Я хочу, чтобы ты остался

Он явно не может ждать. И офис Ваймака, и раздевалка пусты, когда тренировка подходит к концу. Эндрю осматривает парковку, но машины Ваймака и Нила уже нигде нет. Разочарованный, он возвращается в раздевалку и дважды бьет кулаком по своему шкафчику. Остальные молчат, только несколько первокурсников подпрыгивают от внезапной ярости Эндрю. Он идёт в душ и делает воду настолько горячей, насколько может выдержать. Когда он возвращается, то надевает одежду и топает на стоянку. Кевин молча ждет у Мазерати. Когда они возвращаются в общежитие, Эндрю подходит к окну и сразу же открывает его. Он вытаскивает сигарету и поджигает. — Куда, черт возьми, он мог пойти? — спрашивает Кевин в пятнадцатый раз, расхаживая по комнате, как тигр в клетке. — Мы закончили тренировку буквально через пять минут после его ухода. Он не мог уйти далеко! Эндрю не отвечает, позволяя Кевину разглагольствовать в одиночестве. — К черту, я ему звоню, — Кевин подносит телефон к уху. Эндрю вздыхает, точно зная, как будет развиваться этот сценарий. Как и ожидалось, через несколько мгновений Кевин фыркает и бросает свой телефон на диван. Затем, секундой позже, он идёт обратно и снова хватает его. — Знаешь определение безумия? — растягивая слова, произносит Эндрю. — Я пишу Мэтту. Эндрю смотрит на Кевина. — С чего ты взял, что он у Мэтта? Кевин фыркает. — Это очевидно, не так ли? Его не было здесь несколько недель, Эндрю. Он должен был где-то спать. Эндрю молчит. Теоретически… это хорошая теория. На самом деле, она была преобладающей в голове Эндрю в течение некоторого времени. Но чем больше он думает об этом, тем больше уверен, что она неверна. В основном потому, что Мэтт, Ники и Аарон казались удивленными тем, что Нил «заболел», что было бы очевидно, если бы он остался с ними. Но кроме того, его двоюродный брат не заваливал его текстовыми сообщениями и фотографиями Нила (то, чем, как уверен Эндрю, Ники снабжал бы его ежечасно), и он никоим образом не пытался совать свой нос в их дела. И не может быть, чтобы Аарон не пожаловался хотя бы раз на то, что живет в одной комнате с Джостеном. На самом деле, теперь, когда он по-настоящему проанализировал эту мысль, он задается вопросом, почему он вообще предположил это. Продолжительное молчание Эндрю, должно быть, показало Кевину его сомнения, потому что он смотрит на него и говорит: — Хорошо, я докажу это. Подожди. Он начинает печатать на своем телефоне. Через несколько секунд Эндрю чувствует, как завибрировал его собственный телефон. Кевин: мэтт в 2 ночи я приду за нилом, и он идёт с нами несмотря ни на что. я уже достаточно ждал. Тут же Мэтт начинает печатать ответ, и Кевин, ухмыляясь, приподнимает одну бровь, глядя на Эндрю. — Видишь? Я же говорил. Просто подожди. Мэтт: думаю, тебе не стоит вмешиваться в дела Нила, но каким образом ты заберёшь его отсюда в 2? Кевин закатывает глаза, печатая ответ. Кевин: потому что он у вас Мэтт: в смысле? Кевин замирает, его брови хмурятся. Эндрю гасит сигарету о подоконник и, не сказав больше ни слова, выходит из комнаты. Он спускается по лестнице и направляется к парковке, а его телефон продолжает вибрировать, и теперь ответы приходят быстрее. Он начнет с окружающей кампус местности. Должно быть, он уже установил какой-то распорядок, что-то, что поможет Эндрю найти его. Глупый, глупый, глупый. Почему он не подумал об этом раньше? Конечно, Нил просто ушел бы в подполье, если бы у него были проблемы. Конечно, он не хотел бы «обременять» кого-то еще. Когда он падает на водительское сиденье, он перепроверяет свой телефон. Ники: Нил здесь не оставался. кев, он не спал в вашей комнате? Кевин: …нет Аарон: кого это волнует Ники: Аарон! Мэтт: черт, серьезно? может он оставался у одного из второкурсников? или у ваймака? Ники: подожди, напишу Джесс Кевин: плохо, звоню Ваймаку Эндрю заводит машину и выезжает со стоянки. Он начинает с конца кампуса, где колледж упирается в небольшой лесной массив. Возможно, Нил устроил там какое-то убежище. Он только остановился, как его телефон снова завибрировал. Ники: черт, Джесс говорит, что он не был с ними. мы должны искать его? Мэтт: думаешь, он мог снова сбежать? Аарон: конечно, он, блять, сбежал Кевин: Ваймак знает, где он Мэтт: о, слава богу Тут же Эндрю паркуется и начинает печатать. Эндрю: где он? Он наблюдает, как появляются три точки, когда Кевин начинает печатать ответ. Кевин: тренер сказал, что дал Нилу выходной. отправил его в безопасное место Разочарованный звук вырывается из горла Эндрю. Эндрю: я не понял, кев? я спросил «ГДЕ ОН» Кевин: блять, эндрю. Ваймак не сказал бы. Вот и все. Он больше не имеет дело с некомпетентностью Дэя. Он идет прямо к источнику. Его телефон продолжает вибрировать с того места, где он бросил его на сиденье рядом с собой, но он игнорирует звуки. Он получил необходимую информацию. Подъехав к дому Ваймака, он один раз проверяет, есть ли машина тренера на стоянке. Через несколько минут он взламывает замок на двери Ваймака и с грохотом открывает ее. — Где он? — без предисловий спрашивает Эндрю, входя в квартиру. Ваймак смотрит на него из-за кухонного стола, жуя спагетти. — Эндрю. Какой сюрприз. Заходи. — Ты сказал, что я смогу поговорить с ним после! — и только сейчас Эндрю понимает, насколько он зол. Как это похоже на предательство, нарушенное обещание, подорванное доверие. (Хотя другая часть его понимает, насколько он нелеп.) — Он убежал, прежде чем я успел его остановить, — вздыхает Ваймак. — Ты знаешь, каким иногда бывает Джостен. Однобокий ум, — он накручивает еще спагетти на вилку и жует. — Я только вернулся после проверки того, что он благополучно добрался куда надо. Устал от того, что этот парень стал чьей-то боксерской грушей на моих глазах, — ворчит он. — Я собирался позвонить тебе, но Кевин меня опередил. Эндрю хмурится, глядя на жалкий ужин тренера из холодных спагетти. Он понимает, но это не значит, что он собирается давать ему нужный адрес. — Тогда скажи мне, куда он ушел. — Только если ты сначала расскажешь мне, что происходит, — Ваймак и глазом не моргнул. — С чего ты взял, что я имею к этому какое-то отношение? Ваймак просто смотрит на него. — Парню нравятся только две вещи в жизни, и он просто сбежал от обеих, — он приподнимает бровь. — И я точно знаю, что это не имеет ничего общего с экси. По какой-то глупой причине его резкого, очевидного тона достаточно, чтобы у Эндрю покраснели уши. Это раздражает, и Эндрю в отместку пинает ножку стула Ваймака. Ваймак вздыхает и проводит рукой по волосам, прежде чем повернуться и посмотреть на Эндрю. — Хорошо, посмотри на меня, Эндрю. Скажи мне, он тебя обидел? Вопрос полностью выбивает воздух из лёгких Эндрю. Он недоверчиво смотрит на Ваймака целую минуту, прежде чем, наконец, ответить. — Что… почему ты думаешь, что он причинил мне боль? — мысль нелепая, непостижимая. Все всегда предполагают, что Эндрю причиняет боль. Почему его тренер должен думать иначе? — Во всяком случае, почему ты не думаешь, что я причинил ему боль? Ваймак наклоняет голову. — А ты причинил? Когда Эндрю насмехается над ним в ответ, Ваймак кивает. — Это то, о чем я думал. Так что Нил сделал? — Нил никогда бы не причинил мне боль, — легкомысленно говорит Эндрю, и слова срываются с его губ, прежде чем он успевает совладать с ними. Ваймак снова кивает. — Намеренно. Намеренно. Слово пробивает дыру в животе Эндрю, заставляя его втягивать воздух. Оно прилипает к задней стенке горла, когда он снова и снова пытается его проглотить. Оно собирается в уголках его глаз, горячее и непролитое. Потому что Нил причинил ему боль. Что само по себе шокировало. Но, видимо, он причинил боль и Нилу. Непреднамеренно. — Он не спал в общежитии, — признается Эндрю, потому что, видимо, сегодня он не может держать язык за зубами. Ваймак кивает. — Да, спал в гостиной стадиона. Эндрю смотрит ему в глаза. — Ночная тренировка, — это все, что он говорит. Ваймак качает головой, прекрасно понимая. — Он ждал, пока вы, ребята, закончите. У него жуткое шестое чувство. Поймал его на записи с камер через несколько ночей после первого раза. — Я не знал. — Он не хотел, чтобы кто-то знал. Я понял это довольно быстро. Он чуть не проглотил язык, когда я сказал ему, что знаю. Конечно, он не хотел, чтобы кто-нибудь знал. У него нервный срыв из-за ссоры с Эндрю, и все же Нил держит рот на замке. Эндрю не может сказать, какое чувство сильнее: доволен ли он тем, что Нил держит их отношения в секрете, или злится, что он настолько мученик, что решил быть бездомным, лишь бы не вторгаться в пространство Эндрю. Нет. Он определенно зол. Потому что это их пространство. — Мне нужно поговорить с ним. — Почему? — Потому что он идиот, и мне нужно объяснить ему это. Ваймак смотрит на Эндрю, когда тот не дает никаких дальнейших объяснений. — Это действительно поможет? «Должно, » — думает Эндрю. Потому что если нет, то он не знает, что будет делать дальше. — Должно получиться, — говорит он вслух Ваймаку. Тренер молча рассматривает его. Затем его глаза смягчаются, и он кивает. Эндрю отворачивается, видя в этом простом жесте слишком много понимания. — Я собираюсь стать профессионалом, — внезапно говорит он, чтобы отвлечь их обоих. — Так что перестань болтать с моими профессорами. Мне не нужна дурацкая стажировка. — Когда ты… Я начну информировать вербовщиков. Они обнюхивают мою дверь уже несколько месяцев, пытаясь узнать, заинтересован ли ты. Я отбивался от них, но… — он пожимает плечами. Эндрю смотрит на него. Он понятия не имел. Но почему… — Зачем тебе это? — Хотел, чтобы ты принял решение самостоятельно. Я знаю, что и Кевин, и Нил хотят, чтобы ты стал профессионалом, но их… ситуация немного отличается от твоей. — Ваймак с отвращением кривит губы на слове «ситуация», будто он может каким-то образом выплюнуть горечь якудзы и избавиться от нее раз и навсегда. — У тебя есть выбор. Если это не то, чего ты хочешь, тогда мы придумаем что-нибудь другое. «Мы, » — сказал Ваймак, — будто это план игры. Будто они с Эндрю разговаривают, решая вместе.Чего ты хочешь. Будто это имеет значение. Будто это само собой разумеющееся, что у Эндрю есть выбор, и он должен решить. Боже, он ненавидит его. Почти так же, как он ненавидит Нила. — Перестань вмешиваться, — рявкает он. — Перестань быть таким чертовски талантливым, — возражает Ваймак, — чтобы мне не пришлось тратить время на это дерьмо. Это чертовски раздражает. И рот Эндрю дергается против его воли. — Я буду играть в глупый экси, и ты не сможешь меня остановить. — Слава Богу, — вздыхает Ваймак с облегчением. — Я имею в виду, это было бы чертовски ужасно, Эндрю, не буду врать. Теперь, может быть, Кевин наконец отстанет от меня. — Не говорил, что можно рассказывать Кевину. — Ах ты, гребаное животное. Затем Ваймак достает что-то из кармана и бросает Эндрю. Это ключ-карта отеля. Ваймак ухмыляется. — Иди за ним, малыш. --- Дверь скрипит, когда Эндрю открывает ее, но это, кажется, не имеет значения, потому что Нил не двигается. Что только доказывает, насколько он действительно измучен. Эндрю тихо заходит внутрь и смотрит на него сверху вниз. Дыхание Нила поверхностное и ровное, темные тени под его глазами все еще видны в угасающем свете. Здесь он уязвим, и в Эндрю почти невольно пробуждается инстинкт защиты. Он борется с необходимостью подойти и погрузить руки в волосы Нила, вместо этого поворачиваясь к балконной двери. Он открывает ее и берет со стола меню обслуживания номеров. Взглянув на часы, он оценивает, прежде чем выйти на балкон и сделать заказ. Затем он придвигает стул к дверному проему и усаживается ждать. Солнце село, и на небе появились первые звезды, прежде чем он услышал, как Нил зашевелился. — Эндрю? Нил щелкает выключателем лампы рядом с кроватью, заливая комнату мягким светом. Внезапно Эндрю видит, что одеяло соскользнуло с тела Нила, показывая, что он почти голый. Тени танцуют на крепких мускулах и тонких ребрах, а Эндрю завороженно смотрит. — Он жив, — бормочет он, не в силах оторвать взгляд от тела Нила. Взгляд Нила становится горячим и тяжелым. Он вздрагивает, прежде чем внезапно отвернуться. Он садится и натягивает одеяло на грудь, защитно свернувшись калачиком. Затем он смотрит на край кровати и спрашивает: — Что ты здесь делаешь? Эндрю обдумывает это, прежде чем остановиться на самом простом объяснении. — Ты задал вопрос. Я должен ответить. Нил бледнеет. Эндрю гасит сигарету о пепельницу у двери и встает. Он подходит к кровати и садится рядом с ногами Нила. Нил резко поднимает голову, чтобы встретиться взглядом с Эндрю. Эндрю спокойно смотрит в ответ. — Но прежде чем я это сделаю, мне нужно знать, почему. Он должен быть уверен. Он не может предполагать, не в этот раз, когда у него еще есть шанс сделать всё правильно. Нил хмурит брови. — Почему ты задал этот вопрос? Рой эмоций пересекает лицо Нила. Эндрю ждет, а Нил судорожно вздыхает и, наконец, начинает говорить. — Я не знаю, чего ты хочешь, — первые слова, сорвавшиеся с его губ, признание, которое все еще способно ошеломить Эндрю. — Я думал, что знаю. Все было хорошо, я был доволен тем, что у нас было. Это было идеально. Но потом я понял, в клубе, что у тебя нет моих ограничений. Тебя привлекают другие люди. Ты мог бы найти кого-то другого, может быть, кого-то лучше меня. А потом я понял, что даже не знаю, почему ты выбрал меня. Или, действительно ли ты выбрал, или я предложил. Я не знаю, чего ты хочешь, и меня это пугает. Пугает. Нил, которого преследовала и пытала мафия, напуган, потому что не знает, чего хочет Эндрю. — А ты? — спрашивает он, немного запыхавшись. — Знаешь, чего хочешь? — Тебя, Эндрю, — шепчет Нил. — Всегда только тебя. — И все же ты тот, кто продолжает говорить «нет». Нил немного отстраняется, и Эндрю вздыхает. Он чувствует себя глупо, говоря об этом, позволяя Нилу узнать об этой уязвимости, но Нил должен понять, что это работает в обе стороны. Что они оба должны этого хотеть. Он отворачивается от Нила, не в силах выдержать его взгляд, когда признается в темной комнате. — На самом деле ты никогда этого не говорил. Но ты можешь сказать это, знаешь ли. Вместо того, чтобы не отвечать. Образы Нила, отстраняющегося от их поцелуев, неуверенного и сбитого с толку, на мгновение мелькают в его голове. Как он проигнорировал Эндрю на крыше, потому что не знал, где они находятся. Как он неделями сбегал от Эндрю. Рот Нила приоткрывается, когда он наконец понимает, о чем говорит Эндрю. — Я не имел в виду… Эндрю, я просто… я так… — Если ты, черт возьми, извинишься, я разобью тебе губу, — он не будет слушать, как Нил извиняется за то, что отверг его. Не в этом дело. Он бы никогда не попросил этого. — Я уже говорил тебе раньше, что ты можешь сказать «нет». Ты не должен чувствовать вину за это. Но желание — это улица с двусторонним движением. Он делает вдох и повторяет по-немецки: — Я буду сидеть и смотреть, как он уходит, если он этого хочет. Почему? Почему ты побежал ко всем остальным в команде вместо того, чтобы спросить меня? — он качает головой, когда все надоедливые разговоры прокручиваются перед его мысленным взором. — Ты втягиваешь в это Ники, намекаешь Кевину на дерьмо, провоцируешь моего брата. Ты никогда не был трусом, Джостен, так зачем начинать сейчас? Нил корчится, отводя глаза. — Я не знаю, я просто… я не знал, могу ли я спросить. Не знал, может ли он… что? Почему, черт возьми, он не может его о чем-то спросить? — Конечно, ты можешь спросить меня, Нил! Какого хрена ты не можешь спросить? И вот уже Нил сердито огрызается на него: — Потому что ты сказал, что если у двоих ничего нет, то они не имеют на это права! Что они не имеют права голоса по выбору друг друга и даже не должны об этом говорить! Слова вызывают воспоминания. Эндрю перебирает их, пока не вспоминает ночь кино, странный, прерывистый разговор, который у них был после этого в спальне. Тогда он подумал, что это странно, но теперь он понял, о чем на самом деле спрашивал Нил. — Твой ревнивый друг, — наконец произносит он. — Мы — ничто, помнишь? — подтверждает Нил. — Не парни, не партнеры. Не в отношениях. Ничего. — Итак, поскольку я ответил на какой-то глупый гипотетический сценарий, который ты поднял с нулевым гребаным контекстом, твоя блестящая идея заключалась в том, чтобы избежать всего этого? — огрызается Эндрю в ответ. Нил ерзает, чувство вины становится очевидным, когда он корчится. — Мне казалось, я уже знаю ответ, и я не хотел слышать, как ты его подтверждаешь. Конечно, нет. Вместо этого он просто пошёл и расспросил всех остальных. Раздражение снова вспыхивает, когда он хмуро смотрит на Нила. — Итак, вместо этого ты просто прибег к своим предположениям. Типичный гребаный кролик. Он вскакивает с кровати, не в силах больше сидеть. Теперь у него сильное искушение наклониться и поместить немного разума в эту дребедень, которую Нил осмеливается называть мозгом. Поэтому он отходит на безопасное расстояние и вместо этого начинает ходить взад-вперед. — Давай посмотрим, смогу ли я резюмировать то, что, по твоему мнению, ты знаешь. Ты думаешь, что каким-то образом вынудил меня к этому, — его голос почти вибрирует от гнева, когда он произносит обвинение вслух. — Ты думаешь, что ты меня больше не привлекаешь, что я только высмеиваю тебя из-за какого-то странного неуместного чувства вины и, что как только кто-то более привлекательный, чем ты, встанет на моём пути, я избавлюсь от тебя. Так что в основном я просто использую тебя на данном этапе, чтобы избавиться от потребностей, пока не появится кто-нибудь получше. Это оно? Нил выпрыгивает из-под одеяла, становится на колени и протягивает руку к Эндрю, крича: — Нет! Его глаза широко раскрыты, и он яростно трясет головой. Эндрю отступает в сторону. Нил немедленно убирает руку. Волна отвращения накатывает на Эндрю, хотя он не уверен, направлена она на Нила или на него самого. Это действительно то, что Нил думает о нем? — Как ты смеешь… — начинает он, но Нил перебивает его через несколько секунд. — Нет, Эндрю. Стоп. Посмотри на меня — это моя вина. Я тот, кто ожидал большего, кто думал, что может быть больше, чем у нас есть, — его голос ломается, когда он это произносит, слезы собираются в уголках его глаз, но он не проливает их. — Ты чувствовал давление. Я рассказал тебе о… о том, кто я, и что это только ты, и ты чувствовал себя в ловушке. Я должен был спросить. Я не должен был предполагать. Я тот, кто тебя использовал, кто легкомысленно относился ко всему этому. Он сглатывает, несчастно глядя на Эндрю, и говорит: — Прости, Эндрю. Мне так жаль. Слова сильно ударили по Эндрю, но не по простой причине. На мгновение все, что он может делать, это смотреть на Нила в ответ. Черт возьми, они пара тупиц. Все это имеет смысл сейчас. Нил не говорил «я никогда не просил тебя остаться». Он имел в виду: «я никогда не задавал тебе тот же вопрос — хочешь ли ты остаться». Его настоящим вопросом было: «ты хочешь остаться со мной? Да или нет? " А Эндрю не понял ни слова. Вот что они получают за то, что не общаются. Эндрю злился из-за того, что думал, что Нил устал от него, что он хочет покончить с этим, в то время как Нил — единственная причина существования Эндрю. А Нил, думал, что он просит больше, чем может иметь, чувствовал, что он перешел черту и должен быть наказан за это, хотя он готов отдать Эндрю все. Насколько глупыми они могут быть? — Ты чертов идиот, — сообщает ему Эндрю. Потому что кто-то должен это сказать. Потом проводит рукой по лицу и вздыхает. — Мы оба. Они оба дебилы. Эндрю даже не может поверить, что они позволили этому зайти так далеко. Однако Нил все еще выглядит сбитым с толку. Он ерзает, прочищая горло и говорит: — Ты сказал, что это пустяк, и я понял, Эндрю. Я никогда не просил ярлыков, обещаний или… или чего-то подобного. Не ожидал этого. Я только… — он делает глубокий вдох, прежде чем договорить, — Мне просто нужно знать, что это то, чего ты хочешь. Что я тот, кого ты хочешь. Эндрю выдыхает, разочарование сочится из его пор. Как это возможно, что Нил до сих пор не знает? Потому что Нил не предполагает. Он никогда не берет то, чего не дано. И теперь у Эндрю странное трепетание в животе, которое он должен безжалостно подавить. — Хочу, хочу, хочу, — издевается он над Нилом. — Значит, речь идет только о том, чего я хочу, — не то, чего хочет Нил. По-видимому, то, чего хочет Нил, не имеет значения. По крайней мере, это не относится к кролику. Он проверяет свою теорию: — А если я ничего не хочу? Нил замирает, а затем кивает. Конечно. Его маленький мученик. Он закрывается. Эндрю видит, как это происходит, поэтому спешит добавить: — А если я не хочу ничего? Нил закрывает глаза. Его руки сжимают одеяло, когда он судорожно выдыхает. Он такой чувствительный, такой реагирующий только на одно слово, что это приводит Эндрю в восторг. Он не может отвести взгляд. Руки чешутся обнять его, провести ладонями по краю подбородка, остановиться на затылке. — Я облажался, — шепчет Нил так тихо, что Эндрю почти не слышит его. Но он услышал, как и смысл, стоящий за словами, и его гнев снова вспыхивает. — Как удобно с твоей стороны забыть, что у меня тоже есть проблемы. Или, может быть, ты думал, что твои лучше моих? Не знал, что это состязание по ссанию. — Ты заслуживаешь… — Молчи! — рычит Эндрю. Нил тут же замолкает. Эндрю устало проводит рукой по волосам. Пришло время прояснить ситуацию раз и навсегда. — Замолчи. Всем нужно перестать говорить мне, чего я заслуживаю, а чего нет. Потому что я знаю, что не заслуживаю тебя, Нил. И все же, я все равно эгоистично хочу тебя. Слова Эндрю заставляют Нила замолчать. Его рот слегка приоткрывается, когда он снова смотрит на Эндрю. — Ты сказал, что не собираешься принимать решения за меня. Нил согласно кивает. — Так что, когда я скажу, что хочу этого… — здесь он делает паузу, показывая между ними двумя, — ты будешь слушать меня. И если ты когда-нибудь снова начнешь крутить что-то в своей голове, ты спросишь меня, и я скажу тебе правду. Нил снова горячо кивает, уголок его рта слегка дергается. Напряжение сходит с его плеч, глубокие вдохи облегчения сотрясают его тело. И Эндрю знает, что Нил сейчас в порядке. Что признания Эндрю, подтверждающего «это», будет достаточно, чтобы успокоить его на некоторое время. Но если кто и заслуживает большего, так это Нил. Эндрю не хочет, чтобы были ещё ошибки. Он не хочет больше недоразумений, когда дело доходит до них двоих. Неуверенности и предательства Нилу хватило на всю жизнь. Эндрю не добавит. Поэтому он заставляет себя снова сесть на кровать рядом с ним. Он сглатывает, затем смотрит Нилу прямо в глаза и говорит: — Ответ — да, Нил. Я хочу это. Я хочу этого, хочу тебя, пока ты этого хочешь. И поскольку ты идиот, позволь мне прояснить, что то, чего ты хочешь, для меня так же важно, как и для тебя. Тот, кто проходит мимо с красивым лицом, не изменит этого, — он наклоняется и хватает Нила за подбородок, не в силах больше удерживаться от прикосновений. — Понятно? Он ждет подтверждения, что его слова поняты. Кристально чисто. Ясно, как лазурно-голубые глаза Нила, когда он с благовением смотрит в ответ. — Хорошо, — шепчет он, и Эндрю видит, как он прикусывает нижнюю губу, чтобы сдержать улыбку. — Я тоже тебя хочу. Все было… раньше я просто путался. В нас, — он делает паузу, проводя рукой по лицу, продолжая, — Я всегда хочу тебя. Кажется, я не могу заставить себя перестать хотеть тебя, даже если попытаюсь. Даже во сне я хочу тебя. Это отвратительно. При этих словах в животе Эндрю начинается легкая дрожь паники. Быстро сглотнув, он спрашивает: — Отвратительно? Что ты имеешь в виду? Лицо Нила краснеет. — Пару недель назад мне снилось, что мы… вместе… в постели в Колумбии… и я на самом деле… — он замолкает, жестикулируя рукой. И Эндрю думает, что он понимает. Но только для того, чтобы убедиться… — Тебе приснился сон обо мне? Лицо Нила почему-то краснеет сильнее, когда он кивает. — Я просто… так сильно хотел тебя. Рот Эндрю почти открывается, настолько он ошеломлен. Он сглатывает, в горле у него внезапно пересыхает, и хрипит: — Почему ты ничего не сказал? Нос Нила морщится, когда он фыркает. — Поскольку я не… я не… это неуместно, — наконец говорит он. — И это не имеет значения. Важно то, как ты себя чувствуешь. Хочешь ли ты этого, — он смотрит Эндрю в глаза и яростно заверяет: — Я не буду таким, как они, Эндрю. Я обещаю. Этих слов достаточно, чтобы чуть ли не выпотрошить его. Кто-то буквально оттолкнет собственное желание ради Эндрю? Это… ну, честно говоря, он бы сказал, что это невозможно. Нил не похож на них. — Ты не такой, Нил, даже близко, так что не говори такого дерьма, — выпалил он в ответ, потому что Нил должен знать. — И это может не иметь значения для тебя, но… — он задыхается, и ему приходится сделать еще один вдох, прежде чем он сможет продолжить, — для меня важно, что ты хочешь меня. Это заставляет меня чувствовать себя… хорошо… зная, что ты хочешь меня. Я подумал… я понятия не имел, что ты вообще… — он делает еще один успокаивающий вдох. — Я не всегда могу сказать, так ли это. Нил морщится в ответ, его глаза закрыты, когда он отвечает: — Это… это, наверное, из-за моей матери. Эндрю неподвижен. — Когда мы были в бегах, моя мама думала, что для нас слишком опасно сближаться с кем-либо. Ни наши соседи, ни люди, с которыми она работала, ни кто-либо из детей в моем классе. Риск был слишком велик. Она вбивала мне это в голову снова и снова, чтобы я никому не доверял. Так что однажды она поймала ту девушку, целующую меня… она как бы взбесилась. Конечно. Конечно, Мэри забрала это у него. У Нила было так мало с самого начала, и тем не менее ей удалось подавить любую крупицу удовольствия или надежды, которую он мог найти. Он качает головой, вспоминая, как что-то, что должно было быть таким захватывающим, переполненым неловкостью, любопытством и удивлением, было отнято у них обоих. Нил пожимает плечами. — После этого, если она когда-нибудь замечала, что я смотрю на кого-нибудь, она… напоминала мне, — он слегка вздрагивает, прежде чем продолжить: — Я думаю… я думаю, это немного портит мою голову. Раньше я задавался вопросом, является ли это одной из причин, почему мне так нравится на тебя пялиться. Потому что ты позволил мне. Христос. Пошла ты, Мэри. Он надеется, что она горит, где бы она ни была, за то, что заставила его объяснить ее сыну, что влечение к кому-то не делает его ужасным человеком. Как она заставила Нила поверить, что возможность смотреть на кого-то — это дар. Эндрю не уклоняется от взгляда Нила, когда он четко и медленно заявляет: — Я не думаю, что это противно. Смотреть на меня или хотеть меня, Нил, — он не может оторвать взгляда от тонкого столба горла Нила. — Мне нравится, что тебе это нравится. Шум, похожий на облегчение, исходит от Нила. Он наклоняется ближе, глядя в глаза Эндрю и улыбаясь. — Ты единственный, кто меня интересует, Эндрю. Больше никто, — он сглатывает, прежде чем добавить: — Я горжусь тем, что я твой. И я бы не прочь показать, что ты мой. Я выбираю тебя — эти невысказанные слова слышит Эндрю. — Мой, — тихо повторяет Эндрю с удивлением. Занят — слово, которое отзывается эхом в его голове. Он смотрит на руку Нила. Медленно Нил переворачивает её, раскрывая ладонь. — Могу я? — спрашивает Нил. Эндрю какое-то время смотрит на него, пораженный огромным желанием, которое течет по его венам от этого легкого, невинного прикосновения. От его колебаний лицо Нила падает. — Извини, я не должен был спрашивать… — Ты можешь спросить, — быстро останавливает его Эндрю. Он спотыкается о собственный язык, чтобы произнести слова, чувствуя, как его лицо краснеет, когда он говорит: — Ты единственный, кто может. Нил втягивает воздух. — Могу я прикоснуться к тебе сейчас? И снова Эндрю удивляется сдержанности Нила. Он кивает, предлагая свою руку в ответ. — Да. Как только пальцы Нила касаются его, он понимает, что потерялся. Возврата не будет. Каждая черта, которую пересекает Нил, — это точка невозврата. Еще одна зависимость, которая все глубже и глубже впивается в душу Эндрю. Он никогда не сможет оттолкнуть его, даже представить себе не может. — Что еще ты хочешь знать? — спрашивает он, пока Нил аккуратно водит пальцем по его руке. Ему вдруг нужно знать. — Спроси меня. Глаза Нила расширяются. Он громко сглатывает. Затем он бормочет: — Можешь сказать мне… вы с Кевином…? — Никогда, — легко отвечает Эндрю и смотрит, как Нил небрежно кивает в ответ. Как будто он уже знал это и просто хотел, чтобы Эндрю подтвердил. — Тебя… интересовал… тот бегун в спортзале? Или тот фанат, который подошёл к твоей машине? Эндрю сбит с толку мгновение. Парень с беговой дорожки? Сталкер на их командных тренировках? Да, конечно, он красивый, но Эндрю полагал, что все знали, что тот парень следил за Кевином. Он думал, что особенно Нил знал. Так вот почему он так смотрел. Потому что он думал, что Эндрю проверял парня прямо перед Нилом? И, Господи, он думал, что Эндрю интересовался Тайлером? Неудивительно, что он так себя вёл. — Нет, они никогда не… — начинает он объяснять, прежде чем покачать головой. — Это не имеет значения. Нет. Ни разу. Нил немного сдвигается. — А тот парень на вечеринке? — Черт возьми, нет. Он сказал… — Эндрю сердито выплевывает слова, прежде чем замолкает. Этот идиот был полным придурком, но Эндрю знает, что это отчасти его вина. Поэтому он втягивает воздух и говорит: — Он ебаный мудак, но… я тоже. Бойд позаботился о том, чтобы я точно узнал, как это выглядело, — он смотрит на Нила. — Нил, я отверг его. Немедленно. Нил пожимает плечами. — Я знаю. Ну, благодаря Ники и Аарону, — его колено мгновение скачет вверх и вниз. — Я тоже не должен был предполагать. Раньше я никогда этого не делал, но в тот раз я по глупости подумал, что… — он колеблется, прежде чем продолжить, — …ты пытаешься что-то сказать о нас, о том, что «мы — ничто». Что ты можешь выбирать других, когда захочешь. Потому что я знаю, что она лучше меня. Я знаю, что не заслуживаю ее. Мне повезло, что она у меня есть, и я знаю, что она может выбрать кого-то другого, когда захочет. Слова Аарона звучат у него в ушах, как только Нил заканчивает. Но в отличие от Аарона, никто не говорил Нилу, что он стоит большего. Итак, Эндрю хватает свободной рукой подбородок Нила, движение автоматически переводит взгляд Нила на него, когда он говорит: — У меня может быть выбор, Нил, но каждый раз, когда кто-то спрашивает, это всегда ты. Глаза Нила расширяются. И Эндрю знает, что это оно. Тот момент. Точка невозврата. Часть, где он либо доверяется Би и делает прыжок, либо навсегда застревает в моменте. Нил втягивает воздух. — Просто потому, что я сказал… — Нет, Нил. Ты не понимаешь, — он качает головой. — Этого… не должно было случиться. Я никогда не должен был этого допустить. Вначале было бы так легко искоренить тебя, избавиться от твоей опасной улыбки и лживого языка, когда я еще мог. Это было глупо и эгоистично с его стороны, теперь Эндрю может признать. Нил был той блестящей искрой света в темноте, за которой его пальцы гнались, лишь бы ощутить жжение. Он был очарован им, очарован с самого первого момента. Эндрю потерялся в Ниле прежде, чем даже осознал это. — Но ты был слишком соблазнительным, и мне нужно было решить эту проблему. К тому моменту, как я это понял, ущерб был уже нанесен. Я давно понял, что в этом бою я не выиграю. Нил замер, впитывая каждое слово. Он вздрогнул, когда Эндрю поднёс руку Нила ко рту и провел по ней губами. — И все же почему-то это не похоже на сдачу, — он притягивает руку Нила ближе и целует костяшки пальцев. — Только с тобой каждый вздох, каждая секунда кажутся сноснее, — он боготворит руки Нила, его пальцы. Его рот останавливается и ласкает, когда он произносит слова между поцелуями. — Ты лучше. Ты реальней. Ты интересен, противоречив, невыносим; постоянный сюрприз. Тебя нельзя заменить, — он мягко прикусывает ладонь Нила, прежде чем провести по ней языком. — Ты опустошил меня, разрушил всеми возможными способами. И этого никогда не будет достаточно. Это должно быть ужасно, как слова слетают с его губ с такой легкостью. Но наоборот, они как освобождение, как исповедь, хотя Эндрю никогда не был религиозен. Он кладет руки Нила себе на грудь, позволяя ему почувствовать хаотичное, трепещущее сердцебиение. — Ничто не вечно. Неопровержимая истина, — он делает глубокий вдох и шепчет: — Потому что только смерть, Нил, может помешать мне хотеть тебя. Пальцы Нила дергаются, легкая дрожь сотрясает его тело, но он молчит, наблюдая за Эндрю. — Я не должен тебя удерживать. У меня нет права спрашивать, но Нил… — Эндрю крепче сжимает руку Нила, чувствуя, как по его спине ползет легкий страх, но он заставляет себя не отводить взгляд от Нила. — Я хочу, чтобы ты остался. И вот оно. Он сказал это. В лицо Нилу. Громко и посреди комнаты, где они оба теперь вынуждены смотреть правде в глаза. Эндрю Миньярд чего-то хочет. Он просит сохранить то, что никогда в жизни не думал, что сможет иметь. Что даже сейчас он все еще не уверен, сможет ли, но он хочет попробовать. Если Нил даст ему шанс. Его сердцебиение ускоряется, давя изнутри на грудную клетку, и он едва выдерживает тишину, но каким-то образом заставляет себя ждать, зорко наблюдая за Нилом. Нил, кажется, в ступоре. Его рот открывается и закрывается несколько раз. Этого достаточно, чтобы начать волновать Эндрю, прежде чем он прочищает горло и, наконец, хрипло шепчет. — Я не оставлю тебя, Эндрю. Пока ты этого хочешь, я остаюсь. Мгновение Эндрю охватывает облегчение. Он делает внезапный вдох, не осознавая, что задерживал дыхание. Нил смотрит на него, тень улыбки появляется на его лице, когда они позволяют этим чувствам между ними заполнить комнату. Это до боли реально с его признанием, заполняющим все трещины и пробелы, о которых Эндрю не подозревал раньше. Он каким-то образом чувствует себя поглощенным этим и в то же время удовлетворенным. Он тяжело дышит, его легкие горят, и он смутно опознает другой звук в комнате как такое же дыхание Нила. В глазах Нила лихорадочно яркий свет, когда он смотрит на Эндрю. Эндрю не хочет расставаться с этой связью между ними. Она пылает, так горячо и реально, что ему почти кажется, что он может видеть её. Затем напряжение спадает, и Эндрю падает. Он чувствует, как Нил кладет руку ему на колени и начинает рисовать успокаивающие узоры на коже Эндрю, и этого достаточно, чтобы успокоить его, дать ему опору, которая ему нужна, чтобы снова почувствовать себя немного сосредоточенным. По прошествии достаточного количества времени Нил осторожно прочищает горло. — Итак… чтобы прояснить… мы… вместе? Точно. — Если ты хочешь, чтобы это было так, — отвечает Эндрю, затем проверяет: — Если ты все еще хочешь меня. И чувствует облегчение, когда Нил сразу же кивает. — И это нормально, если я хочу тебя… верно? — Всегда, — шепчет он. Глаза Нила морщатся в уголках, когда он цитирует: — Не «всегдакай мне». «Да», пока это не «нет». Эндрю закатывает глаза, пытаясь ущипнуть Нила за нос. — 286%, — говорит он, и Нил смеется. — Математика так не работает, — отвечает Нил, прежде чем снова повисает непринужденная тишина. Эндрю вздыхает, потирая свободной рукой одну из нарукавных повязок. — Мне жаль, что я заставил тебя почувствовать, что ты не можешь спросить. Он немного колеблется над словами. Это похоже на ковыряние струпы, когда кожа натягивается и немного рвется в ране под ней. Но Нил издает мягкий звук, что-то успокаивающее и теплое, что сглаживает всё, не желая причинять Эндрю больше боли. Эндрю закрывает глаза от охватившего его прилива тепла, не в силах видеть его на лице Нила. Вместо этого он наклоняется вперед, пока их лбы не встречаются. Он слышит рваный вдох Нила. — Я никогда не хотел причинить тебе боль, — шепчет он. — Я тоже, — шепчет в ответ Нил. Он ждет, когда горечь или гнев проявятся теперь, когда он признался, уверенный, что такая слабость погубит его. Но ни то, ни другое не появляется. Вместо этого он чувствует легкость. Безопасность. Он чувствует себя… хорошо. На самом деле настолько хорошо, что он думает, что мог бы открыться немного больше. Это нормально. Он может сделать это, если это Нил. Только для Нила. Он думает о Би и подталкивает себя сделать еще один шаг, пока может. — Иногда это нелегко, — начинает он шепотом. — Что именно? — спрашивает Нил тоже мягким голосом. Он пытается объяснить, надеясь, что Нил поймет. — Разговор. Слова, — он делает паузу, прежде чем хрипло продолжить: — Они скользкие, опасные. И… иногда этого недостаточно. Его горло начинает сжиматься, когда он думает о словах, которые являются триггерами, умоляющими остановить то, чего никогда не должно было случиться. Слова, не соответствующие тому, что делали люди. Обычно он с ними не заморачивается. Слова — это инструмент, который нужно использовать, когда это необходимо, но они не раскрывают того, что лежит в их основе. Эндрю делает то, что он имеет в виду, когда говорит. Он действует, даже когда у него нет слов, чтобы говорить. Он не позволит языковым ловушкам помешать ему делать то, что ему нужно. Но он должен был помнить, как Нил живет ими. Как он наскреживает, собирает их, прижимая к себе и пряча, как белка запасающая орехи на зиму. Например, как он прятал папку на дне своей спортивной сумки в сейфе. Что-то ценное, погребеное в слое за слоем. Эндрю понимает, что он считал само собой разумеющимся то, насколько Нил понимает его, как Нил воспринимает небольшое количество слов, которые Эндрю дает ему, и дорожит ими. Он хочет дать ему больше, но не может сейчас, его язык слишком тяжелый и выходит за пределы того, что он может уступить. Но Нил знает. Он понимает. И он доказывает это, останавливая Эндрю сейчас. — Я понимаю, — выдыхает он, улыбаясь. — Я должен был сделать это раньше, но теперь я понял. Меня интересует только то, что ты готов дать, Эндрю. Больше ничего. У Эндрю перехватывает дыхание, прежде чем он выдыхает. Конечно, Нил понимает. Он скользит рукой по щеке Нила, у него снова перехватывает дыхание, когда Нил прислоняется к ней. — Нил, — мягко говорит он, произнося единственное слово, которое у него осталось, и наблюдая, как глаза другого мужчины вспыхивают. — Да, — подтверждает Нил, и в его тоне нет колебаний. Не в этот раз. Итак, Эндрю обхватывает его лицо обеими руками и делает то, что он хотел сделать в течение нескольких недель. Он целует его. Такое ощущение, что возвращаешься домой. Нил задыхается от его нежности, раскрываясь, как цветок под ливнем, его рот жадно принимает все, что дает Эндрю. Это вызывает привыкание, и Эндрю не может удержаться от молчаливой просьбы о большем, когда их губы встречаются снова и снова. Он хочет толкнуть Нила в одеяло и перелезть через него. Хочет соединить их бедра, позволить Нилу вцепиться ногтями в спину Эндрю. Ему хочется провести ладонями по шрамам Нила на лице, руках, груди, раздвинуть его стройные бедра, почувствовать его вдох, когда он берет его в рот. Посмотреть, как он дрожит, когда разваливается на языке Эндрю. Он хочет, хочет и хочет, и не чувствует себя плохо из-за этого. Он откидывается назад, чтобы перевести дух, и глупо гордится тем, что Нил уже ошеломлен, его губы распухли, а голова запрокинулась. Его глаза становятся щелочками, когда он вцепляется руками в рубашку Эндрю, снова притягивая его к себе. — Эндрю, — мычит он с мягкой мольбой, наклоняясь к нему. И тут в дверь стучат. Они мгновенно разъединяются, Эндрю чуть не выпрыгивает из кожи, когда раздается веселый голос: — Обслуживание номеров! Он хочет убить их. Он подходит к двери и с силой распахивает ее. Там стоит молодая девушка, держа в руках поднос с едой. — Добрый вечер сэр! Вы заказывали… Она замолкает, потрясенная, когда Эндрю вырывает у нее поднос, достает из кармана деньги и сует ей. Она с опаской берет их и уходит. Он возвращается в комнату, и Нил тут же оживляется. Его желудок урчит, от чего лицо краснеет, и Эндрю убеждается в том, о чем подозревал все время. Он ставит поднос на кровать и наблюдает, как глаза Нила бегают между его губами и подносом. — Сначала поешь, — командует Эндрю, облегчая ему решение. Когда Нил начинает дуться, он запускает пальцы ему в волосы и быстро целует. — Тогда продолжим. — Обещаешь? — лукаво спрашивает Нил. — Я никогда не вру, — он облизывает губы, чтобы уловить вкус Нила, и чувствует, как его губы изгибаются, когда молодой человек прослеживает движение. — А теперь поторопись. Нил берет вилку и болтает с Эндрю, дразня его по поводу Ваймака, счетов за проживание в отеле и других вещей, которые на самом деле не имеют значения. Эндрю позволяет ему, снова наслаждаясь звуком голоса Нила. Еще больше он доволен, когда Нил медленно хватает его за руку, переплетая их пальцы, как будто он не может вынести мысли о том, что не прикоснется к Эндрю прямо сейчас. Что Эндрю прекрасно понимает, потому что чувствует то же самое. Сейчас нет ничего, что могло бы отделить его от Нила. Это будет намного позже, когда Эндрю убедится, что Нил удовлетворен (во всех смыслах), и Нил поднимет одну тему, о которой Эндрю никогда не захочет говорить в постели: его брат. — Он, образно говоря, надрал мне задницу в математическом квадрате, — весело рассказывает Нил. Он лежит поверх простыней, и его голая задница отвлекает куда больше. — Дал мне пизды за то, что я тебе не доверял, — Нил делает паузу, прежде чем нахмуриться. — Разозлил меня, потому что был прав. Эндрю выдыхает, медленно проводя по задней поверхности бедра Нила. — Мудак слишком умен для своего же блага. — Он сказал… — здесь Нил делает паузу, — сказал, что хочет, чтобы ты был в безопасности. Легкие Эндрю перехватывает. Его палец замирает на ноге Нила. Не имеет значения. Ему просто нужно быть в безопасности. Его собственные слова горят в глубине его подсознания, когда он смотрит на Нила, который продолжает, не обращая внимания. — Он сказал, что верит, что я не причиню тебе вреда, — он хмурит брови, прежде чем повернуться к Эндрю. — Что, черт возьми, ты думаешь, все это значило? Ты должен доверять мне. Когда ты будешь также доверять мне? В плане Кейтлин? Ты ничего о ней не знаешь, но все также полагаешь, что она причинит мне боль. Эндрю на мгновение закрывает глаза. — Он отвечал на вопрос. Нил мычит, принимая это. Затем, как безумно умный парень, которым он и является, он спрашивает: — И что ты ответил? — Что мне все равно. — Но это не так. — Это не имеет значения. — Почему нет? — Потому что у него есть Кейтилин, — рычит Эндрю. — Потому что он выбрал её. Именно так он решил, что будет выглядеть его будущее. Нил наблюдает за ним. Он медленно садится, пока не оказывается прямо перед Эндрю. Затем он говорит: — И если ты дашь ей свое одобрение, то почувствуешь, что всё потеряно. Что это последняя капля, связывающая вас двоих вместе. Как только ты дашь свое благословение, ты отпустишь его навсегда. Руки Эндрю сжимаются в кулаки на коленях. Он смотрит в сторону, но ничего не говорит. Он наблюдает, как Нил кладет руку ему на колени, заставляя пальцы разжаться, когда Нил просовывает сквозь них свои собственные. Нил пожимает плечами. — Так что выбери их обоих. Эндрю смотрит на него. Нил наклоняет голову. — Знаешь, как ты сделал со мной и Кевином. Сделай ее одной из своих. Таким образом, ты получишь их обоих, не потеряв никого. Эндрю смотрит на него еще немного. Затем Нил имеет наглость подмигнуть, указывая на свою голову указательным пальцем и нахально говоря: — Математика. Одна из моих сильных сторон. — Ты самый большой идиот, которого я когда-либо знал, — рычит Эндрю, заставляя Нила смеяться. Он обхватывает Нила рукой за талию и притягивает ближе. Нил задыхается, прежде чем приблизить свой нос к носу Эндрю. — Второй раунд? — с надеждой спрашивает он. Эндрю закатывает глаза, прежде чем погрузить пальцы обратно в волосы Нила и поцеловать его до потери сознания.