За бортом девица — попробуй не влюбиться

С момента их встречи много воды утекло, но их вечерние посиделки остались неизменными. Ваньинь приходил к Сюаню, который каждодневно его ждал на том же самом холодном мокром булыжнике и они болтали обо всём на свете. И так хорошо ни одному, ни второму не было ни с кем. Первому, потому что больше в принципе было не с кем (Усяня он в расчёт не брал), а второму, потому что...просто потому что. Это нельзя объяснить, но Сюань понимал его без слов и всегда мог поддержать. Так, как умел, конечно, часто немного неуклюже, но были ситуации которыми Ваньинь не мог поделиться с Усянем. Тенью нависшая неуверенность в себе, навязанная матерью и отцом, иногда просто разрывала лёгкие, так что все слёзы сдержать было трудно. А ведь его сравнивали именно с ним — с Вэй Ином, и признаваться ему, что его это ранит не хотелось. Тот снова начнёт говорить про двух героев-братьев Юньмэна и это было хорошо, правда, он чувствовал поддержку от брата, это придавало ему сил и уверенности, но иногда так хотелось просто себя пожалеть. И чтобы кто-то пожалел. Без этих: не ной, всё будет зашибись. Когда юноше пришлось уехать учиться в Гусу на целый год, то он поначалу думал, что будет безмерно скучать, но, когда сказал об этом Сюаню, тот попросил не ныть из-за всякой ерунды — это, мол, новый опыт, знания, умения, и Ваньинь, если ему так хочется, может привезти ему что-нибудь вкусненькое пожевать. В действительности, об их встрече после долгого расставания, говорить нечего. Хэ Сюань, который всё это время терпел неугомонного Вей Усяня, облегчённо выдохнул. Когда-то парень будучи ярым искателем приключений и исследовавший все речные закоулки, совместно с Цзян Ваньинем нашёл ему место поукромнее. Вот только оба теперь знали где именно живёт русал и, если появление Ваньиня не было чем-то удивительным (Он всегда приходил в одно и то же место и в одно и то же время), то Усянь приходил тогда, когда ему заблагорассудится и спрятаться негде и друга, с которым тот проводил большую часть времени, нет. Оставалось только сидеть под водой, уныло пуская пузыри. Ваньинь вернулся повзрослевшим — хотя всего-то год не было, что подозрительно. Сюань никогда раньше не контактировал с людьми так близко и не сразу сообразил, что люди растут немного по-другому, нежели русалки. Увы и ах, Ваньинь с собой ничего не привёз — кормили там, как выражался Усянь, как козлов. Одна трава, сладким не балуют и, по мнению всё того же, настоящее зверство: запрещают алкоголь. Сволочи. Зато Ваньинь был очень рад видеть друга, хотя старался сдерживаться, чтобы не доставлять дискомфорт русалу — тот не любил, когда люди "ведут себя, как Вэй Усянь" и выражают эмоции ярко. Хотя сам А-Чен не то, чтобы страдал этим, но повод-то сейчас был. — Хэ-сюн — — Ваньинь — Цзян Чен сел на старый добрый камень, на котором, кажется, скоро появится выемка. И расслабился. Впервые за долгое время он чувствовал себя, как дома. И этот свежий воздух с мелкими брызгами, заполняющий лёгкие своим речным запахом. Не слишком приятный аромат, признаться честно, но зато какой родной. И в голове так легко и приятно свежо. Всё мысли куда-то улетучились и пришла тихая усталость — только здесь он мог так успокоиться. Наконец-то можно ни о чём не думать, а просто дышать так свободно. И Сюань рядом. Такой холодный, но тёплый одновременно. Как хорошо                                      **** Сначала мальчик хотел носить еду русалу, но Сюань упрямо отказался: в качестве угощения — можно, но он не настолько ослаб, чтобы не поймать ужин самостоятельно. Время от времени он, конечно, жалел, что отверг такое заманчивое предложение. И на то были явные причины. Вот и сейчас русал смотрел на свой обед с некоторой грустью — две маленькие рыбки — сегодня ему не повезло. Тогда он лёг спиной на камень и стал вглядываться ввысь. А точнее, в тонкую переливающуюся плёнку, отделяющую водное пространство от воздушного. Тихо и спокойно. Сюань совсем расслабился и блаженно прикрыл глаза. Сейчас было только утро и лучи света прошивали водную гладь под косым углом, создавая световые тоннели в которых можно было явственно увидеть, как плавают шустрые мальки. Всё бы так и продолжалось, если бы мужчина не почувствовал странные колебания где-то на поверхности. Он лениво приоткрыл глаза и заметил барахтающееся чёрно-красное пятно. Адепт какой-нибудь развлекается. В одежде. И какой-то очень маленький адепт. Сюань стал подниматься ввысь и понял, что это был маленький ребёнок. Он громко взвизгивал и плюхал по воде руками, наверняка с ужасом осознавая, что может произойти дальше. Сюань долго колебался — одного спасённого ребёнка ему было уже по горло. Но где его няньки, в конце-то концов? Почему ребёнок возле воды гуляет один? Кому-то нужно поговорить с его матерью. Вдруг увидел кого-то ещё, бултыхающегося рядом и свалившегося в воду, видимо, только что. Возможно, этот кто-то решил помочь своему товарищу и сам начал тонуть. Как комично. При том, что пытаться спасти утопающего из воды равно подписать смертный приговор самому себе. Силуэт был пурпурным на этот раз. В голове тотчас же всплыл образ маленького мальчика и Сюань не выдержал — всплыл на поверхность и подхватил ошарашенных детей на руки. И снова удивлённое "Оооо!" и нескончаемые тисканья и ни капли благодарности. Другим мальчиком и правда оказался Ваньинь. В действительности, за что ему всё это?                                     ****                   Состязание лучников прошло на ура. Орден Юньмэн Цзян занял первое место и это, разумеется, достойно любых похвал. Но вот то, что произошло дальше заставляет задуматься о том, что выигрыш не может иметь такую высокую цену. После того, как орден Цишань прислал известие о всеобщем "перевоспитании" адептов, воздух сгустился к главном зале каждого приглашённого ордена. Никто не знал, что их там ждёт. То, как Ваньинь шёл несколько дней подряд на своих двоих после и то, как долго приходил в себя от пережитого — настоящий кошмар. Сюань волновался — не так сильно, как его родная семья, но тоже весьма ощутимо. Сам он не был удивлён своему волнению — он думал о Ваньине, как о младшем брате, племяннике. Когда он узнал, что юноша очнулся, то с наступлением сумерек незаметно проплыл к цзинши Ваньиня. Юноша только пару часов назад встал с постели и сидел в одних нижних одеяниях на самом краю дорожки, как когда-то закатав штаны, оголив крепкие красивые колени. Возле его домика вид открывался на небольшой пруд, заполненный нежными розовыми лотосами, обрамлёнными круглыми листочками на тонких сочно-зелёных стебельках. Слабый тёплый ветер колыхал цветы и создавал мелкую рябь на поверхности. Неожиданно раздался всплеск и из-под воды показалась чёрная макушка Сюаня. В уже более-менее привыкших к свету чёрных глазах, отражались блики от свечей из комнаты Ваньиня. — Приплыл — А-Чен улыбнулся, стараясь сделать это как можно мягче, но получилось так себе. Губы нервно дрожали, под глазами залегли чёрные глубокие тени и вцелом он выглядел измученным. Сюань показался из воды ещё на пару цуней и, когда Ваньинь сказал, что тот, если хочет, может сесть, залез на дощатую дрожку рядышком, тут же разбрызгав воду вокруг себя и оставляя на дереве тёмные следы. — Теперь выглядишь совсем как я. Не хочешь переехать ко мне в грот? — — Издеваешься. Я несколько дней шёл без продыха, чтобы позвать на помощь — Он поджал губы — Вей Усянь остался в пещере с черепахой-губительницей — — Слышал. Что-то грядёт. Наверняка Вэни не оставят вас в покое, особенно, если Усянь убъет ту тварь — — Я сам уже об этом задумывался — Надо быть настороже, возможно придётся заключить договор с Вэнями в будущем. Вэнь Жохань, кажется, считает, что всесилен. Посмотрим, кто кого...станет ли слушать меня отец — это другой вопрос. Он не знает всего, и...— Юноша уткнулся лицом в согнутые колени — Там еда...в комнате. Я не притрагивался к ней — — Буду я ещё твою еду есть — Ваньинь улыбнулся теперь уже более расслабленно. — Я вижу, как ты питаешься, скоро тебя совсем не будет видно. Угомонись и поешь— На это заявление русал дёрнул хвостом и осыпал Ваньиня градом брызг, после чего его сильными руками спихнули в воду. Тяжёлый хвост жирно блеснул чешуёй на свету и шлёпнулся в тёмную глубь вместе с его обладателем. Тогда русал угрюмо зыркнул на победителя и скрылся под водой, медленно утягивая за собой чёрную паутину волос. Ваньинь было тяжело вздохнул, как чёрная макушка вернулась обратно и протянула руку, что-то в ней удерживая. Тихим спокойным голосом было сказано: — В моём народе эти амулеты делаются для защиты. Внутри найдёшь что-то полезное — Ваньинь, не ожидавший чего-то подобного, от такого человека, как Хэ Сюань, кивнул и принял подарок. Тогда русал снова погрузился на дно. Юноша принялся рассматривать амулет: он состоял из двух тёмно-синих раковин, открывающий механизм был сделан из пары чёрных жемчужин, соединённых между собой тонкой рыбьей костью у самого основания. Предмет никак не хотел открываться, как бы Ваньинь не старался. Он поддевал его ногтями, применял духовные силы, аккуратно постукивал о столешницу, но всё было бесполезно. Тогда юноша решил прикрепить к нему шнур и носить вместе с колокольчиком на поясе до поры до времени. Ваньинь взглянул в окно, выходившее на пруд, в глубинах которого недавно исчез русал. Может, решение придёт позже само.