Я хочу, чтобы ты остался

Эндрю сидит на диване, прислонившись к стене, когда слышит Ники.  — Как думаешь, Нил поедет с нами вечером? Он делает паузу, переворачивая страницу учебника.  — Какого черта я должен знать? — раздается пылкий шепот Кевина. Он говорит тихо, как будто не хочет, чтобы Эндрю их слышал, хотя они сидят прямо у его двери. — Иди и спроси его, если ты так волнуешься. — Может, мне стоит остаться… — начинает Ники, прежде чем Аарон перебивает его.  — Какого черта ты должен оставаться, если Нил — придурок? Кроме того, он, наверное, даже не хочет ехать. И я не хочу, чтобы он был здесь.  — Да, но… — снова пытается Ники. — Ты забыл правило Эндрю, — вставляет Кевин. — Либо идём мы все, либо никто. — Но мне кажется, ему так неуютно со мной! — взрывается Ники, и его голос звучит на грани слез. — Он не улыбался, не смеялся и не говорил мне ничего за последнюю неделю! Вчера мне буквально пришлось попросить Мэтта попросить Нила передать мне бутылку с водой на тренировке! — Может быть, это потому, что ты можешь получить свою чертову бутылку с водой, — огрызается Аарон. — Нет, он прав. Нил никому ничего не сказал, — признается Кевин. Он делает паузу, а затем добавляет: — Что-то определенно не так. Эндрю закрывает книгу и кладёт на кровать. Не так. Верно. На прошлой неделе Нил был пороховой бочкой. Его настроение резко колебалось. Он был на пробежке часами, но, кажется, не мог утолить то, что его мучало. Он также открыто игнорировал или грубо затыкал Ники, что, вероятно, развеселило бы Эндрю, если бы он знал причину этого. Но Нил упрямо хранил молчание по этому поводу, позволяя словам иссякать между ними. Это действительно начинает бесить Эндрю.  — Кому не плевать, в чем проблема Джостена? Он может перестать быть сукой и пережить это. Это не должно портить нашу ночь, — кисло говорит Аарон.  — Господи, немного резковато, тебе не кажется? — обвиняет его Ники. — Я имею в виду, я понимаю, почему он злится на меня. Я просто не понимаю, почему он не позволяет мне извиниться. — Да, конечно, — парирует Кевин. — Вот почему я сказал, что нам нужно поговорить с Эндрю. — Шутки в сторону? — тон Аарона возмущен. — Просто потому, что ревность идиота… — Шшш! — шипит Ники. — Замолчи! Он тебя услышит! — Может, ему стоит, — кажется, решился Кевин. — Может, нам стоит просто покончить с этим сейчас.  Но прежде чем кто-либо из них успевает подойти к Эндрю, он слышит, как с грохотом открывается дверь общежития.  В гостиной наступает тишина.  Пару секунд спустя Нил врывается в спальню. Он едва смотрит на Эндрю, когда бросает сумку на пол, снимает обувь и откидывает её в сторону. Он подходит к комоду, берёт одежду и выходит из комнаты так же быстро, как и пришёл. Эндрю моргает. Это похоже на только что атаковавший вихрь. Спрыгнув с кровати, он едва успевает дойти до двери, как Нил выскакивает из ванной уже переодетый. На его лице мрачное, решительное выражение, когда он смотрит на остальных. — Идём, — твёрдо говорит он, пересекая комнату и распахивая дверь общежития. Внезапно все стараются не отставать от него. Эндрю следует за группой вниз по лестнице и готовится к веселой ночи.  *** К тому времени, как они добираются до клуба, ему отчаянно нужна сигарета.  Они проезжают мимо мигающего жёлтого светофора. Бледный, болезненно-желтый с оттенком зеленого. Это напоминает Эндрю о болезни, рвоте. Осенние листья, тухлые яйца, плесневелые пятна. Это цвет, кричащий, что что-то не так. Эндрю смотрит на пассажирское сиденье и видит покрытого этим цветом Нила.  Нилу стало хуже во время поездки. Он тонущий вихрь, сжимающийся вокруг себя и тащащий вниз любого, кто подойдет слишком близко. Ники и Кевин продолжают обмениваться странными взглядами в зеркало заднего вида на Эндрю. Но в основном в машине тишина и Эндрю включил музыку достаточно громко, чтобы избежать пустых разговоров.  Когда они идут со стоянки в клуб, кажется, что свет в глазах Нила гаснет. Он падает, и Эндрю не может его остановить.  Когда ему не удается улучшить ситуацию после того, как они попадают внутрь, Эндрю делает слабую попытку вытащить его из этого. Он дает ему виски; намекает, что он должен расслабиться. Нил выпивает его залпом, как воду. Вот тогда Эндрю знает, что эта ночь не закончится хорошо.  Эта ситуация с Нилом представляет собой головоломку с выцветшими и разорванными частями. Эндрю продолжает крутить и переворачивать её, чтобы понять общую картину, но ему не удается. Он знает, что упускает некоторые важные детали. Это заставляет все выглядеть одинаково, ему трудно понять, с чего начать. Он возвращается из бара с новыми напитками и видит, что Кевин и Ники ждут его с решительными взглядами на лицах. Они даже перебрались на другую сторону стола, выступив единым фронтом, чтобы вместе противостоять ему. Аарона и Нила нигде не видно. Это беспокоит. — Эндрю. Нам нужно поговорить. Эндрю делает медленный глоток, не отрывая взгляда от Ники.  — О чём? Кевин вздрагивает. — Скажи ему, Кевин, — кивает Ники в сторону Эндрю. — О чем нам нужно с ним поговорить. — Я? Я думал, ты собираешься начать… Он издает еще одно болезненное шипение после того, как Ники снова пинает его.  — Хорошо, Иисус, просто скажи это, — он поворачивается и смотрит на Эндрю. Эндрю приподнимает бровь.  Кевин сглатывает.  — А, мы хотели поговорить с тобой о… о Ниле.  Эндрю ждет. Кевин напрягает плечи.  — Ты должен поговорить с ним, Эндрю. Он наклоняет голову.  — Я говорил. — Говорил? — удивленно спрашивает Ники. Он снова смотрит на бар, явно проверяя, есть ли там Нил.     — По пути внутрь, — поясняет Эндрю. — На вопрос, не хочет ли он чего-нибудь выпить. — Иисус Христос, Эндрю, ты знаешь, о чем мы! — характер Кевина побеждает. — Что-то не так, и все это знают! — Кто «все» и почему меня это должно волновать? — спрашивает Эндрю.  — Команда. Ваймак и Эбби. Мы! — вскрикивает Ники. — Я имею в виду, он даже не смотрит на меня… — Из-за того, что ни ты, ни он не сочли нужным сказать мне, — прерывает Эндрю.  — …его что-то грызёт, и мы просто подумали, что, может быть, ты сможешь узнать, что это, — заканчивает Ники, полностью игнорируя Эндрю. — Почему? — Что почему? — хмурится Ники.  — Почему я должен? — повторяет Эндрю, делая еще глоток виски. Кевин и Ники просто ошеломленно смотрят на него.  — Эндрю, ты не можешь игнорировать это… — Это также должно тебя беспокоить! Ты никак не мог не заметить… — Если Нил захочет поговорить, он расскажет. А пока… — Эндрю пожимает плечами.  — Но ему больно, Эндрю! — спорит Ники.  — Он так сказал?  Кевин фыркает.  — Верно. Нил «я в порядке», Джостен не признается, что ему больно, даже под страхом смерти, — затем он немного бледнеет, вероятно, думая о городе, в котором Нил именно это и сделал.  Ники игнорирует Кевина.  — Ты знаешь это, Эндрю, он никогда не признает что-то подобное. Он только с тобой поговорил бы об этом, — ноет он. — Кроме того, не всегда нужно слышать слова, чтобы понять, что кому-то больно. Эндрю почти усмехается, но Ники тихо добавляет: — Я узнал это от тебя. Эндрю мгновение смотрит на него через стол. Ники использует возможность быстро сделать глоток своего напитка, фирменного коктейля, который Роланд назвал Зеленой Феей. — Просто оставь его, черт возьми, в покое, — наконец произносит он. — И не заставляй меня, блять, повторяться. — Нет, — упрямо отвечает Кевин, скрещивая руки на груди. — Я не позволю этому закончится. Говорю тебе, что-то не так, и тебе нужно что-то с этим сделать. — Мне не нужно ничего делать, — огрызается Эндрю. — Иди и поговори с ним, если так волнуешься. — Поверь, я уже это сделал, и все прошло не очень хорошо. Эндрю прищуривается.  — Что ты имеешь в виду? Кевин замирает, прежде чем схватить со стола рюмку и опрокинуть ее в себя.  — Ничего, — говорит он самым неубедительным тоном, который Эндрю когда-либо слышал.  — Кевин. — Эндрю. Эндрю смотрит на него, затем говорит: — У тебя есть ровно пять секунд, чтобы рассказать, о чем ты говорил с Нилом, или ты будешь хромать на следующей неделе, — он наклоняется вперед через стол, чтобы подчеркнуть: — И я скажу прессе, что это потому, что твой хозяин слишком грубо обошелся с тобой в местном БДСМ-клубе. Кевин бледнеет, его глаза расширяются. На секунду он отводит взгляд в сторону, будто что-то взвешивает. Затем его плечи опускаются, и Эндрю понимает, что выиграл. — Отлично! — горячо говорит он. — На днях в общежитии, когда тебя не было, он спросил меня… — он бледнеет, и ему приходится начинать заново. — Он спросил меня, были ли мы… мы… ну, знаешь… — Выкладывай, Кевин. Сейчас же, — рявкнул Эндрю.  — Он спросил, были ли мы вместе, прежде чем он приехал! — выпаливает Кевин.  — Что? — вскрикивает Ники, проливая свой напиток. Эндрю моргает. Затем снова моргает.  — Вместе? — повторяет он. — Ага. — Ты и я? — Ага, — подтверждает Кевин.  Ники ждет несколько секунд, пока между ними воцарится тишина.  — А это…? — Абсолютно нет, — категорично отвечает Эндрю. — Ты издеваешься, Ники? — недоверчиво спрашивает Кевин.  — Ни за что, — подтверждает Эндрю.  Брови Ники хмурятся.  — Так откуда же он мог взять эту идею… ох… — он останавливается.  — Ох? — повторяет Эндрю.  — О нет, — подтверждает Ники, его лицо бледнеет. — Теперь я понимаю. — Ники, — угрожающе говорит Эндрю, его рука скользит к повязке для выразительности. — Помнишь тот разговор, о котором мы с Эллисон беспокоились? — Ники слегка болезненно улыбается. — Ну, это было как бы во время того, когда я мог намекнуть, что Кевин был в твоем вкусе. — Что? — кричит на него Кевин.  Глаза Эндрю слегка расширяются.  — Что? — тупо повторяет он, видя, что Кевин уже сказал это, но, похоже, повторить стоило.  — В то время это имело смысл, ясно? Он спрашивал о том парне в баре, который помог тебе, и мы начали говорить о том, кто в твоём вкусе, и я определенно пытался намекнуть, что это Нил (очевидно), но знаешь… Нил… он не понял, а потом он такой: «Ну, а кто-нибудь знает тип Эндрю?» Потому что я не обращаю внимания на эти вещи, ха-ха, а потом я рассказал ему о пари, которое мы заключили на вас двоих на первом курсе… — Что ты сделал? — визжит Кевин, но Эндрю просто поднимает руку, чтобы он заткнулся.  — …И Эллисон согласилась, в итоге мы закончили тем, что сказали, какая симпатичная пара из вас бы вышла, и, боже мой, Эндрю только не бей меня ножом, ладно? Очевидно, Ники был слишком сосредоточен на Эндрю, чтобы рассматривать Кевина как угрозу. Он кряхтит, его дыхание вырывается с гигантским свистом, когда локоть Кевина врезается ему в живот.  — Так вот почему этот засранец пропустил пару, чтобы допросить меня! Потому что ты вбил ему в голову какую-то хрень про меня и Эндрю! Ради бога, Ники! Эндрю вспоминает тот день. Он вспоминает, как Нил лгал и говорил, что он «болен», и его нежелание внезапно целовать Эндрю перед Кевином. Он вспоминает, каким молчаливым был Нил на крыше неделю назад, и как после того разговора Ники пытался сказать, что что-то беспокоило Нила. Части начинают складываться вместе. — Послушайте, это не моя вина! Это он спросил! И не то чтобы все это мафиозное дерьмо было раскрыто тогда. Все, что мы знали, это то, что у тебя с Эндрю была какая-то странная сделка, о которой никто из вас не говорил, и вы торчали вместе 24 на 7, а потом — ах, Кев — стоп, ты меня задушишь! Кевин действительно душил Ники, обхватив его рукой за горло, кузен трясся, пока они боролись.  Эндрю наблюдает за этим пару секунд, пока ему не бросается в глаза движение у туалета. Пара вышибал выходят из мужского туалета вместе с Нилом и Аароном. Аарон выглядит растрепанным и у него окровавленный кулак, а у Нила синяк над глазом и разбитая губа.    Дерьмо. Эндрю дважды щелкает, чтобы привлечь двоих за столом, прежде чем направиться к двери. Он не ждёт последуют ли за ним Ники и Кевин. Он знает, что они это сделают. На выходе его догоняет начальник службы безопасности.  — Поймал их на драке в туалете, Эндрю. Они действительно боролись. Думаю, твой брат разбил зеркало. Конечно, блять. Конечно, Нил и Аарон дрались друг с другом в дерьмовом туалете в клубе. Потому что, по всей видимости, они не знают ничего лучше, кроме как выбивать из друг друга дерьмо, когда они находятся в радиусе десяти футов друг от друга без присмотра. Эндрю стоит потратиться на поводки.  — Мы заплатим, — отвечает Эндрю, но парень качает головой. Аарону повезло, вышибалы его любят. — Не беспокойся об этом, малыш. Просто отвези их домой и дай остыть. Хотя на твоем месте я бы держал их подальше друг от друга ночью. Эндрю благодарно кивает, когда они подходят к двери. Он выходит и замечает своего брата, прислонившегося к стене, изо всех сил старающегося выглядеть так, будто боль в руке его не беспокоит. Нил держится от него на безопасном расстоянии, сплевывая кровь в сточную канаву. Нет сомнений в том, что он зол на них. Но он также злится на себя, потому что он должен был знать это, должен был подозревать, когда два самых агрессивных человека пропали из-за стола. Он знал, что лучше не выпускать их из поля зрения. Вместо этого он позволил Кевину и Ники отвлечь его. Потому что он не может понять, что случилось с Нилом. Потому что Нил не хочет с ним разговаривать. Господи, он гребаный придурок. Все они. Эндрю игнорирует их и идет к машине. Он в ярости, почти трясется от гнева. Он настолько зол, что едва ли может разговаривать, когда остальные доходят до него.     — Кевин, сюда, — он указывает на пассажирскую дверь и с отвращением смотрит на Аарона и Нила. — Вы двое сзади, — он слышит насмешку Аарона, но игнорирует её. Затем он поворачивается к своему двоюродному брату. — И Ники, — он ждет, пока Ники с тревогой повернётся к нему, — не позволяй крови попадать на мою машину.      Ники с опаской смотрит на Нила и Аарона, словно ему в любую минуту придется прекратить драку. Или, возможно, из-за страха, что что-нибудь испачкает машину Эндрю, он выглядит так, как будто уже планирует свои похороны. В любом случае, с легким всхлипом он вползает вперед Аарона, занимая среднее сиденье, его руки крепко сжимаются между колен. В тот момент, когда закрывается последняя дверь, Эндрю вылетает со стоянки. Нил и Аарон, возможно, утолили свою жажду крови, но у Эндрю теперь есть невыпущенные запасы гнева и его некуда девать. Поэтому он вдавливает педаль газа в пол, не притормаживая на поворотах и мигающих светофорах. Он влетает на подъездную дорожку и с визгом останавливается, слегка подбрасывая всех на своих местах. Когда он глушит машину, он на долю секунды наслаждается тем, как группа молча ждет приказов.  — Вон, — говорит он остальным. Затем смотрит в зеркало заднего вида на Нила. — Подожди. Нил на мгновение встречает его взгляд, прежде чем скрестить руки и откинуться назад. Он многозначительно смотрит в окно.  Остальные не возражают, выходя из машины, и через несколько мгновений они уже в доме. Эндрю заставляет себя глубоко вдохнуть. Он пытается сдержать свой гнев, но злится на Нила. Он действительно злится. Он бы не оказался в этой чертовой ситуации, если бы этот тупой идиот просто пришел и поговорил с ним в первую очередь.  Предупреждения Кевина и Ники были доставлены слишком поздно. Так что теперь ему остается винить только себя, потому что он знал, что это произойдет. Он видел знаки и решил не обращать на них внимания.  Что ж, больше нет. Он собирается добраться до сути. Сейчас. Он открывает дверь и выходит, прежде чем распахнуть заднюю дверь. Затем он наклоняется к Нилу.  Нил смотрит прямо перед собой.  Эндрю не в восторге.  — Говори. Нил пожимает плечами.  — Я в порядке. Конечно.  — Я не это спрашивал. Я сказал «говори». — О чем? Эндрю чувствует, как у него на виске пульсирует вена.  — О том, что, черт возьми, с тобой не так. Нил испускает удушливый прерывистый смех.  — Как давно тебя это интересует? О, вот какую стратегию он выбрал? Как скучно. — Меня не интересует твоя жалость к себе, — Эндрю встает и отходит.  — Ой? Тогда что тебя интересует? — Нил следует за ним, захлопывая дверцу машины.  — Сигареты. Издеваться над Кевином, — пожимает плечами Эндрю. — Возможное падение человечества. — Я имел в виду то, что тебя интересует во мне. Эндрю поворачивается к Нилу. Нил стоит на приличном расстоянии от него, его плечи напряжены, руки по бокам сжаты в кулаки. Он смотрит на Эндрю, но слегка сгорбился, словно ждет удара.  Эндрю фиксирует это в глубине души, прежде чем вытащить сигарету. Он дает себе немного времени, чтобы подумать, пока зажигает огонь, не понимая, в чем именно заключается вопрос Нила. Так что он старается ответить естественно.  — Ничто в тебе меня даже отдаленно не интересует. Ты наркоман, лгун и кролик. — Почему ты тогда терпишь меня? Что-то не так, что-то не так.  — Потому что ты чуть менее скучен, чем другие. Нил кивает, глядя на землю, пока обдумывает. Затем он напрягает челюсть и смотрит Эндрю прямо в глаза.  — Итак, есть ли еще кто-нибудь, кто тебя интересует? Вопрос ошеломляет Эндрю. Туман заполняет его разум до тех пор, пока не начинают появляться небольшие кусочки. Отрывки из разговора Кевина и Ники сегодня вечером, а также все те маленькие моменты, которые он пережил с Нилом за последние несколько недель, объединяются, пока он не возвращается в клуб, глядя на какого-то парня с пирсингом. Нил серьезно задает этот вопрос? Неужели в этом все дело? — Что, тебе угрожают эти парни? — теперь он обвиняет Нила, язвительно и пренебрежительно, потому что искренне сбит с толку, что он задал этот вопрос. — Это твое мелкое желание удержать меня? Ревность тебе не идет.  Он выдыхает, выпустив дым в сторону Нила, который, как он знает, обычно является успокаивающим запахом. Но Нил во всяком случае бледнеет, его глаза отстраняются. Эндрю потрясающе ясно высказывает свою следующую мысль.  — Ты не заставишь меня извиняться за то, кто я такой. Ты знал это с самого начала. Эндрю не будет стыдно за свою ориентацию. Он слишком много работал, слишком долго, чтобы прийти к этому. Чтобы быть в порядке с этим.  — Я бы никогда не попросил тебя об этом, — тут же отвечает Нил, как будто это то, о чем он даже не задумывался. Лжец. — Докажи это. Прекрати вести себя как лицемер. Эндрю никогда не подвергал сомнению ориентацию Нила. Он никогда не дразнил его за это и не заставлял его чувствовать себя плохо из-за того, что он чувствует. Будь он проклят, если Нил будет плохо себя чувствовать из-за него. Но похоже, что Нил сбит с толку и обиделся этим заявлением. Как будто он щенок, которого ударили из-за того, что он писал в доме, хотя его никогда не приучали к горшку. Как будто он не знает, что делает. Эндрю хмурится и пробует другую тактику. — Никто не заказывал мученика. Не искажай правду для решения своих проблем. — Тебе не обязательно иметь с ним дело, — глухо говорит Нил.  Не нужно иметь с ним дело… Нил пытается его оттолкнуть? Но почему? — Это то, почему Ники и Кевин пришли ко мне в слезах? — спрашивает его Эндрю. — Потому что у тебя неправильное представление о том, что лучше для меня? Нил только качает головой.  — Больше похоже на неуместное чувство вины. Чувство вины?  — Твоей или моей? — Твоей. За что, черт возьми, он должен чувствовать себя виноватым?   — Объясни. Пальцы Нила теребят край рубашки, его глаза снова смотрят на землю, когда он отвечает.  — Ты мне ничего не должен, Эндрю. Тогда… не твоя вина была… Мгновенно Эндрю понимает, что он говорит о Балтиморе, и гнев бьет по его венам.  — Я знаю это, — возражает он.  — Так что, если… если тебе меня жалко, то не… — Я ничего не чувствую, — отвечает Эндрю, прерывая Нила, но ответ выходит автоматически. Он не знает, о чем говорит Нил. Он не хочет, чтобы Эндрю жалел? О чём? О чем он говорит? Он теряет преимущество.  — Мы… не одинаковые, — продолжает Нил, скручивая рукава рубашки. — У тебя есть выбор. Я не… это не должно обременять тебя. Становится тяжело дышать.  — Нет никакого «этого». — Верно, — кивает Нил. — Я получаю это сейчас. — Ты? — Эндрю отбрасывает сигарету.  Нил самоуничижительно улыбается.  — Не могу остановить то, что никогда не начиналось, верно? Эндрю теперь отбрасывает все претензии.  — Что ты сказал? — Это не обо мне. О тебе.  Паника вцепляется ему в горло. Он внезапно чувствует, что знает, к чему все идет.  — Что. Обо. Мне. — Ты сказал, что все в порядке, но это не так. Этого не может быть. И вот Эндрю стоит у библиотеки два года назад, и голос Нила эхом разносится в его ушах.   ~~~ — Почему это нормально? — «Этого» нет. — Я спрашиваю не об этом. Ты же знаешь, что это не так. Эндрю отворачивается от него.  — Эндрю, подожди… — Нет. Сразу же Нил останавливается. Его глаза широко раскрыты, рука все еще протянута к Эндрю.  Но он его не трогает.   Эндрю оглядывается на него, и на мгновение его охватывает такое всепоглощающее изнеможение, что он чувствует его до костей. Это заставляет его поскользнуться, и он не борется с этим, позволяя Нилу увидеть тьму, которая угрожает утащить его вниз, настолько темную и глубокую.  Нил делает легкий вдох.  Затем Эндрю возвращает маску на место.    Он смотрит на руку Нила. Он хватает его запястье и толкает обратно в сторону Нила, подальше от него. Он впивается пальцами на мгновение, достаточно, чтобы почувствовать, как пульс Нила бешено бьется, прежде чем отпустить. Затем он говорит: — Вот почему. ~~~ Эндрю смотрит сейчас на Нила. Как он, черт возьми, посмел.     — Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, — шипит он ему. — Я не спрашивал… — Заткнись и послушай, что я тебе скажу, — рявкнул он, делая шаг вперед и хватая Нила за подбородок. — Ты не можешь решать за меня. Нил соглашается, при этом кивая головой, и он выглядит усталым. Таким чертовски усталым.  — Я не могу. И не буду.  Это неправильно. Все это неправильно. Но он не знает, как это остановить. На крайний случай, он произносит слова, которые Нил хотел услышать от него раньше. — Я сказал тебе остаться. - Да, — мягко говорит Нил. Его голос едва превышает шепот. — Но я никогда не просил тебя о том же. Я никогда не просил тебя остаться.  Боль исходит из груди Эндрю. Это всепоглощающая волна тепла, которая скользит по его коже. Он внезапно чувствует себя опустошенным, когда отрывает руку от лица Нила и делает несколько шагов назад.     — Эндрю? — он слышит шепот Нила. — Да или нет? «Нет» — думает Эндрю, шторм бушует в его голове. Он чувствует себя скрюченным и искривленным и очень близким к тому, чтобы сломаться. Как Нил мог сказать такое сейчас? Для него это все какая-то дурацкая шутка?  «Нет» — думает он снова, но не говорит этого. Он хочет кричать на Нила, хочет бить его, пока его зубы не сломаются, а на костяшках Эндрю не начнут образовываться синяки. Он хочет заткнуть ему рот, помешать говорить, умолять его вернуться к тому, чем они были до того, как сели в машину сегодня вечером.  Но он ничего из этого не делает. Он не может. Он поворачивается и оставляет Нила. Оставляет его стоять снаружи. Тёмный силуэт в бледно-желтом свете прожектора у ворот гаража.    Он идет в свою комнату и запирает дверь. Он тонет во тьме, поддаваясь черной маслянистой воде, покрывающей его. Есть давний, непреодолимый зуд вонзить что-нибудь в кожу, резать, пока он сможет высвободить часть внутренней тьмы. Дрожащими руками он снимает обе повязки и засовывает их глубоко в пружины матраса. Затем он бежит в ванную и опустошает желудок. Когда его, наконец, перестает рвать, он поднимается, пьет воду прямо из-под крана и снова опускается на пол.  Его сотовый телефон в его руке, и он делает один судорожный вдох, прежде чем, наконец, ответить голосу на другом конце линии.  — Би. *** В ту ночь Нил больше не пытался подойти к Эндрю. Не то чтобы Эндрю ожидал этого. Но дело в том, что Эндрю даже не уверен, спал ли он, потому что, когда он спускается вниз, Нил просто сидит на ступеньках крыльца, в ботинках и его руки свободно зажаты между ног. Как будто он просто ждал, когда они проснутся, чтобы уйти.  Когда Аарон шипит ему, чтобы он не мешал, он не попадается на уловку. Он просто встает и отходит в сторону, чтобы пропустить его. Это на мгновение оглушает Аарона. В конце концов это его и Нила рутина — они взрываются друг на друга, чувствуя себя лучше после этого. Это ритуал, с которым знакомы даже Ники и Кевин. Но лицо Нила пустое и невыразительное, его глаза находятся за миллион миль. Он напоминает Эндрю марионетку, которой перерезали ниточки.  Аарон смотрит на Эндрю, на его лице появляется смущение. Эндрю тупо смотрит в ответ. Когда они готовы к отъезду, Нил заползает на заднее сиденье, пристегивает ремень безопасности и смотрит в окно всю оставшуюся дорогу.  «Драматично», — внутренне фыркает Эндрю. Ему не нравится эта кроткая версия Нила. Но он все еще слишком сыроват после их вчерашней дискуссии, чтобы говорить об этом сейчас. Особенно сейчас, когда у них есть аудитория.  Поэтому он решает подождать, пока они вернутся в общежитие. Он может затащить Нила на крышу и продолжить там разговор. Теперь, когда у него была ночь, чтобы подумать и отойти на некоторое расстояние, он думает, что снова готов к битве.  Но когда они возвращаются в Башню, Нил выходит из машины и уходит.