Я хочу, чтобы ты остался

— Мистер Миньярд, есть несколько минут? Я хочу поговорить с вами. Эндрю осторожно смотрит на Хейвуда через лекционный зал. Мужчина только что закончил объяснять их первое задание в разделе уголовного судопроизводства, доказательство которого Эндрю берет в этом семестре. Это высокий лысый мужчина, который раньше был Свиньёй, а теперь работает профессором. Он в хорошей форме, носит скучные жилетки и свитера. Он также является советником Эндрю. Что интересно, потому что, хотя Эндрю никогда не удосуживался посещать его, очевидно, этот человек все же знает, кто он такой.  Он полагает, что не должно быть много бывших осужденных, которые получают диплом криминолога.  (Да, он знает, что формально он был несовершеннолетним, и эти записи должны быть запечатаны — но однажды Свинья, всегда Свинья.) Мысленно готовясь к какому-нибудь дурацкому предупреждению или лекции, Эндрю медленно спускается вниз, не обращая внимания на остальных учеников, выходящих из класса. Он стоит в нескольких футах от стола и ждет.  — Эндрю, я вижу, ты не подавал заявку ни на одну из стажировок, которые я рекомендовал, — мужчина поправляет очки и с любопытством смотрит на Эндрю. — У тебя были вопросы по ним? Эндрю замирает, нахмурив брови. Потом качает головой.  — Есть причина, по которой ты не можешь подать заявку? Транспорт? Деньги? И снова Эндрю просто качает головой.  Профессор Хейвуд склоняет голову набок, но в остальном выражение его лица остается нейтральным.  — Я понимаю, что ты исключительно талантливый игрок в команде колледжа по экси, Эндрю. Поэтому совершенно разумно беспокоиться о том, что стажировка повлияет на твою стипендию. Но я говорил с твоим тренером, и мы оба согласились, что если ты хочешь поучаствовать в одной из них, мы можем придумать, как это устроить. И вот Эндрю моргает, невольно отступая. В этих трех предложениях слишком много всего, чтобы его мозг успел уловить это. Он не знает, на что обратить внимание в первую очередь: • Свинья не ругает его, а на самом деле делает комплимент. • К сожалению, он осознал, что этот комплимент был про экси. • Этот человек действительно думал, что Эндрю так беспокоится об экси, что избегает стажировки? • Ваймак и его профессор говорили об этом. Об Эндрю. И о чём-то хорошем. • И подождите, они уже пошли на чертову договоренность, которую даже не обсудили с ним? Вот почему он ненавидит сюрпризы. — Ты очень талантливый ученик, — продолжает профессор Хейвуд, как будто он еще не бросил вызов миру Эндрю. — Я думаю, ты мог бы легко преуспеть в правоохранительных органах или судебной психологии. Фигня. Рот Хейвуда дергается.  — Твои оценки могут быть улучшены, но высокие результаты тестов и выполненные задания бесполезны в этой области. Нет, впечатляет то, как ты обрабатываешь и применяешь знания. Иногда даже невероятно, — он начинает убирать бумаги на столе и засовывать их в портфель. — Мы не обсуждали твои карьерные стремления, поэтому, если у тебя есть какой-либо интерес к областям, которые я упомянул, я настоятельно рекомендую тебе воспользоваться некоторым практическим опытом. Я могу организовать любой из этих вариантов, если ты пожелаешь. Верно. Что Эндрю «хочет». Чего он правда желает, так это выйти из этого разговора. Сейчас же. Эндрю скрещивает руки, хмурясь. Такие люди, как Хейвуд, не делают ничего хорошего таким, как Эндрю. С такими людьми, как Эндрю, хорошего не бывает. Он знает, что есть загвоздка — он просто пока не может ее найти.  — Понятно, — ему удается ответить только с грубостью. Он считает, что это честно с его стороны, поскольку он так близок к тому, чтобы ударить бывшего Свинью в его глупое лицо.   Идиот лишь коротко улыбается ему, как будто догадывается.  — Подумай и дай мне знать, но ответ мне понадобится через несколько недель, — он берет свой портфель и бросает на Эндрю последний понимающий взгляд. — Это твое будущее, Эндрю. Так что подумай, чего ты от него хочешь, — затем он желает ему доброго дня и уходит.  Эндрю выходит из здания на свежий воздух. Он пытается контролировать свое дыхание, когда направляется в класс Нила, не позволяя тупым словам глупого профессора расстроить его.  Он знает, что будущее грядет. Когда-нибудь он окончит университет и будет вынужден зарабатывать себе на жизнь. Несмотря на то, что все думают, он об этом подумал. Он размышлял и кружил вокруг этого. Но он не говорил об этом. Ни с его семьей, ни с Ваймаком, ни с Би, и, что наиболее важно, не с Нилом.  Он просто не хочет пока об этом думать. Не хочет зацикливаться на зияющей дыре в своих планах на конец последнего года обучения. Он полностью залит серым, пустым ничто, поглотившим остаток его существования. От мысли о том, что он оставил Нила, о разлуке с Аароном, о том, чтобы оказаться на расстоянии океана от Ники, у него мурашки по коже. Эндрю в порыве разочарования закуривает сигарету. К черту Ваймака. К черту его проклятые добрые намерения, и то, что он сунул свой назойливый нос прямо в центр дел Эндрю. Он собирается убить его за вмешательство. По крайней мере, сегодня ему не нужно иметь дело с паразитом Аарона. По какой-то причине Кейтлин решила, что их последний разговор был успешным, поэтому теперь она присоединяется к Эндрю на его прогулках с последнего урока обратно в общежитие каждый вторник и четверг. Чтобы попытаться отговорить ее от этой иллюзии, он несколько раз велел ей отвалить. Но, как опытный слушатель, она просто продолжает возвращаться. Поэтому Эндрю упорно колеблется между полным молчанием, рычанием и вспышками гнева, на которые Кейтлин не реагирует.  Но она не может скрыть морщинку между бровей.  И Эндрю получает от этого небольшое удовлетворение, потому что, по крайней мере, они оба несчастны. Технически он знает, что есть способы избежать ее, например, вернуться в общежитие другим путем или что-нибудь ещё, чтобы убить время перед возвращением, но Эндрю не трус. Он может принять это маленькое противостояние таким, какое оно есть. И он отказывается отступать.     Они могут делать это до тех пор, пока Эндрю не закончит обучение. Он следует по мощеным дорожкам вокруг кампуса, направляясь к зданию, где находится класс Нила. Оно угольно-серое, заполненное бесконечными трещинами, образовавшимися от топота нескончаемых шагов студентов. Он смотрит на глубокий темный цвет и думает о минералах, добытых в недрах подземных пещер, о способности заблудиться и повернуться к пугающей простоте. Он думает о длинных извилистых дорогах, о тумане, крадущемся по бескрайним болотам, о тяжести надгробий на заброшенном кладбище. Он думает о том, как серый окутан скрытностью в сочетании с нескончаемой монотонностью. Неудивительно, что серый — любимый цвет Нила.  Черное облако вокруг Эндрю успешно отгоняет людей от него, когда он поднимается на третий этаж в класс Нила и ждет снаружи, пока все закончится. Когда дверь, наконец, открывается, одноклассники Нила даже не смотрят в его сторону, выходя из класса. Когда первая волна заканчивается, а Нил не появляется, Эндрю делает шаг или два вперед и заглядывает внутрь. Он хмурится. Его рыжего здесь нет. Отойдя от двери, Эндрю выхватывает телефон из кармана и звонит Нилу, но его автоматически отправляют на голосовую почту.  Блядь. «Это не значит, что он у Ичиро», — пытается напомнить себе Эндрю. Ему не следует думать, что час назад он в последний раз видел Нила. Что он никогда больше не увидит его глупое лицо и не услышит его глупый смех. Нил мог игнорировать свой телефон или оставить его, пока ушёл на пробежку, или, возможно, он просто валяется мертвым грузом в его кармане, где бы он ни был, совершенно цел и здоров. (Ладно, с вероятностью 99% он где-то лежит мертвым). Но поскольку Эндрю — гребаный идиот, он быстро направляется к общежитию. Он не будет бежать, черт побери, но и не сможет остановить сердцебиение, которое бьёт ему по горлу, когда он приближается к башне. Он бросается вверх по лестнице, запыхавшийся и вспотевший, он распахивает дверь, и находит Нила, сидящего на диване и смотрящего телевизор с Кевином.  Облегчение охватывает его так же быстро, как и гнев.  — Включи свой телефон, — рявкает он Нилу, пытаясь дать себе минуту, чтобы взять под контроль свои эмоции.  Нил моргает, прежде чем залезть в карман и вытащить его. Он хмурится, глядя на телефон сверху вниз. Конечно, он мертв.  — Почему тебя не было в классе? — требует объяснений Эндрю. Не то чтобы Нил не мог вернуться без него. И уж точно не потому, что он беспокоился. Ему просто любопытно, и его раздражают неудобства. Это все.  Нил снова поворачивается к телевизору и пожимает плечами.  — Я плохо себя чувствовал и вернулся раньше. Чего? Эндрю моргает. Нил пропустил занятия, потому что был болен? Звучит… слишком странно для его кролика.  Эндрю вспоминает последний раз, когда Нил был болен. Он скрывал это три дня, пока не рухнул на корте, все еще протестуя, когда они затащили его обратно в кровать и впихнули лекарство ему в рот. Эндрю фактически пришлось запереть его в их комнате в общежитии, чтобы он никуда не мог пойти. А теперь Нил говорит ему, что он охотно пропустил занятия, чтобы отдохнуть.  Пахнет ложью. Но, возможно, Эндрю пропустил симптомы. Он пролистывает моменты сегодняшнего утра и вчерашнего дня. Ничего вопиющего нет. Он подходит к дивану и медленно поднимает руку ко лбу Нила, приостанавливаясь, пока не видит, что Нил понимает, что он собирается делать. Его кожа теплая, но без лихорадки. Это не значит, что он не болен, но это определенно не то, из-за чего он пропустил занятия.  Почему он пропустил? Почему он думает, что ему нужно лгать Эндрю об этом?  Но Нил смотрит на Эндрю своими большими голубыми глазами с длинными ресницами, его губы слегка приоткрыты, и блять, почему он такой чертовски горячий? Итак, Эндрю засовывает растущее зерно сомнения куда-то глубоко внутрь и скользит рукой вниз, чтобы прижаться к покрытой шрамами щеке Нила.  — Да или нет? — спрашивает он.  И кончики рта Нила изгибаются, когда он наклоняется вперед.  Эндрю тоже наклоняется, думая, что он только что слышал начало «да» Нила, когда внезапно Нил останавливается.  Эндрю замирает.  Дыхание Нила поверхностное, как будто он изо всех сил пытается вдохнуть воздух. Эмоции мелькают в его глазах, слишком быстро, чтобы Эндрю смог уловить, что они собой представляют, пока он не приземляется на смягченную версию самоиронии и робкости. Его язык тела практически кричит: «Я в порядке».  — Не хочу, чтобы ты заболел, — он слегка улыбается Эндрю.  Эндрю наклоняет голову. Почему он просто не скажет «нет»? Ему стыдно? Или смутился? Это потому, что тут Кевин? Или Эндрю бессознательно перешел какую-то черту, о которой он не подозревал? Затем Нил двигает головой вперед и трет их носы друг о друга, а Эндрю откидывает лицо назад, почти в состоянии паники. Волна отвращения накатывает на него самого.  — Не блюй на пол, — хрипло говорит он, прежде чем уйти в спальню и запереть за собой дверь.  Он откидывается на неё и сжимает руки в кулаки, чтобы они не тряслись. Отвращение пробегает по его коже, как молния. Он глубоко вдыхает. Он отбивается от фантомных рук, прикасавшихся к нему в заляпанных страхом, окровавленных местах.  На один тошнотворный момент он задается вопросом, не надоест ли это Нилу. Если он не потрудился сказать «нет», потому что просто не хотел иметь дело с сегодняшними играми Эндрю. Если Нила утомляют Эндрю и его постоянно меняющееся минное поле.  Он знает, что ему это определенно надоедает.  «Нет, Эндрю, — упрекает его Би в голове. — Все это часть исцеления. Не стесняйся устанавливать границы. Это твое тело. У тебя есть право просить других уважать эти границы. И правильный партнер будет это делать.» Когда Эндрю наконец объяснил, как он инициирует половые акты, Би только кивнула и улыбнулась. Она выразила удовлетворение тем, что он нашел способ снова контролировать свое тело. Как это помогает ему держать себя в руках, но при этом признавать и уважать потребности своих партнеров.  Но Эндрю должен признать, что единственные партнеры, которые у него были до Нила, были геями, а это значит, что он знал, чего ожидать. Знал, когда нужно подтолкнуть, а когда отступить. С Нилом все иначе.    Он знает, например, что его желание сильнее, чем у Нила. Нил может целыми днями не прикасаться к нему, когда Эндрю иногда приходится сдерживаться, чтобы не сцеловать пот с ключицы Нила посреди тренировки. Иногда Нил даже не осознает своей тяги, пока Эндрю не инициирует. Его сексуальные желания не такие сильные, как у Эндрю. По крайней мере, Эндрю предполагает, что это не так.  В противном случае Нил инициировал бы больше. Не так ли? Эндрю не забыл, что Нил — деми. Что он спит с Эндрю только из-за сильной эмоциональной связи. Когда он спросил, Нил неопределенно объяснил, что это было похоже на включение света после столь долгого прибывания в постоянной темноте. Эндрю задается вопросом, можно ли выключить свет так же легко. Он задается вопросом, находится ли он на этот раз в темноте и не осознает этого.  Когда Кевин позже пытается войти в спальню, Эндрю отходит от своего места. Он делает несколько шагов вперед, открывает дверь и не обращает внимания на поднятую бровь Кевина.  Эндрю подходит к своей кровати, берет спортивные штаны и свежую рубашку. Затем он поворачивается, чтобы выйти из комнаты, намереваясь переодеться в ванной, но Кевин все еще блокирует дверь. Он смотрит на более высокого человека.  Кевин хмурится. Он смотрит в сторону гостиной, где находится Нил, прежде чем снова посмотреть на Эндрю. Он слегка приоткрывает рот, ровно настолько, чтобы образовалась небольшая буква «о» между его губами. Затем он вздыхает, опускает плечи и сжимает губы. Он подходит к своей кровати, включает лампу, берет какую-то историческую биографию и устраивается на подушках. Эндрю немного выжидает, прежде чем выйти из комнаты. Когда он переодевается, его маска плотно закрепляется. Он блокирует любые эмоции так же яростно, как блокирует ворота. Но это похоже на то, что сеть безопасности распадается. Как будто земля под ним — это песок, постоянно движущийся, так что он не уверен, где он стоит. Интересно, тонет ли он вместо этого? Он представляет себе темные серые клубы дыма, поднимающиеся в воздух, и сажу, покрывающую запятнанные легкие. Об опасности, обнаруживаемой только тогда, когда уже слишком поздно. В этот день он — стена, устрашающая и неподвижная. Он не говорит во время обеда, хотя чувствует, как слова цепляются за горло. Он часами прячется на крыше, пока луна не начинает приближаться к другой стороне горизонта.  Той ночью он больше не смотрит на Нила.  *** Хм. Этот парень снова смотрит на Кевина.  Эндрю бросает взгляд на нападающего. Кевин болтает об экси, или о тренировках, или о чем-то ещё (Эндрю перестал слушать минут пять назад), останавливаясь только для того, чтобы подышать.  Неа. Он точно не заметил.     Тренажерный зал практически пуст для обязательных тренировок команды два раза в неделю. В этом есть смысл, потому что ни один студент колледжа в здравом уме даже не подумал бы заниматься спортом в это время. Любой студент колледжа, кроме Кевина, Нила и этого парня, очевидно.  Эндрю разрывается между весельем и старым инстинктом. Он знает, что Кевину это не интересно. Защищать Кевина от навязчивой любви больше не его работа. Видимо, теперь Эндрю просто застрял, наблюдая за всей этой катастрофой, происходящей прямо перед ним. Это очень плохо, потому что парень горячий. Он напрасно потратит время на кого-то вроде Кевина.  И Эндрю знает, что это заметил не только он. Он видит, как у Ники выделяется слюна, когда он открыто смотрит на парня. Бойд также время от времени поглядывает украдкой. Даже первокурсник Кайл не спускает глаз с него.  Но решающий аргумент для Эндрю — это когда Нил понимает. Он впечатлен, потому что радар Нила почти не работает в хорошие дни. Но Нил уже некоторое время хмурится. Этот парень, должно быть, действительно очевиден. Эндрю наблюдает, как Нил отворачивается от влюбленного дурака. Он возится со своим тренажером, и беговая дорожка начинает работать быстрее. Сразу же шаги Нила ускоряются. Затем, впервые за утро, Нил действительно начинает бежать.  Конечно, не так, как кто-либо другой может сказать. Если бы это был какой-нибудь другой Лис, он бы назвал это тем, что делает перед началом игры. Но для Нила? Это едва ли была разминка.  Что-то отвлекало Нила. Он практически все время был в пространстве. Эндрю подумал, что сегодня утром он просто замедлил темп, или что, может быть, Нил наконец решил взять перерыв в той области, в которой Кевин не мог его критиковать. Но что-то, кажется, наконец-то его мотивировало.  Боже, эти ноги, этот шаг. Это похоже на просмотр документальных фильмов о природе, когда гепард, наконец, начинает бежать, чтобы сразить газель, или когда тигр прыгает вперед в джунглях. Он мощный, изящный, завораживающий. Эндрю иногда не понимает, как все остальные не останавливаются, когда Нил начинает бежать.  Боже, как лицо Нила остается таким спокойным и хладнокровным. Даже задумчивым. В то время как Нил едва вспотел, парень рядом с ним продолжает лишь немного увеличивать скорость, его глаза расширяются от бесконечной выносливости Нила.  Если бы он только знал.  Губы Эндрю кривятся против его воли, и ему приходится подавлять нелепый прилив гордости, который пронизывает его. Глупый наркоман.  — Эндрю? Ты собираешься закончить этот сет, или что? Эндрю смотрит на Кевина. Перевернутое лицо Кевина ухмыляется в ответ. Парень на беговой дорожке мгновенно вздыхает.     Эндрю выдыхает. Хорошо. Хватит значит хватит.  Он садится на скамейку и целенаправленно смотрит на парня. К счастью, он понимает это в считанные секунды, и его глаза широко раскрываются в отражении зеркала. Эндрю приподнимает бровь. Ты очевиден. Либо поговори с ним, либо перестань преследовать.  Бегун тут же краснеет до корней волос.  Эндрю закатывает глаза.  Затем Аарон встаёт перед ним, прерывая их безмолвный разговор.  — Подержишь мне следующим? Эндрю смотрит на него и кивает. Он встает, когда Ники приближается к ним, вытирая лицо светло-серым полотенцем, и полушепотом спрашивает: — Как думаешь, сколько времени пройдет, прежде чем Кевин заметит? Все трое оглядываются на Кевина, который ушел дать совет первокурсникам. Судя по количеству закатанных глаз и красных лиц, эта помощь и нежелательна, и недооценена. Никто из старшеклассников не собирается вмешиваться.  — Никогда, — категорично говорит Эндрю. — Честно говоря, не могу поверить, что он вернулся, — признается Аарон. — Он следует за ним, как потерянный щенок. Ники кладет руку на подбородок и выглядит задумчивым.  — Мазохист? Эндрю и Аарон обмениваются взглядами, прежде чем обратить одинаковый взгляд на Ники.  — Господи, хорошо! Я заткнусь. Просто прекратите эту причудливую штуку близнецов! Эндрю обходит скамейку, а Аарон ложится на неё. Он протягивает руки и кладет их на серебристую штангу. Эндрю ждет.  Лицо Аарона скривилось от напряжения, его мышцы напряглись. Через несколько секунд он выдыхает и смотрит на Эндрю.  Эндрю приподнимает бровь.  Аарон фыркает.  Затем Эндрю пожимает плечами. Он снимает по двадцать футов с каждой стороны штанги, стоит позади Аарона и ухмыляется. Аарон закатывает глаза и поднимает штангу, на этот раз легче. — Итак, Эндрю, — начинает Ники, на цыпочках наблюдая, как поднимает штангу Аарон. — Хочешь выпить кофе после этого? — Неа, занятие. Английская литература. Ники корчит гримасу.  — Фу. Эндрю предпочитает не говорить, что это на удивление терпимо.      — Как насчет Нила? — разговорчиво спрашивает Ники. — Он что-нибудь берет в этом семестре? Эндрю фыркает. Нил берет минимальное количество курсов, так как знает, что все его будущее зависит от экси. На данный момент степень бакалавра для Нила практически ничего не стоит. Пока что он изучает больше испанского, несколько нелепых продвинутых курсов математики, которые, по его мнению, доставляют удовольствие.  — У него все в порядке? — снова спрашивает Ники.  Эндрю пожимает плечами. Нил не получал никаких предупреждений от Ваймака, и он не приходил в общежитие с панической атакой, связанной с учебой, поэтому Эндрю предполагает, что пока не о чем беспокоиться.  — Итак… все хорошо. Ребята, вы молодцы. Все в порядке. Все хорошо. Верно? — Ники, — резко предупреждает Аарон. Эндрю смотрит на Ники. Его кузен определенно любопытствует.  Но прежде, чем Эндрю успевает открыть рот, чтобы сказать ему, чтобы он не лез не в свои дела, Кевин возвращается. — Эй, я должен был быть следующим! Эндрю пожимает плечами, а Аарон самодовольно улыбается на скамейке.  — Тогда не уходите, ваше высочество, и в следующий раз вы не потеряете свое место.  — Ты что, издеваешься надо мной? Когда они начинают ссориться, Эндрю оглядывается и видит, что Нил в какой-то момент сошел с беговой дорожки и теперь находится на темно-серых циновках в углу, потягиваясь, чтобы остыть. Он также замечает, что пустое выражение, которое Нил ранее придавал своему лицу, снова превратилось в легкое хмурое выражение.  Он что-то обдумывает.  Вероятно, это связано с причиной, по которой он на днях пропустил урок и солгал Эндрю об этом. Ложь, которая, вероятно, не должна была его так сильно раздражать, но раздражает. Может быть, это потому, что он знает, что все, из-за чего Нил мучает себя, скорее всего, не заслуживает такого внимания. И он сказал бы это идиоту, если бы Нил просто спросил его. С другой стороны, он мог перестать быть идиотом и просто дать знать Нилу. Но нервная дрожь заглушает эту мысль еще до того, как он успевает полностью ее обдумать. Проблема в том, что есть ответы, которые, как знает Эндрю, могут его уничтожить. Те, что он слышал раньше, снова и снова. Такие, как «извини» и «я больше не могу так». Последнее, что он услышал от Касс, когда она сидела напротив него в центре для посетителей колонии для несовершеннолетних Окленда. Окруженные серыми стенами и отстраненными тюремными охранниками, которые говорят им, что часы посещения истекли. Прислушиваясь к звуку его последней мечты, умирающей в щелчке двери, когда она осторожно захлопывает ее за собой. Чувствуя ярость от облегчения и опустошения, которые оставляют после себя эти слова.  Он возвращается обратно в настоящее и наблюдает, как Нил отворачивается от остальной комнаты, чтобы наклониться, его руки прижимаются к полу между ног. Его длинные ноги раздвигаются при движении, растягивая напряженные мускулы, когда он принимает гибкую позу. Он остается в ней, его подколенные сухожилия, вероятно, горят от усилия, а спадающая рубашка обнажает небольшой дюйм кожи на животе. — Эндрю, ты перестанешь пялиться на задницу своего парня секунд на пять, чтобы я мог закончить сет? Эндрю хмуро смотрит на своего близнеца.  — Я с радостью позволю штанге упасть тебе на лицо. — Сделай это. Может быть, тогда я получу пропуск на тест по органической химии. — Ой, но тогда вы, ребята, не будете идентичны! — надувается Ники.  Эндрю и Аарон переглядываются.  — Может, вместо этого ты мог бы просто бросить штангу в Ники. — Не искушай меня. — Гм, грубо! — Ники отступает, его глаза расширяются. — Кевин, расскажи им свой смехотворно длинный список причин, по которым отказ от меня будет плохим для команды. Кевин бросает взгляд на Ники, прежде чем повернуться к близнецам.  — Бей в зубы. Игрокам экси не нужно улыбаться. — Кевин, это не смешно. Подождите, нет, ребята, я серьезно. Опусти штангу. Аарон Майкл Миньярд, я серьезно, я скажу Кейтлин… Эндрю Джозеф… Ах! Нил! Боже мой, Нил! НИЛ!!! ***  Ему приходится делать все быстро, но Эндрю каким-то образом удается привести себя в порядок и добраться до класса вовремя. После этого у него есть пара часов, чтобы убить время до следующего урока, поэтому он пишет Ники предупреждение, прежде чем отправиться в кафе. Это… то, чем они занимались в последнее время. Эндрю думает, что это не такой уж плохой способ его кузена «сблизиться» с ним, но ему все равно. Он просто позволяет Ники тратить деньги и покупать ему засахаренные напитки.  Пока он идет, небо над ним затянуто облаками. Они заставляют Эндрю хотеть ничего не делать, кроме как просто вернуться в свою комнату, дойти до кровати, свернуться калачиком и заснуть. Непрошеный образ, как Нил обвивается вокруг его конечностей, сонно моргая, когда он дремлет в постели Эндрю, приходит ему в голову. Хотя они никогда не пробовали этого раньше, Эндрю может представить, как кровать прогибается под их весом, почти ощущает мягкое щекотание дыхания Нила на своей груди. Эта мысль настолько соблазнительна, что он почти пишет Нилу, прежде чем побледнеть, быстро выкинуть эту мысль из головы и сунуть телефон обратно в карман.      Ники каким-то образом уже ждёт его внутри, стоя в очереди. Он приложил явные усилия, чтобы прийти раньше Эндрю. — Не говори об этом Кевину, — говорит Ники, явно запыхавшийся. — Меня мотивируют исключительно кофеин и милые мальчики. Я буквально сойду в могилу, прежде чем сообщу его величеству, что в старшей школе я был спринтером.  Эндрю фыркает.  — Я серьезно, Эндрю Миньярд. Просто дай мне спокойно прожить остаток моих дней в университете. Когда они подходят к стойке, их встречает милый брюнет. Он худощавый, с веснушками и крохотной родинкой над губой. Он нервно прикусывает эту губу, когда они подходят. Ники сразу же оживляется при виде него. Он видел его здесь раньше, на самом деле несколько раз. Достаточно, чтобы парню больше не нужно было спрашивать Эндрю, как его зовут, когда он делает заказ. А Эндрю достаточно, чтобы знать, что это Дерек, даже не глядя на аккуратный принт на его бейджике. Дерек улыбается после того, как Эндрю заканчивает заказ.  — Опять горячий шоколад? Летом? — дразнит он. Затем он говорит тихо, почти себе под нос: — Тебе не кажется, что тебе и без него достаточно жарко? У Эндрю на мгновение перехватывает дыхание. Он слышит, как рядом с ним задыхается Ники. Лицо Дерека краснеет, и он быстро отворачивается от них, чтобы начать готовить напитки. Через несколько минут он подносит Эндрю горячую кружку серого цвета. В напитке есть взбитые сливки и посыпка, хотя Эндрю не просил. Когда бариста наконец набирается смелости, чтобы снова взглянуть на него, Эндрю в ответ просто приподнимает бровь. Затем он кладёт несколько центов в банку для чаевых, берет горячий шоколад и уходит.  — Эндрю! — шипит Ники, когда садится в сиденье напротив него. — Что это было? — Что? — тупо говорит Эндрю.  — Эндрю, посмотри мне в глаза, — серьезно говорит Ники. — Просто… скажи мне, что ты не трахаешься с ним. Эндрю насмешливо фыркает.  — Нет, нет, нет, ты не можешь игнорировать меня сейчас. Ты забрал у меня целых двух парней, Эндрю, но больше никогда. Скажи мне, если между вами что-то происходит. Эндрю закатывает глаза.  — Я не сплю с Дереком. — Дерек? — Ники визжит. — Ты с ним по имени? — Его бейджик буквально на передней части фартука. — О мой Бог. Ты изменяешь Нилу. Ты, блядь, издеваешься надо мной? Я имею в виду, черт возьми, серьезно, я понимаю, он милый, но ты издеваешься надо мной? Это же Нил! — Я не изменяю Нилу, — шипит Эндрю сквозь зубы, его пальцы сжимают переносицу, пока он собирает то немногое терпение, которое у него есть. — Черт возьми, Ники, он просто пытался подкатить. Это был случайный комментарий. Ничего личного. — Да, верно. Хорошо, что он не видел, что моя задница нагрелась до температуры напитка. — И все же ты дал ему чаевые. — Что я могу сказать? Слабость к красивым лицам. Эндрю вздыхает и откидывается назад.  — Мы закончили говорить об этом. — Нет, ни в коем случае! Как я уже говорил, что насчет Нила? Эндрю подавляет еще один вздох.  — Что насчет него? — Как думаешь, что он сказал бы, если бы увидел, как ты флиртуешь с милым баристой в кафе? — Я не флиртовал с ним. — Но и не одёрнул, — возражает Ники.  — Вероятно, потому что мне плевать, что он думает, — огрызается Эндрю, — но также, если бы он флиртовал со мной, а это не так, я не думал, что мне нужно было смущать его, отказывая перед всей кофейней, когда я мог так же легко проигнорировать его! Рот Ники открывается на пару секунд, прежде чем он просто говорит: — Ой, — затем он пристально смотрит на Эндрю. — Но ты же не стал бы, правда? — Не стал бы что? — Эндрю выдавливает слова сквозь зубы. — Ты бы не стал изменять Нилу. Не с… тем, что происходит между вами. Верно? — Я все время говорю тебе, Ники, что то, что происходит между мной и Нилом, не твое дело, — рычит Эндрю. — И если ты не перестанешь говорить об этом, я вылью кружку кофе тебе на яйца и оставлю в одиночестве гулять по кампусу в том, что выглядит как запачканные дерьмом штаны. Ники молча смотрит на него несколько секунд. Затем он отвечает: — Хорошо. Но ты все еще собираешься помочь мне с моим заданием по поэзии, верно? Эндрю принимает смену темы и усмехается над своим горячим шоколадом.