***
Нового преподавателя по Зельям нашли уже через неделю. Сириус из-за этого долго расстраивался. Зелья он не любил, и был счастлив освободившимся часам. Регулус же напротив радовался — он говорил, что новый преподаватель не только талантливый зельевар, но и один из приближенных людей Гонта, и неважно, что у него репутация психопата. Сириусу было плевать на его таланты и его положение, лишь бы с него требовали не много. Перед кабинетом уже столпились гриффиндорцы. Эдмунд, идущий рядом с Сириусом, сразу заметно заволновался. — Вот скажи мне, — произнес Эдмунд, — как по мнению Грин я буду держаться подальше от Ремуса, если у нас занятия вместе? Сириус оставил его без ответа. Его самого мучили мысли, как держаться подальше от Бланк, когда она целыми днями у него на виду. Ее он избегал с самого бала. Сбросив напряжение и остудив голову, он долго думал о случившемся в нише и пришел к неутешительным выводам — у него конкретно поехала крыша. Сириус не знал, что тревожило его больше: то, что он готов был всех, в том числе и себя, предать за один ее взгляд, или же то, что рождалось внутри него от этого взгляда. Сейчас он понимал, почему брат сказал, что в ней есть нечто плохое. Только вот плохое было не в ней самой. Плохое появлялось в нем рядом с ней. Нечто губительное, сильное расползалось по венам, в крови настоящее зло бурлило, когда она была в его руках. Его немного напрягало, что ему до безумия хотелось кожу ее до синяков сдавливать, губы в кровь кусать, ребра сжимать до хруста, шею сдавливать до посинения и хриплых стонов мольбы. Это не поддавалось контролю. Хотелось мучить ее и причинять боль. За то, что она не его. На контрасте полыхало желание на руках ее носить и пылинки сдувать, вдыхать запах ее волос, любоваться ее злыми и коварными улыбками, оставлять легкие поцелуи на ее руках. Просто за то, что она есть. Но Сириус старательно гнал все свои желания и держал на поверхности сознания мысль, что она будущая невеста Регулуса. Как бы ни складывались отношения Бланк и Регулуса, какие бы чувства Регулус не испытывал к ней, Сириус не имеет права пользоваться ей. Не имеет права дать другим заметить, что он неровно дышит в ее присутствии. Сейчас — она его будущая жена, будущая мать его детей, будущая леди их рода. Брат для него дороже — Сириус без конца себе это напоминал. И при этом, ему не давало покоя, что она сама потянулась за поцелуем. Она не говорила «нет», не отталкивала его. Она позволяла нарушать границы приличия, позволяла целовать ее. Пожалуй, только это его и держало, не давая окончательно отпустить мечту о ней. Что бы случилось, если бы не грохнули Слизнорта? Насколько далеко они бы зашли? Возможно, ему все же удалось бы проверить наличие трусов у нее. Сколько Сириус об этом размышлял, всегда приходил к выводу, что на ней было надето кружево под цвет кожи. — Блэк. Из сладких грез его вырвал громкий голос Поттера. Сириус устремил на него вопросительный взгляд, всем своим видом показывая, насколько ему противно на него смотреть. — Ходят слухи, что это кто-то из ваших Слизнорта грохнул. — Ты идиот? У нас весь факультет траур уже неделю держит. Это была истинная правда. Даже Сириус взгрустнул. Слизнорт ему нравился — он был отличным мужиком и классным деканом. Он закрывал глаза на мелкие правонарушения, он мягко журил за прогулы и разрешал на своих званых вечерах наливать в пунш виски под столом, пока никто не видит. — Если бы мы захотели кого-то грохнуть, это была бы Минерва, — усмехнулся Сириус. Поттер побагровел от возмущения. МакГонагалл он любил чуть меньше, чем родную мать, но так же пылко, как Эванс. Чувства его были полностью взаимны. — Тронешь Минерву, я тебе руки оторву! — Ты думаешь, почему за ней Ланселот постоянно таскается, а? — Сириус многозначительно брови вскинул. — Выслеживает, слабые места узнает… — Не смешно, Блэк, — Поттер совершенно не оценил его шуток. — Да больно мне нужна твоя Минерва, — отмахнулся Сириус, быстро потеряв к разговору интерес — серьезный, непонимающий шуток Поттер ему никогда не нравился. А тот вдруг устремил взгляд ему за спину, нахмурившись. — Это еще что за клоун? Сириус обернулся. По коридору летящей походкой к ним направлялся молодой мужчина. На нем голубые, неприлично узкие брюки и белая рубашка, поверх которой накинута белоснежная мантия. И такая же белоснежная улыбка, растянутая на все лицо. В серых стенах здания и среди учеников в черных мантиях его облик неприятно резал глаз. — Походу, новый препод, — предположил Сириус. — Рег говорил, что какой-то псих будет. — Еще один молодой преподаватель, — мечтательно вздохнула Дриффит. — Если бы Дамблдор всех учителей сделал такими красивыми и горячими, посещаемость была бы стопроцентная. — Да? — хмыкнул Поттер. — Если тебе надо красивых и горячих, почему тогда ты Трансфигурацию постоянно прогуливаешь? Дриффит его в ответ лишь неприязненным взглядом наградила и заторопилась в кабинет, занять место поближе к преподавателю. Сириус же с Эдмундом по обыкновению устроились за последней партой. — Он летом к нам домой приходил, — прошептал Эдмунд, склонившись к Сириусу. — Отец говорит, его антипохмельные зелья лучшие во всей Англии. — Думаешь, Дамблдор поэтому согласился его взять? — Наверное, — на полном серьезе ответил Эдмунд. — Скитер пишет, у Дамблдора серьезные проблемы с алкоголем, а летом затяжной запой был — его в Мунго откачивали, у него белочка началась, говорил, в подземельях змея поселилась и шипит… шипит… Сириус тоже читал эту статью, в которой Скитер приводила доказательства, будто Дамблдор прямо в подземельях школы организовал подпольный завод по производству лимончелло, но система вентиляции была ни к черту, и он там парами надышался, вплоть до отравления и галлюцинаций. Сириус очень хотел, чтобы это оказалось правдой. В прошлом месяце он даже писал Дамблдору анонимное письмо, с предложением заменить тыквенный сок на лимонный ликер. Это бы однозначно оживило учебный процесс. — Здравствуйте, студенты! — громко поприветствовал преподаватель, когда все расселись по своим местам. — Меня зовут профессор Теодор Банди, и я ваш новый преподаватель по Зельям! Кажется, он ожидал оваций, но перед ним только Дриффит радостно похлопала в ладоши под свои же томные вздохи, за что была удостоена ласковым взглядом. — Министерство Магии направило меня преподавать вам столь тонкую и прекрасную науку. Я не рассчитываю, что хотя бы половина из вас отличит Оборотное от Сыворотки правды, но попытаться стоит. Снейп с Эванс с самодовольством и предвкушением переглянулись. Считают себя самыми умными, наверняка им уже не терпится выпендриться перед новым преподавателем своими талантами ровно нарезать корни растений и в правильном порядке кидать их в котел. — Сегодня у нас с вами будет ознакомительная лекция, и я хотел бы продемонстрировать вам приготовление нескольких интересных зелий. Но мне нужен будет ассистент, — Банди обежал взглядом студентов, останавливаясь на Снейпе. — Вот ты, солнце, иди сюда. Снейп заозирался по сторонам, решив, что обратились не к нему. — Давай-давай, поторапливайся, — Банди махнул ему рукой. Замешкавшись, Снейп неуклюже поднялся и, путаясь в полах собственной мантии, вывалился к преподавателю. Послышались сдавленные смешки, Сириус губы растянул в ленивой ухмылке. Просто ходячее недоразумение. — Бог ты мой, — Банди закатил глаза, но помог Снейпу подняться. — Если ты такой же неуклюжий в готовке зелий, сразу скажи. — Он лучший в школе по Зельям, профессор, — громко заявила Эванс. — То есть, остальные еще хуже? У Снейпа от волнения кровь из носа потекла. Он не любил повышенное внимание к своей скромной персоне. — Господи Иисусе, — пролепетал Банди, бледнея и сливаясь со своей белоснежной мантией, на которую упала капля алой крови. — П-простите, — прогундосил Снейп, зажимая нос и пытаясь пальцами стереть кровь с рукава преподавателя, но только сильнее размазывая пятно по дорогой ткани. Урок не задался. Профессор Банди впал в истерику — индийский кашемир не поддается чистке и кровь не отмыть. Снейп окончательно перенервничал и опять грохнулся в обморок. На этот раз, лицом прямо на преподавателя, проехавшись кровавым носом по мантии на его груди. Сириус радовался, что, судя по всему, на Зельях можно будет продолжать расслабляться.***
Ноябрь выдался холодным и ветреным. Хогсмид выглядел серо и уныло. Порывом ветра сдуло последние держащиеся листочки с деревьев, оставляя голый ствол. С неба заморосил мелкий дождь. Эдмунд опять его бросил — только увидел Люпина на горизонте, сразу понесло за ним. И его даже не испугало, что рядом с ним шла Грин. Сириус вначале хотел отправиться с ним, посмотреть, как Грин будет по частям разделывать Эдмунда, но настроение у него было не праздничное. Чуть вдалеке Сириус заприметил Поттера, Эванс и Снейпа. Странная компания. Он уже хотел прибиться к ним, чтобы в очередной раз «все испортить», но, кажется, они и без него справлялись — нахмурившись, Эванс о чем-то спорила то с Поттером, то со Снейпом. Оба были заметно виноватыми, а Снейп еще и стремительно бледнел — вот-вот в очередной обморок свалится. Лично Сириусу совсем не хотелось попасть под очередной Летучемышинный сглаз, поэтому он, в полном одиночестве, потащился в сторону «Кабаньей головы». В «Кабаньей голове» было необычайно людно. Ни одного свободного столика! Устроившись за барной стойкой, Сириус обежал взглядом заляпанное меню, останавливаясь на новой строчке. — Что это? — спросил Сириус, силясь разобрать слово сквозь жирное пятно. — Лимончелло, — ответил Аберфорт. — Закупили недавно партию. Наверняка у директора и закупил! Сириус обрадовался — будет возможность лично попробовать. Заказав пару шотов, он выложил на барную стойку деньги. Скинув монетки в кассу, Аберфорт достал бутылку и две рюмки, в каждую из которых плеснул вязкую желтоватую жидкость. На этикетке бутылки Сириус успел разглядеть: «Братство черного стервятника». Сириус убедился в своих догадках, что пойло принадлежит директору, — все знали, что Альбус Дамблдор держал ручного стервятника. Он частенько кружил над замком, издавая жуткие крики и выискивая падаль. Не Дамблдор, стервятник. Птица была устрашающей: размером с лебедя, но с черным оперением, с длинной облезлой шеей и острым клювом. Звали ее Пуля, сокращенно от Лапуля. Она имела привычку нападать, выхватывать еду или когтями вцепляться в лица. Ходили легенды, что раз в семь лет Пуля утаскивала одного из первокурсников в Запретный лес. В общем, студенты Пулю побаивались. Ликер оказался удивительно крепким. Но вкусным. Холодный, сладковатый, с отдающей приятной легкой горчинкой. Все же, надо будет снова предложить Дамблдору заменить тыквенный сок на лимонный ликер. Пара часов пролетела незаметно. К Сириусу присоединился Эван Розье и, непонятно как здесь оказавшиеся, Регулус с Краучем (они, как правило, демонстративно заявляли, что их задницы слишком чистокровные для подобных забегаловок). Краем уха услышав от брата, что его будущая невеста гуляет по Хогсмиду в компании подруг, Сириус засобирался. От духоты и пыли «Кабаньей головы» его уже начинало мутить, и хотелось вдохнуть свежего воздуха. И посмотреть на Бланк. По пути решив зайти в уборную, он распахнул дверь и замер. Как замерла и компания из трех человек, устремляя на него глаза. Его дружка Эдмунда приперли к стенке. Он улыбался, как полный псих, и приподнимал руки в безобидном жесте. Прямо перед ним Грин с чистой яростью в глазах. Она была слишком близко к нему, своей крошечной ладошкой сжимала его шею и направляла кончик палочки ему под подбородок. Возле них стоял Люпин, красный от смущения и с ненормальным блеском в глазах, торопливо застегивающий рубашку. — Помощь нужна? — спросил Сириус. — Не, — Эдмунд выглядел подозрительно довольным для человека, в горло которого упирается палочка, — сам справляюсь. — Пшел отсюда, — огрызнулась на него Грин и снова устремила взгляд на Эдмунда. Безразлично пожав плечами, Сириус направился к кабинке. Когда он вышел, никого из них уже не было. Солнце окончательно скрылось за серыми тяжелыми тучами. Ветер усилился, завывая. Сириуса насквозь продувало, выветривая затхлый запах кабака и остатки легкого опьянения. Заметив выходящих из «Сладкого королевства» однокурсниц, Сириус остановился. Бланк в компании Дриффит и Гринграсс направлялась в сторону «Шапки-невидимки», магазина одежды для волшебников. Выждав пару мгновений, Сириус увязался за ними. В магазине Дриффит и Гринграсс свернули в отдел мантий, а Бланк направилась в отдел с аксессуарами. Она не спеша шла между витрин, разглядывая перчатки и шейные платки. Сириус, стараясь оставаться незамеченным, крался за ней, прячась за стеллажами с украшениями. Ему и в голову не приходило, для чего он это делает и чего хочет добиться. Но за последние пару недель они лишь редкими фразами перебрасывались. Сириус опускал непристойное предложение, шепча ей его на ухо. Она улыбалась и соглашалась прямо сейчас попробовать все, что он только пожелает. После этого в его мозгу вспыхивало недовольное лицо брата, и Сириус всегда с сожалением отвечал: «В другой раз». Сириус пытался договориться со своей совестью. Он всегда умел с ней договариваться. В конце концов, Регулус об этом никогда не узнает, а соответственно их отношениям с Сириусом это никак не повредит. Но совесть сопротивлялась и не прогибалась под жгучим желанием засадить француженке. Остановившись возле настенного зеркала, Бланк рассматривала палантины нежно голубых и кремовых тонов. Сириус видел лишь ее отражение. Под мантией горчичного цвета виднеется бежевее платье из плотной ткани — приличной длины, но с неприличным глубоким вырезом, а на ногах белый тонкий капрон. В мозгах окончательно перещелкнуло. Он обожал женские ноги, и обожал колготки на них. Мысль о Бланк в капроне будоражила его не меньше, чем мысль о Бланк в кружевных трусах. В горле пересохло, в легких вдруг стало не хватать воздуха. — Всегда любила небесно-голубые цвета Шармбатонской академии, и никогда раньше не носила зеленый. Придя в себя от ее голоса, Сириус взметнул глаза, встречаясь с ее взглядом в зеркале. Она медленно растянула губы в коварной улыбке. Ну точно злая ведьма. — Зря, — произнес Сириус, выходя из своего укрытия и приближаясь к ней со спины, — зеленый вам к лицу, мадемуазель. Не глядя стянув со стеллажа шелковый палантин малахитового цвета с тонкими желтыми прожилками, Сириус накинул его ей на плечи. Расцветка идеально оттеняла ее глаза. Она склонила голову, разглядывая себя в зеркало. — Думаете, стоит взять, мистер Блэк? Аккуратно сдвинув волосы, он обвел подушечками пальцев ее шею, замечая, как по ее коже побежали мурашки, и перекинул палантин вокруг шеи. Запах ее дурманил, близость сводила с ума. — Помнишь, на чем мы остановились, Софи? — вполголоса спросил он, склонившись к ее уху и глядя в ее глаза через зеркало. — Это было так давно, Сириус… — она с деланным разочарованием вздохнула. — Боюсь, придется напомнить. Обхватив ее талию, он резко развернул ее к себе лицом и спиной прижал к зеркалу. Он успел, успел увидеть мелькнувшее удовлетворение на ее лице, прежде чем она вновь нацепила сучью маску. — Я не против. Не давая ей возможности ответить, он склонился к ее шее. Глубоко вдохнул легкий аромат — до головокружения, до покалывания в кончиках пальцев. С силой сдавил ее ребра, оставил невесомый поцелуй на шее. Проскользил языком вдоль ключицы, прикусил выпирающую косточку, уловив ее резкий выдох. Руками спустился ниже, сквозь платье сжал ее ягодицы, а она тут же вцепилась в его плечи, притормаживая напор, но прогнулась в пояснице, прильнула ближе к нему. Он усмехнулся в основание ее шеи, провел дорожку легких поцелуев до уха. Обхватил ее шею рукой, приподнял подбородок, оставляя поцелуи по линии челюсти. Она ощутимо задрожала, грудь высоко приподнялась в глубоком вздохе. Сириус слышал, как ломается ее выдержка, как трещат по швам принципы. Ему этот звук слишком знаком. Он рукой опустился на ее ногу, смело проник под край платья. Он медленно вел ладонью вверх по бедру, чувствуя жар ее кожи, ощущаемый сквозь гладкий капрон. Но он неожиданно замер, сердце болезненно сжалось. В легких совсем не осталось воздуха. Из него вырвался нетерпеливый выдох, когда он наткнулся пальцами на широкую резинку чулок. — Это граница дозволенного, мистер Блэк, — прошептала она. — Дальше нельзя. Не отрывая взгляда от ее лица, он подцепил пальцем край чулка и провел по голой коже, обводя бедро по кругу. У нее ресницы дрогнули, она облизала пересохшие губы. Взгляд ее темнел, в нем все ярче зажигались искры. Совесть его давно сдалась, не подавая признаков жизни. Он сделает это, и плевать на любые последствия. Он жаждет этого с первого дня их встречи, того самого, жаркого, августовского дня. — Ох! Они оба дернулись и обернулись на звонкий возглас. Прямо позади них, между стеллажей стояла Дриффит и таращила на них свои глупые глазища. Застыв на месте и раскрыв рот, она переводила взгляд с Бланк на Сириуса. В ее крошечном мозгу шла бурная деятельность, пытаясь разобраться, почему девушка Регулуса позволяет его брату домогаться до нее, словно до дешевой девицы, залезая руками под юбку прямо посреди магазина. Все это было очень, очень плохо. Что знала Дриффит, знала вся школа. Только в более изощренной версии. А Бланк в один миг сбросила с себя его руки и оттолкнула. — Извините! — пискнула Дриффит и, мигом развернувшись, чуть ли не бегом устремилась на выход. — Если она что-то разболтает… — прошипела Бланк. — Не разболтает. Я разберусь. С сожалением посмотрев на нее в последний раз, он заторопился за Дриффит.