Before you go / Перед тем, как ты уйдешь

      — Сегодня мы качественно продвинулись в нашем расследовании. Было обнаружено место преступления, найдены новые жертвы, которые нам еще предстоит опознать, спасен Кан Со У — до того, как псих расправился бы и с ним. В саду дома найдены массовые захоронения. Всё это сейчас тщательно изучается экспертами. Нашу программу минимум, поставленную вчера, мы выполнили — Со У жив и он в безопасности, — Чонгук усилием воли продолжил говорить, не сводя взгляда с Тэхена, который сидел на своем обычном месте и безразлично смотрел в окно. — Но мы понесли огромные потери. Младший офицер Чхве Бомгю погиб при исполнении. Разговаривая с родителями Со У, я сказал, что их сын был спасен только благодаря самоотверженности офицера Чхве. Если бы он не отправился в тот дом, вероятность того, что мы сумели бы до наступления часа Х обнаружить Кан Со У живым, небольшая. Равноценные ли эти два события? — Гук увидел, как у Тэ дернулась рука, — не нам решать. Давайте почтим память об офицере Чхве Бомгю минутой молчания.       Тэхен громко отодвинул стул, встал и вышел.       В туалетной комнате, облокотившись об умывальник, он долго смотрел на себя в зеркало. Заметил новые морщинки, опущенные уголки губ, свой потухший и уставший взгляд.       Очки в модной черной оправе раньше придавали ему лоск, сейчас же смотрелись нелепо.       На рубашке остались уродливые пятна крови Малыша.       Дверь открылась, и вошел детектив Мин. Молча закрыл замок на ключ, повернул на полную мощность ручку крана на одном из умывальников, взял правую руку Тэ и подставил ее под ледяную струю воды. Тэхен пустым взглядом смотрел, как стекает его запекшаяся кровь из прокушенной им же самим ладони.       Из кармана Юнги достал бинт и пластырь и обработал рану.       На плече у детектива была закинута темно-синяя рубашка.       — Чонгук передал, — проворчал он, стаскивая с Тэхена его бледно-розовую рубашку-поло и выбрасывая ее в урну для мусора.       — Что я делал? — помолчав, спросил Тэ.       — Звал Малыша. Просил, чтобы он не оставлял тебя одного. Что у тебя дома остались все его медвежата, которых он не успел забрать, когда съехал от тебя.       — Чонгук?       — Оттащил тебя. Передал в руки нам с патрульным.       — Оракул?       — Не выходит на связь. Ему нужно время, босс.       — Ты сегодня в наблюдении?       — Да.       — Теперь тебе придется быть в наблюдении и за себя, и за Малыша.       — Я знаю, — Юнги замялся. — Босс... Тэхен, я только очень прошу, не вини себя. Я знаю, ты будешь. Здесь нет ничьей вины. Так просто... бывает.       — Как тогда, когда тебя обвинили в пропаже 100 кг героина? — сухо поинтересовался Тэ.       — Да, — Юнги кивнул. — Как тогда.       Тэхен умылся, пригладил волосы, надел рубашку Чонгука, снова вернул на место очки. Вроде всё в порядке.       — Сейчас события могут развиваться по разным сценариям, главное — ни во что не вмешивайся, — сказал он. — Что бы ни произошло. Что бы со мной ни случилось. Только делай свою работу. Твоя роль самая важная, Юнги, не забывай об этом.       — Я знаю.       Они вернулись в кабинет вместе. Юнги сразу же направился к своему столу, а Тэ подошел к доске и принялся задумчиво ее рассматривать.       Раньше он не занимался этим делом, потому что считал, что это — работа полиции. Не нагружал этим Оракула, чтобы тот не возвращался воспоминаниями в прошлое. Но кто знает, возможно, если бы он всё делал не так, если бы он уделил внимание и расследованию, в опергруппе которой он состоял, они бы сумели обнаружить маньяка раньше, и Бомгю был бы жив.       Теперь уже и не узнать, как бы всё было, если бы.       Сейчас всё изменилось. Псих не достанется полиции. О, нет. Тэхен сам его найдет и разорвет на мельчайшие куски. И только после этого будет иметь право развеять прах Малыша.       Чонгук же в это время смотрел, насколько ладно его запасная рубашка сидела на Тэ. Гибкое, но изящное тело Ким Тэхена вообще было создано для самых лучших нарядов. Но Гук вынужден был признать, что именно его, Чонгука, одежда сидела на Тэхене лучше всего.       — Все на месте? — он обвел взглядом свою небольшую команду. — Сейчас мы проведем консультацию с доктором Ли. Ранее я отправил ему краткие данные о последних событиях. Будьте внимательны. Если у вас есть вопросы и какие-то замечания, или вы будете с чем-то не согласны, не молчите. Наш приоритет — выяснить личность психа в кратчайшие сроки, и заставить его заплатить за все совершенные им убийства, за изуродованного семнадцатилетнего парня Кан Со У, и за смерть нашего друга и коллеги Чхве Барометра.       Чонгуку пришлось выдержать бой с драконихой-администратором Тэмина, которая всё никак не хотела их соединять. А как только она узнала в звонившем детектива Чона, так ее "приветливость" вообще перешла в минус, а тон ее голоса был способен еще раз заморозить самую большую морозильную камеру, выставленную на все пять снежинок.       Когда доктор Ли, в конце концов, ответил, терпение Чонгука уже тоже перешло в минус.       — Я сочувствую вашей утрате, — сразу же сказал Тэмин. — Мне очень жаль.       — Это ведь типаж маньяка-судьи, вершителя справедливости? — с места в карьер начал Чон. — Я прав?       — Хм. Нет, я так не думаю, — удивленно сказал доктор.       — Нет? — Чонгук был обескуражен. — Я думал, вы еще в прошлый наш визит были уверены в этом!       — Могу вам точно сказать, что это не так. Мне жаль, но вы искали не того. Мое мнение — этот человек совершает преступления под влиянием психотического расстройства — психоза. У него может быть параноидальная шизофрения. На самом деле, ваш преступник — убийца-визионер, с клиническим бредом и галлюцинациями.       — Хорошо... — Гук на ходу перестраивал свои намеченные ранее вопросы. — Расскажите тогда о параноидальной шизофрении.       — Я постараюсь говорить максимально простым языком, — сказал Тэмин, отпивая что-то из чашки. — Это заболевание выражается в искаженном восприятии или параноидном поведении и мышлении. Параноидная шизофрения чаще проявляется бредом преследования, величия, отношения, воздействия, иногда другими бредовыми идеями, например бредом ревности, эротическим или ипохондрическим бредом. У таких людей нередко бывают различные галлюцинации, чаще всего — слуховые. Они могут быть чрезмерно религиозными, особенно, если у этого человека были религиозные родители. И убивает преступник под влиянием своей бредовой реальности. К примеру, Герберт Маллин — американский серийный убийца, совершивший за четыре месяца 13 убийств, после ареста заявил, что эти убийства были способом предотвратить землетрясение, связанное с разломом Сан-Андреас, о чем он получил предупреждение от потусторонних сил с помощью голосов. Он считал себя мессией и спасителем человечества. И знаете, я бы на вашем месте серьезнее отнесся к тому, что, несмотря на то, что убивать он стал намного раньше, демонстрировать плоды своих трудов ваш убийца начал именно в Хэллоуин. Хэллоуин — крайне необычный и мистический праздник. Он всецело состоит из потусторонних легенд, верований и предрассудков. Вернитесь к самой первой сценке, которую создал преступник — уверен, в ней ключ. Тогда он пытался рассказать вам какую-то свою историю.       — Я понял, — Чонгук сделал пометку в своем блокноте. Внутри он корил себя, что ориентировался на неправильный типаж преступника. Надо было заручиться официальной поддержкой доктора Ли раньше!       — Скажите, — между тем поинтересовался Тэмин, — присутствуют следы сексуального насилия над жертвами?       — Согласно предварительному осмотру — нет. Точное заключение будет позже.       — В каком состоянии Кан Со У?       — Он без сознания, в себя еще не приходил. Следовательно, показания сняты еще не были. Кан Со У был сильно избит, у него черепно-мозговая травма и многочисленные ушибы внутренних органов, порезы и переломы. Врачи пока не дают никаких прогнозов.       — То, что он был избит, говорит о том, что ваш убийца пребывает в состоянии ярости. Мальчик не был случайной жертвой, в отличие от офицера Чхве, — карандаш, который Тэхен в это время крутил в руках, с треском сломался, и все присутствующие тут же повернули головы в сторону Тэ. Но тот продолжал безучастно смотреть в окно. — На Кан Со У, — продолжил Тэмин, — убийца выместил копившуюся в нем ярость. Если предположить, что он действует под влиянием своего бреда, то в его мире Кан Со У в чем-то виноват.       — Что вы можете сказать об убийстве офицера Чхве? — спросил Гук.       — Однозначно он был случайной жертвой. Преступник мог обезвредить его и оставить в качестве одной из будущих жертв, но офицер по каким-то причинам не подходил на эту роль. Убийца не хочет искать замену или суррогат — все его будущие жертвы, скорее всего, уже намечены. Помните, когда мы ранее общались, я говорил, что не намеченную жертву он убьет только в крайнем случае. Так и произошло. Обратите внимание — всё, что преступник делал в том доме, он делал исключительно в подвальном помещении. Он не заходил на территорию дома, потому что эта территория ему была неинтересна. Но тело офицера Чхве он вытолкнул с территории подвала и захлопнул за ним дверь.       — И что это значит?       — Офицер не вписывался в его продуманную систему, в его искаженную картину мира. Убийца обезвредил его, уничтожил угрозу, исходившую от него, и вытолкнул из своего мира.       — Но он понял, что скоро туда нагрянет полиция, — заметил Юнги.       — Конечно, ведь пропал один из полицейских. Так как он не знал, что офицер Чхве отправился в пустующий дом на свой страх и риск, он понимал, что скоро приедут другие полицейские, поэтому в спешном порядке ушел. Я еще раз повторяю: организованные серийные убийцы мыслят логично, умеют заметать следы и перестраивать свои планы, если те по каким-то причинам рушатся.       — Как то, что его логово обнаружили, повлияет на его дальнейшие действия? — задал интересующий его вопрос Гук.       — Если вы спрашиваете о том, перестанет ли он убивать — однозначно, нет. У него есть продуманный план, и он будет его придерживаться.       — Будет ли он продолжать выбирать жертв в 31-м районе?       — Если они находятся в его списке, то да, — Тэмин помолчал, потому что кто-то зашел к нему, и он отвлекся. — Убийца не будет охотиться за другими. По крайней мере, пока. Как минимум до того момента, пока в 31-м районе всё еще есть люди, намеченные им в качестве его будущих жертв.       — Вы намекаете на то, что их бы следовало эвакуировать оттуда?       — Как один из вариантов — да. Но это всецело решать вам. Если в районе не останется людей, тогда он может сорваться, и начать убивать бесконтрольно. И уже тогда вы не будете знать, где он найдет следующую жертву, и выследить его будет значительно сложнее. И сам он станет намного опаснее. Вам нужно обнаружить преступника, пока он находится в достаточно замкнутой коробке, ограниченной 31-ым районом.       — Каков шанс, что он сам живет там? — спросил Кёныль.       — Я бы сказал, что большой. Но не стопроцентный. Пока что вам стоит сделать акцент на том, что он подбирает жертв в этом районе.       — Существует ли опасность для Кан Со У? — снова вклинился Юнги.       — Однозначно, да. Он должен находиться под постоянным наблюдением и охраной полиции. Так как мы не знаем, какую роль играл мальчик в его бредовой истории, мы не можем быть уверенными, что он обязательно попытается закончить начатое. Потому что Со У может быть для него второстепенным персонажем, или тем, чья смерть не является обязательной.       — Полицейские дежурят в больнице, через них он не пройдет, — по крайней мере, Чонгук надеялся на это. К сожалению, подавляющее большинство личного состава полицейского участка №2 оставляло желать лучшего. За последний год уволилось несколько отличных полицейских, в то же время только двоим новичкам был разрешен перевод в их отделение.       — Доктор Ли, можете дать нам какой-то предполагаемый портрет преступника? Кого нам искать?       — Ваш убийца — мужчина в возрасте от 18 до 45 лет. Хотя параноидальная шизофрения проявляется ближе к тридцати годам, пока что мы не можем быть уверенными, что у вашего убийцы это заболевание. У него может быть не шизофрения, но паранойя, и тогда это немного другой портрет. В детстве ваш преступник неоднократно подвергался насилию со стороны родителей, родственников или опекунов. У него есть прогрессирующее психическое заболевание, но, возможно, официальной информации об этом вы не найдете. Тихий, спокойный, старается не выделяться. У него могут быть перепады настроения, вспышки ярости, агрессии, самолюбования и самоуверенности. Он может считать, что только ему снизошло какое-то откровение, что он знает лучше, как должно быть. У него может быть мания величия и уверенность в своей непогрешимости. В том, что только с ним говорят высшие силы и указывают ему правильный путь. В нем живет очень сильная жестокость. Он безжалостен, запомните это. Обратите внимание на количество жертв, на то, как они погибли, кем именно были. Они все — персонажи его спектакля. И еще, среди жертв, которые были обнаружены, не было ни одной женщины.       — И что это значит? — спросил Юнги.       — Вариантов может быть множество. Это может указывать на то, что тот человек или люди, которые издевались над ним в детстве, были мужского пола. Также это может значить, что он — полный импотент, возможно, гей или вообще асексуален. В пользу этого говорит и то, что сексуального насилия ни над одной из жертв совершено не было. Я еще раз просмотрю то, что вы мне прислали, и то, что еще пришлете по ходу расследования, и постараюсь дать вам больше определяющих характеристик.       — Спасибо, доктор. Вы нам действительно очень помогли.       Чонгук уже собирался попрощаться с Тэмином, когда неожиданно подал голос Юн Кёныль.       — Скажите, доктор Ли, этот вопрос не относится к нашему делу, но всё же... Если человек очень активно защищает других и выступает за справедливость. Как это может характеризовать его с точки зрения психологии?       Тэмин помолчал.       — Я не могу говорить с уверенностью, потому что этих данных недостаточно для полноценного анализа. Но если вы хотите услышать быстрый ответ, то я воспользуюсь гештальт-терапией. Согласно ей, если человек активно защищает других и выступает за справедливость — это значит, он внутри сильно ранен, и сам нуждается в поддержке и защите. И защита других — это проекция его внутренних потребностей. Потребностей в том, чтобы защитили его.       Кёныль скользнул взглядом по Тэхену, который продолжал смотреть в окно.       — Спасибо, доктор Ли. Я так и думал.       Когда Чонгук отключил связь с Тэмином, пообещав прислать отчеты Сокджина, как только те будут готовы, он снова обратился к своей следственной группе.       — Теперь этот псих от нас не уйдет — он уже почти загнан в ловушку, как крыса. Если исходить из того, что он — житель района 31, в котором всего 15 домов, из них 3 — пустующих, а мужчин в возрасте от 18 до 45 лет не так много, то выяснить его истинную личину — дело времени.       — Не убирай со счетов пустующие дома, — возразил Юнги. — Убийца может быть хозяином одного из них, или родственником владельцев.       — Еще один момент, который мы упускаем, — Кёныль пролистал свои записи, — какое-то время назад на территории района присутствовали сезонные рабочие, которые занимались сбором урожая и использовали для своих незаконных ночевок как раз пустующие дома.       — Почему я об этом не знал? — удивленный Чон повернулся к патрульному.       — Эта информация была неточной, я хотел еще раз уточнить у жителей района, так ли это.       Чонгук раздраженно выдохнул.       — Кёныль, Хёнджин и Феликс — займетесь отсевом подозреваемых. Включая владельцев пустующих домов, а также родственников всех хозяев 15 домов. Детектив Мин...       Гук не успел закончить, так как дверь резко распахнулась, и на пороге возникли два следователя отдела внутренних расследований, от которых сам Чон и Юнги бегали уже который день. Но, как оказалось, прибыли они не по их души.       — У вас здесь столько событий происходит, что мы уже не успеваем их фиксировать, — с легкой улыбкой сказал один из них.       — Следователь Кан высказался еще крайне мягко, — другой, хмурый и неприветливый, окинул их всех мрачным взглядом. — Менее чем за неделю у вас произошло уже две смерти полицейских. Вашему участку не позавидуешь.       — Следователь Со высказался как нельзя лучше, — поддакнул ему следователь Кан. — И у нас возник вопрос. Каким образом вы сегодня оказались на территории дома №4 в районе 31?       На скулах у Чона заиграли желваки, а Юнги крепко сжал в кулаки свои руки. Тэхен помедлив, перевел на визитеров свой взгляд, Кёныль, распахнув глаза, тоже уставился на них. Феликс и Хёнджин вжались в свои кресла. Никто не любил отдел внутренних расследований.       Гук засунул руки в карманы своих брюк, стараясь скрыть бушующее внутри раздражение.       — Репортер Ким во время своего журналистского расследования оказался на территории этого дома.       — Серьезно? — делано удивился детектив Со. — А каким образом там оказались вы?       — Мы последовали за ним, так как он нарушил границы владения, и это было незаконное вторжение.       — Ага... Тогда почему репортер Ким продолжает принимать участие в вашем расследовании, а не находится под стражей? — с легким недоумением полюбопытствовал следователь Кан. — Или этим должны заняться мы?       Он потянулся к поясу, но Чонгук его опередил. Он быстро поднялся на ноги и в два шага пересек комнату, чтобы оказаться прямо перед столом, за которым сидел Тэ.       — Ким Тэхен, вы арестованы за незаконное проникновение на территорию дома №4 в районе 31.       Гук отстегнул наручники, прикрепленные к его поясу, и посмотрел Тэхену прямо в глаза.       Тэ медленно поднялся на ноги и выставил вперед руки, на запястьях которых Чонгук тут же защелкнул наручники.       — Пойдем, — негромко сказал Гук, за плечи направив Тэ к выходу из комнаты.       Тэхен предупреждающе взглянул на Юнги, который уже собирался подорваться со своего места.       — Вот теперь я вижу хотя бы видимость какого-то порядка, — удовлетворенно заметил следователь Кан, выходя из комнаты, следом за Тэхеном и Чонгуком.

***

      — Какие вас связывали отношения с Чхве Бомгю?       Тэхена допрашивал следователь Кан, который внимательно проследил за всеми этапами оформления ареста Кима и не давал никому приблизиться к Тэ. После трех часов в камере предварительного заключения, его привели в допросную.       — Никакие. Я был знаком с ним пять дней, — безэмоционально ответил Тэхен, даже не глядя на следователя.       — Но свидетели утверждают, что вы очень хм... неоднозначно отреагировали на его смерть.       — Это потому, что раньше я никогда не видел мертвых людей.       — Прям так никогда? — не поверил следователь.       — Никогда, — повторил Тэ, глядя прямо в стену, и даже не мигая.       Чонгук, который находился в комнате за зеркалом, неотрывно следил за каждым жестом, каждым вздохом Кима. Тэхена нужно было допросить — тот слишком много всего скрывал. Но это должен был сделать сам Чонгук, а не какой-то тупой и ограниченный следователь отдела внутренних расследований.       — Что-то я вам не верю, — следователь был настроен скептически. — Мои источники также утверждают, что это вы активно инициировали поиски офицера Чхве. Какие у вас были причины так за него переживать?       — Таро.       — Что? — не понял следователь, и даже наклонился ближе к Тэ, чтобы услышать его ответ четче.       — Я раскладываю таро, — терпеливо пояснил Ким. — Они мне рассказывают всё, что было, что есть и что будет, — Юнги, который также находился в комнате за зеркалом, едва сдержал смешок. Таро раскладывал Оракул. — Сегодня утром они предупредили меня об опасности. Поэтому, когда я узнал о пропаже офицера Чхве, я сопоставил это с тем, что мне сказали карты, и понял, что они говорили именно о нем.       Так как всё это Тэхен говорил совершенно спокойным и уверенным тоном, некоторое время охреневший следователь молчал.       — Вы ведь издеваетесь? — наконец, спросил он.       — Почему же? — удивился Тэхен и впервые взглянул на следователя. — Всё так и было.       — Вы хотите сказать мне, что карты таро предупредили вас об опасности, грозящей секретарю суперинтенданта, а когда вы увидели его тело, то впали в истерику, потому что никогда не видели мертвых людей?.. Вы что, пятнадцатилетняя школьница??       — Даже не знаю, кого именно вы сейчас больше обидели — меня, таро или пятнадцатилетних школьниц, — Тэ нахмурился. — За карты особенно обидно.       Следователь раздраженно вздохнул. Но не успел он озвучить свою следующую мысль, как дверь широко распахнулась, и вошел проверяющий Чон Хосок.       — Уважаемый следователь Кан, мне кажется, вы не там ищете, — он скользнул взглядом по Тэхену, который продолжал смотреть в стену. — Журналист находится здесь, чтобы писать об участке хорошие статьи. Сомневаюсь, что следующая его статья будет приятной для нас. Я вынужден настаивать на том, чтобы вы немедленно его освободили из-под стражи.       — Но... — начал тот, но Тэ уже поднялся со своего места и, всё так же ни на кого не глядя, вышел из комнаты.       — Он вернется под арест! — крикнул ему вслед следователь Кан.       Чон Хосок догнал Тэхена в коридоре и схватил его за локоть.       — Я, конечно, понимаю, терять своих людей нелегко. Но, надеюсь, подобные осложнения никак не повлияют на твою работу?       — Осложнения? — Тэхен, не сдержавшись, хмыкнул. — Смерть моего человека — это осложнение?       Чон Хосок поморщился.       — Давай только без этой драмы. Не забывай, зачем ты здесь.       Ким вырвался из хватки Хосока и со всей силы оттолкнул его к стене.       — Отъебись, слышишь?! — сквозь зубы бросил он. — Еще раз тронешь меня хоть пальцем, я его оторву. Я тебе, нахрен, все пальцы оторву! И все зубы выбью. И ты знаешь, что я не шучу.       Тэхен еще раз для верности толкнул Чона (это уже за Оракула), и быстрым шагом направился к выходу из участка. Он уже не выдерживал этот день — тот был слишком длинным.       Ким перешел дорогу и открыл дверь здания судмедэкспертизы. Никто не любит находиться в таких местах — по хорошему поводу сюда никто не приходит.       Он показал свое журналистское удостоверение, а также бумагу о своем особом статусе в местном отделе полиции, и охрана его пропустила.       Тэ хорошо помнил дорогу в кабинет Ким Сокджина, и уже через пару минут без стука открыл дверь.       — Стучать не учили? — бросил судмедэксперт через плечо, даже не глядя на Тэхена, и продолжая что-то изучать под большим микроскопом.       — Нет.       Сокджин повернулся и окинул его внимательным взглядом.       — Чем я удостоился такой чести? — иронично спросил он.       — Вы уже резали Чхве Бомгю? — Тэхен не собирался отвечать.       — Я не люблю, когда ко мне врываются без предупреждения и без стука, хамят и не отвечают на мои вопросы, — ледяной тон судмедэксперта указывал на то, что Тэхен выбрал неправильный подход.       — Уважаемый Ким Сокджин, — Тэ смотрел так же холодно на Сокджина, как и Сокджин на него. — Я хочу увидеть тело Чхве Бомгю.       — Ах, вот как? — судмедэксперт ухмыльнулся. — Вы действительно думаете, что я дам вам на него посмотреть?       — Да, — холодное выражение лица Тэ не менялось. — Что вы хотите за это?       — Ох... Взятка?       — Просьба.       Ким Сокджин был очень умным человеком. И он обожал сильных и упрямых людей. Каким и был Ким Тэхен. Поэтому, помедлив, он все же кивнул.       — Окей. Хочу ответ на вопрос.       — Задавайте, — не мигнув, согласился на условия Тэ.       — Почему десять лет назад ты бросил Чонгука?       — Это был не мой выбор. Теперь я могу увидеть тело?       Сокджин задумчиво куснул губу. Что-то он не так рассчитал — ответ был слишком незначительным, и ничего толком ему не говорил. Ну, кроме того, что в отличие от уверенности Чона, Ким Тэхен оставил его не потому, что не чувствовал к нему абсолютно ничего.       — Еще хочу услугу.       Тэхен на мгновение опустил глаза. Между ним и судмедэкспертом было не больше полуметра расстояния. Они будто сцепились в схватке, в которой никто не собирался отступать.       — Тогда скажите. Как сильно... Как сильно Бомгю страдал? Перед смертью?       — Смерть была почти мгновенной, — спокойно ответил Сокджин, внимательно изучая человека, который стоял перед ним. Лично он его почти не знал, но слышал о нем слишком много. — Он не страдал.       — Как он умер?       — Множественные ранения в брюшную полость острым предметом, предположительно, ножом с длиной лезвия в 202 мм и толщиной в 4,2 мм.       — Сколько ударов?       — Двенадцать.       Столько же, на сколько минут был выставлен таймер бомбы.       Этого помешанного на числах ублюдка он будет пытать и вырывать из него куски тела тоже по двенадцать раз.       — Когда вы будете его резать?       — Как только закончу со своей бумажной работой. Но сегодня.       На часах было уже девять вечера, значит, судмедэксперт планировал сегодня остаться допоздна.       — Пообещайте мне, что будете делать это максимально аккуратно и уважительно.       — Я всегда... — раздраженно начал Сокджин, но Тэхен его перебил.       — Пообещайте мне, что будете делать это максимально аккуратно и уважительно, — с нажимом повторил он.       Сокджин скрипнул зубами.       — Хорошо. Я обещаю. Я обещаю, что отнесусь к телу этого офицера максимально уважительно.       Тэ с видимым облегчением выдохнул. Это почему-то очень тронуло суровое сердце судмедэксперта.              — Хорошо. Я исполню любую вашу просьбу, — сказал Ким. — Но только не говорите Чонгуку, что я был здесь.       Сокджин и сам не понимал, почему ведется на этого странного журналиста, но он не мог отрицать, что тот ему крайне импонирует своей внутренней уверенностью и силой духа.       Он провел Тэхена в комнату, где на столе его уже ожидало подготовленное тело помощника суперинтенданта. Сокджин сразу же вышел, но успел увидеть, как болезненная судорога прорезала измученное лицо репортера.       — Малыш, — негромко позвал Тэхен, глядя в неподвижное восковое лицо. Глаза Бомгю уже были закрыты, и Тэ показалось, что он выглядел более расслабленным и спокойным. — Прошу, скажи, что тебе не было больно. Что ты вспоминал о чем-то хорошем... Как мы учили. Думал о чем-то любимом и прекрасном. Скажи, что тебе не было больно... — по щеке Тэхена быстро сбежала слеза. Он положил ладонь на скрытый белой простынью живот Малыша, куда нож вошел двенадцать раз. — Я обещаю, что отомщу за тебя, за каждый его удар. Лезвием в 202 мм и толщиной в 4,2 мм. Он не избежит моего наказания... Обещаю... Сокджин дал слово, что будет аккуратным. Маленький, тебе больше не будет больно.       Тэхен вытер болезненные слезы, которые уже струились по его щекам. Он перевел взгляд на дверь, и столкнулся с мрачными глазами Чонгука. Тот стоял и смотрел на него.       Тэ повернулся, набросил простыню на лицо Малыша, и быстро вышел, оттолкнув Чона плечом.       Он влетел в комнату, где за столом сидел Сокджин, и прошипел.       — Я забираю свою просьбу обратно. Ты — лжец!       И выскочил из кабинета.       — Так он сам пришел, — проворчал Сокджин. — Я его не звал...       Тэхен стремительно вышел из здания, и обессиленно спустился по его стене. Он сел прямо на землю и прикрыл глаза. Он останется здесь. Он не оставит этой ночью Малыша одного. Когда его будут резать, когда все уйдут домой и выключат везде свет. Малыш всё равно не останется один. Ким тоже будет здесь.       Эта ночь — самая тяжелая и самая страшная в жизни Тэхена. Ее нужно просто пережить. Главное, чтобы мысли не съели, чтобы боль изнутри не растерзала, чтобы отчаяние не задушило. Нужно просто всё это как-то пережить.       — Долго будешь здесь сидеть?       Тэ открыл глаза — прямо перед ним стоял Чонгук. Он вновь прикрыл свои веки.       — Игнор — не выход. Сидеть в ноябре на земле — тупо.       Тэхен никак не отреагировал.       — Ты же не будешь сидеть здесь всю ночь?       Ким, внутренне раздраженно выругавшись, вновь открыл глаза.       — Иди, офицер Чон, подальше отсюда.       Чонгук колебался. Наверное, уйти — было лучшим решением. Но он не мог этого сделать.       — Завтра тебя снова могут арестовать. И что будет дальше — неизвестно. Поехали, переночуешь у меня.       — Не надо, — Тэхен выставил вперед руку, едва только Чон сделал к нему шаг, — не подходи ко мне. Оставайся в своем благополучном мире. В своем отличном настоящем и прекрасном будущем. А меня оставь в моей дерьмовой реальности. Уходи, Чонгук, — его тон стал ледяным. — Уходи. А то, не дай Бог, еще заразишься.       Но Гук был непреклонным, и на язвительность Кима никак не отреагировал.       — Поднимайся. Или хочешь, чтобы я применил силу?       Тэхен устало хмыкнул.       — Ты действительно считаешь, что сможешь победить меня?       — Куда же мне, провинциальному копу до опытного тренированного агента, или кем ты там на самом деле являешься? Но я всё же постараюсь. Могу сказать точно — если мы устроим здесь потасовку, Сокджин больше никогда не пустит ни тебя, ни меня внутрь. Я бы не хотел рисковать. А ты?       Ким смотрел на нависающего над ним Гука. На его губы скользнула саркастическая ухмылка.       — К чему это всё? Допросить меня собираешься в неформальной обстановке? Снова трахнуть хочешь? Или жалость ко мне, такому несчастному, проснулась? Извини, но ничего из этого меня не привлекает. Днем ты презираешь меня, ночью — хочешь. Офицер Чон, тебе бы не помешало разобраться в себе. Лучше уходи обратно в свой благополучный мир. А меня оставь мне.       — Тэхен, я же вижу, что тебе плохо. Тебе нельзя сегодня оставаться одному. И я тебя не оставлю.       Ким вновь прикрыл свои глаза. Нет, он будет здесь, с Малышом.       — Хочешь, проведем спарринг, — Тэхен обожал спарринги, и Гук это знал. Тэ, слегка помедлив, всё же снова открыл глаза. — У меня дома целый зал для этого оборудован. В прошлый раз я не провел тебе экскурсию по дому. Но в этот раз хочу всё показать, — Тэхен не отвечал, но слушал. — Мне интересно, что из того, чему ты меня учил, я еще помню.       — Ты безнадежен, — через весомый период молчания проговорил Тэ. — Когда ты проверял меня, и для этого толкал, мячики швырял — ты был таким очевидным. Тебе только таблички не хватало: "Сейчас я буду тебя проверять". Ты всё забыл. Ты не тренировался. Всё было зря, — с горечью закончил он.       — Тренировки мне напоминали о тебе. А я не хотел тебя вспоминать.       — Так чего же ты хочешь сейчас? — Тэхен поправил очки. И Чонгук видел, что он уже готов подняться на ноги.       — Хочу провести тебе экскурсию по моему дому. Рассказать, что мы выяснили, пока ты был в камере. Хочу под хороший бренди попытаться допросить тебя в неформальной обстановке. Хочу узнать, кто такой Малыш. Сцеловать твои слезы. И еще я хочу... — Гук бессознательно облизал мгновенно пересохшие губы. — Чтобы ты отсосал мне.       Тэхен, поколебавшись, всё же поднялся.       — И спарринг? — спросил он.       Чонгук кивнул.       — И спарринг.