***
Несмотря на то, что отбой давно уже был, Эдмунда в спальне не оказалось. Но скучать Сириусу в одиночестве все равно не пришлось. — Шарлотта, успокойся, и внятно скажи, что произошло, — раздраженно произнес он. Яксли вломилась в его спальню и, задыхаясь и подвывая, рыдала уже несколько долгих мучительных минут. — Он… Он меня бро-о-осил, — она некрасиво скривила губы и вновь завыла. — Рег бросил? — заволновался Сириус. — Как это бросил? Почему?! Но она и пары слов связано сказать не могла, захлебываясь слезами. — Так, иди сюда, — схватив ее за руку, Сириус подвел ее к креслу и усадил. Открыв тумбочку, он достал припасенную бутылку лимончелло и, наколдовав стакан, щедро плеснул туда ликера. — Выпей. Это успокоительное. Дрожащей рукой Яксли взяла стакан и поднесла его к губам. — Фу, — скривилась она, сделав глоток. Но, распробовав, она добавила: — Хотя… Сделав еще маленький глоток, она наконец перестала рыдать. — Его не так пить надо, — сказал Сириус. — Смотри и учись, пока я живой. Налив на дно стакана ликера, он в один большой глоток все залил в глотку. Ликер приятно опалял горло. Горечь смешивалась с легкой приторностью, заметно расслабляла тело и отпускала тяжелые мысли. Дамблдор просто волшебник — Сириус в жизни не пил что-то столь чудодейственное. Выпив с Яксли на пару полбутылки, он сказал: — Теперь рассказывай. Яксли вновь губы скривила, воспаленные глаза слезами наполнились. — Регулус меня бро-о-осил! — на ультразвуке завыла она. — Почему? — стараясь сохранять спокойствие, спросил он. — Что он сказал? — Сказал… Сказал, что теперь будет только с этой ду-урой. Лично Сириус в этом сомневался. Если Регулус его не обманывал, то Яксли у него была далеко не единственная. — Говорил же тебе, задницу готовь, — разочарованно произнес он. — Я так и сделала! — у нее губы задрожали. — Знаешь, как мне было больно! А ему даже не понравилось! Сириус на нее во все глаза таращился, ушам не веря. Про задницу он шутил, и никак не ожидал, что Яксли последует его совету. Да кто вообще станет прислушиваться к его советам? Нет, конечно, он мудрый не по годам, и все же. — Если тебе было больно, а ему не понравилось, значит, вы все неправильно делали. Мерлин, дети… — Сириус, что мне делать? Тоскливо на нее взглянув, Сириус понял, что домашние задания, кажется, ему придется делать самому. — Найди себе кого-нибудь другого, Шарлотта.***
— Кажется, новый препод по Зельям на Снейпа запал, — сказал Эдмунд, усаживаясь с Сириусом на диван в факультетской гостиной. — Иду я сейчас по коридору, а он его в темном закоулке зажимает. Прикинь? — Странно, — протянул Сириус. — А я слышал, что новый препод женат. — Ну, может он его и не зажимал, — задумался Эдмунд. — Может, угрожал. Я слышал, как он говорил, чтобы Снейп язык за зубами держал. Я подумал, это как-то с поцелуями связано. Или с минетом. Вдруг, они не знают — что да как. — И Снейп даже в обморок не свалился? — поразился Сириус. — Нет! В том-то и дело! Окинув Эдмунда заинтересованным взглядом, Сириус произнес: — А ты, я смотрю, в хорошем настроении. На лице Эйвери тотчас отразилась неподдельная радость, которую он попытался скрыть за усмешкой. — С Люпином помирился? — Мы с ним не ссорились, — отмахнулся Эдмунд, не глядя в его глаза. Сириус не знал, лезть ли к нему в душу. Он привык, что Эдмунд ему всегда все выкладывал, и сейчас его тайны Сириуса напрягали. — Ничего не хочешь мне рассказать? — все же спросил он. Эдмунд недолго мучился в сомнениях. Склонившись к нему ближе, он зашептал: — Пока ты чужие трусы нюхаешь, я Грин затащил в чулан для метел. — Мерлин, ты ей засадил?! — Нет. Пока еще нет. Пообжимались, я ей пальцами в трусы залез, — буднично ответил он. — Я ничего не понял, — вздохнул Сириус. — Ты теперь с Люпина на Грин переключился? — Нет-нет. Я много думал, и решил, что хочу их обоих. Нахмурившись, Сириус его с непониманием слушал. — Но к Эшли невозможно было подобраться, — продолжал Эдмунд. — Злобная мегера к себе даже притронуться не давала. Поэтому пришлось на чувствах Ремуса сыграть. Сделать вид, что он мне стал безразличен. А Ремус уже давно от меня без ума, это только слепой не увидит. И Эшли это видела, потому и сразу прибежала ко мне, выяснять, почему я ее несчастного волчонка обидел. Там-то и попалась, — самодовольно усмехнулся он. Сириус ничуть не удивился, что Эдмунду удалось очаровать даже Грин — его харизмы и на горного тролля хватило бы. Заинтересовало его другое. — Волчонок? — переспросил Сириус. Эдмунд на мгновение взгляд отвел, словно испугавшись, а после добавил с насмешкой: — Эшли его так называет. Сириус на него с сомнением смотрел. — Хочешь сказать, весь этот спектакль был подстроен? — Ну да. — Но ты совсем неподдельно выл, когда на рояле своем играл, — напомнил ему Сириус. — Да! — выпалил Эдмунд. — Был один непростой момент, но… я уже смирился. — Непростой момент — это ликантропия вашего волчонка? — напрямую спросил Сириус. Шикнув на него, Эдмунд окинул беспокойным взглядом полную гостиную. — Рехнулся, говорить об этом здесь? И откуда ты вообще знаешь? — Догадался. Устремив на него упрямый и воинственный взгляд, Эдмунд с жесткостью произнес: — Мне плевать, что ты об этом думаешь. Я не собираюсь от него отказываться. — Мерлин, да я же не осуждаю, — усмехнулся Сириус. — Пуффендуйка-полукровка и гриффиндорец-полукровка-оборотень — превосходная компания для первого наследника рода Эйвери. — Отец сказал, до конца школы я могу с кем угодно развлекаться, — словно оправдываясь, ответил Эдмунд. — А потом? — Надо будет искать чистокровную и скучную жену. Наверное, женят на одной из кузин во Франции, — безразлично произнес он. — Значит, ты решил по полной оторваться напоследок? — Ага, — Эдмунд отстраненно растянул губы в счастливой улыбке. — К концу года они оба окажутся в моей кровати. Одновременно. Будь уверен. А Сириусу в голову вновь Бланк пришла. Эдмунд ни перед чем не уступал, уверенно добиваясь своего. Да и Поттер не терял надежды затащить Эванс в постель. Почему Сириус так не может? Вечно ему мешает его доброта и любовь к брату! Но если бы Бланк вдруг оказалась в его кровати к концу года, Сириус бы всерьез задумался о браке с ней.***
Последние недели декабря выдались особенно напряженными: ему все ж таки пришлось закрывать многочисленные долги и неотрывно сидеть над учебниками, как какой-нибудь задрот и неудачник Снейп или тупоголовой Кэрроу. Каждый год одно и то же! Как-будто пожертвований его родителей для школы недостаточно, чтобы иметь хорошие оценки! Но, к счастью, учебный семестр подошел к концу, близились рождественские каникулы, и по такому великолепному поводу слизеринцы решили устроить прощальную вечеринку. В кои-то веки Сириуса вечеринка не радовала — оставалось одно желание — напиться вусмерть. Он с куда большим предвкушением ожидал оргию у мистера Эйвери на каникулах. А еще традиционный рождественский бал. Ежегодно один из представителей британской магической элиты проводил у себя грандиозное пиршество на Рождество, куда приглашались первые лица их общества. В этом году это мероприятие будет проходить в Блэкпуле в поместье Блэков под руководством Альфарда Блэка. Дядя Сириуса знал толк в вечеринках, а значит, она обещала быть незабываемой. Ухватив со стола внушительный бокал с огневиски, Сириус направился к дивану, где в одиночестве сидела поникшая Яксли. Она последние пару недель без лица ходила, так же, как и он, полностью погрузившись в учебу. Вообще-то, ему было глубоко плевать на ее душевные страдания, но сейчас он ощущал себя примерно так же — серым и безжизненным. — Почему не вижу толпы ухажеров на освободившееся вакантное место возле первой красавицы факультета? — Меня это больше не интересует, — с холодом отозвалась она. — Вот как? У тебя же цель была — закончить школу с отличием и удачно выйти замуж. — У меня была цель — закончить школу с отличием и выйти замуж за Блэка! Но, как видишь, Регулус с этой мымрой, а ты!.. Кретин! Вариантов больше нет. — Да, не повезло, — с фальшивым сочувствием ответил он. — Кстати, у меня дядя холостой! — Альфард Блэк? — заинтересовалась Яксли. — Он, конечно, в возрасте, но очень привлекательный мужчина… Сириус не стал ее разочаровывать, что Альфард Блэк — звезда всех частных вечеринок у Эйвери. Ей не помешает хотя бы такая надежда в ее серой жизни. — Я как раз буду на его рождественском балу, — восторженно произнесла она. — Надо бы с ним поближе познакомиться. — Ты с матерью на бал идешь? — Нет, ее не позвали, — она отвела взгляд, закусывая губу. — И с кем же тогда? — нахмурился Сириус. Попасть на бал было задачей не из легких. Не все чистокровные удостаивались подобной чести. Бывали случаи, когда приглашения покупали за сотни галлеонов, лишь бы одним глазком взглянуть на высший свет. — Меня… Снейп пригласил. — Снейп? — опешил Сириус, выпрямляясь и устремляя на нее обалделый взгляд. — Даже не знаю, с чего начать… Во-первых, Снейп?! — Понимаю, — вздохнула она. — Но у меня вариантов других нет. Иначе туда не попасть. — Как он решился тебя пригласить? — Ну, у него опять кровь из носа пошла, глаза уже закатываться стали, но он сразу выпил какое-то зелье и даже смог предложение без запинки сказать и пригласить меня. — А его-то кто пригласил?! — Он сказал, его и его мать позвал мистер Блэк. — Какой именно? — Альфард Блэк. — На кой черт дядя их позвал? — Откуда я знаю? — огрызнулась она. — Позвал, и хорошо. Это становилось все страньше и страньше. Очевидно, дядя начал сходить с ума, раз позвал на бал нищую изгнанницу чистокровного общества и ее сына-полукровку. — И ты готова идти на бал с полукровкой? — спросил у нее Сириус. Яксли скривилась. — Его мать — Принц. Это… немного скрашивает его недостатки. — У него же башка вечно сальная. — Помоет, — с жесткостью произнесла она, метнув яростный взгляд на него. Сириус уже хотел было сказать, что с чистой головой Снейпа никто не узнает и в этом есть несомненный плюс, как его внимание Бланк привлекла, появившись из женских спален. — Только посмотри на нее, — усмехнулся Сириус. — Даже оделась прилично. На ней было довольно закрытое платье из светлого шелка и кружева. Целомудренный вырез и длина чуть ниже колен, короткий рукав лишь немного прикрывает плечи. — Отвратительно, — добавил он. Но не успел он ею вдоволь налюбоваться, как возле нее Регулус нарисовался, загораживая Сириусу всю картину. Сириус изрядно выпил к моменту, когда гостиная начинала пустеть — кто-то ушел спать, а кто-то уединился парочками. Он с нескрываемым раздражением наблюдал за тем, как Регулус провожает Бланк до двери, ведущей в женский коридор. Она ему улыбалась, кокетливо строила глазки и в конце подала ручку для поцелуя на прощанье — просто мерзость. Они весь вечер провели вдвоем в полумраке одного из отдаленных уголков гостиной. Сириус с этого угла глаз весь вечер не спускал, следя за тем, чтобы брат не распускал руки, а она не слишком радостно улыбалась ему. Он не знал, что бы он сделал, если бы кто-то из них перешел его допустимую границу. Может быть, проклял сразу всех. Но они вели себя весьма сдержано. О чем-то трепались без конца и не сводили глаз с друг друга. Правда, Сириуса даже эта мелочь коробила и вызывала раздражение во всем теле. — Тебя даже не поцеловали на прощанье? — насмешливо поинтересовался Сириус, подходя к брату, когда Бланк скрылась за дверью. — Решили тебя пожалеть, — ответил Регулус. — Ты бы этого не пережил. — Как благородно с вашей стороны. — Но если захочешь как-нибудь посмотреть, только скажи. Сириус как-то упустил момент, когда брат стал настолько неприятной личностью. Нет, он и раньше с удовольствием язвил и изводил окружающих, но чтобы так в открытую издеваться над Сириусом — никогда. — Ко мне недавно Яксли приходила, — решил сменить тему Сириус — не ровен час, заавадит собственного брата. — Рыдала полвечера. Все запасы выпивки подчистила. Регулус устало глаза закатил, мученически вздохнув. — Кто бы мог подумать, что за полгода она так все испортит. А ведь еще в сентябре я всерьез подумывал, что помолвку лучше с ней заключать. Ревность и низкая самооценка творит с женщинами ужасно неприятные вещи. Врет без всяких угрызений совести. Сириус просто поражался ему. — Точно. А еще в сентябре ты думал о том, что Бланк злая, а ты с ней ничего общего иметь не хочешь. — Как быстро все меняется, — глумливо заметил Регулус. — У тебя… что-нибудь уже было с ней? — не выдержал Сириус. Эта мысль сидела в его мозгу круглые сутки. День и ночь, не давая ему покоя. — Смотря что ты имеешь в виду под «что-нибудь», — злорадно усмехнулся он. — Ты понял, Рег. Скосив на него глаза, Регулус едва улыбку сдержал. — Может быть, и было. Но я, как истинный джентльмен, не собираюсь делиться с тобой никакими подробностями. — Значит, не было ничего, — гневно выпалил Сириус, сам не уверенный в своих словах. — Можешь себя этим утешать, если тебе от этого легче, — он развернулся, намереваясь пойти в спальню. — Я серьезно, Рег, — он перехватил его за руку, останавливая. — Скажи. Скинув его ладонь с себя, он, выдержав мучительно долгую паузу, ответил: — Если ты про секс — то, хоть это и не твое собачье дело, нет, еще не было. А вот все остальное, — он растянул губы в многозначительной улыбке. — Будь уверен, Сириус, я тебе ее никогда не отдам. Время приближалось к четырем утра. Или уже к пяти. Сириус не видел часов и давно уже не следил за стрелкой. Гостиная давным-давно опустела, а его злость одолевала, затмевая разум и лишая сна. Бланк за весь вечер даже не взглянула в его сторону. Смеялась над тупыми шутками Регулуса, смотрела на него с восторгом и прикасалась к его руке, позволяла приобнимать себя за талию. Вела себя просто отвратительно по отношению к Сириусу. Она и вправду перестала его провоцировать. Или нет? Возможно, все ее поведение — одна сплошная провокация, чтобы вызвать у него ревность, чтобы привести в бешенство, чтобы подтолкнуть к очередным действиям. Но еще больше ему не давали покоя откровенные картины с участием Регулуса и ее. Сириуса совершенно не утешил тот факт, что брат еще не успел трахнуть ее. Есть масса других, не менее интересных вещей, которыми можно заняться с привлекательной девчонкой. Лично Сириуса до дрожи будоражили элементарные заигрывания с Бланк, не говоря уж о чем-то большем. И он не желал, чтобы Регулусу хотя бы толика этого доставалась. Который час он убивался из-за мысли, куда же завела его жизнь. Последний год в школе обещал быть незабываемым, а он в итоге страдает по девчонке. Как какой-нибудь несчастный третьекурсник. Он просто жалок. Но она слишком крепко засела в его мозгах. В его душе. Сириус все чаще просыпался от снов. От кошмаров. Она ему снилась. Во снах она была с ним, такая нежная и горячая, часто смешная и сердитая, всегда любящая, непокорная миру и ему подвластная, такая знакомая, изученная до кончиков пальцев — он знал ее всю. И просыпался каждый раз — от яркой зеленой вспышки; от острой рези в груди; от бреда в полусне — каждый раз это было что-то иное. Это сводило с ума. — Софи? — у него сердце замерло на мгновение, когда она появилась в общей гостиной. Она застыла в полушаге, явно не ожидая встретить его. На ней атласная дорожная мантия лавандового цвета, волосы заплетены в аккуратную, но обычную косу, а в руке небольшой чемодан. — Ты куда это собралась? — грозно спросил он, направляясь ей навстречу. — Сбежать надумала?! — Я домой. Если ты забыл, с сегодняшнего дня каникулы. — Поезд только в одиннадцать будет! — Я не поеду на поезде, — она брезгливую гримасу на лицо нацепила. — За мной брат пришел, я уйду через каминную сеть. — Ну конечно, — хмыкнул он. — Как же такая великолепная чистокровная задница поедет со всеми по поезде. — Вот именно. Не по статусу. — Но почему посреди ночи? — Время уже почти семь утра. Ты даже не ложился? — она его подозрительным взглядом окинула. — Нет, — с неподдельной тоской вздохнул он. — Страдал по тебе всю ночь. — Сириус, — она глаза прикрыла. — Что, Сириус?! — воскликнул он. — Я бы и рад от этого избавиться, но не могу! Еще и Рег выбесил! Намекал, что он там с тобой вытворяет! Бланк заметно нахмурилась, в глазах угроза мелькнула. Приблизившись к ней почти вплотную, он склонился к ее лицу. — Скажи, Софи, а ты уже успела показать Регу все, на что ты способна? — Разумеется, нет, — невозмутимо ответила она. — Все самое интересное я приберегла на брачную ночь. — Его трудно будет чем-то удивить. Для его лет опыт у него немаленький. По правде, Сириус ничегошеньки не знал о его опыте, кроме того, что Яксли позволила отыметь ее в задницу. И он плохо представлял, чтобы Бланк пошла на подобное. С другой стороны, кто знает какие у нее фетиши. Сириус от подобного эксперимента точно бы не отказался (разумеется, не отказался бы трахнуть в задницу кого-то, а не позволить дать трахнуть себя). — А у меня другая информация, — она сладко улыбнулась ему. — Регулус от одних лишь французских поцелуев так заводится, что, мне кажется, чтобы удивить его, мне достаточно будет просто раздеться. У Сириуса зубы сводило. От желания увидеть ее голой. От злости, что Регулусу достаются поцелуи. Тогда как его она ни разу еще не поцеловала! Терпеть становилось попросту невозможно. Он давно потерял покой, и неминуемо лишится разума, если не получит ее всю и до конца, от макушки и до самых кончиков пальцев. Всю ее и полностью в его власти. Эх, была не была. Маленькая ложь никому не повредит. И Поттер прав: они с Бланк устанут друг от друга быстрее, чем родители спохватятся о помолвке. — Софи, а если… тебе не придется выходить замуж за Рега? — Мы это уже обсуждали. — Нет. Я имею в виду… Что, если на его месте буду я. Бланк заметно удивилась. У нее дыхание перехватило. И вместе с тем у нее нетерпеливый отблеск в глазах появился вперемешку с надеждой. Сириус возликовал — он и не думал, что будет настолько просто. — Я не хочу выходить замуж за тебя, Сириус. Словно наотмашь пощечину дали, когда он был в шаге от счастья. — Что?! Но почему?! — он даже искренне оскорбился от столь прямого отказа. Ступив к нему ближе, она подняла на него взгляд, полный непривычной нежности и некоторого сожаления, и произнесла: — Помнишь? Брак по расчету всю романтику убивает. — А у нас не по расчету, у нас по любви будет. Она неожиданно мягко улыбнулась в ответ. Мягко и со снисхождением, словно он ребенок, сказавший какую-то глупость. — Для чего тебе это, Сириус? Чтобы залезть к ней под юбку. Неужели непонятно? Девчонки иногда задают такие глупые вопросы. — Ты мне нравишься. И я тебя хочу. Каждую секунду. У нее холод в глазах проступил. А Сириус язык прикусил — вот бы здесь был Поттер, который подсказывал, что нужно говорить. Хотя этот позер сам не умеет добиться от девушки того, что нужно. Сириус и без него справится. — Думаешь, этого достаточно для брака? — с насмешкой спросила она. — Да, я думаю, взаимная симпатия и безудержный секс — основные столпы крепкого брака. Разве нет? Ее молчание Сириус принял за согласие. — Софи, и тебе, и мне все равно однажды придется вступать в брак. У нас просто нет другого выхода. Так почему бы не вступить в брак с тем, к кому неудержимо тянет? Вот-вот сдастся. Сириус видит это по ее глазам, ощущает по ее участившемуся дыханию. Он чувствует это как никогда раньше. Он ступает к ней навстречу, протягивая руку. Она будет принадлежать ему. Но она вдруг отворачивается, опуская взгляд, и произносит: — Хороших тебе каникул, Сириус. Терпение его окончательно лопается. С треском, с взрывом, разлетается в клочья. Не давая ей пройти, Сириус рывком дергает ее на себя, обхватывает ладонью ее затылок и с ходу прижимается к губам. Ее чемодан с грохотом падает на пол, она сопротивляется, упирается руками в его грудь, плотно сжимает губы. Напряжена до предела. — Софи, — ее имя как услада для его собственных ушей. Он спускается губами на ее шею, оставляя яркие отметины. Проводит языком по линии скул, чувствительно прикусывает кожу под челюстью. Ее негромкий вздох — он вновь прижимается к ее губам, беспрепятственно проникая языком в ее рот. Губы у нее чувственные, мягкие, податливые; язык у нее горячий; а внутри него вулкан закипает. Мученический стон в ее рот — он не выдерживает, напирает на нее сильнее. Они врезаются в стену — из нее дух выбивает. Бланк тянется к нему, выгибается навстречу каждому его касанию. Ее ладони крепко сжимают отвороты его мантии, не давая отстраниться. Он нетерпеливо и жадно целует ее. Обводит языком нижнюю губу, прикусывает ее под ее громкий вздох, втягивает в себя. Она дрожит в его руках, жмется к нему теснее. Беспорядочно мажет губами по его лицу, целуя в ответ. Откидывает голову, позволяет целовать свою шею, вцепляется в него пальцами. Ее горячее дыхание обжигает, сводит с ума. У него окончательно слетают тормоза. Одним движением распахивает ее мантию, спускается руками на ее бедра, задирая платье. Пальцами натыкается на границу чулок — с животным рыком впивается зубами в ее шею, стягивая волосы другой рукой. — Сириус, — с ее губ срывается жалобный полустон. — S'il te plaît, arrête. (Прошу тебя, остановись.) Она умоляет, потому что сама не может остановиться. Тянется к нему все сильнее, руками обхватывает шею, целует все, что попадается под ее губы. Не отпускает его. Но если она сама не может, как должен прекратить он? Он грезит о ней днем и ночью, и вот — она в его руках — послушная, податливая, такая знакомая. Но Сириус находит в себе силы, чтобы отстраниться и взглянуть в ее лицо. — Софи? В ее глазах лихорадочный сумасшедший блеск, раскрасневшиеся губы воспалены, на скулах и шее все сильнее начинают проступать яркие отметины. Она едва слышно произносит: — Je ne peux pas… C'est interdit. (Я так не могу…Нельзя.) Нельзя. Но она уже принадлежит ему. Как и он — ей. Никто никогда не встанет между ними. Он этого не позволит. Сириус вполне может дать ей время. Пара дней, что остались до рождественского бала, ей с лихвой хватит, чтобы все осознать. Он бережно провел ладонью по ее растрепанным волосам, заправляя прядку волос за ухо, окидывая ее лицо обожаемым взглядом. И, прежде чем уйти, оставил легкий поцелуй на кончике ее носа. — Подумай над моим предложением, Софи.