Тёмные извитые конечности, подобные густому дыму благовоний, что при малейшем вдохе оседает в лёгких, тянутся к нему, преодолевая моря и океаны, пустыни и земли, рассекая своей эфирностью воздух, не останавливаясь ни на миг – они не знают преград, для них нет остановки, для них нет ничего невозможного. Они бегут, они несутся, облака тянутся тонкой нитью за ними, не смея следовать за их тёмной силой. Совсем скоро они доберутся до него, обхватят, подобно голодной змее, опутают, как нечто маленькое, несущественное, ничего не значащее – о, как же Вэй Ин боится этого... Как же это на самом деле страшно. Острые вершины гор исчезают в полумраке, туман застилает беспроглядная чернота – это конец, бесконечный конец, думает патриарх Илин, и он не уверен, что из этого состояния есть выход. Он чувствует, как тело бьётся в судорогах, борясь за жизнь, как напрягаются конечности, в самых венах которых отдаёт ломотой, и, о, как же невыносимо, остановите это, дайте выдохнуть, дайте передохнуть, остановитесь, пожалуйста, освободите...
Вэй Ин вскидывает голову, распахнутыми глазами взирая на вход в пещеру: виднеются близлежащие холмы, вдали высматриваются верхушки тускнеющих в дыму гор. Мужчина смотрит на этот вид с полминуты, пока в голове вертится "это кошмар – кошмар – кошмар", по осколкам собирая события прошедших дней. Он проводит рукой по волосам, откидывая несколько прядей, прилипших к коже, назад, и переводит дыхание, пытаясь успокоить бешено бьющееся в груди сердце. Он обращает очи на неподвижное тело рядом, и перед ним – множество талисманов, исписанных в заклинаниях и бесконечных мольбах о возврате души – труды трёх дней и трёх ночей без сна и отдыха в надежде на благоприятный исход, и Вэй Ин не смеет падать духом. Он прикрывает глаза, скашивая зрачки на бездыханное тело, усыпанное талисманами, что лежит без движений, ничто не выдаёт в нём жизни. Взгляд тёмных очей заклинателя цепляется за бледную ладонь, выглядывающую из – под листков, и Вэй Ин невольно думает, что ему начинает казаться – он замечает подрагивание пальцев, и оно такое, будто Вэнь Нин чувствует в эти мгновения холод, пронизывающий жилище Вэй Усяня, продрагивает от сквозняка, приносящий с собой дым и пыль – Вэй Усянь, поддавшись внезапному порыву, тут заключает хладные пальцы в свои, поглаживает большим пальцем тыльную сторону ладони, и улыбается, чувствуя необъяснимую радость в груди. Ещё ничего не произошло толком, ещё нет никакого результата, но как же он счастлив теперь, когда сумел уловить мелкок подрагивание пальцев возлюбленного. Не бесцельно его стремление, не угасла в груди надежда; он будет прилагать ещё больше усилий, ведь теперь он может быть уверен в том, что его избранник скоро... Скоро сможет придти в себя. Вэй Ин сделает всё для этого, проткнёт нутро кинжалом, чтобы собственной кровью исписать стены пещеры, если это потребуется, если его тёмная сила захочет этого в обмен на возврат души – пусть!Он сделает. Он исполнит.
Бледные губы беззвучно что – то нашёптывают в темноте, но даже если прислушаться со всем вниманием – не разберёшь.Вэнь Нин, подожди ещё немного. Просто подожди.
— А – Нин, — женский голос отрывает от размышлений, и брюнет оборачивается на Вэнь Цин.