Душа Огня

После разговора с водником Хьюберт решил пройтись со своим фамильяром по ближайшим окрестностям Бяквуд-холла, и для этого у него было сразу несколько весомых причин. Во-первых, маг рассчитывал отыскать то, что требовалось для претворения в жизнь его плана на завтрашний день – нужное растение ранее попадалось им по обочинам дорог – и, если получится, провести небольшое испытание. В любом случае с химерой нужно было покончить и лучше за пределами дома. Даже если она до сих пор не смогла самостоятельно выбраться из заточения, всевозможные случайности это не исключало. К тому же хотелось спокойно и без посторонних ушей обсудить то, что уже удалось узнать. Небольшая часовня была на своём месте. Знакомая тропинка, едва угадывающаяся в разросшейся траве, привела от неё к фамильному склепу Элмерзов, буквально утопающему в густой зелени. Ещё не дойдя до него, Саламандра приметил первый высокий стебель с крупным листьями и успевшими чуть подсохнуть коробочками, полными семян. – Что это? – Эйвери придирчиво осмотрел растение, но трогать не стал. – Оно ядовитое? Его счастье, что цветение уже закончилось – резкий неприятный запах не дал бы ему подойти так близко. Почему-то волшебные создания, как и животные, реагировали на него сильнее, чем люди. Однако и последние не спешили нести цветы в дом в качестве весьма сомнительного оберега. – Белена, – пояснил Хьюберт, пересыпая в небольшую баночку мелкие темно-коричневые семена. – От неё же всякое может мерещиться, – Эйвери как будто заинтересовался этим эффектом. Впрочем, любопытство айтвараса угасло, стоило только Хьюберту начать перечислять симптомы отравления. А может, он вспомнил об одной общей особенности водников. Крайне сложно подмешать что-то в питье так, чтобы маг этого не заметил. Опасная забава явно не стоила подобных усилий. – Нам важно другое, – проговорил Саламандра, поискав глазами, нет ли где ещё похожих растений. – Как я слышал, от неё ужри просто звереют. – Проверим? – с воодушевлением предложил Эйвери и, не дожидаясь ответа, сорвал лист посочнее. – Сейчас засуну ему! Он ведь уже должен был достаточно проголодаться? Хьюберт не стал уточнять, что ужри ненасытны. Фамильяр уже поставил жестянку прямо на землю и чуть-чуть поднял крышку с одного края. По-хорошему лист должен был втянуться внутрь, перемалываемый утробой пожирателя, однако этого по какой-то причине не случилось. Пришлось запихнуть белену поглубже и снова закрыть коробку. Пока айтварас выслушивал, позарился ли ужрь на отраву, Хьюберт собрал урожай семян со следующего куста. Не имея представлений о нужной дозировке, он решил действовать наверняка. В худшем случае химеры просто передохнут, а в лучшем ещё и очистят берег друг от друга. – Хью, а что должно измениться? – айтварас слегка потряс коробку и снова приложил к уху. – Он что-то совсем притих. Саламандра не дал себе обмануться. Фамильяр демонстрировал вовсе не привязанность к новому питомцу. Он надеялся, что игрушка станет интереснее, если не после угощения, так когда её достанут из непрозрачной упаковки. Не прошло и минуты, а он уже подобрал с земли небольшую рогатину, вознамерившись повторить манёвр приснопамятного Реджиса Кампо, чьё необдуманное поведение могло стоить айтварасу жизни. – Давай ты снимешь крышку, – попросил Эйвери, примериваясь к своему орудию. – А уж я его прищучу. Пришлось помочь ему. После нехитрых приготовлений ужрь предстал перед ними во всем своём безобразии. Он, вся внутренняя часть жестянки и даже почти не тронутый лист оказались сплошь покрыты плесенью, уже виденной ими раньше. Казалось, малейшее дуновение ветерка, и она облачком вырвется наружу, заражая все вокруг. Хьюберт возжёг пламя раньше, чем выругался. Огонь вылизал все подчистую, превратив химеру в пепел, а плесень в налёт сажи на металлических стенках. На земле остался чёрный слегка дымящийся ожог правильной формы диаметром около трёх футов, по которому магу и фамильяру пришлось хорошенько потоптаться, памятуя о словах барона. – Зачем ты это сделал? – спросил Эйвери немного даже обиженно и досадливо отбросил укоротившуюся почти вдвое палку. – Он не был дохлым, – сомневаться в этом не приходилось, несмотря даже на весьма плачевный вид химеры. – Эта дрянь может заражать живое! Его передёрнуло от мысли, что в этом и могла заключаться цель нападения у Бяквудского озера. И такую мерзопакость держали в поместье, а он сам позволял Эйвери с ней забавляться… Ну нет, с этого дня он будет проверять все, что попадает в руки айтвараса!.. – Если это хотели опробовать на человеке, почему натравили химер на барона? – фамильяр задал правильный вопрос. Хьюберт и сам этого не понимал. – Виновного в покушении на него точно будут искать, а вот если убить парочку деревенщин или заманить бродягу… – Ничего не понимаю, – маг потёр переносицу и тут же почувствовал, как Эйвери прильнул к нему сбоку, пытаясь таким способом подбодрить. – Как связана наша знакомая из Франции, мсье Бяквуд, ужри и сэр Оливер? – А что, если ты прав, и это она? – как-то невпопад спросил айтварас. – «Милейшая леди», так, кажется, сказал господин Бяквуд? По тону Хьюберт догадался, что сейчас фамильяр станет городить такие умозрительные конструкции, от которых любой здравомыслящий человек раз и навсегда перестанет подозревать госпожу Чандлер, потому что такого просто не бывает. – Итак, – увлечённо начал Эйвери, потирая руки. – Ведьма с высохшей топи… – Нет, – отрезал Саламандра. – Я хочу взглянуть на Ребекку Чандлер непредвзято, пока она не превратилась в самозваную виконтессу. – Я только хотел сказать, что она имеет виды на мсье Бяквуда, но ты даже лучше придумал, – айтварас посмотрел выжидающе, рассчитывая, что история об обманщице, которая хочет таким способом заполучить титул, продолжит развиваться. Саламандра только хмыкнул. Он и сам видел, как совпадения нарастают подобно снежному кому. Возможно, что два мага, разделённые проливом, независимо друг от друга начнут подвергать магическим изменениям плесень. Допустимо даже, что к ним в руки попадут сходные образцы. Но насколько вероятно, что оба к тому же будут разводить химер и натравливать их на людей и их имущество? – Кто угодно был бы лучшей кандидатурой, чем водник, его ведь даже зельями не накачаешь, – проворчал Хьюберт, скрестив руки на груди. – Что ты о нем думаешь, Эйвери? Врёт? – Он мне не нравится, – сказал фамильяр вместо ответа. Они двинулись в обход последнего пристанища Элмерзов, которое ясным летним днём выглядело совсем не так угрюмо, как прошлой весной под серым моросящим небом. Сейчас, когда настроение не было омрачено похоронами, в пейзаже чувствовалось что-то умиротворяющее. Птичьи голоса в ветвях тисовых деревьев, стрёкот в высокой траве. По устоявшейся в этой семье традиции покой мёртвых лишний раз не нарушали, так что она доставала мужчинам почти до бёдер. Хьюберт сам не знал, откуда взялось такое ощущение, но это место вдруг показалось ему почти идеальным для встречи с добрыми соседями. Будто кто-то из них прячется поблизости и вот-вот выглянет из-за угла, особенно если не слишком шуметь. – Кажется простым, но меня не оставляет ощущение… – произнёс Эйвери, когда Саламандра уже забыл, какой вопрос ему задал. – Он мутит воду, Хью. – Поэтому я прошу тебя с ним не связываться, – предостерёг его маг. – Мне он тоже кажется… скользким. Саламандра остановился, чтобы добыть ещё немного семян. Фамильяр, весьма легкомысленно отнёсшийся к его предупреждению, свернул за склеп, приминая упругие стебли. Прошло несколько секунд, по истечению которых Эйвери настойчиво окликнул его по имени. Похоже было, что ему удалось обнаружить нечто интересное, однако, подойдя, Хьюберт сперва не заметил ничего особенного. – Здесь кто-то бывает, – Эйвери нетерпеливо ткнул пальцем. И верно, с тыла склеп огибала тропинка, совсем узкая, но явно нахоженная. Домочадцы же приходили сюда и уходили тем же путём, что маг с фамильяром. Тропка, которой не должно быть, вела от Бяквуд-холла, но куда? – Готов поспорить, что в той стороне озеро, – довольно опрометчиво заявил Эйвери, но, как и он, Хьюберт не знал, где оно расположено, и потому не стал ловить фамильяра на слове. – Проверим, откуда она начинается? Маг качнул головой. Скорее всего, след затеряется недалеко от чёрного хода, вместо того, чтобы привести их к окну того, чьи ноги протоптали в траве дорожку. Да и не было ничего подозрительного в том, чтобы прогуливаться мимо склепа – прямо сейчас они сами занимались тем же самым без всякого злого умысла. – Нам лучше уйти и сделать вид, будто мы не нашли ничего, кроме белены, – рассудил огневик. – Хью, которого я знаю, проследил бы, кто тут расхаживает и в какое время суток, – надул губы Эйвери. Хотя он же первым стал бы тяготиться монотонным сидением в засаде. – Нет? Тогда я хочу посмотреть, как поживает Азарт. Вдруг он покрывается плесенью после укуса. – Проведаешь коня ночью, – распорядился Хьюберт, у которого и так были планы на Эйвери. Но подстраховаться не мешало. Может айтварас не станет приставать к воднику, если у него будет не только приятное, но и полезное занятие для ночного бдения. Катание на любовнике, а затем на жеребце отнимет порядком времени. Как и плетение кос. Хотя кого он обманывал? Дело было вовсе не в гипотетической опасности, исходящей от Роланда Бяквуда, которого столь удачная сделка заставит с честью выдержать все, что бы ни припас для него Эйвери. Он не видел ни одной причины, почему айтварас не может развлечься с этим распроклятым водником, кроме одной – дикой чёрной ревности, которую к нему испытывал. Хьюберт сунул баночку с семенами в карман, схватил Эйвери за руку и поволок, нет, не назад в Бяквуд-холл – в ту самую комнату, ничуть не изменившуюся с их прошлого визита в эти края – а в усыпальницу. Там перво-наперво стянул его яркую зелёную мантию, прямо через голову, не расстёгивая, и поймал огненные волосы, с удовольствием намотав пряди на кулак в два оборота. Однако фамильяр не поддался и вместо этого упёрся руками в грудь мага, отталкивая… – Побереги силы, – немного насмешливо посоветовал Эйвери. – Я сам всё сделаю. Значит, он догадался, что Хьюберт хотел держать ситуацию под контролем, по крайней мере, вначале, и не дать сразу же себя заездить. Это был только десерт, а основное блюдо ждало впереди, когда после ужина всё стихнет, и обитатели поместья начнут отходить ко сну. Хьюберт сбросил добротную куртку, оставшись в одной рубахе и штанах, но как вскоре выяснилось, основательно выметенный с их прошлого визита пол все равно холодил спину. Впрочем, на это можно было не обращать внимание. Саламандра не сводил глаз с айтвараса, который чересчур неспешно готовился к тому, чтобы устроиться на нём верхом. Слишком медленно для спонтанной близости, особенно в таком месте. Едва ли им простят подобное святотатство, если это выплывет наружу… Однако вместо того, чтобы подгонять Эйвери, Хьюберт старался проявлять терпение, снова терзал его волосы, пока тот умасливал его колдовской жезл, стискивал бедро айтвараса, но не двигался, пока тот не наигрался. Нет, стояк был что надо, ему просто нравилось ласкать и сжимать тугую плоть, прежде чем принять её в себя. Наконец фамильяр отклонился назад, одной рукой направляя скользкий член, а другой слегка подрачивая собственный. Когда же скользкая от масла головка наконец проникла внутрь, Эйвери вдруг подался вперёд и больно прикусил плечо Хьюберта. От неожиданности тот оттащил его за волосы, не припоминая такой плотоядности. Может, обстановка располагала? Все-таки рядом с ними покоился настоящий вампир. Маг слегка двинулся, пытаясь протиснуться в любовника глубже, и немедленно почувствовал отклик. Давление. Головокружительное ощущение, когда тот сразу же уселся, плотно прижав свои ягодицы к его бёдрам. – Весь, – протянул Эйвери и облизнулся в полумраке. Через наполовину прикрытую дверь проникало не так много солнечного света, но достаточно, чтобы превратить его кудри в настоящий живой пожар. Чтобы послушать, как в тишине усыпальницы будут звучать стоны, Саламандра стиснул в кулаке достоинство фамильяра – оно ложилось в руку отлично, почти как собственное. И ласки, если подумать, ему нравились такие же – сильные, почти что грубые. Хьюберт глянул на Эйвери, проверяя, удалось ли соблюсти правила игры. Если судить по сбитому дыханию и изгибу красивых – нет, идеальных! – губ, все шло именно так, как надо. Огневик шевельнул безымянным пальцем, слегка повернув на пальце трофейный перстень, так чтобы печатка перевернулась к ладони, и снова стиснул упругую плоть. Оставалось гадать, делал ли так его прошлый владелец – Туссэн Пави? Как бы то ни было, айтварас оценил новое ощущение. Со сдавленным воплем запрокинул голову назад и оперся рукой о его колено. Маг сильно провёл свободной рукой по его бедру и боку вверх, побуждая ещё больше выгнуться так, что даже спина слегка хрустнула. Он вновь резко наклонился вперёд, вознамерившись снова впиться зубами в кожу любовника. – А если бы Джессика Элмерз приняла предложение? – спросил маг, остановив Эйвери, потому что у того лепестками огня зашевелились волосы. Ну и что, что пришлось сильно прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы хоть немного прийти в себя. Кажется, Эйвери испытывал нечто подобное. Он медлил с ответом – вернее со встречным вопросом – ёрзая, будто ему и впрямь требовалось устроиться поудобнее. – Ты не хотел бы стать её мужем? – по лицу было видно, что сидящий верхом на его бёдрах айтварас, не усматривал никакой проблемы ни в женитьбе как таковой, ни в вопиющем мезальянсе в частности. Хьюберту захотелось хорошенько встряхнуть его за плечи, но он слишком хорошо знал: бесполезно. Понять логику добрых соседей всегда сложно. Айтварас смотрел на эти вещи совершенно не так, как люди. И не исключено, что его так же удивляла людская щепетильность в некоторых вопросах. – Что, если и Ребекка так же? – склонил голову на бок Эйвери. Он был необыкновенно хорош, разметавшиеся по плечам густые волосы, беспечно открытая шея, подтянутое тело… Так хорош, что до Хьюберта далеко не сразу дошла суть вопроса. Этому ничуть не способствовало то, что айтварас начал двигаться, приподнимая бедра и снова опускаясь до самого конца. – Что «так же»? – сдался маг, попытавшись придержать его. Без толку. – Так же не хочет, чтобы её мужем был «кто угодно», – напомнил он высказывание самого Барлоу. Тот покачал головой, не в состоянии подобрать ответ, когда фамильяр смотрел на него с таким голодным выражением на лице. Тот особенно удачно сел, надавив упругими ягодицами на яйца, отчего Хьюберту ненадолго показалось, что он ослеп. В попытке сориентироваться, он протянул руку вперёд и вверх, сдавив плечо любовника, и тот тоже схватился чуть повыше локтя. Так Эйвери стало явно удобнее двигаться. Он насаживался резче и быстрее, задавая бешеный темп, от которого оба быстро задохнулись. Однако ни один на самом деле не хотел бы сейчас остановиться. Когда айтварас попытался скрутить волосы наподобие гнезда на затылке, чтобы хоть немного остыть, маг поддал бёдрами, буквально подкинув его и снова в беспорядке рассыпав огненные пряди. – О, Эйвери… – успел простонать он.