not exactly where i need to be (and yet it seems so close)

Ричи бежит к дому Эдди. У него есть велосипед, но он не помнит, где его положил. Все ощущается таким реальным — асфальт под его босыми ногами, горящие из-за усталости легкие, порез на его подбородке, который болит. Кровь в ванной Беверли тоже казалась настоящей; звук, с которым Оно отрывало от своего тела ногу, ощущался реальным. Нельзя доверять тому, что ты видишь и ощущаешь. Поэтому Оно и было таким страшным. Все, одновременно настоящее и нет, могло тебя убить. Ричи взбирается по дренажной трубе и открывает окно Эдди. Он боится смотреть. Ему страшно узнать, что Оно для него припасло. Ничего. Просто Эдди: низкий, все еще ребенок, с гипсом на руке. Он лежит на боку и использует свой гипс, как самую неудобную в мире подушку. — Ебаный блять, что это за пиздец, — выдыхает Ричи, бросаясь вперед, на спящего Эдди. — Не кричи, не кричи, Эдди! Эдди, заткнись, ты разбудишь свою маму, это я! Это я!