Асгардский гальд

      - Спасибо, на этом всё, - сказал Локи, отпуская слуг, которые помогли ему одеться.       На самом деле он не нуждался в них, так как мог сделать все достаточно легко с помощью своего сейда, но его мать настаивала, чтобы он делал всё правильно в дни официальных церемоний. Она считала, что это задает правильный тон на весь день, и он не думал, что готов спорить об этом с ней. И всё же Локи почувствовал облегчение, когда последний слуга закрыл за собой дверь.       Как обычно на официальных церемониях, царила атмосфера возбуждения, которая ужасно противоречила собственному мрачному настроению Локи. Тор был ещё не готов быть царем, а не почти готов. Почему он был единственным, кто это видел? Неужели другие действительно были такими слепыми? В течение недели болван испортил бы всё настолько, что это не подлежало бы восстановлению, если бы ему разрешили подняться на Хлидскьяльв, Локи знал это.       Особенно с отцом, собирающимся уснуть.       Нет, Локи должен был доказать им всем, что Тору нужно больше времени, пока не стало слишком поздно, и его идиот брат не нанёс непоправимый ущерб Девяти мирам. Он мог только надеяться, что его план сработает так, как он задумал. Обычно его планы работали, но Тор действительно обладал особой способностью разрушать их.       Локи закрыл глаза и заставил себя сделать несколько глубоких вдохов. Больше он ничего не мог сделать. Всё было подготовлено, и это либо сработает, либо нет. Он просто хотел, чтобы всё это теперь не зависело от действий нескольких ледяных гигантов. Глупые твари с большей вероятностью всё испортят, чем нет, но у него не было другого выбора, кроме как использовать их. Кроме того, он знал, что может доверять их гневу и жадности, как минимум. Не то чтобы он когда-либо совершит ошибку, искренне доверившись ледяному гиганту.       Наконец, почувствовав себя более спокойным и уверенным в себе, Локи открыл глаза, чтобы взглянуть на свое отражение в зеркале, только чтобы закричать и отпрыгнуть назад в шоке от увиденного.       Это был он сам, но не такой, как сейчас. Вместо церемониального облачения он носил свои обычные доспехи из кожи, но они были изорванными и грязными; а он был покрыт кровью, пылью и пеплом. Его кожа также была бледной, а волосы были почти до плеч, растрепанными и клочьями, как будто он неоднократно проводил по ним пальцами в тревоге.       Затем его отражение улыбнулось ему и заговорило.       - Привет, Локи.       Глаза Локи сузились, когда он посмотрел в зеркало, чувствуя, как его собственные плечи расправляются, даже когда пальцы его правой руки дергались от желания вытащить один из метательных ножей. Но он пока подавил импульс. Быстрая проверка его сейда дала самые поразительные ответы. Другой действительно чувствовался таким же. Конечно, немного другой, более тёмный и более мощный в том смысле, в каком он не мог сразу расшифровать, но, тем не менее, определенно он сам.       Это было... странно, мягко говоря. Локи ожидал, что это будет кто-то другой; кто-то, кто настолько глуп, чтобы думать, что сможет обмануть его иллюзией. Но это было неожиданно, не в последнюю очередь из-за того, что это подразумевало.       - Ты путешествуешь сквозь время и пространство, - заявил Локи, глядя прямо в глаза своему будущему «я».       - Хммм, - подтвердило его отражение, глядя на него. - Коронация?       - Это произойдёт сейчас? - потребовал ответа Локи, кивнув на состояние его отражения, чувствуя, как смятение и неудача охватили его.       - Нет, йотнар сделают свою работу.       Облегчение и восторг последовали быстро, и Локи смаковал их на мгновение, прежде чем развернуть свой сейд, чтобы проверить внимание Хеймдалля. Если бы привратник смотрел сейчас на него...       Вместо того, чего он боялся, Локи столкнулся со щитом своего собственного сейда, окружавшим их обоих. Было странно прикасаться к нему. Его сейд распознал щит как свой, но в то же время совершенно не осознавал его, пока того не коснулись. Это чувство смутило Локи больше, чем он когда-либо признался бы кому-либо, включая будущего себя.       - Как ты это делаешь? - нахмурившись, потребовал ответа Локи.       Обычно он ненавидел признавать такую ​​слабость и невежество, поскольку это выявляло слишком много его собственных уязвимостей. Но если кто-то уже знал о его невежестве в этом вопросе, то это был бы его будущий Я, поскольку он знал бы то, что Локи знает и не знает в настоящее время. Кроме того, он сразу понял, что если он не может доверять себе, то кому он может доверять?       Это... сбило с толку даже больше, чем столкновение с его собственным сейдом. Локи настолько привык полагаться на себя, что это не сразу привело его в замешательство. Но вместе с этим он сам это почувствовал и знал, что это нельзя подделать, не с тем, настолько он обучен искусству сейда. Кроме того, в его магической сущности всегда было что-то совершенно уникальное, что чувствовали даже его наставники, хотя никто не мог объяснить это или понять, что именно. Не то чтобы он дал им шанс, потому что он не позволял никому подобраться достаточно близко, чтобы по-настоящему попытаться узнать это.       Локи не был таким глупым.       - Сейд, - почти снисходительно ответил его будущий «я», прежде чем на его лице расплылась хищная улыбка, когда увидел, что Локи сузил глаза на это. - Скоро у тебя будут средства, чтобы научиться этому.       - Почему не сейчас? - резко спросил Локи.       - Необходимый фолиант всё ещё недоступен, как и важные знания.       - Скажи мне.       - Нет, это изменило бы всё слишком далеко и слишком непредсказуемо, всё было бы напрасно.       Вот и причина этого небольшого визита. Это было тем, что подозревал Локи с того момента, как он понял, что его гость был из будущего. Хотя он может не знать точно, как его будущее я сделал это, но он знал достаточно, чтобы знать, что это потребует огромного количества силы и навыков. Это было бы нелегко, особенно в том плачевном состоянии, в котором находился его будущий «я». Нет, это было бы если не последней отчаянной мерой, то, по крайней мере, опасно близкой к ней.       И зачем ему пытаться взаимодействовать со своим прошлым «я», если не пытаться изменить прошлое?       От этой мысли у Локи участилось дыхание и сердцебиение. Полный хаос, который могло вызвать вмешательство во время и события, был безграничным и катастрофическим. Была причина, по которой что-то подобное считалось самым тёмным из всех магических искусств и было абсолютно запрещено во всех Девяти мирах и далеко за их пределами. Они оба могли быть казнены без суда и следствия даже за мысли об этом, не говоря уже о шагах, которые его будущий «я» уже предпринял, чтобы преодолеть временную дистанцию ​​до него.       Каждой части Локи уже нравилась ситуация, её сила и опасность волновали его. Осознание того, что что-то должно было пойти не так, чтобы поставить его будущее «я» в эту ситуацию, лишь слегка повлияло на его настроение, поскольку он слишком хорошо знал себя, чтобы думать, что его будущий «я» оставит любую возможность того, что это произойдет снова, на волю случая.       - Что мне нужно делать? - наконец спросил Локи, не привыкший к этому.       Он не подчинялся чьим-либо приказам так слепо, как сейчас, в течение очень долгого времени. Не то чтобы его брат или отец уже осознали этого. Однако его мать... ну, она видела его настоящего больше, чем кто-либо другой. Локи подозревал, что она знала это, не то чтобы она так или иначе указала на это. Те, кто задавался вопросом, откуда он взял свой лукавый и хитрый характер, явно знали королеву Асгарда не очень хорошо.       - Прямо сейчас, ничего, - ответил его будущий «я» слегка надломленным голосом.       Локи нахмурился, уже потянувшись своим сейдом к другому. Удивительно, но это не было отклонено, и Локи осознал, что его прежние мысли об их ситуации, сломленном «я» и доверии были встречены взаимностью.       Того, что он обнаружил, было более чем достаточно, чтобы развеять любые другие мысли Локи. «Сломленный» действительно было хорошим словом для описания того, кем он стал в своём отражении. Несмотря на невероятную мощь, сейд его будущего «я» был повреждён; расколот и раздроблен таким образом, что он даже не хотел представлять, как это было достигнуто. Кроме того, его сломленный «я» испытывал напряжение, связанное с поддержанием их связи.       Смутный хаос, который Локи мог ощущать в разуме своего близнеца, заставил его вздрогнуть и предложить немного своего сейда, чтобы помочь стабилизировать связь между ними. У него не было возможности позволить тому, что произошло с его будущим «я», повториться. Не снова.       - Когда? - потребовал ответа Локи, зная, что должна была быть причина, по которой с ним связался сейчас из всего времени.       Он не стал бы растрачивать сейд и рисковать возможностью собственной смерти так беззаботно, так что и гораздо более повреждённая и уязвимая, даже если и более сильная, версия его самого не сделает этого. Локи мог рассчитывать, что не будет таким безрассудным и глупым.       - Сразу после того, как ты покинешь покои Од... Отца, после того как он поддастся сну Одина, который манит его даже сейчас.       Глаза Локи сузились в подозрении из-за того, как будущий он оговорился. Был ли его отец ответственен за раны, которые он мог видеть, или за психические и магические шрамы, которые он чувствовал в своём отражении? Несмотря на всю его неприязнь ко всем, кроме матери, даже он никогда бы не зашёл так далеко, чтобы думать, что они способны на такие гнусные преступления против него, как это. Неужели он так сильно их недооценил? Это то, что случилось с его будущим «я»?       - Стоп.       И команда, и настойчивость в его собственном голосе вернули взгляд Локи на зеркало. Отражение там начало тревожно мерцать и дрожать, даже несмотря на то, что его собственный сейд помогал своему близнецу поддерживать связь.       - Это не то, что ты думаешь, и тебе нужно действовать нормально, пока я не скажу, иначе всё может оказаться напрасно.       Локи сдержал свой первый ответ на слова, увидев эти глаза. Он уже видел эту версию раньше, в этом самом зеркале, после катастрофического «приключения» Тора в Норнхейме. Но даже это было ничто по сравнению с глубиной, которую он видел сейчас, и всё его существо содрогнулось и отшатнулось от одного лишь вида этого. У него не было никакого желания испытать то, что поместило его в такое состояние.       Норны, Локи не хотел даже знать, чем это было вызвано, хотя он хорошо подозревал, что ему понадобится это узнать, прежде чем всё это закончится. Несмотря на то, что другие говорили или намекали, он не был трусом и поэтому не уклонится от этого, когда придёт время это услышать. Это не уменьшило его облегчения от осознания того, что время для этого ещё не пришло.       - Хорошо, - сказал Локи.       Он не хотел вникать в то, что заставило их перестать рассматривать Одина как своего отца, но Локи знал, что лучше не думать об этом, потому что он сможет перестать ждать удара, даже если он никогда не наступит. Знание этого могло достаточно навредить, и это было одной из множества причин, почему вмешательство в сами нити времени было абсолютно запрещено.       Неожиданно Локи не мог не задаться вопросом, не получит ли он из-за этого личного посещения одной из Норн. Практически ни у кого раньше не было такого визита, так что это была высокомерная мысль, но никто никогда раньше не пытался сделать то, чего он сделал.       - Хорошо, - один раз решительно кивнул его будущий «я», не отрывая глаз от Локи. - Вернись сюда...       - Да, сразу после того, как покину спальню отца, - закончил Локи, нахмурившись.       Почему его будущий «я» покровительствовало ему из всех людей? Он знал больше, чем кто-либо другой, как они это ненавидят.       - Ты будешь обезумевшим, в ярости, - беспечно заявил его близнец. - Эмоциональным и иррациональным.       Слова были кинжалом в сердце, и Локи вздрогнул. Он, иррациональный и переполненный эмоциями? Нет, это была территория Тора. Он же всё продумывал, рассчитывал и планировал, прежде чем предпринимать осторожные и осознанные действия, специально разработанные для достижения его собственных целей и желаний.       - Локи.       То, как его будущее «я» произнесло их имя, ясно дало понять, что он точно знал, что сейчас происходит в голове Локи, и что он был как в недоверии, так и в отрицании. Очевидно, всё было так, как говорило его отражение.       - Как? - потребовал ответа Локи.       - Предательство, - просто заявил его будущий «я», ярость была ясна в каждом слоге. - Но ты должен контролировать свою реакцию и прийти ко мне, иначе ты повторишь мои ошибки, и мы упустим возможность взять под контроль ситуацию и изменить её в нашу пользу.       Это желание Локи понимал слишком хорошо, и он заставил себя сосредоточиться на нём, вместо того, чтобы позволить своему разуму дрейфовать ко всем последствиям того, о чём ещё сказал ему его близнец из будущего. Может быть неприятно быть настолько неуверенным в том, каков общий план, но он будет проклят, если он разрушит один из своих собственных планов из-за своего упрямства и раздражительности. Тор и его глупые товарищи делали это достаточно часто в прошлом, и он просто отказывался идти по их стопам.       Локи мог доверять себе, если никому другому. Кроме того, если бы это сработало так, как предполагал его будущий «я», тогда эта версия Локи прекратила бы своё существование, и не было бы версии его самого, которая позволила бы чему-то подобному случиться, если бы это не было лучше для него самого.       - Хорошо, я приду сюда, что бы я ни хотел сделать или сказать, - пообещал Локи.       - Хорошо. Тогда я смогу тебе всё рассказать.       При этом его будущий «я» позволил их связи ослабнуть и исчезнуть, и Локи остался смотреть на своё отражение в зеркале.       Непреднамеренная реакция, вызванная его собственным сейдом, заставила Локи сделать непроизвольный шаг назад, даже когда он сосредоточился. Волна усталости захлестнула его, и он почти инстинктивно потянулся к одному из своих амулетов. Он создал ряд амулетов, заряженных его силой, в качестве резерва именно для таких ситуаций. Они были разбросаны по его покоям и Идавёллу, тщательно скрытые от посторонних глаз и чувств таких людей, как его отец, Хеймдалль и даже, как он подумал, его матери. Хотя, даже если бы она знала о них, она бы никогда не притронулась к ним, поскольку они были для него подстраховкой.       Его силы перезарядились, Локи почувствовал, как взгляд Хеймдалля переместился в его сторону, и он заставил себя вести себя небрежно, когда он снова подошёл к зеркалу, прежде чем выскочить из своих покоев. Он проинструктировал себя пока вести себя как обычно, и так и будет. И нормально было подождать своего брата в холле рядом с Валаскьяльфом, где Тор будет ждать своего торжественного выхода. Знание, что, по крайней мере, ему удастся сорвать коронацию, делало шаги легче Локи, даже когда он подавлял все остальные мысли о том, что он узнал от своего двойника.       Теперь Локи был предупреждён, и с его помощью они позаботились о том, чтобы его будущее изменилось к лучшему.

***

      Количества противоречивых эмоций, охвативших Локи, и их явной силы было достаточно, чтобы заставить его в оцепенении отступить назад, когда стражники бросились к отцу. Смутно он сообразил, что они, должно быть, подслушали определенную часть их разговора, потому что услышали его крики о помощи, но он просто не мог заставить себя волноваться об этом.       Правда... ложь... отец рухнул на его глазах...       Это было уже слишком, и с уходом Тора... Локи всё ещё не мог поверить, что Один изгнал его брата. Это никогда не входило в его планы, но и их поездка в Йотунхейм, и всё, что там выяснилось, тоже не была запланирована. На одно мгновение он пожелал, чтобы этого никогда не произошло, чтобы он так и не узнал правду о том, кем он был.       Монстром.       Почему его будущий «я» не сделал всё возможное, чтобы этого не произошло? Почему Локи не защитил себя от этого? Неужто чудовище могло лгать, чтобы защитить себя? Это было бы так легко сделать. Он мог бы придумать причину, которая обманула бы его наивное «я».       Он мог солгать самому себе точно так же, как Один и Фригга лгали ему.       Нет!       Он явно был достаточно обманут, последнее, что нужно Локи - это не доверять себе. Особенно, когда дело касалось такой жизненно важной информации, которая могла объяснить так много, на что он раньше не мог найти ответов.       Все эти годы, всё разочарование и отвращение, которые Локи испытывал из-за того, что он не мог сравниться с другими. Всё напрасно. Как он мог добиться успеха, когда пытался быть тем, кем не был физиологически? Они с самого начала настраивали его на провал, и Один, и Фригга.       Ярость и отчаяние снова захлестнули его, почти парализовав Локи. Его крики ранее в некотором роде снижали эмоциональную нагрузку, но теперь основная цель его гнева исчезла, и продолжать это казалось бессмысленным. И разве это не было типично для Одина - найти способ полностью избежать решения рассматриваемой проблемы? Он действительно должен был этого ожидать.       - Сир?       Голос и внезапная близость другого человека вывели Локи из его мыслей, и он оглянулся и увидел генерал-лейтенанта Ингвара, главу королевской гвардии и заместителя командующего армией, стоящего рядом с ним.       - Не должны ли мы? - спросил генерал-лейтенант, показывая куда-то.       Локи оглянулся и увидел, что его отца перенесли на носилки, которые принесли целители, и они, похоже, были готовы переместить его.       - Угуммм, - подтвердил Локи, радуясь, что его голос был намного сильнее и твёрже, чем он себя чувствовал.       Когда он подошёл к носилкам, то, как его назвал генерал-лейтенант Ингвар, наконец, было зарегистрировано у Локи.       Сир.       Хотя это и не было технически некорректным или неуместным, это не было привычным, так как его называли высочество или принц. Не то чтобы он так часто общался с личной охраной своего отца, за исключением того, что в целях безопасности мог правильно идентифицировать их с первого взгляда. Беглый взгляд вокруг не позволил ему сразу заметить генерал-лейтенанта Ингвара среди других, кто, казалось, окружал носилки, и тех, кто шёл с ними.       - Сон Одина? - спросил Локи, когда леди Эйр посмотрела в его сторону.       - Да, мой принц, - подтвердила она. - Боюсь, он слишком долго откладывал его и теперь неожиданно ему уступил.       Имея более чем тысячелетний опыт лечения от леди Эйр, Локи увидел, как её глаза напряглись, что указывало на её недовольство как упрямством его отца, так и его отказом должным образом заботиться о себе. Он достаточно часто видел обращенное к нему это выражение лица, чтобы сразу узнать его. Было приятно знать, что, будучи королем, это могло избавить его отца от того, чтобы это было произнесено вслух, но это не помешало леди Эйр чувствовать себя так.       Вскоре они добрались до комнаты для сна его отца, и Локи отошёл в сторону, чтобы позволить целителям перенести его отца на специальную лечебную кровать и должным образом подготовить его к отдыху. Он же повернулся к одному из охранников, следовавших за ними в комнату.       - Моя мать была уведомлена? - потребовал ответа Локи, понимая, что он упустил из виду то, что произошло раньше, слишком погружённый в собственное эмоциональное расстройство.       Его будущее «я» был прав, он был не в том состоянии прямо сейчас, чтобы принимать рациональные и хорошо продуманные решения, как бы Локи не хотел признаваться в этом даже самому себе. Внутренне он съежился от мысли, что он мог сделать в первый раз без предупреждения.       - Да, сир, - ответил эйнхерий.       Локи нахмурился, вот опять «сир». Дважды за такой короткий промежуток времени, когда раньше его никогда так не называли, не могло быть простым совпадением. Он только было открыл рот, чтобы спросить об этом, как его внимание привлекло движение у двери. Было какое-то шуршание, прежде чем Хугин и Мунин влетели в комнату, громко каркая. Они один-два раза облетели кровать его отца, прежде чем усесться на свои места по обе стороны большой золотой кровати.       - Что случилось, он в порядке? - спросила Фригга, бросаясь в комнату и направляясь прямо к Одину.       - Он рухнул в сон в хранилище, моя королева, - объяснила леди Эйр, отступая.       - Он будет в порядке?       - Его жизненно важные органы отличаются от нормы, он ушёл в сон более глубоко.       Фригга нахмурилась, отступив назад, чтобы позволить одному из других целителей добраться до Одина, и при этом заметила своего сына.       - Локи, - сказала Фригга, подходя к нему.       - Мама, - ответил Локи, крепко обняв её, хотя часть его хотела оттолкнуть её и спросить, почему.       Почему она всю жизнь врала ему? Почему она просто не сказала ему правду?       Почему она решила впустить чудовище в свой дом и сердце?       Почему она позволила этому произойти? Чему-то или всему из этого?       - Что случилось? Что не так? - потребовала ответа Фригга, когда она отстранилась, заглядывая в него гораздо глубже, чем мог кто-либо другой.       Локи попытался отвернуться, но она подняла руку, чтобы обхватить его лицо, и повернула его так, чтобы тот посмотрел на неё.       - Локи?       - Мы... поспорили, отец и я, - осторожно сказал Локи, прекрасно понимая, что они далеко не одиноки и их разговор не был личным. - Прямо перед тем, как он рухнул.       - О, Локи, это не твоя вина.       По крайней мере, в этом Локи был уверен. Он видел признаки приближающегося сна Одина в течение уже несколько месяцев. Так почему же это не помогло ему почувствовать себя менее виноватым во всём этом? И как он мог почувствовать и это, и мучительную, почти всепоглощающую ярость к человеку, который так долго притворялся его отцом? Это не имело смысла! Желание рвать и метать, как он это делал в хранилище со своим от... Одином, снова быстро и уверенно возникло в нём, и Локи сделал всё, что мог, чтобы подавить его. Предупреждения его будущего «я» о его эмоциональном состоянии и обо всех разрушениях, которые оно может вызвать, громко звучали в его ушах.       Кроме того, меньше всего Локи хотел устроить унизительное публичное зрелище перед эйнхериями и целителями.       - Локи, что случилось? Что не так? - нахмурилась Фригга.       Левая рука Локи сжалась, когда он вспомнил, что произошло, и что он узнал.       Чем он был.       Монстром.       - Дорогой? - надавила Фригга, заставив Локи вздрогнуть оттого, что его так называют в пределах слышимости других.       - Мама, - мягко предупредил он.       - Тогда скажи мне, что тебя так беспокоит.       Вздохнув, Локи наклонился ближе, чтобы шепнуть ей прямо на ухо.       - Я знаю, - сказал он.       - Знаешь что? - спросила Фригга так же тихо.       - Что я.       Его мать попятилась от этих слов, её глаза расширились от шока и странной смеси неверия и ужаса. Локи стиснул зубы, его глаза сузились от недовольства и гнева.       - Как? - спросила Фригга.       - Иллюзия рухнула... - Локи замолчал, махнув рукой в ​​сторону Бифроста.       - О, Локи.       Не в силах больше выдерживать её взгляда, Локи отстранился достаточно, чтобы иметь возможность обернуться. Он решил подойти немного ближе к кровати, чтобы это выглядело так, как будто он наблюдает за работой целителей. На самом деле он смотрел в никуда, пытаясь со всем разобраться в своей голове.       Как он никогда не замечал того факта, что принял форму, отличную от своей истинной? Как никто другой этого не заметил?       Хотя Локи вполне себе мог представить, что Один мог запугать его наставников в Асгарде, чтобы они держали это в секрете от него, он знал, что это не относится ко всем из тех, у кого он учился сейду. Среди них действительно были те, кто с радостью выдал бы такую ​​тайну именно потому, что это разозлило бы Одина Всеотца. Локи был слишком разборчив со своими наставниками, чтобы не почувствовать, что они могут узнать что-то, от чего они выиграют.       Смутно Локи осознавал, что за его спиной стоит его мать, хотя она явно не хотела давить на него. За это он был благодарен, так как совершенно не знал, как он может отреагировать на любую просьбу от неё о прощении или снисхождении с его стороны в данный момент. Не после того, как он отреагировал на слова отца, о которых он не мог заставить себя сожалеть, но которые он также не чувствовал необходимости повторять с Фриггой.       Или перед публикой.       В конце концов его мать отошла, направившись к леди Эйр, как только главный целитель отступила и стала наблюдать за другими, а не участвовать дальше. Они немного поговорили тихо, прежде чем Фригга переместилась и села у изголовья кровати. Их глаза встретились, когда она взглянула на него, и Локи почувствовал, как его сердце ёкнуло от смеси беспокойства и отчаяния в её взгляде. Было ли это для него или нет, он не знал, но в любом случае он не думал, что сможет справиться с эмоциональным потрясением своей матери помимо своих собственных.       Локи обернулся, когда снаружи послышался крик, и все эйнхерии, выстроившиеся в коридоре, в унисон подняли правые кулаки к сердцу и упали на одно колено, склонив головы. Он мог только смотреть широко раскрытыми глазами, как глава Высшего совета и советник его отца медленно вошёл в комнату, крепко сжимая Гунгнир обеими руками.       Осознание того, что происходит (и того, почему эйнхерии называли его «сир») поразило Локи, когда лорд Рагнвальдр упал перед ним на одно колено. Сглотнув, он мог только молча смотреть на лысеющего человека, который держал Гунгнир и выжидающе смотрел на него. Внезапность всего этого заставила его нахмуриться. Он полуобернулся, чтобы взглянуть на свою мать, с трудом веря, что это происходит на самом деле.       - Тор изгнан, - заявила Фригга с гордостью в глазах, которую Локи с трудом мог понять, учитывая её слова. - Линия преемственности переходит к тебе. Пока Один не проснётся, Асгард будет твоим.       Шок, неверие и ужас охватили Локи, как лесной пожар, когда это было подтверждено. Он король? Король-регент, конечно, но он? Локи на мгновение почувствовал себя таким же замороженным, как и в соответствии с его настоящей физиологией, прежде чем понимание внезапно нахлынуло на него. Это то, что произошло в прошлый раз, из-за чего всё пошло так ужасно неправильно, как его будущий «я» намекал. Быть так внезапно выброшенным из тени на солнце в положение, которого он никогда не хотел и к которому не был по-настоящему готов, сразу после того, как изгнали не только его брата, но и разрушили его самосознание? Это был рецепт катастрофы, который наверняка должен был быть очевиден для всех. Как они могли допустить это?       Как могла допустить его мать?       Локи почувствовал вспышку гнева по отношению к ней, более сильную, чем он испытывал к Одину в хранилище. И ха! Теперь он мог понять, почему его будущий «я» больше не считал Всеотца своим отцом! Но гнев быстро иссяк, когда он поймал выражение беспокойства и уязвимости в глазах Фригги. Она ненадолго оглянулась на Одина, прежде чем снова взглянуть на него. Хотя она и не была так ранена, как он, сегодня она тоже пережила несколько неприятных потрясений и была не в лучшем состоянии.       Локи повернулся к лорду Рагнвальдру, который предложил ему Гунгнир. Он рассеянно осознавал, что все смотрели на него (целители, охранники, его мать, слуги), что не помогло, когда всё, что он хотел сделать, это убежать и спрятаться. С усилием воли Локи собрался с силами, вернув себе спокойное выражение лица и заставив руки перестать дрожать, когда он медленно протянул руку и положил её на Гунгнир, осторожно принимая его вес, когда лорд Рагнвальдр отпустил его.       Мужчина поднялся, отступил на несколько шагов и снова упал на колено, прижав правый кулак к сердцу, как это сделали эйнхерии снаружи. Казалось, это было сигналом, поскольку внезапно все оставшиеся в зале тоже преклонили колени.       Глаза Локи метались по сторонам, широко распахнутые, дикие и почти неистовые, когда эмоции, слишком многочисленные и непреодолимые, чтобы их можно было назвать, пробегали через него. Всё, что он мог сделать, чтобы остаться на месте, это крепче схватить Гунгнир. Предупреждения и слова его будущего «я» также продолжали эхом отдаваться в глубине его разума, призывая к осторожности и самоконтролю.       Локи хотел истерически посмеяться над мыслью, что лорд Рагнвальдр и королева Фригга только что поместили ледяного великана на Хлидскьяльв (и с благословения Одина, учитывая, что он установил линию преемственности!). Локи подавил этот порыв и вместо этого сосредоточился на реальности, не проявляя никакой истерии или безумия, которые он чувствовал с помощью своих ментальных щитов. Его чувство собственного достоинства также было действительно разрушено без всякой возможности для восстановления. Вместо этого он отказался от инстинктов, рождённых веками, в пользу того, чтобы придерживаться королевских традиций и использовать своё положение принца Асгарда, чтобы заслужить уважение, которого в противном случае у него не было бы. Возможно, это не сработает с друзьями Тора, не после того, как его брат разорвал его респектабельность с ними в клочья, но в целом это сработает со всеми остальными.       Его позвоночник автоматически выпрямился, а подбородок приподнялся, Локи крепче сжал Гунгнир в правой руке, поднял его и ударил об пол с силой, достаточной для того, чтобы звук разнёсся по комнате, заставив Хугина и Мунина вздрогнуть и закаркать на мгновение, прежде чем они снова успокоились.       - Встаньте, - твёрдо сказал Локи в наступившей тишине.       Хотя часть его всегда задавалась вопросом, каково это, когда тебя слушают и повинуются с такой легкостью, Локи никогда не хотел Хлидскьяльва, несмотря на то, что думали другие. Даже сейчас он уже чувствовал, как ожидаемая клаустрофобия подкрадывается от простого осознания того, насколько резко сократилась его собственная свобода. Король не мог приходить и уходить так легко и просто, как принц. Король также не мог оставаться в тени, тонко манипулируя людьми и ситуациями, чтобы достичь желаемого результата.       Нет, Локи никогда не хотел самого Хлидскьяльва; он только хотел, чтобы Тор и все остальные считали его равным его брату.