***
— Ты еще здесь? — удивленно спросил Сокджин, выходя из здания судмедэкспертизы. — Уже, — он взглянул на свои наручные часы, — почти три часа ночи. — Как всё прошло? — Тэхен сидел на ступеньках, но сразу же поднял голову, как только вышел Сокджин. Он оставил Чонгука, который уснул почти сразу после того бешенства, которое они устроили на кухне, и после того, как Ким переместил их в спальню. Чона охватила такая сонливость, что ему даже думалось с трудом. Он позволил себе немного растечься топленым мармеладом, пока утопал в ласковых объятиях Тэ. — Я так скучал по тебе... — бормотал Гук, даря нежный и сонный поцелуй Тэхену. — Ты создан из меда, и я готов пить тебя снова и снова... — он провел своим языком по нижней губе Тэхена, верхней, спрашивая разрешения их открыть. И Тэ, прикрыв глаза, его впустил. "Как жаль, что мое сердце никогда не было тебе нужно... Тебя всегда влекло что-то другое, что-то далекое и крутое, но только не я...", — думал Чонгук, пока Ким укрывал их одеялом. После этого Чон сразу же провалился в сон. А Тэхен ушел. — Нормально, — подумав, судмедэксперт присел рядом с Тэхеном. — Отчет я отправил Чонгуку на почту. Но могу сказать, что там не больше того, что я уже тебе и так сообщил. Тэхен кивнул. — Спасибо тебе, Ким Сокджин. — Я не звал Чонгука, поэтому ты всё равно должен мне услугу, — проворчал тот. — И что ты хочешь? — безразлично поинтересовался Тэ. — Расскажи Чонгуку всю правду. — Гуки — прекрасный человек, — Тэхен неотрывно наблюдал за мигающей лампочкой в городском фонаре. — Таких, как он, больше нет... Хочешь, чтобы он был счастлив? — спросил он Кима. — Конечно, — кивнул тот. — Тогда ему лучше ничего не знать. Сокджин проверил, не забыл ли он взять свой телефон, и, найдя его в портфеле, удовлетворенно выдохнул. Затем взглянул на всё так же наблюдающего за лампочкой репортера. — Ты плохо знаешь Чонгука, если думаешь, что прятки от правды — это то, что ему нужно. Он сильный. — Он — моя звездочка, — возразил Тэхен, и по его губам скользнула улыбка. — Хочу, чтобы он был счастлив. А ненужные сожаления только отравят его реальность. Всё равно ведь ничего не изменить. Иди, Ким Сокджин, домой. Уже почти три, а тебе утром снова нужно быть здесь. Сокджин, поколебавшись, поднялся. — А ты? — спросил он, не спеша уходить. — А я эту ночь проведу с Малышом. Он будет знать, что я — рядом. И ему будет крепче и спокойнее спаться. Тэхен наблюдал за мигающей лампочкой до самого утра. Потом, когда пришла утренняя смена, он поднялся на затекшие ноги и направился к зданию полиции. В туалетной комнате снова привел себя в порядок, надев еще одну запасную рубашку Чона, которую нашел у него в столе. В этот раз — белую. В кабинете Чонгука и Юнги снял с доски все интересующие его улики, сделал себе чашку крепкого кофе, сел за стол и принялся их тщательно изучать. Итак, опергруппа выделила пять подозреваемых, которые подходили под характеристики доктора Ли, и у которых не было железобетонного алиби на все события. Их могло бы быть шесть, но одного из них Тэхен уже обезвредил несколькими днями ранее. Подозреваемый №1. Пак Бёнчхоль Дом №1 29 лет Учитель зарубежной литературы в местной школе Не женат Обвинен супругами Кан Раим и Кан Ли Мин в растлении их семнадцатилетнего сына Кан Со У Подозреваемый №2. Квон Джей Дом №6 Художник 24 года Не женат Информации о связи с жертвами нет В приоткрытую дверь постучали, и следом заглянула голова. Тэхен холодно проследил за человеком в форменной одежде уборщика, зашедшего внутрь. — Вы кто? — требовательно спросил он. — Ох... — тот смутился. — Я здесь убираюсь, офицер. Не думал, что кто-то придет на работу так рано... Он быстро прошел к мусорной корзине, стоящей возле стола Чонгука. — Стоп, — Тэхен поднялся на ноги. — Я вас раньше не видел. Как давно вы здесь работаете? Ваше имя? Работник смутился еще больше. — Я работаю здесь недавно... Мое имя — Сон Ли. Вы можете проверить это... — Я проверю, — пробормотал Тэхен, неотрывно следя за тем, как уборщик сначала опустошил все остальные мусорные корзины, затем прошелся по комнате с пылесосом, а завершил всё влажной уборкой. Видно было, что тому неудобно под чужим сверлящим взглядом, и он постарался как можно скорее закончить свою работу, чтобы побыстрее смыться отсюда, еще раз извинившись перед офицером за то, что нарушил его рабочее время. Как только он ушел, Тэ вернулся к изучению списка подозреваемых. Подозреваемый №3. Чан Сушим Дом №8 Безработный 31 год Не женат Племянник владельца дома Раньше часто общался с Пак Бёнчхолем Их подозревали в сексуальной связи Подозреваемый №4. Кан Раим Дом №11 Работник ломбарда, который находится в районе 31, в доме №10 41 год Жена — Кан Ли Мин (39 лет) Нападение на сына Кан Со У (17 лет) Подозреваемый №5. Чо Янсон Дом №15 Бухгалтер, продавец в магазине родителей 32 года Не женат Обнаружил останки первых трех жертв Очень интересно... Тэхен задумчиво смотрел на составленный опергруппой список подозреваемых. Больше всего его взгляд привлекли подозреваемые номер 3 и 5. Чан Сушим водил дружбу с Пак Бёнчхолем, который явно в чем-то замешан (как минимум, он каким-то образом связан с Кан Со У). А что, если убийц двое — Чан Сушим и Пак Бёнчхоль? Бёнчхоль заманил ученика к себе, а там его ждал Чан Сушим? Возможно ли такое, что эти двое — всё еще в любовных отношениях? Тогда им не нужны сексуальные контакты с жертвами, так как им вполне может хватать секса друг с другом. Но, возможно, Кан Со У они собирались всё же использовать в этом смысле? Просто не успели? Тэхен отчего-то был уверен, что Чонгук придерживается этой же версии. Второй подозреваемый — отец Кан Со У. Почему Чонгук внес его в список подозреваемых? Это еще предстоит выяснить у Чона. Но Тэ не сомневался, что у опергруппы были причины посчитать отца похищенного мальчика возможным серийным убийцей. Как минимум то, что он жил и работал в районе №31 — уже было достаточным мотивом. К тому же, Ким знал, что семья Кан Со У жила очень небогато, и по мнению Юнги, ребенок, как и дом, выглядел заброшенным. Интересно, что там с его матерью? Необходимых сведений указано не было, значит, нужно было подождать, пока подтянутся остальные. Вскоре пришел Юн Кёныль. Он окинул репортера осторожным взглядом. И замялся, прежде чем поинтересоваться его самочувствием. Тэхен кивнул, наблюдая, как тот снимает свое пальто, вешает на стул ремешок темно-синей сумки, поправляет форменный пиджак. — Я в порядке, Кёныль, — он немного помолчал. — Спасибо, что был рядом. — Я ничего не говорил детективу Чону. Ни о том, что вы сказали в кладовой, ни о том, что это вы стоите за нападением на Мун Сончхоля. — Я знаю. Ты всё правильно сделал. Ты молодец, патрульный Юн Кёныль. Не следуешь тупо правилам, но умеешь определить, что хорошо, а что — плохо. Тот, кто тупо и по указке делает свою работу — заведомо плохой работник. Потому что бездумное следование правилам не работает в мире людей. Кёныль задумчиво помешивал в чашке растворимый кофе, который принес с собой. Он хотел сказать репортеру то, что давно собирался ему сказать. — Я хочу, чтобы вы знали, почему я не испугался крови и частям тела на месте преступления. — Я знаю, — спокойно проговорил Тэхен. — Твой папа — мясник, и ты с детства привык к виду крови и частям тел, пусть и животных. Патрульный постарался не подать виду, что удивлен тому, что журналист об этом в курсе. — И то, почему я соврал... — Ты хочешь быть детективом, и не удержался от того, чтобы посмотреть на место преступления. Но не сказал об этом детективам Чону и Мину, потому что это было против правил. — Да... — Кёныль нахмурился. — И... — Ты не гомофоб. Твой брат встречался с другим парнем. Но когда это обнаружилось, их обоих жители этого города затравили. Полиция не сумела защитить ребят. Тот парень уехал, а твой брат не выдержал и покончил жизнь самоубийством, — Тэхен не отводил своего взгляда от помрачневшего патрульного. — Ты стал полицейским, чтобы принести в эту работу не только справедливость, но и защиту тех, кто не в состоянии защитить себя сам. Поэтому ты не выдал меня Чонгуку. Ты был согласен с тем, что Мун Сончхоль должен был получить по заслугам. Иначе всё, что он делал, осталось бы безнаказанным. Ты знаешь, что Фемида не только слепая, но еще она бывает ограниченной и продажной. Ты будешь хорошим полицейским, — добавил Тэ. — Вы столько обо мне знаете, — тихо сказал Кёныль, сконфуженный тем, что он перед этим репортером — словно открытая книга. — Откуда? — Ты будешь хорошим полицейским, — повторил Тэхен, не собираясь отвечать на вопрос патрульного, — и станешь отличным напарником для Чонгука. — В смысле?.. — не понял тот. — У детектива Чона уже есть напарник! Тэхен пожал плечами. — Возможно, детектива Мина вскоре переведут... Так что учись, работай, сдавай все необходимые экзамены... И еще, — добавил он, прежде чем Кёныль успел что-то сказать или возразить ему. — Мун Ёджон. — А что с ней? — быстро спросил патрульный. — Очень скоро ее мужа выпишут из больницы. Ты ведь понимаешь, на ком он выместит всю свою злость? — дождавшись сдержанного кивка, продолжил. — Теперь ты отвечаешь за Мун Ёджон. Ее жизнь и ее безопасность — на тебе. — Но что я могу сделать?? — воскликнул Кёныль. — Юридических прав у меня ни на что нет! — Да, — Тэ согласно кивнул, — посадить его ты не можешь, потому что заявлений в полицию на него нет. Но ведь можно сделать так, чтобы Мун Ёджон ушла, в конце концов, от своего мужа-тирана, развелась с ним и начала новую жизнь. Ей нужен будет друг и защитник, — Тэхен сделал паузу, а затем негромко сказал. — Если хочешь спасти кого-то и защитить, вместо того, кого спасти и защитить ты не успел — защити и спаси ее. Пока Кёныль переваривал то, что ему сказал журналист, тот вернулся к изучению материалов дела психа. Вскоре пришел мрачный Чонгук, и почти сразу за ним — Юнги. Гук скользнул ледяным взглядом по Тэхену. Он был зол, и это было видно невооруженным взглядом всем присутствующим. Чонгук сел за свой стол, вслух проклиная старый компьютер, который не хотел включаться, и принялся раздраженно открывать и закрывать выдвижные ящики стола. Понимая, что он зол из-за этой ночи, из-за того, что Тэхен ушел, не попрощавшись, Тэ подошел к нему ближе и, пока никто не увидел, коснулся ладонью колена Гука, слегка его сжав. Чонгук застыл. Ким, почувствовав его негативную реакцию, тут же убрал свою руку. Чон еще больше нахмурился. — Тэхен… — он говорил тихо, чтобы его слышал только Ким. — Я не хочу, чтобы ты понял всё неправильно. Между нами больше ничего не может быть. Было две ошибки, или, как ты говорил, мы закрыли наши арки и гештальты. Но на этом — всё. У нас разные жизни и разные пути. Ты сам когда-то сделал выбор за нас двоих. Всё, что дальше — это последствия твоего решения, — Чонгук сделал паузу. — Я не хочу быть с тобой. Тэхен кивнул. — Прости, детектив Чон. Конечно же, ты прав. Я не должен был этого делать. Тэ повернулся и отошел к доске, его рука, которой он прикоснулся к Чонгуку, была сжата в кулак и мелко подрагивала. Шум заставил его оглянуться — на работу прибыли веселые копы-неразлучники Феликс и Хёнджин. — Давай, рассказывай! — толкал Хёнджина Феликс, пока тот жутко смущался. — В чем дело, детвора? — прошепелявил Мин, доставая из заначки очередную упаковку мармеладных мишек и засовывая в рот сразу целую горсть. Тэхен только покачал головой — Юнги постоянно забывал, что в участке есть камеры, и Оракул всё видит. А, значит, потом запихнет эти мишки Мину, которому нельзя есть сладкое, прямо в задницу. — Это не я, это мой брат!.. — между тем оправдывался Хёнджин. — Он рассказал мне, что когда готовил в школу доклад по Хэллоуину, то ему попалась на глаза одна история... — Легенда! — воодушевленно перебил его Феликс. — Да, легенда... О том, как раньше в нашем городе праздновали этот праздник, и... — И там были отрубленные головы!! — снова перебил его Феликс. Чонгук насторожился. — Что за легенда? — О том, как изгнать зло из города, — послышалось от двери. Глаза Юнги, который как раз доедал мишек, от шока критически опасно округлились. А Тэхен ощутил, как паника пробежалась по позвоночнику. Какого?... В дверях стоял Чимин.Часть 13. Only You / Только ты
1 апреля 2022 г. в 16:22
— Голоден? — Чонгук пропустил Тэ вперед, и зажег свет в прихожей.
Тот тут же отрицательно покачал головой.
— Нет.
— Давай всё же что-нибудь перекусим, — попытался настоять Гук.
— Я не хочу, — уже тверже сказал Ким.
— Когда ты в последний раз ел? — не отставал Чонгук.
— Ты говорил, у тебя есть зал для тренировок?
Чон вздохнул.
— Пошли, покажу.
Об упрямстве Тэхена можно было слагать легенды, и спорить с ним было попросту бесполезно.
Когда почти пять лет назад Чонгук занялся постройкой и планировкой этого дома, он изначально знал, что хочет организовать реально крутой зал для тренировок. Но пока он занимался его отделкой и наполнением, Гук настолько часто вспоминал Тэхена, что впоследствии проклял свою идею тысячу раз.
Но вот чего он точно не предполагал — так это того, что однажды Великий и Ужасный Ким Тэхен собственной персоной посетит этот зал и окинет его явно заинтересованным взглядом.
Хотя Чонгук соврет, если скажет, что когда занимался планировкой помещения, он не думал о том, как бы его оборудовал сам Тэхен, и понравился ли бы ему конечный результат.
— Вау... У тебя крутой зал... Я действительно очень впечатлен... Как часто ты его используешь? — спросил Тэ.
Восхищение Тэхена не могло не согреть самолюбие Чонгука. Но он только максимально незаинтересованно пожал плечами.
— Бывает... Я много работаю, времени не всегда остается. А ты? Как часто тренируешься?
— Каждый день, — Тэхен продолжал осматриваться. — Это преступление оставлять такой зал одиноким. Ты должен приходить сюда чаще... Тренируешься под музыку? — Тэ кивнул на блютуз-колонки.
— В основном под какой-нибудь шум.
— Шум? — Ким удивился и подошел к портативным колонкам и проигрывателю. Он нажал на "Play", и зал наполнился звуками дождя.
Гук немного неуверенно повел плечами.
— Люблю, как звучит дождь. Это меня успокаивает.
Тэхен с легкой улыбкой посмотрел на Чона.
— Ты всё такой же романтик.
В другой ситуации Чонгук после этих слов тут же закрылся бы, и заявил что-то вроде: "Я больше не такой!.. Не смей говорить, что ты меня знаешь!.." и т.д.
Но не сейчас. Не тогда, когда он впервые видел Тэхена настолько уязвимым, с такой открытой и обнаженной душой.
Еще с утра Гук пообещал себе больше никоим образом не сближаться с Кимом, а теперь сам, шантажом и уговорами, опять пригласил его в свой дом.
Ничего не меняется. Ким Тэхен — его личный, опасный, но такой притягательный сорт героина. Ким Тэхен — его криптонит.
И этот криптонит в очередной раз не оставляет камня на камне от его здравомыслия, самообладания и уверенности в том, что он всё делает правильно.
Сегодня Чонгук впервые стал свидетелем того, как Тэ потерял способность мыслить здраво. И как он горько плакал — это тоже Гук видел впервые. Он вообще не знал, что Ким Тэхен умеет плакать.
В его воспоминаниях Тэхен всегда был стальным. Старше, умнее, сильнее. Непрогибаемый. Независимый. С насмешливой и слегка покровительственной улыбкой на красиво очерченных губах. Чонгук растекался в этом человеке лужицей, без боя растворяясь в нем. Смотрел на него с обожанием. Тщетно (теперь-то, годы спустя, Гук это понимал), пытался скрыть от него свою любовь.
Наверное, как раз из-за этого он чувствует к нему такую сшибающую всё на своем пути злость. Не только потому, что Ким безразлично ушел. Но еще и потому, что он всё знал, всё понимал. Но попросту посмеялся над его чувствами. И показательно унизил своей нелюбовью.
Раньше, пока они были вместе, Гуку казалось, что Тэхен в силу своего сложного характера просто не показывал свою нежную сторону, прятал свои чувства к нему. Но когда тот ушел, Чонгук осознал, что этих чувств никогда и не было.
За эти долгие десять лет, пока в его голове время от времени возникал образ Кима, который он с огромным усилием запихивал в какие-то отдаленные чертоги памяти, у Гука укоренился выдуманный им образ Кима — холодного, самовлюбленного, жестокого. Чонгук заставил уйти из памяти все мгновения, которые бы вступали в конфликт с этим придуманным им образом. Потому что Чонгук хотел помнить Тэхена только таким — жестоким, безразличным и холодным.
Но сейчас, глядя на Тэ, как тот ходит по залу, с интересом рассматривая навороченные тренажеры и различные приспособления для тренировок, как в его глазах, против воли, зажигаются детские огоньки восторга, Чон снова стал вспоминать другого Тэхена — того, в которого когда-то влюбился, и настоящий образ которого он заставил себя похоронить.
После сегодняшнего длительного и выматывающего дня, когда он видел и слезы, и страдания Тэ, когда душа Кима столько раз беззастенчиво обнажалась, Чонгук в очередной раз задался вопросом: кто такой Ким Тэхен? Почему он ушел? И зачем вернулся?
А еще он вдруг со всей ясностью осознал, что никогда не переставал его любить. И не перестанет.
Возможно в этот момент, когда Чонгук смотрел на Тэхена, в его глазах отобразилось всё то обожание и любовь, которые снова из самых глубин души бесконтрольно вырвались наружу. Потому что когда Тэ повернулся к нему, собираясь что-то сказать, он застыл, и его лицо изменилось. И, возможно, он прошептал "Звездочка...", но Чонгук был не уверен в этом, потому что тут же отвернулся, чтобы обессиленно прикрыть глаза, и в спешном порядке приказать себе запихнуть все ненужные чувства куда-то далеко, куда-то настолько глубоко, что их никто и никогда больше не найдет и не достанет.
Всё, что было — это в прошлом. Больше никогда Ким Тэхен не сумеет снова потревожить его душу.
— Ты говорил, — услышал он за спиной тихий голос, — что вы что-то выяснили, пока я был за решеткой.
Чонгук натянул маску безразличия и вновь повернулся к Киму лицом.
— Да, — он кивнул, — мы сократили список подозреваемых до пяти человек. Один из них — наш убийца.
— Дай мне этот список, — отстраненно попросил Ким, отвернувшись и принявшись с преувеличенным вниманием рассматривать тренажер для силовых упражнений.
— Нет, я не буду давать тебе список. Никакого самосуда в мою смену. Я слышал, что ты сказал. Там, у Сокджина. Что отомстишь. Правосудие может вершить только суд.
— Правосудие над убийцей Малыша могу совершать только я, — жестко парировал Тэхен.
— Тогда ты сядешь. И я лично надену на тебя наручники. Снова.
Тэ невесело усмехнулся.
— Это так мило, что ты живешь в радужном и прекрасном мире. Еще только единорогов, скачущих по лужайкам, не хватает. Но в моем мире, знаешь ли, за такое мстят.
— И в каком таком мире ты живешь? — с вызовом поинтересовался Чонгук.
В мире, в котором я оказался из-за тебя.
— В мире, где хорошего мальчика убивает больной на всю голову ублюдок. Но его выпустят, потому что прокурор будет туп, ублюдок откупится или судья даст ему самый маленький срок.
— Тэхен, я еще раз повторяю, — строго проговорил Чон. — Если ты совершишь самосуд — сядешь.
— Давай вернемся к этому вопросу, когда будем знать личность психа, — примирительно сказал Тэ, так как этот разговор был абсолютно бесполезным. Он всё равно лично убьет эту мразь. И никакие законы этого мира, или любого другого ему не помешают. — Рукопашный бой? Или, может, тхэквондо? Тренируешь его?
— Бывает, — неопределенно ответил Чонгук.
— Врешь, — с улыбкой заметил Ким. И в его взгляде в одно мгновение появилось столько порока, что у Чонгука едва хватило сил не закатить в сладкой истоме глаза. Хотя его сердце всё же сделало сальто прямо в груди. Каждый раз их спарринг по тхэквондо заканчивался одинаково — кто-то с кого-то слизывал пот и вытрахивал душу. Так что да, это правда — тхэквондо он перестал заниматься сразу же, как Тэхен ушел.
Ким медленно снял с себя очки и положил их на стул, на котором лежали боксерские перчатки Гука. В один момент его походка, тело, выражение лица — всё изменилось. Он стал изящным, гибким, похожим на черную пантеру или опасную рысь.
Вот это тот Тэхен, которого помнил Чонгук. И его уже снова прочно затягивало в водоворот по имени "Ким Мать Его Тэхен".
Чон облизал пересохшие губы. Что же этот искуситель с ним делает?.. Почему внизу живота так сладко тянет, и всё, чего он хочет — это опустить Тэхена на татами и зацеловать его до беспамятства?..
— Спарринг в тхэквондо позволяет развить бойцовский дух и храбрость, научиться читать маневры и тактику соперника, отточить свои атакующие и защитные действия, — промурлыкал Ким. — Это лучший способ всегда оставаться в форме, в здоровом и выносливом теле и с холодным разумом. Что значит это слово? — его голос в секунду приобрел строгие, пытливые нотки.
У Чонгука была четкая уверенность, что Тэ возвращает ему должок за ту планерку, когда Гук не отказал себе в удовольствии проехаться по Киму своим высокомерием.
— Путь. Кулака. И. Ноги. — с расстановкой ответил он.
Тэхен ухмыльнулся.
— Хороший мальчик.
Чонгук тяжело сглотнул. У него был кинк на похвалу. И чертов Ким Тэхен об этом знал. Никто не знал. Ни одна из его любовниц об этом не знала. А Тэхен — знал.
— "Тхэ" — выполнить удар ногой в прыжке или полете, — Чон сделал шаг по направлению к ухмыляющемуся Киму. — "Квон" — кулак", — еще один шаг. — "До" — "искусство", "путь", — Гук молниеносно сделал подножку Тэхену — так, что тот тут же оказался на полу. Ха, он еще что-то помнит.
А Тэ не переставал ухмыляться.
— Условный, свободный или спортивный? — поинтересовался он.
— Свободный.
— Ух ты... Высшая форма спарринговой подготовки. Не переоцениваешь себя?
— Боишься? — насмешливо спросил Чонгук.
— 3 раунда по 3 минуты, с перерывами в тридцать секунд, — томно прошептал Тэ, и в мгновение ока поменял их местами.
Вот он уже верхом на Чоне, с удовольствием смотрит в его искрящиеся глаза, затем, почти не касаясь, проезжается своим пахом по члену Чонгука, и шепчет ему на ухо.
— Со стояком, Гуки, нелегко упражняться. Тебе будет непросто, котенок.
Поднимается в секунду на ноги и тянет его за собой. Бой начался.
Первый удар Кима носил обманный характер, и Гук на него наивно повелся. Так что вторым ударом Тэхен без проблем пробил оборону Чона, и тот свалился на татами.
Тэ умело маневрировал по площадке, делал фланговые обходы, затрудняя Чонгуку верно определить направление атаки и подготовиться к защите, совершал ложные выпады, вызывающие его на преждевременные контратаки. Поверив в финты Кима, Гук раскрылся и вновь получил. Снова — на полу.
Тэхен отдавал предпочтение ударам ногами и прыжками с разворота. Ему даже не мешали не совсем удобные для спарринга штаны. В общем, Чонгук пролетал в этом поединке по всем фронтам. Ему несколько раз нехило досталось, так что он уже мысленно перестал считать возможные синяки. Ничего, потом в ду́ше пересчитает.
Но во время последних секунд последнего раунда, Тэхен неожиданно застыл. Он просто широко раскрыл глаза и смотрел мимо Чона. Гук не успел остановиться в своей атаке, и со всей силы ударил Кима кулаком в лицо. Голова Тэ запрокинулась и он рухнул на пол.
В панике Чонгук бросился к Тэхену, упал перед ним на колени и попытался отнять ладони Кима, которыми тот прикрывал свое лицо. Когда ему это удалось, он увидел, что Тэ плакал. Чонгук в нерешительности застыл.
— Малыш не любил практиковаться, — прошептал Тэхен, — он считал это тупым убийством времени... Эта работа ему никогда не подходила. Он был больши́м интеллектуалом... Но не бойцом...
Гук вздохнул. Поколебавшись, он лег рядом.
— Он был твоим другом? Что вас связывало?
Тэ помолчал, а затем по-детски вытер кулаками мокрые глаза.
— Я когда-то нашел его на улице. Привел его, а Оракул... — Тэхен замолчал. А Чонгук подумал: "Ну, вот, теперь я знаю еще одного". Да, это некрасиво — использовать сегодняшнее состояние Тэхена, чтобы узнать что-то, вытянуть из него правду. Но Чонгук — коп, и он без зазрения совести использует все доступные ему методы. — Мы решили оставить его, — быстро закончил Тэ.
Ким, который прокололся и понимал это, резко поднялся на ноги. Чон Хосок был прав. Горе делает нас слабыми. Нельзя поддаваться ему, нельзя разрешать себе эмоции и давать себе отсрочку, время, чтобы погоревать. Иначе можно завалить всё.
— Я в душ, — сказал он, и Чонгук тоже вскочил. На скуле у Тэ наливался лиловый синяк, и Чону было неприятно, что это — его рук дело.
— Давай сначала приложим что-нибудь холодное. А то потом раздует. И болеть очень будет.
Ким не хотел этого, но всё же отправился вслед за Чонгуком на кухню. Гук достал из морозилки упаковку замороженного мяса, и приложил его к синяку Тэ.
— Ну, как допрос в неформальной обстановке проходит? — насмешливо бросил Тэхен. Он злился на себя — за то, что расклеился, что позволил себе слабину, что так глупо прокололся. Тэ уже вернул себя, снова наглухо зачехлив свою душу. Нельзя раскрываться ни перед кем, и перед Чоном в том числе. Чонгук всё использует против него. Тэхен для него — просто человек из прошлого, который когда-то некрасиво с ним поступил, и к которому у Чонгука только ненависть и презрение. Да, его бросает сейчас в эмоциях в разные стороны. Но это скоро пройдет. И Чонгук вернет себе свое самообладание и спокойствие души. А Тэхен должен закончить работу и распрощаться с Чонгуком, в этот раз — навсегда.
— Допрос я еще не начинал, — Чон поменял сторону упаковки, которую прикладывал к скуле Тэ. — У меня подробный план: спарринг, секс и только потом — допрос.
Тэхен хмыкнул. Теперь они снова будут играть по его правилам.
— Какой хороший мальчик, — низким, бархатистым голосом проговорил Ким, бросая на Чонгука лукавый взгляд. — Так всё подробно спланировал.
Горячая волна удовольствия бесконтрольной лавиной прошлась по всему телу Гука.
— Я старался... — сказал он, его язык уже заплетался, а тело — трепетало только от одной мелькнувшей в мозгу мысли о том, насколько сейчас ему будет хорошо.
— А мальчик любит, когда его берут в рот? — тихо и насмешливо задал вопрос Тэ, зарываясь пальцами в волосы на затылке Чона, и медленно облизывая свою нижнюю губу.
Чонгук зажмурился. Он в руках Тэхена становился мягким и податливым, словно пластилин.
— Да... — выдохнул он, практически переставая соображать, потому что искры удовольствия вспыхивали уже по всему его телу. Чон почти не осознавал, что из его рук забрали мясо, а затем спустили с него штаны.
Горячий рот терзал его плоть, умелые пальцы сминали яички, пробегались по его мошонке и нежному шовчику, ведущему к бешено сжимающейся между упругими половинками дырочке.
Чонгук громко и жалобно стонал, из последних сил вцепившись в крепкие плечи, потому что колени дрожали и ноги отказывались его держать.
Тэхен оторвался от его плоти, и Чонгук ощутил, что распухшие от минета губы уже касаются кожи под его подбородком, а горячий язык проходится по кадыку откинувшего голову назад Гука.
Чон, шумно выдыхая, невольно дернул бедрами, требуя больше ласки. На что Тэхен, посмеиваясь, мстительно прикусил его ключицу.
Он исчез всего на минуту, а вернулся с пачкой презервативов и со смазкой, обнаружив всё это в шкафу в ванной еще в свой прошлый визит.
После этого Тэхен взял Чонгука, уложив голой спиной на кухонный стол.
Ким шептал о том, какой он хороший и правильный мальчик, как сильно Тэ по нему скучал, и как часто вспоминал. Он растягивал Чона быстро, умело попадая по простате, не давая Гуку отдышаться и не переставая ритмично трахать Чонгука собственными пальцами.
Чону было хорошо до ебанных звезд перед глазами. В ушах шумело от удовольствия и желания. Он тихо скулил на выдохе, задыхаясь от ласки и зашкаливающих все возможные барометры эмоций.
Растянув Чонгука, Ким рывком перевернул его на живот, раскрыл его половинки, вдоволь полюбовавшись на розовую манящую дырочку, которую он так часто вспоминал и, не давая своему любовнику отдышаться, сразу же вошел в него, почти на всю длину. Затем замер, а Чон несдержанно застонал, ощутив укус на загривке.
Тэхен вышел, и снова вошел в Чонгука, в этот раз уже на полную. Холодный металл стола под Гуком уже вовсю пылал, потому что пылал сам Чонгук. У Чона подкосились колени, реальность отшибалась, когда Тэ, размашисто шлепнув его по ягодице, ускорился, зарывшись рукой в его волосы.
Тэхен трахал быстро и жестко, а Чонгук окончательно терялся в потоке удовольствия. Осознание реальности покидало его.
В последний раз ему было настолько охуенно хорошо... с тем же Тэхеном, много лет назад. НАСТОЛЬКО хорошо ему не было больше ни с кем и никогда.
Тэхен ласково заурчал, когда они оба уже доходили до пика. Он снова перевернул Чонгука на спину, чтобы смотреть в его затянутые поволокой животного желания глаза.
В какой-то момент, прежде чем рассыпаться от удовольствия мерцающими звездами, пока Тэ долбил его по сжимающемуся и трепещущему комку нервов, безжалостно зарываясь пальцами в его волосы, Чонгук успел увидеть, как ярко блестят от слез глаза Кима.