… той жизни? Как сложились судьбы тех людей? — спросил он, рассеяно почесывая кошечку за ухом. Та мурчала, успокаивая. Она не была уверена, что мальчик заговорит об этом, но раз уж он решился… значит она не ошиблась. — Твоя душа… она раскололась, мой маленький повелитель. То немногое, что осталось — уснуло. Ты хочешь узнать, что случилось с этой частью? — немного грустно мурлыкнула кошка, потеревшись лбом о его плечо. Вэй Усянь кивнул и на него нахлынули картинки — прошло тринадцать лет с той проклятой осады и его воскресил Мо Сюаньюй, сумасшедший из Ланьлин Цзинь. Лань Ванцзи защитил его от Цзян Чэна и всегда был рядом, оберегал и заботился. В гибели Чифэнь-цзюня, над чьим телом жестоко надругались, был виноват Ляньфань-цзунь, Цзинь Гуаньяо. Ланьлин полностью испортил его — тропа Цюнци была пусть и случайностью, но оказалась частью его плана. Как и его срыв в Безночном. И не зря они не пощадили Су Шэ — именно он проклял Цзинь Цзысюня. Лань Ванцзи не оставил его, поступился репутацией, лишь бы уберечь, заработал шрамы на спине, за неповиновение Старейшинам, а после его смерти поставил себе клеймо на грудь, напившись Улыбки Императора. И не переставая, все годы, играл Расспрос. В надежде услышать отклик. Смотря на то, как юный Лань Сычжуй рассказывает о том, что он А-Юань, выживший после осады, Вэй Усянь смахнул с щек слезы. А когда мальчик обнял тех, кто подарил ему жизнь, разрыдался во весь голос. Он был очень рад, что малыш выжил, остался таким же добрым и светлым человеком. По сердцу царапнул образ Цзинь Лина — одинокого мальчика, выросшего с Цзян Ваньинем. Но в тоже время Жулань не испытывал к нему ненависти, узнав о прошлом своего дацзю, а так же правду о тех событиях, что лишили его родителей. Глава Цзян все же узнал правду, пусть не от него, а от Вэнь Нина. И это было больно. Лань Сичень, не выдержав предательства и открывшейся правды, ушел в уединение. Вэй Усяню было его жаль. Пусть Нэ Минцзюэ и был участником осады, но злиться на него он не мог. Когда вскрылось, что разоблачение Цзинь Гуаньяо было планом Нэ Хуайсана, Вэй Усянь ощутил, как по спине пробежал холодок. Но вместе с тем… он понимал его. Потеряв брата, единственного близкого человека, Незнайка пошел на все, чтобы добиться справедливости и обмакнул в грязь целый орден. А тех, кого это задело… он считал малой кровью. Возможно поступок главы Нэ и был эгоистичен, а в чем-то и ужасен, но… может это и требовалось? — Вэй Ин, все хорошо? — Лань Ванцзи, не на шутку перепугавшись, бросился к жениху и постарался его успокоить, крепко обняв. Вэй Усянь улыбнулся уголками губ. Его Лань Чжань, его любимый и любящий Нефрит… даже в той, неслучившейся с ним жизни, они нашли дорогу друг к другу. — Да, Лань Чжань. Все хорошо. Просто я очень-очень счастлив. Я люблю тебя, очень сильно, — шепчет, словно рассказывает секрет, юноша и целует в губы, навсегда отпуская ту боль и горе, которые тянули его вниз. Теперь он не оглядывался, а шел вперед, уверенно подняв голову, рука об руку с Лань Чжанем.