На острове стоит тишина, как нельзя лучше подходящая под атмосферу этих мест. Небо, как обычно, в фиолетово-серых тучах, но сквозь них каким-то чудом пробивается солнце, даже светло.
Зоро предается медитациям — закрыв глаза и вытянув руку вперед, удерживает меч на тыльной стороне ладони, стараясь его не уронить и, по-видимому, ему это неплохо удается. Михоук объяснял это упражнение тем, что развивается не столько координация, сколько умение расслабиться и очистить разум после интенсивной тренировки. Проконтролировав первые разы выполнение и убедившись, что Зоро не халтурит, позволяет ученику отрабатывать его самостоятельно.
Перона сидит на более-менее уцелевшей стене и наблюдает за Зоро. Скучно. Откуда ж ей было знать, что львиную долю «тренировки» Зоро будет удерживать эти дурацкие железяки на ладони! Остров сейчас кажется… Нет, не мёртвым. Не тихим. Застывшим, словно все вокруг заснуло. Будто медитативное состояние Зоро передалось всей округе. Даже бабуины смирно сидят, наблюдая за Ророноа — к гадалке не ходи, завтра же вся обезьянья свора весь день будет повторять это упражнение.
— Ты долго ещё будешь так стоять?
— Да.
Перона со вздохом откидывается чуть назад и, опираясь рукой о каменную поверхность стены, нечаянно задевает камень — скорее всего, заросший мхом небольшой обломок стоявшей когда-то давно на этом месте арки. Камень соскальзывает с края стены и падает на хумандрилла, притаившегося сзади.
Подскочивший зверь свирепеет и с громким криком кидается на Перону. Девушка, инстинктивно дернувшись в сторону, вскрикивает и падает со стены на землю, благо, не сильно ударившись. Зоро, не поняв толком, что произошло, едва успевает выхватить меч и одним мощным, несдержанным ударом по случайности убивает бабуина. Остальные бабуины, за время пребывания Ророноа на острове понявшие, что в схватку с ним лишний раз лучше не вступать, завидев падающего замертво сородича не выносят такой вольности от человека и, выпрыгивая из своих укрытий, со спины кидаются на юного мечника — хоть тренировки были безжалостны и к самому парню, и к обезьянам, с которым он уже стал сражаться реже, ибо Михоук оказал ученику большую честь, начав самолично выступать в качестве противника, всё же убитых за те месяцы хумандриллов можно было пересчитать по пальцам одной руки, и каждый раз звери, ревностно защищающие свои жизни, старались отомстить за своих собратьев.
Зоро, обративший всё своё внимание на испуганную до полусмерти Перону, не успевает даже обернуться на подскочившего сзади хумандрилла и ему на голову обрушивается страшный удар каменным молотом. В глазах у Зоро сразу темнеет, Китецу выпадает из руки, и парень падает на землю лицом вниз. Макака, взвизгнув, отбегает чуть поодаль, туда, где притаились остальные хумандриллы. Перона, наконец отойдя от шока, подбегает к лежащему без сознания Зоро, насылая на бабуинов своих призраков. Обычно это никакого эффекта не давало. Вернее, давало, но не такого, как хотелось: в депрессию погружались либо неопытный молодняк, либо отдельные чрезмерно эмоциональные члены стаи. Остальные же, закаленные вечной борьбой за жизнь, не испытывали никаких душевных терзаний, по крайней мере, внешне это не проявлялось. К тому же, на животных способности Хоро Хоро но Ми сказывались гораздо слабее, чем на людях.
Впрочем, сейчас, на возбужденных дракой хумандриллов, призраки подействовали достаточно сильно, чтобы стая с удрученным воем ретировалась с поля боя.
— Эй! Зоро! Зоро!!!
Принцесса дрожащей рукой переворачивает парня на спину. Проверяет пульс. Живой! Конечно, Зоро таким ударом не убить, бывали травмы и пострашнее. Перона по привычке быстро оглядывается, ища взглядом аптечку, но зря — никто не думал, что придется экстренно перевязывать раны, ведь Зоро изначально планировал общие упражнения на свежем воздухе, а не битвы с бабуинами. Собственно говоря, поэтому Перона увязалась за ним — всяко лучше, чем сидеть в четырех стенах. Так хоть Зоро смешно пыхтит после трехсотого отжимания, а на уши не давят звенящая тишина и спокойствие замка, так горячо любимые Михоуком.
Перона даже не приходится прикидывать в уме, дотащит ли она Зоро до замка (до которого всего каких-то полсотни метров!). Девичьи тонкие руки не то, что не поднимут, даже не сдвинут Ророноа с места. Остается один выход — звать Михоука. Принцесса торопливо посылает призрака в замок, зажимая рану на голове Зоро ладошкой.
***
Михоук стоит у себя в комнате. На столе — кипа пыльных книг, минутой ранее стоявших на полке над письменным столом. Многие годы компанию Михоуку составляли лишь бутылка коллекционного красного вина, книга и танцующий огонь в камине. Добрая часть королевской библиотеки была уже прочитана, а самые любимые произведения перетащены шичибукаем поближе к себе, в спальню.
Только это было так давно, что Михоук забыл о любимых книгах, аккуратно выставленных на собственноручно изготовленную и повешенную полку. Только когда сновавшаяся от безделья Перона в призрачной форме сунулась к нему в комнату и, пройдя сквозь книги, чихнула, он вспомнил об их существовании. Кстати говоря, девчонка потом устроила ему — Величайшему в мире мечнику! — разнос, разъяснив во всех деталях, что она тоже дышит этой пылью, а «молодым и красивым девушкам это строго противопоказано!»
Михоук как раз заканчивает протирать книги, когда через стену, чуть ниже окна, влетает призрак.
— Что случилось? — девчонка научилась виртуозно манипулировать как Зоро, который мог откровенно ей нахамить, так и Михоуком, который, как истинный джентльмен, такого позволить себе не мог и предпочитал попросту её игнорировать. Но игнорирование «посыльных» призраков никогда не заканчивалось хорошо, ибо, как потом объяснила Перона, она их использует в самых крайних случаях.
Призрак всей своей призрачной мимикой силится что-то показать, но в конечном итоге просто вылетает через ту же самую стену. Михоук подходит к окну и выглядывает наружу, ища взглядом принцессу и ученика. Отыскав их, тихо чертыхается и быстро направляется к выходу.
***
-… бабуин на меня кинулся, Зоро его убил, а потом его сзади по голове ударили!.. — взахлеб рассказывает Перона со слезами на глазах.
Михоук суёт ей в руки три катаны: — Беги в замок и приготовь бинты и антисептики.
Перона кивает, прижимая к себе три меча, но всё ещё стоит на месте как вкопанная, смотря на кровь, стекающую с головы Зоро. Михоук быстрым жестом показывает ей идти, а сам наклоняется и подхватывает Ророноа на руки. Когда он оборачивается, Пероны уже не видно.
***
Зоро приходит в себя ранним утром. Или поздней ночью, этого Зоро не знает. Определение времени без часов затруднялось еще особенностями Курайганы, на которой вечер, ночь и утро практически сливались в единое целое, так что судить о том, что сейчас ночь можно было только по тому, что не было слышно пения птиц. Впрочем, думать Зоро сейчас достаточно трудно — голова болит так, будто по ней не один раз ударили, а с завидным усердием колотили весь день. Больше Зоро ни о чем подумать не успевает, снова провалившись в сон.
Будят его, уже определенно утром, голоса.
— … ещё чем-то?
— Девочка, ты уже всем помогла, теперь просто не мешай, — слышится как всегда спокойный голос Михоука.
Зоро открывает глаза и видит удаляющуюся от лица руку.
— О! Проснулся! — радостно восклицает Перона, держащая в руках флакончик фурацилина.
— Как себя чувствуешь? — мягко спрашивает шичибукай, выждав небольшую паузу, дабы у Ророноа прояснился взгляд.
— Голова болит, — отвечает Зоро очевидное. За ночь сил значительно прибавилось, ему удается самостоятельно поднять корпус, упираясь одной рукой в матрас. Другой рукой тянется у месту ушиба, но ему это не дает сделать Михоук.
Глаза у Пероны опять наполняются слезами и она отворачивается к окну.
«Я так за тебя переживала!» — единственное, что разобрал Ророноа из всхлипов принцессы.
— Она чувствует себя виноватой за вчерашнее и очень сильно переживала за тебя, — быстро шепчет Михоук на ухо ученику, внося ясность в сбивчивый монолог Пероны. Тихо, так, чтобы это не услышала сама девчонка.
— Да ладно тебе, — Зоро опять тянется к перевязке, за что ему мог бы прилететь подзатыльник, но учитель жалеет многострадальную голову своего протеже и снова терпеливо отводит ладонь. — Могло бы быть и хуже. Мог бы дураком на всю жизнь остаться, — договаривает парень уже с улыбкой.
Перона, прыснув от смеха, вытирает слезы: — Да ты и так всегда им был.
