***
Антон все эти дни не вылезал из дома. Уже почти неделю он пишет одну и ту же картину, но когда остаются лишь маленькие детальки, все замазывает, не решаясь закончить ее. Он писал глаза. У парня, в которого он влюбился в школе, были глаза цвета океана… Такие яркие, глубокие, манящие… И он бы и рад был утонуть в них, да только, обладатель тех самых глаз был не в восторге от этой затеи. А теперь он встречает человека с точно такими же глазами. И сам человек так же добр к нему, как и тот, что давно отверг. В этих глазах хотелось утонуть, но, в то же время, на столько больно в них было смотреть, что парень готов был выколоть себе глаза, лишь бы больше никогда не видеть их. Антону опять больно.***
Всю неделю Арсений таскался везде со своей сестрой и во всем ей потакал. Но вот, неделя подходила к концу. И к концу подходил его внеплановый отпуск. Поэтому, брюнету ничего не оставалось, кроме как поверить Алене в том, что она в полном порядке и со всем справится сама. В промежутках между помощью Алёне, мужчина все больше уходил в себя. Все больше он думал о том, что правильно, а что нет. Думал о том, правильно ли он поступил, что уехал из этого города. О том, смог бы он здесь снова жить, если бы на то была какая-то причина. Слишком много в его голове было мыслей. И почти все они были очень болезненными для него. Все эти дни он метался от мысли «Остаться здесь, с Алёной» к «Никогда сюда больше не вернусь», потому что слишком сложно было ему бросить сестру, но так же сложно было здесь оставаться. Здесь все напоминало ему о том дне, когда отец сказал, что тот ему больше не сын и никогда им снова не станет. И Арсений тогда ушел. И даже не писал им больше, потому что, а зачем? Зачем писать тем, кто от тебя отвернулся тупо потому, что ты хотел стать актером, а не учителем? Зачем писать тем, кто от тебя отвернулся, потому что ты мечтал совсем о другом? Зачем? Вот и не писал… Ему снова начали сниться кошмары. Он снова и снова видел глаза своего отца, в которых читалось лишь одно разочарование. Ему снился тот день, когда его семья от него отказалась. Но, пришла пора снова попрощаться с этим городом на неопределенный срок. Арсений надеялся, что навсегда… — Алён, ты точно уверена, что справишься? Ты только скажи, и я останусь… — девушка поднесла указательный палец к губам парня. — Ни слова больше. Я справлюсь. Не маленькая. — Ох-х-х… Может, поедешь со мной? Будешь жить у меня. Я буду присматривать за тобой и знать, что ты в полном порядке. М? — Нет, Арс, не сейчас. Немного позже, как только малышка окрепнет, я сразу же приеду к тебе. Обещаю. — Ох-х… Звони мне постоянно. Если вдруг что-то случится, я первый, кому ты должна позвонить. Ну, ладно, первые должны быть службы спасения, а потом сразу мне. Понятно? — Да, Арсюш. Все, не кипишуй. Нормально все будет, — девушка улыбнулась этой заботе, ведь больше у нее не было никого, кто так же помогал бы ей. — Все, едь уже, а то на поезд опоздаешь. — Угу… — Арсений поцеловал Кьяру в лоб, Алену в щеку и вышел из квартиры. Спешить ему почему-то совсем не хотелось… Он медленно шел до станции метро, потому что совсем не хотел ехать на такси. Нет, это не потому, что у него не было денег. Просто он хотел немного пройтись по этим улицам и хотя бы попытаться понять: почему люди сюда так рвутся? Почему именно Питер? Что в нем такого особенного? Разводные мосты? Архитектура? Наркоманы? Что всех так привлекает в том городе, откуда он хотел сбежать как можно дальше, и никогда не возвращаться? На свете, ведь, много более красивых городов, чем Санкт-Петербург. Более романтичных, загадочных… Так почему же именно этот чертов город? Сколько бы мужчина не пытался понять, у него не получалось. А ведь когда-то и сам Арсений любил этот город… Нет, не так. Он его не любил, а лишь был влюблен. А, как всем известно, любовь и влюбленность — разные вещи. Зайдя в вагон метро, он взглянул на людей, которые ехали в том же направлении, что и Попов. «Вот оно!» Люди были совершенно разными — молодые, старые, парочками и совсем одни, но кое-что было в них схоже… Скорость… Они никуда не торопились. Да, это воскресенье, но в Москве даже в воскресенье многие люди в метро напряжены и постоянно куда-то спешат. Да так, будто если они на минуту опоздают, то жизнь их кончится. Да и сам Попов такой же. Живя в столице, он невольно подчинился её ритму и стал частью него. Вот, за что все любят Питер. За его ритм. Медленный, тягучий, спокойный… Такой, в который хочется погрузиться с улыбкой на лице и никогда из него не вылезать. Такой, который незаметно тебя потопит, если к нему не привык, но такой, в котором ты не будешь против утонуть. Потому что спокойно. В этом спокойствии хочется оставаться. Но Арсений не хотел поддаваться такому соблазну, ведь когда-то он уже утонул в нем с головой и кончилось это плохо… На вокзал он приехал за полчаса до отправления поезда, поэтому успевал еще выпить кофе, ведь из-за всего, что происходило за всю неделю, он иногда забывал поесть. Ну, как, иногда… Скорее, он иногда не забывал поесть. Поэтому сейчас ему точно нужно было что-нибудь съесть и выпить. Всю дорогу домой Арсений спал. Ведь теперь он ехал домой, так ещё и с чувством выполненного долга, и его ничего не тревожило… Почти…***
Воскресенье… Целая неделя прожита в пустую. За эту неделю парень не сделал ровным счетом ничего. Он лишь смог, все-таки, закончить картину. Глаза… Прекрасные глаза, цвета океана, теперь смотрели на него ото всюду… В какой бы части комнаты он не находился, все равно за ним наблюдали два этих океана. Наполненных такой лёгкостью, но воспринимаемые с такой тяжестью в груди, будто на него положили огромный булыжник, из-под которого он не в силах сам вылезти. Антон больше не мог находиться в этих четырех стенах наедине с этими***
Арсений настолько крепко спал, что бортпроводница еле его разбудила, когда поезд прибыл в Москву. Выйдя из вагона, он заказал такси и, взяв себе латте с карамельным сиропом, вышел с вокзала. Погода сегодня была солнечная, подстать настроению мужчины. «Я снова дома…» К вокзалу подъехала уже знакомая Арсению машина. И он даже не удивился этому. Видимо, он начинает привыкать к тому, что на его заказы всегда приезжает один и тот же таксист. Антон. — Привет. — О, уже вернулся? — у Антона значительно улучшилось настроение при виде брюнета. — Как видишь… — мужчина вымученно улыбнулся парню и сел в машину. — Куда едем? — Домо-о-ой… — теперь же улыбка на его лице была шире и счастливее. — Как скажешь, — парень снял машину с ручника и машина тронулась. — Это ужас. Ты знал, что для мужчин роды гораздо сложнее, чем для женщин? Ну, в эмоциональном плане, конечно… — М-м… Нет?.. — парень кинул вопросительный взгляд на пассажира. — Вот она после родов такая счастливая, вся светится, а я, блин, бегаю, не знаю что сделать, потому что из нее, черт возьми, несколько дней назад человек, блять, вылез! — Арсений даже как-то оживился, пока все это говорил, ведь ему нужно было выплеснуть все эмоции, скопившиеся в нем за эту неделю. — Зато, я теперь дядя, — он сказал последнее слово медленно, будто пробуя на вкус, а за тем рассмеялся. — Нет, ну ты мог представить, что я когда-нибудь стану дядей? Ужас! — Поздравляю! Мне кажется, ты будешь неплохим примером для ребенка. — Да куда уж там… Родители выгнали из дома, мечты своей не добился… Какой из меня пример? — мужчина отвернулся к окну и начал разглядывать грустным взглядом прохожих, но, вскоре, оживился — О, а поехали, какао выпьем? — А поехали, — водитель усмехнулся такой резкой смене настроения собеседника, но был совсем не против немного развеяться и посидеть в хорошей компании за чашкой наивкуснейшего какао. Спустя 20 минут машина остановилась около, уже так полюбившегося всем, кафе. У Лондона. — Ну, все, приехали. — Сколько с меня? — мужчина будто спал всю дорогу, и даже слегка испугался резкого голоса Антона. — Да что ты все заладил-то про свои деньги? — Антон театрально закатил глаза — Считай, что мы просто встретились, чтобы выпить какао и поболтать. Так сойдет? — Так уж и быть. Уговорил, — мужчине было лень спорить с парнем, да и настроение было не для споров. В кафе они как обычно заказали себе по чашке ароматного какао. — Ну, рассказывай. Как съездил в этот свой Питер? — Ну, в целом, неплохо. Думал, будет хуже, — мужчина на мгновение задумался — У меня там сестра живет, и на прошлой неделе мне мать написала, мол, «Приезжай, Алена скоро родит». Вот я и поехал. Страшно было ужасно. И в первый же день, как я приехал, я поссорился с матерью. Sólo una clase! Потом навестил сестру, она дала мне ключи от своей квартиры, и попросила, заодно, за кошкой присмотреть. А вечером, стоило мне уснуть, она звонит, рыдает в трубку и говорит: «Я рожаю!»… Носился потом с ней, водичка, фруктики, одежда и вся эта мишура, которая нужна только что родившей девушке. Короче, весело мне было всю эту неделю… — Да уж… — А ты как неделю провел? — Я? Да, как-то, не так весело, как ты… — Антон слегка задумался о том, что можно рассказать собеседнику, — Ну, в тот день, когда отвез тебя на вокзал, попал в небольшое дтп, из-за своей же невнимательности. А потом простудился и валялся всю неделю дома, - "если запой можно считать простудой, конечно." добавил мысленно Антон. — Сильная авария? — Да, не, как видишь, машина уже целая. Да и я в порядке. Нормально все. — Ну, ладно… — А почему ты ухаживал все это время за своей сестрой? Где отец ребенка? — Он… Погиб полгода назад. Его машину придавило деревом во время грозы… Алена тогда тоже была с ним в машине, но ее вообще не задело. Полицейские, которые приехали на место происшествия, сказали, что это чудо, что ее не задело. Прикинь, дерево было изогнуто именно в том месте, где сидела Алена! Судьба, всё-таки, интересная штука… — Оу… Тяжело ей наверно… — Да… Но она сильная, держится, ради Кьяры. Сказала, что, как только малышка немного подрастет, они переедут ко мне. И тогда все будет классно. Буду воспитывать девчонку как свою дочь… Наверно… Тяжело это, наверно… — Да, должно быть, не просто… Наверное, это здорово, когда о тебе есть кому позаботиться… — Indudablemente! Это очень круто. Правда, обо мне некому заботиться, к сожалению… — мужчина заметно погрустнел, но, вскоре, оживился — Да и ладно. Когда это мы не справлялись? Всегда справлялись! Вот и сейчас справимся! — Арсений часто говорил о себе во множественном числе, говоря не только о себе самом, но и обо всех своих личностях, которых у него имелось не мало… Там и актер, и писатель, и философ, и кого там только нет! Как дальше развивать тему, Антон не знал, да и не видел в этом смысла, видя, как мужчина погрустнел. Поэтому он решил перевести ее и спросить то, о чем думал всю эту неделю. — А откуда ты знаешь испанский? — О-о… Это достаточно трагическая история… — мужчина усмехнулся и тяжело вздохнул, вспоминая все это. — Все настолько грустно? — Еще как… — брюнет выдержал небольшую паузу, а затем продолжил — Девушка у меня была… А у нее родители испанцы, а сама она в России жила и говорила на трех языках — русский, английский и испанский, — Попов снова сделал паузу, но теперь потому, что на него нахлестнуло огромное количество эмоций. Антон ожидал, что сейчас будет какая-то слезливая история о неразделенной любви, или об измене, но слишком уж подавленно выглядел брюнет… — Ее родители не говорили на русском, а девушку свою я не хотел напрягать тем, чтобы она мне переводила все, что они говорят, поэтому я начал учить ее родной язык. Но… — он осекся, не в силах продолжать рассказ. Он приподнял руку над столом, подзывая официантку — Стакан виски, пожалуйста. Спустя полминуты на столе уже стоял стакан, до середины наполненный виски. Выпив его залпом, Арсений сделал глубокий вдох и выдох, а затем продолжил. — Это было три года назад. К тому моменту я уже освоил язык на разговорном уровне и должен был с ней полететь в Испанию к ее родителям. Она хотела отпраздновать Новый Год всем вместе, на ее родине. Но я тогда попал в аварию. Перелом ноги, сотрясение мозга, порваны связки в районе плеча… Короче, полететь я не смог. Но она полетела, потому что пообещала родителям. А я полежал недельку в больнице, а потом домой вернулся. Новый Год мы праздновали по видеосвязи. А потом я купил кольцо. Собирался сделать ей предложение… — Арсений опустил голову и усмехнулся — Домой она не вернулась. Ее самолет разбился… — по щеке мужчины прокатилась одинокая слеза… — А я так хотел счастья… Рядом с ней… Антон никак не мог предположить такого исхода событий… Когда Попов говорил, что это трагическая история, парень не представлял, что настолько. — Прости… — Антон чувствовал свою вину за то, что его собеседнику сейчас так плохо. Ведь это он попросил рассказать… — За что? — Попов в недоумении поднял на парня взгляд. За что это чудо снова извиняется? — За то, что заставил вспомнить все это… — Антон, я открою тебе маленькую тайну. Если я не хочу что-то вспоминать, то я не буду даже пытаться. Так что, ты тут вообще не виноват. — Как скажешь… Попов заказал ещё один стакан виски и пока ждал его, обдумывал все только что сказанное. Почему он только что рассказал все этому грустному парню? Что его сподвигло на это? Не мог же он рассказать столь личную историю совершенно любому человеку? «Что для меня значит этот парнишка?» — А ты откуда знаешь испанский? — Ну… — парень задумался. Не мог же он вот так просто рассказать, что он гей и влюбился в одноклассника испанца… — К нам в школу как-то перевели паренька по обмену из Испании, и он некоторые фразы говорил на своем родном языке, а мне хотелось понимать его. Он единственный, кто общался со мной в школе. Вот и выучил, — парень усмехнулся, а затем продолжил — Как видишь, все не так трагично, как у тебя — «Было бы, если бы было правдой…». Да, конечно, все не настолько плохо, нежели у его собеседника, но тоже было больно. Очень. — Да-а… А где он сейчас? — Понятия не имею. После выпускного мы все разъехались кто куда, и мы с ним больше не общались. Это ведь в Воронеже было. — Понятно… — Он, кстати, чем-то на тебя похож был… У него глаза такие же были. — То есть, ты со мной общаешься, тупо потому, что у меня такие же глаза как у твоего давнего друга? — Попов ухмыльнулся, но сказал эту фразу совсем без злобы. Лишь с добротой и сарказмом. — Нет-нет, совсем нет. Просто человек ты интересный. Да и как тебя забыть, когда нас связывает такое интересное знакомство. — О-о, да… Очень интересное… Кстати, мне пришла повестка в суд о лишении родительских прав этого мудака, который так издевался над той малышкой. — Ого-о… А почему именно ты? — Ну, как объяснила бабушка девочки, я единственный, кто хоть как-то попытался помочь им. — Ну, как я понимаю, у них больше никого нет. — Да, есть такое. Ладненько, — брюнет встал из-за стола, оставляя на нем купюру, номиналом в тысячу рублей. — пойду я. Выспаться надо, завтра ведь на работу. — Да, хорошо. Кстати, ты можешь не вызывать такси, а просто набрать мне, когда тебе куда-то надо, потому что мне уже как-то неловко брать с тебя деньги. Арсений рассмеялся. — Я подумаю. Nos vemos,Антон. — Nos vemos…