***
Они ещё долго играли с Гарри. Поттер никак не хотел успокаиваться после пряток. Он опять завис в воздухе, так что пришлось снимать его с потолка. Время уже давно перевалило за полночь, но весь дом услышал восторженные возгласы Ремуса.***
Сириус решил, что больше нельзя сидеть Гарри и отправился его укладывать. Мальчик никак не хотел засыпать и Блэк вышел с ним, завернутым в одеяло, на теплый балкон. Они легли в гамак и стали медленно раскачиваться, минут через десять, когда Гарри только задремал, к ним вышел Люпин. «Это так правильно. Все, что происходит». Люпин молча наблюдал, как Блэк укачивает Гарри, нашептывая ему новые истории Мародеров и ласково поправлял выбившуюся прядь.***
Яркий месяц освещал кухню. Сириус с бокалом крепкого огненного виски сел напротив Ремуса. -Они бы гордились - Ремус грустно улыбнулся, смотря в чашку чая. - Наверно, я не знаю. Мне кажется, я ужасно справляюсь. Гарри не должен ложиться так поздно. Когда у меня… ну были кошмары, я вообще мало с ним гулял и играл. Это ужасно, так не должно быть. – Сириус вцепился себе в волосы. – Это все должны были делать они, а не я. -Сириус, ты же знаешь я всегда с тобой. Ты можешь попросить помощи! – Люпин заглянул в серые глаза. – Тебе сейчас кажется, что всё ужасно, но, не смотря ни на что, ты лучший крестный. Даже сейчас Гарри не лег бы ещё очень долго, но ты нашёл способ как его успокоить. Все, так как должно быть. Они ещё долго сидели в тишине. Ремус доедал свой шоколад, а Сириус пытался найти ответы.***
- Ладно, теперь рассказывай. - Ну, в общем трансформация прошла... не так гладко, как я планировал. Но это было ожидаемо.- Ремус слегка поморщился, Сириус положил свою широкую ладонь в перстнях на холодную всю исцарапанную Люпина. - После полнолуния со мной связался Дамболдор и попросил.... - Ремус, поцелуй меня. – «Вот тебе и ответ. Задание подождет». - А? - неожиданная просьба ввела Ремуса в ступор. Сириуса это не остановило, как и стол между ними. Теплые руки обвили острые плечи, укрытые крупным свитером. Лицо Сириуса оказалось в один момент перед лицом Ремуса. Пухлые губы приоткрылись, втягивая непонимающего Ремуса в поцелуй. Он был мягкий с нотками алкоголя и сладости. Люпин первые секунды не отвечал, и Сириус слегка отстранился, но Ремус, поняв, что происходит, сам втянул Блэка в новый поцелуй, уже более жаркий и страстный. Не прерывая поцелуй Ремус обошел стол. Сириус усадил его себе на колени, углубляя поцелуй. Языки сплелись в неизвестный узел, руки Ремуса легли в черные локоны Сириуса. Воздуха стало не хватать, и Ремус стал покрывать мелкими поцелуями шею волшебника. - Мерлин, Ремус...- "только не останавливайся, продолжай прошу..." Люпин слегка прикусил кадык, тут же зализывая место укуса, вызвав тем самым сдавленный вздох. Ремус дернулся, когда услышал хриплый от алкоголя стон - Стой Сириус, так нельзя! – «Нет, нет, нет, что я делаю!» Ремус отскочил от Сириуса и отошёл в угол. Сириус тут же поднялся следом. - Что-то не так? Тебе же понравилось! Ремус?- Сириус попытался подойти, но Люпин выставил руки вперед, его била мелкая дрожь. - Мы не должны! Ты мой лучший друг! Не надо, пожалуйста. Это была ошибка! Прости...- Он не говорил, он тараторил. И если сначала слова были понятны, то потом они слились в единый звук. Сириус не успел ничего сказать, но лепет Ремуса как будто ударили его под дых. А когда он хотел ответить, входная дверь хлопнула, оставляя его одного в комнате. Блэк оперся на стену, из глаз хлынули горькие слезы. Руками он вцепился в свои волосы, оттянув так сильно, что завыл от боли - За что ты так со мной?! Он выпил содержимое своего стакана залпом, затем обернулся псом и лёг прямо на кухне, на холодной плитке. "Трус". Бродяга завыл, пряча морду под лапы...***
Как только хлопнул дверь Ремус осел на бетонный пол - Ну зачем Сириус, ведь всё только стало налаживаться. Я так хотел познакомить вас... прости… - Он слышал вой собаки из-за стены, хотел вернуться, но не мог. «Ведь это я причинил боль, как я смогу помочь? Я ведь не смогу дать то, что он просит.***
Глубокая ночь забирала все краски и звуки, впитывала в себя всю боль лучших друзей. Ночь питалась ей. Одинокий силуэт вышел из дома. Хлопок трансгрессии и никого нет на улице в столь поздний час.