Я хочу, чтобы ты остался

Эндрю знал, что его день провален, как только Кейтлин нашла его после уроков.  — Не тот близнец, — рявкнул он, проходя мимо нее.  Кейтлин не отвечает, поворачивается и идет в ногу с ним. Эндрю хмурится.  Ее легкий аромат проникает в его ноздри, пока они идут, и он с отвращением морщит нос. Ее волосы заплетены подальше от лица, и на ней сарафан с плоскими сандалиями на ремешках. Ее пальцы на ногах окрашены в ярко-кораллово-розовый цвет, как морские ракушки или внутренняя мякоть грейпфрута, и он замечает, что они соответствуют ее сумке.  Он ненавидит то, что замечает что-либо в женщине.     Он пытается ускориться, но ее длинные ноги снова совпадают с его шагом через несколько секунд. Он едва сдерживается, чтобы раздраженно не фыркнуть.  Он слегка удивлен, что у нее хватило смелости подойти к нему.  В последний раз они разговаривали (если можно так выразиться) в библиотеке два года назад. Где он угрожал ей и оставил рыдать в углу. О, с тех пор они виделись, иногда, когда Аарон был достаточно храбр, чтобы привести Кейтлин на вечер кино Лисов, или когда их социальные группы совпадали на вечеринке в кампусе. Но это едва ли можно назвать взаимодействиями. Эндрю с трудом переносит ее присутствие на этих мероприятиях, полностью игнорируя ее, и ему плевать, что она думает в ответ. Так что, черт возьми, она сейчас делает? Он украдкой взглянул на лицо чирлидерши. Хотя она бледна, в линии ее подбородка есть мрачная решимость, а плечи напряжены. Она не смотрит на него.  Он внезапно останавливается, заставляя ее притормозить и развернуться к нему лицом.  — Какого хрена ты хочешь? Она вздыхает, скрещивая руки на груди.  — Что ж, Эндрю? Я «никогда, никогда не буду говорить с тобой», или ты всё же хочешь поговорить? Эндрю не реагирует на то, что его собственные слова с того памятного разговора в библиотеке были брошены в его адрес.  «Хорошо, — думает он. — Кто-то хоть раз послушал.» — Я не хочу, чтобы ты хоть что-то говорила, — усмехается он. — То, что мой брат позволяет тебе высасывать из него жизнь, не означает, что и мне нужно страдать. Иди тратить чужой кислород.   Кейтлин ненадолго закрывает глаза, делая очень глубокий и неторопливый вдох.  — Я никуда не уйду, Эндрю. Ах, вот в чем дело.  — Тогда это сделаю я, — говорит он и начинает идти.  Кейтлин догоняет его за секунду.  — Я хочу узнать тебя поближе. Ради Аарона. Это могут быть отношения на всю оставшуюся жизнь. — Во-первых, мне все равно, чего ты хочешь, — Эндрю быстро озвучивает свои пункты. — Во-вторых, мне все равно, каковы твои мотивы, независимо от того, связаны ли они с моим братом. В-третьих, нас с тобой не связывают какие-либо отношения. И, в-четвертых, тебе не нужно об этом беспокоиться, потому что твоя жизнь становится короче с каждой секундой, которой ты стоишь здесь и разговариваешь со мной. — И меня не волнует, что тебе все равно, — отвечает Кейтлин, минуя угрозу, — но Аарона волнует. Эндрю смотрит на нее пустым взглядом.  — Значит, это его вина, что мне приходится иметь с тобой дело прямо сейчас? — Нет, конечно, Эндрю… — Потому что я не буду дважды думать, чтобы спустить на него Нила. Кейтлин фыркает.  — Нил и Аарон уже установили отношения. Эндрю прищуривается.  — Не самые здоровые, — признается Кейтлин, — но они вынуждены взаимодействовать в экси, и я думаю, что они оба в последнее время стараются изо всех сил, — она смотрит на него. — Так почему мы не можем сделать то же самое? — Не знаю, почему ты не можешь? — Эндрю вытаскивает нож из рукава и начинает им играть. Кейтлин смотрит на него и сглатывает. Он в ответ скалит зубы. — О, я знаю. Потому что, если ты попытаешься заставить меня что-нибудь сделать, я выпотрошу тебя, как рыбу. И ты знаешь, мне плевать, что ты девушка. — Я знаю, почему это так важно, — спокойно отвечает она, но ее взгляд не отрывается от лезвия. — Потому что я бы легко сделала то же самое с тобой, если бы ты попытался заставить меня. Эндрю не пытается ответить на эту бессмысленную угрозу. Он уже безумно устал от этого разговора.  Однажды Кейтлин заберет у него брата. Это неизбежность, которую могут видеть даже остальные лисы. Эндрю должен был прожить годы со своим близнецом; они должны были установить такую ​​связь, чтобы никто даже не подумал о ее разрыве. Но у Эндрю есть подробный список вещей, которые должны были произойти в его жизни, но которых не произошло. Это просто старая, выцветшая запись, которую долго вычищали. Он задается вопросом, почему Кейтлин этого не видит. Что ей не нужно этого делать — она ​​уже выиграла. У Эндрю осталось всего год или два, прежде чем его брат уйдет. И как только они закончат учебу, Аарон, вероятно, не станет уделять Эндрю время. Единственная причина, по которой его брат начал ходить с ним на сеансы, — это сохранить Кейтлин. Эндрю был наказанием, а не наградой.  Какая ирония в том, что Эндрю всегда хочет сохранить то, чего у него никогда не будет.  — Мы можем… — и тут Кейтлин колеблется, прежде чем судорожно вздохнуть. — Мы оба можем сохранить его, Эндрю. Оба. Эндрю чуть не задыхается. Он не знал, с чего начать. Его мир не делится — он всегда жил в черно-белом цвете. Всегда был выбор. Либо это есть, либо нет. Так бывает, когда тебе всегда приходилось бороться за что-нибудь хорошее в своей жизни.    — Заткнись, мать твою, — автоматически огрызается он.  — Я хочу, чтобы у тебя сохранились отношения со своим братом. Он этого хочет. И я знаю, что Нил хочет для тебя того же.   У Эндрю болит челюсть, он так сильно скрипит зубами.  Нил был тем, кто протянул оливковую ветвь. Он не стал бы называть их двоих друзьями, но за последний год Нил перешел от «вежливости» к чему-то среднему с Кейтлин. Что-то, что позволяет им обоим иногда ухмыляться за столом, нечасто писать сообщения или останавливаться и болтать, когда они сталкиваются друг с другом в кампусе.  Однажды он услышал, как Ники сказал: «Смирись с родственниками, — подмигнул он Кевину, который проигнорировал его. — Я имею в виду, что если Кейтлин собирается стать женой Аарона, они не смогут игнорировать ее вечно, верно?» У Эндрю скрутило живот. Глупый комментарий его кузена заставил Эндрю следить за своим братом в течение недели, будучи уверенным, что он в любой момент задаст этот адский вопрос чирлидерше. Но его брат не совершал случайных походов к ювелиру, не тренировался опускаться на одно колено и не выглядел до неприличия нервным. Он вообще не отреагировал. А рука Кейтлин осталась без украшений.  Но это заставило Эндрю задуматься.  Он думает о том, как Нил первым распознал это, обнажив страх Эндрю потерять брата. Он думает о том, как Аарон пришел к нему, бросил их сделку в лицо Эндрю и, наконец, набрался храбрости, чтобы бороться за то, чего он хочет.  Он думает о том, как, когда ему предлагалось два варианта, ни один из которых он не хотел терять, он выбрал.  Эндрю не верит в сожаления. Он принял свое решение. И теперь он будет жить с последствиями.       — Оставь меня в покое, — говорит он теперь. — Этот разговор окончен. Не следуй за мной. Он начинает идти, задавая жестокий темп, и на этот раз Кейтлин не следует за ним. Или, другими словами, она следует, но гораздо медленнее. Это означает, что, очевидно, она шла в комнату его брата и специально рассчитала время, чтобы прийти позже Эндрю.  Он поднимается по лестнице, не останавливаясь на своем этаже, беспокойная энергия толкает его вперед, пока он не выходит на крышу. Он вытаскивает сигарету и зажигает через несколько секунд.  Затем он чувствует, как его телефон вибрирует. Он рычит, выхватывает его из кармана и подносит к лицу. Если это снова эта чертова чирлидерша… Но Эндрю смотрит на сообщение, и его нос морщится от отвращения.  Что это за хрень? Эллисон: исправь это, пока я не вернулась и не надрала тебе задницу Загадочно и угрожающе. Также и крайне бесполезно.  «Это должно быть о Ниле, — заключает Эндрю». Потому что Рейнольдс, конечно, не пишет ему иначе. Тот факт, что она удосужилась приложить усилия, роняет камень в его живот. Какого черта она знает то, чего не знает он? Он тушит сигарету об асфальт на крыше и сразу же зажигает другую. Он делает долгую затяжку, чувствуя прилив никотина, струящийся по его венам. По его коже скользит волнение. Он не хочет признаваться в этом, но разговор с Кейтлин его ранил. Ключ часов поворачивается все сильнее и сильнее, время течёт из невидимой раны, и он бессилен это остановить.  Когда все закончится, он неизбежно что-то потеряет. Он остается там, под жестоким полуденным солнцем, и позволяет себе подумать. Пот стекает по его спине, как капли краски, прилипая и собираясь в неудобных местах. Он смутно понимает, что, вероятно, получает солнечный ожог.  Эндрю считает это явно чрезмерным, потому что ему кажется, что сегодняшний день должен быть погружен в темноту. Все должно быть черным. Должны быть зловещие облака, грохочущие по бурному небу, звезды, падающие в ночи, мир истощенный и выцветший. Вместо этого голубое небо и яркое солнце издеваются над ним. Он должен привыкнуть к этому. Самые мрачные дни Эндрю всегда были самыми яркими. Когда позже Нил открывает дверь на крышу, Эндрю не поворачивается к нему. Но уже его присутствие как бальзам на ожог. Он понимает, что ждал прибытия Нила, хотел, чтобы он помог сгладить его взъерошенные перья. Это его бесит.  Нил садится вне досягаемости, хватая сигарету из собственного кармана вместо того, чтобы украсть сигарету Эндрю. Затем он откидывается назад, выдыхая дым, его потрясающие голубые глаза закрываются, а голова запрокидывается так, что солнце освещает его каштановые кудри.  Эндрю это не беспокоит. Он не чувствует необходимости говорить Нилу, чтобы он отправился к черту и забрал с собой свои секреты. У него нет желания вырвать сигарету Нила изо рта, швырнуть ее с крыши и отправить Нила в полет вслед за ней. Может, самого Эндрю. — Лисы вернулись, — говорит он вместо этого, нарушая молчание. Он втягивает огромное количество дыма и медленно выпускает его. Единственный ответ Нила — напевание, признавшее, что Эндрю заговорил. Его раздражает отсутствие реакции, поэтому он целенаправленно тыкает в больное место, чтобы посмотреть, не кровоточит ли оно.  — Ты мог бы сказать нет, капитан. Они только начали тренироваться на этой неделе, а Эндрю это уже надоело. Тем более что сейчас, когда ими управляет Нил, поднимаясь к статусу капитана, как мученик, которым он и является. Он знает, что Нилу предстоит долгий и изнурительный сезон душевной ебли, и не может сказать, что с нетерпением этого ждет.    Но Нил отреагировал на это даже меньше, чем на прежнее заявление Эндрю. Эндрю на мгновение задается вопросом, целенаправленно ли молчание, а затем так же быстро отбрасывает это. Злоба Нила проявляется в объеме, в шуме. Не на пустом месте.  Так что Эндрю сдаётся. Речь явно не работает на них сегодня.  Что устраивает Эндрю. В конце концов, это не его обязанность заставлять Нила открываться. Он взрослый человек, может принимать свои собственные проклятые решения, может решить поговорить с Эндрю когда захочет. Эндрю не собирается просить об этом.  Затем он мысленно проклинает, ненавидя себя еще до того, как это сделает, но на всякий случай — он кладет руку в пространство между ними. Это явное приглашение, которое он уже делал Нилу раньше. Сигнал для Нила, чтобы он двинулся следующим. Глаза Нила ловят это небольшое движение, и они чуть-чуть расширяются, прежде чем он замирает.  Глаза Эндрю сужаются.  Он ждет, но Нил больше не движется к нему. Черт, Эндрю едва ли может сказать, что дышит, он так неподвижен. Сегодня Нил исчез где-то внутри себя, возясь в темноте, где Эндрю не может его достать.  Ему странно стыдно, когда он откидывается назад и сует руку в карман.  Насмехаясь, он бросает окурок на крышу и встает. Когда Нил остается на месте, даже не удосужившись взглянуть на Эндрю, разочарование проскальзывает сквозь его зубы в виде рычания. Он уходит, позволяя двери захлопнуться за собой, и поднимается по лестнице по две ступеньки за раз.  Его очень раздражает то, что он достигает своей комнаты и слышит, как его зовет кузен.  — Эндрю! Я искал тебя. Эндрю не отвечает, но оставляет дверь открытой, чтобы Ники мог последовать за ним в его комнату.  Он с раздраженным любопытством наблюдает, как Ники оглядывается, просовывая голову в спальню, а затем удовлетворенно кивает, что там никого нет. Он садится на табурет рядом со столом и смиряет Эндрю своим родительским взглядом.  — Я думаю, что с Нилом что-то не так. Господи, снова Нил. Что со всеми?  — Хорошо. Ники хмурится.  — Он был в моей комнате раньше и говорил кое-что, что обеспокоило нас с Эллисон. Ах, вот и Эллисон. И все они говорили о чем-то, что беспокоило Нила. То, что Нил не удосужился сказать ему. Какая же это приятная беседа.  Эндрю скрипит зубами.  — И ты говоришь мне, потому что…? Брови Ники хмурятся.  — Серьезно, Эндрю? — Что? — Он не мой парень, — рявкает Эндрю, но Ники беззаботно машет рукой в ​​воздухе.  — Хорошо, как бы вы ни называли эту… вещь, которая есть у вас двоих. Большинство людей назвали бы это отношениями. Кстати, для протокола, держу пари, Нил бы не возражал. — Нет ничего особенного, — повторяет Эндрю, намеренно игнорируя вторую половину заявления Ники.  Ники делает паузу и затем смотрит на него.  — Ты правда все еще это говоришь? Прошло почти три года, Эндрю. Я думал… — И в этом твоя проблема, — вмешивается Эндрю. — Перестань думать. О Ниле, обо мне. Мы — ничто. Он едет по изношенным железнодорожным путям. Слова знакомые, успокаивающие, надежно спрятанные от острых шипов и толстых стен. Они нужны ему прямо сейчас. Ники выглядит потрясенным.  — Итак, ты говоришь, что это не имеет значения. Нил. Что ты сможешь остановить это в любой момент. — Да, — отвечает Эндрю, но не объясняет. Это важно, больше всего на свете имело значение за всю его жизнь. Но он может остановиться. Если он будет должен… если Нил попросит. Он должен будет, иначе он будет похож на них. И он никогда не сделает этого с Нилом.  Но знание того, что он может, не делает его настолько глупым, чтобы думать, что это его не убьет. Корни Нила так переплелись в Эндрю, что, если они разделятся, Эндрю знает, что он не выживет. Он съежится, иссохнет и обездвижется в перенасыщенном мире. Пустая оболочка, единственная цель которой — превратиться в пыль.  Это глупо, драматично и совершенно нелепо. Но это не делает это менее правдивым.  К тому же, это его кузен.     — Ты врешь. Эндрю пристально смотрит на него и ничего не говорит.  Ники мгновение молчит. Затем он встает и направляется обратно к двери. Он распахивает дверь, выставляет одну ногу в холл и останавливается. Он оглядывается на Эндрю.  — Может быть, Нилу действительно есть о чем беспокоиться.  Затем он оставляет Эндрю вариться в своей комнате, снова и снова пережевывая слова сегодняшних разговоров, пока он не измельчает их в месиво.     *** Он все еще обдумывает это на следующий день, огрызаясь на любого, кто подойдет слишком близко.  Каждый раз, когда он видит, как кто-то отпрыгивает, как страх поднимается в их глазах, это успокаивает что-то темное и злобное внутри него.  Он спорит с Кевином. Почти доходит до кулаков с Аароном. Наезжает на Ники. Он заставляет Лисов шарахаться от него всю тренировку, из-за чего Ваймак гневно кидает свой планшет.  Все коряво, скручено, и Эндрю процветает на этом. Пока, наконец, Нил не положил этому конец.  После тренировки он оборачивается и смотрит на Кевина. Затем он указывает на грузовик Мэтта.  — Иди. У Кевина отвисает челюсть. Он поворачивается и смотрит на Эндрю. Когда Эндрю ничего не делает, кроме как смотреть в ответ, он ворчит, а затем раздраженно фыркает, прежде чем направиться к пикапу.  Нил не смотрит на него. Он достает из кармана ключ от машины Эндрю, открывает водительскую дверь и проскальзывает на сиденье. Его дверь закрывается, и спустя секунду Эндрю слышит, как машина заводится. Эндрю наклоняет голову. Затем он садится на сторону пассажира.    Нил плавно въезжает в пробку, Мазерати не издает ни звука.  Они не возвращаются в Лисью башню. Эндрю смотрит на Нила, когда он проезжает мимо. Глаза Эндрю едва переводятся на дорогу, но Нил этого не замечает. Только когда они сворачивают на шоссе, в Эндрю пробуждается любопытство.  Он поворачивается на сиденье, откидывается на окно и занимается одним из любимых занятий Нила: пристальным взглядом.  Солнце опускается низко, огибая горизонт, бросая туманный малиновый отблеск на все, к чему прикасается. От этого волосы Нила горят ярче, а голубые глаза — резче, когда он легко управляет машиной Эндрю.  Что-то тянет Эндрю в этот момент, что-то большое и острое в его груди, когда он наблюдает за синхронным движением Нила и Мазерати.  Нил так хорошо знаком с машиной Эндрю, что ему не нужно ничего искать. Он без колебаний переключает передачи или включает фары. Он откидывается на сиденье, его рука расслабляется на подлокотнике, а другая управляет рулем. Тени танцуют на шрамах его руки, пока он возится с консолью.  Эндрю смотрит на эту руку, очарованный. Только в своей голове он может признать, насколько он трепещет перед руками Нила. Как он считает невозможным для них быть такими добрыми и терпеливыми после всего, что с ними сделали. Столько синяков и повреждений, но при этом они остаются стойкими.  Руки Нила — это те руки, которые схватили Эндрю в один из его самых мрачных дней и дали ему что-то реальное, засунувшись под рубашку, чтобы раскрыть одну из истин Нила. Это были те руки, которые осторожно взяли коробочку мороженого Эндрю и отложили в сторону, пока он спрашивал то, чего никогда раньше никто не спрашивал. Те самые, которые охотно исчезали в карманах или за спиной просто потому, что так сказал Эндрю. Руки, которые никогда не хватали, никогда не заставляли его что-либо делать. Руки, которые вернулись, обожженные, окровавленные и почти сломанные после Балтимора, когда Эндрю подумал, что больше никогда их не увидит.  Одна из этих рук машет ему сейчас, это лишь короткое движение, заставившее Эндрю моргнуть.  — Привет, — хмурится Нил. Он бросает на него вопросительный взгляд. Эндрю облокачивается на подголовник сиденья. — Знаешь, за похищение можно получить от пяти до двадцати. Нил фыркает.  — В твоей машине? — Я скажу, что у тебя было оружие. — Это ты с ножами. Во всяком случае, они, вероятно, подумают, что это я был похищен. — Я скажу им, что находился под принуждением. Нил смеется.  Это не саркастический или вынужденный звук, который Нил иногда использует в качестве оружия. Это удивленный звук, который всегда кажется ржавым из-за того, что его не использовали. У Нила есть привычка быстро отключать смех, как будто шум привлечет нежелательное внимание, и ему нужно заглушить его, прежде чем кто-то узнает. Это раздражает Эндрю. Не только потому, что он знает, что Мэри, вероятно, та, которая выбила это из Нила, но и потому, что он делает что-то странное с ним всякий раз, когда он слышит этот звук. Что-то похожее на звезду, взорвавшуюся у него под животом, или уколы иглой тысячи пьяных пчел вдоль его конечностей.  Этот мысленный образ поднимает воспоминание из глубины его разума, и оно устремляется вперед, как приливная волна.  ~~~ — Как Би? — спрашивает Ники, когда Аарон и Эндрю входят в комнату общежития.  Аарон хмыкает. Эндрю не отвечает. Но он видит, как уголки рта Нила подергиваются, когда он подходит и бросается на диван рядом с ним. — Классно! — Ники отвечает самому себе с ложным энтузиазмом. — Рад знать, что все идет хорошо, — он на секунду хмурится, затем говорит: — Знаешь, я задумывался об этом, но… почему ее зовут Пчелка? — Потому что она засыпает Эндрю сладостями и медом, — ухмыляется Нил. — Потому что она раздражает и никогда не перестает говорить, как бы ты ее ни затыкал, — мрачно говорит Аарон. — Потому что кто-то был ленив и не захотел называть её имя полностью, — невозмутимо отвечает Эндрю.  — Это был ты? — спрашивает Нил. Эндрю пожимает плечами.             — Кстати о пчелах, — восклицает Кевин. Он печатает на своем ноутбуке за столом в углу и не смотрит на них, продолжая: — Знаете ли вы, что пчелы — единственный вид, который умирает, когда кого-то жалит? У них зазубренное жало, что означает, что они в основном оставляют часть себя в том, кого жалят, тем самым в конечном итоге уничтожая себя, устранив угрозу. — Во-первых, это случайность, Кев, — говорит Ники, обменявшись взглядом с Нилом, — а во-вторых, почему ты такой жестокий? Кевин просто пожимает плечами. Нил морщит нос.  — Так зачем им вообще кого-то жалить, если они знают, что умрут от этого? — Это акт героизма и самопожертвования, — решительно говорит Кевин, поднимая рюмку, которую Эндрю сначала не заметил. — Они делают это, чтобы защитить свой дом и свою королеву. Нил хмурится, глядя на него. — О, как Эндрю, — шутит Аарон из кухни.  Эндрю поворачивается и пристально смотрит на него. Предупреждение. Аарон сбивает его с толку.  Кевин не обращает внимания на этот безмолвный разговор.  — Нет, только женщины умирают после того, как кого-то жалят. — Ой, так мужчины остаются безнаказанными? — едко отвечает Нил.  Кевин качает головой, а затем прямо говорит: — Нет, они умирают от секса.  В комнате становится жутко тихо.  Ники втягивает воздух. Нил бросает на Кевина пронзительный взгляд, от которого он вздрагивает в ответ.  — На самом деле это то же самое, что ужалить, — заканчивает он, потому что просто не может с собой ничего поделать. — После того, как это сделано, часть их невольно вырывается и остается внутри самки, и это… существенно их губит, — лицо Кевина пылает, когда он закрывает его руками. — У них нет выбора. Это… буквально единственное, для чего они созданы, — бормочет он.   У стола Аарон делает паузу, чтобы сделать себе бутерброд. Замороженное масло на куске хлеба в одной руке и нож в другой. Эндрю слышит, как он тихо ругается себе под нос. После этого никто не знает, что сказать.  Эндрю позволяет тишине ненадолго задержаться, прежде чем прищелкнуть языком и, наконец, сказать: — Би, оделась как пчела, однажды на Хэллоуин. — Да? — Ники цепляется за эту тему как за спасательный круг. — У тебя есть фотографии? Покажи мне! Эндрю передает свой телефон Нилу, который точно знает, где найти фотографии, позволяя Ники лихорадочно перелистывать хеллоуинские махинации, прежде чем уйти в спальню. Но он не может полностью выбросить из головы образ холодного, свернувшегося клубочком тела мертвой пчелы.  В какой-то болезненный, ужасный момент он думает, что может понять. Потому что, конечно, он знает, каково быть разрушеным. Он знает, что что-то внутри него умирало каждый раз.  И иногда он задается вопросом, позволяя Нилу дотрагиваться до себя, добьет ли это то, что осталось.   ~~~ — Ну, у них сейчас мое лицо в ФБР, и моя семья была буквально мафией, так что… может быть, они тебе поверят.  Эндрю резко возвращается в настоящее и смотрит на то, как Нил улыбается ему, совершенно не понимая мыслей, метающихся в голове Эндрю. Он игнорирует учащение пульса в ответ.  — Могу ли я сказать им, что ты собирался закопать меня? — наконец отвечает он, собирая части себя вместе, прежде чем Нил увидит, как они рассыпаются. — Мы почти у цели, просто прояви терпение, — отвечает Нил. Эндрю фыркает.  Некоторое время спустя он наблюдает, как Нил сворачивает на повороте, и его глаза сужаются. Узнавание вспыхивает на задворках его разума. Эндрю недоверчиво смотрит на Нила.  Он точно ненавидит этого засранца.  Еще одна улыбка тянется к губам Нила, когда он едет по грунтовой дороге к маленькому магазину, которая кажется, находится в глуши, но перед ней припарковано удивительное количество машин. Он наугад подъезжает к машине, занимая место в траве, прежде чем заглушить двигатель. Затем он поворачивается к Эндрю и ждет.  Если бы Эндрю был кем-то другим, у него бы сейчас отвисла челюсть. Нил два часа ехал по штату за мороженым. За любимым мороженым Эндрю. В будний вечер.  Но Нил, похоже, не понимает серьезности этого, потому что он просто мычит, проводя пальцем по шву черного кожаного подлокотника Эндрю, всего в нескольких дюймах от теплой кожи руки Эндрю. Дыхание Эндрю становится прерывистым.  Когда Нил поднимает глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, он просто приподнимает бровь и говорит: — Пошли, — затем он открывает дверь, выходит из машины и идет к очереди.  Спустя пару секунд Эндрю следует за ним.  Ждать не так уж и долго. На самом деле это идеальное время для Эндрю, чтобы посмотреть меню и определиться, какие три вкуса ему нужны. Нил не спрашивает, он просто достает бумажник и платит. Затем они переходят к другому окну и ждут.  Только после того, как рабочий передает Эндрю его тарелку и ложку, Нил идет к машине со стопкой салфеток в руке, Эндрю понимает, что ничего не заказывал.  Нил два часа возил их через штат за мороженым Эндрю.  Эндрю не разговаривает, когда они снова выезжают на шоссе, ведущее в Пальметто. Он втыкает ложку в мороженое и откусывает крохотные кусочки, позволяя ароматам разлетаться по языку.  Он откусывает еще раз, прежде чем уставиться на небольшую пластиковую посуду. Затем он протягивает его перед собой.  Нил поворачивает голову, бросает быстрый взгляд на подношение, прежде чем наклониться к нему и открыть рот.  Почему-то сердце Эндрю бьется быстрее.  Нил не сводит глаз с дороги, когда Эндрю наклоняется вперед и засовывает ложку между его губ, направляя холодное угощение в рот.  Когда он вытаскивает ложку, розовый язык Нила недолго танцует над верхней губой. Затем он улыбается Эндрю. — Лучше? — наконец спрашивает он. И Эндрю чувствует, как горят кончики его ушей.  Ты чувствуешь себя лучше? Это помогло? Все в порядке? Эндрю не соизволил ответить на это. Но Нил, кажется, все равно понимает, откинувшись на спинку кресла с мягким вздохом. Эндрю продолжает время от времени кормить Нила, пока тот ведет машину, игнорируя что-то теплое и чудесное, цветущее внутри него. То, что крепче сворачивается в клубок и побуждает Эндрю прижаться ближе, когда Нил делает что-то невероятно глупое. Он это ненавидит.    Он чувствует, как темнота отступает, освобождая его, чтобы вместо этого захватить ночное небо. К тому времени, как они подъезжают к стоянке общежития, он чувствует себя намного более расслабленным.  Он смотрит на Нила, который теперь скрыт в тени, уличные фонари на стоянке едва освещают его. Но Эндрю свет не нужен. Он знает форму рта Нила; мог бы найти путь слепым.  Потому что как он мог забыть?   Нил — одна из немногих вещей, которая заставляет его чувствовать себя живым.   Эндрю слышит, как машину глушат, и смотрит, как Нил поворачивается к нему. Он еще раз коротко улыбается Эндрю, прежде чем спросить: – Да или нет? Эндрю кивает.  — Да. Нил наклоняется вперед и берёт Эндрю рукой за подбородок. Затем он потирает уголок рта Эндрю большим пальцем, прежде чем снова положить его в рот. Эндрю смотрит, как он вылизывает палец до упора.  — Ты такой грязный едок, Эндрю Миньярд. Кто бы мог подумать? Эндрю сглатывает, прежде чем отвести взгляд от этих губ. — Отвали. Слишком занят уборкой чужих беспорядков. Особенно твоих. Нил наклоняет голову и снова улыбается, прежде чем сказать: — Что ж, я рад убрать твой беспорядок в любое время, Дрю.  По спине Эндрю пробегает струйка возбуждения. Его член подскакивает, натягивая джинсы, когда он снова смотрит на рот Нила. О, он точно знает, насколько хорош Нил в уборке его беспорядка. — Сейчас? — бормочет он. Хотя он этого не видит, он знает, что лицо Нила покраснело, когда он понял двойной смысл своего предложения. Язык Нила выскакивает и облизывает губы, увлажняя их. Член Эндрю начинает пульсировать. Воздух между ними становится горячим от осознания.  Каким-то образом Эндрю удается сохранять голос, даже когда он говорит: — Хорошо. Тогда вперед. Сделай этот рот хоть раз полезным. Зрачки Нила расширяются, когда они опускаются вниз и приземляются на промежность Эндрю.  — Могу я? — каркает он, его голос дрожит от волнения. Его руки с белыми костяшками пальцев на сиденье, так крепко они сжимают его. Но сначала он ждет, пока Эндрю ответит.    Эндрю ухмыляется, откидывая спинку сиденья и расстегивая пряжку ремня.  –Да. Нил тянется к нему, положив руки на бедра Эндрю, наклоняется и… — Нил! Стук в окно пугает их обоих. Они оборачиваются и видят ухмыляющееся лицо Бойда, смотрящее на них.  — Эй, привет! Что случилось, Эндрю?  Эндрю собирается убить его.  Нил испускает легкий вздох, прежде чем откинуться на спинку кресла и открыть дверцу машины.  — Привет, Мэтт. — Чувак, я подумал, что видел, как вы подъехали! Буквально только что вернулся из магазина, потому что Аарон скулил о том, что мы с Ники съели все его Doritos, — он поднимает сумку рукой, — схватил несколько Hot Pockets, пока был там. Дэн говорит, что они проделают дыру в моем животе, но я думаю, оно того стоит, — он пожимает плечами, прежде чем обнять Нила свободной рукой за плечо. — Так куда вы, ребята, ездили? Кевин был чертовски зол, когда я вез его обратно после тренировки. Эндрю наблюдает, как Нил улыбается, когда они идут впереди него обратно в Башню. Он раздраженно вздыхает, прежде чем повернуться к машине и запереть ее с помощью пульта дистанционного управления. Нил быстро оглядывается на шум и находит Эндрю. Он мягко ему улыбается.  И вопреки всему, Эндрю чувствует, как его раздражение тает, когда он следует за ними двумя внутрь.