Асгардский гальд

      Стук в дверь прервал его очевидно бесполезные поиски, и Локи в отчаянии откинулся на спинку стула.       — Войдите, - позвал он.       — Доброе утро, ваше величество, - сказала Ливун, открывая дверь.       Когда она вошла, она окинула взглядом комнату и загромождённый стол, также оценивая его персону. Очевидно, то, что она увидела, ей не понравилось, поскольку Локи заметил легкое сужение её глаз и прерывистое подергивание губ. Это заставило его собственные губы слегка скривиться, и он не мог не представить, что она сделала бы то же самое, даже если бы здесь сидел его отец. Он почти желал этого, просто чтобы увидеть, что Один будет с ней делать. Его отец определённо не привык, чтобы с ним так обращались.       Ну, если только это не мама, конечно.       — Ливун, — поприветствовал Локи, больше слыша, чем видя, суматоху в коридоре позади неё. — Уже пора завтракать?       — Возможно, сегодня немного пораньше, чем обычно, но я слышала, что у тебя в первую очередь заседание Высшего совета, и хотела убедиться, что у тебя достаточно времени, чтобы поесть, учитывая, что ты не спал.       Локи почти фыркнул от пограничного осуждения в её голосе и вместо этого просто махнул рукой в ​​сторону диванов и низкого столика, стоящего перед ними. Это всё, что нужно было Ливун, чтобы начать всё приносить, и Локи немного покачал головой, прежде чем провести рукой по лицу. Конечно же она знала его распорядок дня, Ливун вряд ли была некомпетентной, и, несмотря на то, что она отчитывала его, потому что тот не выспался, Локи не сомневался, что она спала не так много, как следовало бы. Не говоря уже о том, как было поздно, когда она покинула его покои прошлой ночью, и что она должна была получить информацию о его планах на следующий день.       Похоже, они оба не будут спать, пока Один не проснётся. Ирония ситуации не ускользнула от него.       Не дожидаясь, когда его позовут, Локи встал и потянулся, прежде чем перейти к одному из диванов. Маленький столик был накрыт не множеством причудливых блюд, а лишь несколькими тарелками, в самой большой из которых был омлет с овощами и мясом. Рядом была тарелка гораздо меньшего размера со свежеиспеченным хлебом и ещё одна с фруктами и йогуртом.       Было почти облегчением увидеть один из его обычных завтраков, а не то, что он не сомневался, кухни хотели приготовить и отправить. Хотя у него всегда был здоровый аппетит по утрам, и он плохо справлялся с пропуском ночного перекуса, сейчас он очень приветствовал что-то обыденное и снова молча поблагодарил Ливун. Она была по-своему сокровищем, и он не мог поверить, что никто из его семьи не объявил её своим личным слугой до него.       Кувшин с соком джоджо был поставлен рядом с блюдами, но чая ещё не было. Вместо этого Ливун подошла к чайнику и коробке, которые она принесла в кабинет накануне.       — Ванир-цветет как обычно, мой сеньор? - спросила Ливунн.       Локи покачал головой, беря тарелку с омлетом.       — Нет, не сегодня. Мне лист королевы.       Это был довольно давно известный асгардский напиток, названный в честь того факта, что жена Бури не могла начать день без него. Губы Ливун слегка дернулись, но она выполнила просьбу. Без сомнения, она была недовольна его потребностью в таком количестве кофеина в такой ранний день, но он должен был быть как можно более внимательным как к заседанию Высшего совета, так и к аудиенции с леди Сиф и Тройкой Воинов. Если они действительно собирались совершить измену, то он хотел, чтобы эта конкретная встреча прошла как надо, чтобы у них не было никаких способов отменить свой законный приговор за это.       Мысль о том, что они сделают это (и что Тор, вероятно, будет защищать их, как он всегда поступал, когда у них были проблемы из-за своих действий) убила аппетит Локи, но он заставил себя продолжать есть. Он уже не спал и не только находился под сильным давлением, но и имел разрушающиеся магическое ядро ​​и психику, он не мог позволить себе ещё и не есть. Не без риска рухнуть, и где тогда будет Асгард?       Дядя Вили не был подходящим регентом, не говоря уже о постоянном короле, если Один никогда не выздоровеет. Не говоря уже о дополнительном стрессе, который будет у его матери, учитывая, насколько разделённым будет её внимание между Одином и им самим, а также о беспокойстве о правлении Тора и дяди Вили. И всё это без учета того, как это будет выглядеть как для врагов Асгарда, так и для союзников.       Как бы то ни было, даже с ним на троне они выглядели более слабыми и дезорганизованными, поскольку он не был прямым наследником, а вчера взойти на Хлидскьяльв должен был Тор.       — Вот, ваше величество, — сказала Ливун, ставя перед ним чай. — Тебе ещё что-нибудь нужно?       — Нет, не сейчас, спасибо, Ливун, — ответил Локи.       При этом она отступила назад и встала рядом с другим слугой и двумя эйнхериями, которые вошли вместе с ними в кабинет. Внезапно это стало невероятно неловким, и Локи тут же заскучал по матери, хотя всё ещё не был полностью уверен в том, что он чувствовал к ней и всему, что она сделала. Многовековая ложь мучила его, но он также прекрасно помнил все те времена, когда она была рядом с ним в детстве и вытирала ему слезы, когда он был ранен, или утешала его после кошмара. Локи сделал паузу при мысли о том, сколько кошмаров было связано с ощущением потерянности и одиночества, брошенности на морозе.       Холодок охватил его из-за смутных воспоминаний об этих ночных ужасах. Были ли они основаны на его воспоминаниях о времени, когда он был изгнан Лафеем? Неужели это уже тогда его мучило?       Простая возможность этого ещё больше усложнила его чувства к Фригге, и Локи отбросил их все в сторону. У него не было времени заниматься этим сейчас. Вместо этого он сосредоточился на завершении трапезы, пытаясь привести свои мысли в порядок для заседания Высшего совета. Локи надеялся, что они смогут придумать жизнеспособный план того, что делать, и начать приводить его в движение.       Как только он закончил, Локи встал и вернулся к столу, чтобы свернуть нужные пергаменты и забрать Гунгнир. Когда он вышел в коридор, он увидел генерал-лейтенанта Ингвара. Удивлённый, Локи вопросительно приподнял бровь, заставив мужчину покраснеть.       — Я... с учетом обстоятельств и того факта, что нам необходимо разделить защиту между вами и Всеотцом, нам пришлось увеличить количество дежурств, — сообщил ему генерал-лейтенант Ингвар.       Вероятное объяснение, но Локи был достаточно уверен, что отчасти это было ещё и потому, что этому человеку проще было позаботиться об этом лично, и это чувство он вполне мог понять. Особенно учитывая ситуацию.       — Очень хорошо, — ответил Локи.       — Гладсхейм, Ваше Величество?       — Да.       Хотя было ещё рано, коридоры были более загружены, чем накануне вечером, и поэтому их продвижение сопровождалось людьми, которые останавливались, чтобы прижать кулаки к груди и поклониться ему. Это было странным опытом для Локи, и он не знал, о чём думать. Хотя было приятно наконец получить признание, на самом деле это не было ни по одной из причин, по которым он этого хотел. Все эти люди, как слуги, так и дворяне, делали это потому, что сейчас он был королем-регентом, а не из-за каких-либо действий или навыков, которыми он обладал. Это было всё из-за Хлидскьяльва и того факта, что он теперь сидел на нём. Ну, образно говоря.       Тем не менее, Локи был очень рад, когда они достигли Гласдхейма и вошли в него. Эйнхерии обошли комнату, прежде чем некоторые из них вышли на балкон, кто-то вышел из зала, а оставшиеся несколько рассредоточились по комнате. Поскольку он прибыл первым, Локи подошёл к изголовью стола, положив свои записи перед местом справа от того, на котором он обычно сидел. Такая рассадка означала бы, что оба места рядом с ним теперь будут свободны, его собственное и Тора, что позволит ему создать иллюзию пространства.       Затем Локи воспользовался возможностью и направился к балкону, чтобы подышать свежим воздухом. Он остановился у одной из золотых колонн, и от легкого толчка сейда его накидка стала золотого цвета, из-за чего его было немного труднее заметить любому, кто входил в Гласдхейм. Это ни в коем случае не было идеальной маскировкой, но она заставила его почувствовать себя немного лучше.       Первыми из Высшего совета прибыли его дяди Вили и Вё, что нисколько не удивило Локи. Они лучше всех поймут положение, в котором он сейчас находится, и он рассчитывал на их поддержку, даже если он знал, что лучше не полагаться на неё слишком сильно. Недавнее предательство тех, кого он считал своими родителями, было слишком свежо в его памяти для этого. Остальные члены Совета пришли вскоре после них, общее настроение было заметно пониженным, и Локи понял, что сможет без труда объяснить, насколько серьёзным было их положение в данный момент.       — Кто-нибудь знает, что случилось? — спросил дядя Вили. — Я слышал слухи, но...       — Отец рухнул в хранилище, — заявил Локи, позволив своей накидке окраситься в зелёный цвет, прежде чем обернуться, отметив, кто удивился, а кто, похоже, нет, увидев его.       — Король Локи, — поприветствовал лорд Рагнвальдр, поклонившись.       Как и ожидалось, остальные последовали его примеру, хотя все они подняли кулаки к сердцу.       — Один в порядке? — спросил дядя Вё, когда Локи подошел к столу.       — За ним ухаживают леди Эйр и мать, — объяснил Локи. — Но это не нормальный сон, потому что он откладывал его слишком долго.       — И ты говоришь, что он рухнул в него? — спросил дядя Вили, явно обеспокоенный.       Циничная часть Локи не могла не задаться вопросом, было ли это из-за беспокойства за своего старшего брата или потому, что это посадило Локи на Хлидскьяльв. Никто из присутствующих, в том числе и он сам, не ожидал, что так произойдёт. Тем не менее, не имело значения, почему его дядя был обеспокоен, поскольку предупреждение Лофта о том, что случилось с ним, сделало Локи осторожным во всех его делах. Он не даст никому возможности предать себя.       — Хммм*, — подтвердил Локи, дойдя до обычного отцовского места и прислонив Гунгнир к выемке в столе, специально сделанной для того, чтобы удерживать копьё, прежде чем он сел. — Мы спорили, когда это случилось.       Не было смысла скрывать этот факт, поскольку он уже сказал это там, где другие могли подслушать, и Локи прекрасно знал, что эйнхерии, вероятно, слышали их повышенные голоса со своих постов. Если он не признает это открыто здесь и сейчас, это будет выглядеть так, будто ему есть что скрывать, поскольку он знал, что будут возникать вопросы о его восхождении на Глинскьяльв. В конце концов, он не был наследным принцем.       — Один силён и со временем поправится, — уверенно заявил генерал Тюр. — Нам просто нужно сосредоточиться на том, чтобы поддерживать всё, пока этого не произойдёт.       Просто и понятно, но Локи и не ожидал ничего другого от начальника вооруженных сил Асгарда. Высокий темнокожий мужчина всегда был строгим, но справедливым надсмотрщиком в опыте Локи. Ну, за исключением того факта, что этот человек запретил использование сейда во многих тренировочных сценариях. Это было сделано для того, чтобы Локи мог хорошо сражаться без него, что он мог понять, но это привело к тому, что другие стали рассматривать использование сейда как что-то ещё более высокомерное и бесчестное, чем раньше. Он также никогда не понимал, почему для других не было важно научиться сражаться с боевым сейдмадром, чтобы они знали, что делать, если они столкнутся с ним.       — Да, — согласился Локи. — И кстати, дядя Вили, дядя Вё, до тех пор, пока отец не проснется или не вернется Тор, не могли бы вы вернуться к своим прежним обязанностям при дворе принцев, чтобы восполнить пробел, оставшийся там?       Локи вспомнил об этом неожиданно посреди ночи. Когда он стал регентом, а Тор был изгнан, никого не осталось следить за проступками и спорами более низкого уровня, которые необходимо было разрешить до того, как они обострятся или забьют время, которое король посвящает разбору более сложных случаев или апелляциям на его решения или решения Тора, которые Один брал на себя. Было досадно, что в последнее время эти апелляции всегда были на его решения, даже несмотря на то, что они были нечастыми. Не то чтобы это имело значение, поскольку Один не отменял ни одного из вердиктов Локи в течение десятилетий, а лишь изредка корректировал их, да и то не всегда в пользу того, кто эту апелляцию подал.       — Княжеский двор? — недоуменно спросил дядя Ве. — Но Тор упомянул несколько десятилетий назад, что люди больше не приходят со спорами.       Люди не приходят... Локи закрыл глаза, когда он внезапно понял, почему его сеансы стали такими загруженными и долгими в последние несколько десятилетий. Если люди не ходили на сеансы Тора, это имело смысл. Он слышал несколько тревожных слухов о решениях, принятых его братом, которые, как он надеялся, были скорее выдумкой, чем фактами, но, возможно, это не так. Если это было правдой, тогда люди могли бы искать его, а не его брата, если Тор действительно слишком упрощал вещи и отдавал предпочтение воинам или тем, кто имел более «благородные» в его представлении профессии. Будь проклят его брат за всё это и за то, что тот не узнал, когда отец отменил ряд решений Тора в пользу более справедливых результатов. Однако это многое объяснило в том, как Тор вёл себя относительно Хлидскьяльва, и Локи хотел, чтобы он обнаружил это раньше, чтобы он мог что-то с этим сделать в то время.       Очевидно, это было поднято на заседании Высшего совета, которое он пропустил.       — Ну, я не могу говорить о сессиях Тора, — дипломатично начал Локи. — Но я могу сказать, что мои по-прежнему очень хорошо обслуживаются, и эти жалобы нужно будет рассмотреть.       — Тогда, конечно, мы прикроем, — пообещал дядя Вё.       Локи склонил голову к своим дядям, надеясь, что он не пожалеет об этом, поскольку они не выполняли эту конкретную роль в течение столетий, не с тех пор, как Один начал считать сначала Тора, а затем и его, достаточно взрослым, чтобы взять на себя эти обязанности.       — Ваше Величество, простите, если это щекотливая тема, — начал лорд Адальгримр. — Но насчёт Вашего брата, можем ли мы узнать, что случилось? Как и в случае с Одином, ходит много слухов.       — Я был проинформирован об этом, — ответил Локи. — Ответ достаточно прост. За его действия, которые включают в себя умышленное неповиновение прямому приказу своего короля, перетаскивание группы вооруженных воинов в Йотунхейм и разжигание там боевых действий после того, как Лафей-Кинг предложил ему возможность уйти, отец лишил Тора его бессмертия, титулов и силы и сослал его в Мидгард.       После его заявления последовала мёртвая тишина, и Локи увидел только шок и недоверие с некоторым смирением, когда он оглядел своих шестерых товарищей-советников. Он знал, что это было не просто подтверждением некоторых слухов, но и указанием на ситуацию с самим Йотунхеймом. Если это было правдой, то слухи о войне тоже стали более правдивыми.       — Навсегда? — наконец спросил генерал Тюр. — Я имею в виду изгнание.       — Нет, — сказал Локи. — После того, как он изгнал Тора, Отец зачаровал Мьёльнир и послал её вслед за Тором в Мидгард.       — Могу ли я спросить о чарах? — поинтересовался дядя Вё.       — Они делают Мьёльнир неподвижной для всех, кроме достойных.       — Значит, Тор должен доказать себя таковым, чтобы вернуть его и все свои титулы, силы и долголетие, — понял лорд Рагнвальдр.       — Совершенно верно, — подтвердил Локи. — Очевидно, мы не можем знать, когда это произойдёт. В настоящее время Тор находится со смертными, нашедшими его после того, как он попал от Мидгард. Они считают его психически неуравновешенным.       Возможно, Локи получил больше удовлетворения, проинформировав об этом Высший совет, чем он должен был, но как часто он мог быть настолько правдивым в отношении действий своего брата и не допускать, чтобы их хвалили, как если бы они были воплощением всего хорошего и справедливого?       — Похоже, нам придётся просто подождать и посмотреть, когда при... Тор вернётся к нам, — сказал лорд Одр.       Генерал Тюр только было открыл рот, чтобы добавить что-то, когда в зале раздалось громкое карканье, и Локи удивлённо повернул голову, увидев Хугина и Мунина, летящих в Гладсхейм на своих чёрных крыльях. Они облетели стол один-два раза, прежде чем сесть на высокую спинку нового кресла Локи, где они почти всегда сидели в Гладсхейме во время Высшего Совета.       Локи почувствовал, как во рту пересохло, не только от их присутствия, но и их решения сесть позади него. Это было просто ещё одним указанием на законность его восхождения на Хлидскьяльв. Хугин и Мунин были воронами его отца и сообщали о том, что происходит в Девяти Царствах, напрямую Одину. То, что они сейчас здесь, вместо того, чтобы быть у постели его отца, было ещё одним сильным признаком справедливости его регентства. Не то чтобы это имело значение для леди Сиф и Воинов-Идиотов или Хеймдалля, но это не означало, что Локи был менее благодарен за это или не осознавал влияние, которое это окажет на других, таких как лорд Одр или генерал Тюр, которые, как он знал, не будут терпеть его правление.       «Король Локи».       Внезапный, неожиданный голос в его голове заставил Локи заметно вздрогнуть, прежде чем он повернулся направо.       «Хугин?» - беззвучно спросил он.       «Да».       «Ой».       Он всегда знал, что Один может говорить с Хугином и Мунином напрямую, но Локи никогда раньше не испытывал этого на себе, хотя в детстве Мунин проводил довольно много времени, сидя на его плече.       «Новости о вашем восхождении на Хлидскьяльв распространяются по Девяти Царствам», - заявил Хугин. «Как и слухи о войне с Йотунхеймом».       Локи вздрогнул.       «Есть новости или слухи о восстании или использовании ситуации в своих интересах?»       «Ещё нет, но за вами будут наблюдать. Внимательно».       Как будто он этого не ожидал, но, тем не менее, было хорошо получить подтверждение этого. Он знал, что это будет лишь вопросом времени, если всё останется нестабильным или Асгард окажется слабым.       — Слухи о том, что произошло, распространяются, — объяснил Локи, когда он повернулся к столу и увидел, что все смотрят на него.       — Как на это реагируют остальные Царства? — немедленно насторожился генерал Тюр.       - Осторожно. Пока.       Ему не нужно было говорить, как быстро это может измениться. Все присутствующие здесь хорошо знали об опасностях, с которыми они сталкиваются в настоящее время.       — А теперь, Йотунхейм, — продолжил Локи. — Я знаю, что об этом тоже ходят слухи, поэтому позвольте мне прояснить ситуацию, если у отца не было возможности поговорить с вами. Лафей-Кинг объявил войну. Отец пытался отговорить его, но тот был решительным.       — Может ли Йотунхейм сделать это? — поинтересовался лорд Од. — Или даже выбраться из их Царства?       — Вчера трём ледяным гигантам удалось получить доступ к хранилищу, — парировал генерал Тюр. — Ясно, что они могут выбраться из Йотунхейма.       — Это всё-таки правда?       — Да.       — Знаем ли мы, как? — спросил лорд Рагнвальдр.       — Нет.       — Да, — сказал Локи, зная, что если он не объяснит хотя бы как, то на это будет потрачено слишком много времени. — Я нашёл портал в Йотунхейм в хранилище.       — Портал? — спросил лорд Одр. — Что это?       — Связь между двумя Царствами через Иггдрасиль, — объяснил дядя Вё. — Есть некоторые споры о том, могут ли они возникать только естественным путем или могут быть созданы намеренно достаточно мощным сейдмадром, но когда они открываются, любой, кто знает их местонахождение, может пройти через них.       — И там был один, ведущий в хранилище? — уточнил генерал Тюр.       — Хмм, - подтвердил Локи. — Это позволило бы им обойти все наши внешние уровни безопасности и защиты. Как явно и произошло.       — Значит, у нас есть открытая точка прорыва, которую могут использовать ледяные великаны?       — Нет, я закрыл портал.       — Ты можешь сделать это? - спросил дядя Вё, обращая на него большие глаза.       Локи всегда знал, что его дядя интересовался сейдом, и он давно подозревал, что младший брат его отца втайне изучил его достаточно, чтобы быть слабым самостоятельно практикующим, но это никогда не подтверждалось открыто. В конечном итоге это привело к определённым трениям между ними, поскольку Локи считал это трусливым поступком со стороны дяди Вё. Локи также возмущался, что у него нет другого взрослого, который поддержал бы его и его интерес, учитывая, сколько людей это не одобряло и стремилось только обескуражить или игнорировать его за это. Локи также всегда задавался вопросом, возмущался ли его дядя силой его сейда или его решимостью довести до конца свои занятия, несмотря на общественное давление против этого.       — Конечно, закрыть небольшой портал, особенно такой новый, легко, поскольку они являются аномалиями в структуре Царств, — объяснил Локи, более чем преуменьшая значение этого, поскольку он знал, что ни у кого нет знаний, а тем более опыта, чтобы оспорить это. — Иггдрасиль стремится защитить себя от такого лёгкого вторжения.       — Не могли бы вы сказать, был ли он естественным или созданным, как предложил принц Вё? — осведомился лорд Адальгримр.       — Нет. Я не знаю, возможно ли это сказать, не говоря уже о том, как это сделать. Все порталы, с которыми я столкнулся, чувствовались одинаково.       — Есть ещё? — с тревогой спросил генерал Тюр.       — Много в разных Царствах, — подтвердил Локи. — Но никаких в пределах защиты Идавёлла или достаточно близко, чтобы Хеймдалль не успел предупредить нас о приближении кого-либо из них.       — Неужели вы не можете просто закрыть их все, Ваше Величество?       — Нет, большинство из них слишком велики или стары для меня. Похоже, со временем они укоренились.       — Значит, тот, который использовали йотнар, был тогда определённо новым, - заявил дядя Вили.       — О, да, — подтвердил Локи, сделав паузу, прежде чем принять решение дать им ещё немного. — Я довольно легко могу обнаружить открытые порталы, и в последний раз, когда я был в хранилище перед коронацией, его там не было.       — И вероятность того, что сейчас такой просто откроется там снова, очень маловероятна, — добавил лорд Рагнвальдр. — Тогда это было преднамеренное нападение.       — Лафей-Кинг будет играть не так, — предупредил Локи. — Он дал Тору возможность уйти, когда мы столкнулись с ним в его дворе. Он зашёл так далеко, что сказал, что Тор не понимает цены войны, в отличие от него.       — Просто слова, — отклонил генерал Тюр.       — Слова, имеющие силу, — возразил лорд Адальгримр. — У нас нет доказательств того, что нападение на хранилище было чем-то иным, кроме действий независимой фракции.       — Это то, что подозревал отец, — сказал им Локи. — Он был готов оставить этот вопрос, заявив, что нападавшие мертвы.       — Знаем ли мы, сколько йотнар погибло во время... инцидента в Йотунхейме?       — Не уверен, — ответил Локи, заметив, как хорошо они танцевали вокруг его причастности к нападению. Локи хотел знать, что они думают об этом. Считали ли они его таким же виновным во всём этом как Тор, или это было воспринято как то, что он поддерживал своего брата и наследного принца, как ожидалось от младшего брата и второго принца? — Однако я бы оценил до трёхсот.       — Три сотни? — с удивлением повторил дядя Вили.       Локи пожал плечами.       — Было много йотнар, и Тор использовал Мьёльнир, чтобы разбить лёд. Многие не успели уйти вовремя и упали вместе с ним.       — Это нехорошо для нас, — твёрдо заявил лорд Рагнвальдр.       — Какое это имеет значение? Если Лафей хочет войны, мы можем дать ему войну, — возразил генерал Тюр. — У них нет шансов против наших сил.       Локи сдержал свой первоначальный ответ на пламенные слова генерала. Он легко вспомнил слова своего отца после одной встречи столетия назад. Один утверждал, что Тюр был феноменальным полководцем, но, как и многие другие подобные люди, часто не понимал ценности дипломатии и того, что хорошие короли использовали войну как последнее средство. Это был урок, который Тор ещё не усвоил, и он содрогнулся при мысли о том, во что его брат и Тюр могут втянуть Асгард вместе, если их не остановить.       — Каковы наши силы в настоящее время, генерал? — спросил Локи. — Если ситуация действительно перерастёт в прошлые дипломатические решения, в каком мы положении? Мы не воевали более тысячелетия.       — У нас есть постоянная армия из восьми легионов, и я мог бы увеличить её в два-три раза, если мы призовём всех тех, кто прошёл военную подготовку, — начал генерал Тюр. — Проблема будет в том, чтобы вооружить и экипировать их всех. Мы пренебрегли этими областями из-за недостаточного финансирования последние несколько столетий, и нам потребуется нечто большее, чем то, что наши кузнецы могут произвести в короткие сроки.       В основе этих слов лежало знакомое негодование по поводу того, как было выделено финансирование, но Локи предпочёл проигнорировать это, обратив свое внимание на лорда Адальгримра.       — Нам может потребоваться отправить в Нидавёллир делегацию в короткие сроки, чтобы сделать запрос на то, что мы не можем изготовить, — сказал Локи. — Они бы поставили это?       — С радостью, — немедленно ответил лорд Адальгримр. — Но если слухи там уже распространились, нам придется немало заплатить за это.       Конечно, придётся. Доккальфары были ориентированы на прибыль, как Локи хорошо знал по собственному опыту.       — Хорошо, если до этого дойдет, я хочу, чтобы вы выбрали кого-нибудь, чтобы вести с ними переговоры, — приказал Локи. — Генерал Тюр, пожалуйста, посчитайте, что нам потребуется как минимум и что было бы более идеальным, чтобы у нас была под рукой информация, если мы всё же решим пойти по этому пути.       — Но Вы не собираетесь этого делать в первую очередь, — отметил генерал Тюр.       — Нет, тотальная война — не моё предпочтение.       — У нас может не быть выбора, мой король.       — Может быть, но в дипломатическом плане у нас есть много рычагов влияния.       — Вы имеете в виду Ларец Древних Зим.       Локи мог сказать только по тону голоса генерала, что Тюр думает об этой идее и о его готовности её рассмотреть, но он проигнорировал это. У него сейчас не было времени ввязываться в мелкие споры или разыгрывание сил. Кроме того, он много раз наблюдал, как Один и Тюр рвут друг друга на протяжении веков за этим самым столом, так что это не совсем неуважение, направленное исключительно на него.       — Среди прочего, - спокойно сказал Локи. — Наш первоначальный договор с Лафей-Кингом не предусматривал торговли или чего-либо ещё.       — Мы победили их на войне!       — Как и в случае с Ванахеймом, но наш договор с ними был далеко не таким спартанским.       — У нас есть договоры для просмотра? — спросил лорд Одр.       Локи вытащил их из принесенных пергаментов и передал.       — Несмотря на всё, что мы можем им предложить, Лафей-Кинг почти наверняка будет настаивать только на Ларце, — предупредил лорд Рагнвальдр и сделал паузу, прежде чем продолжить. — И он может быть прав в этом.       — Нет, абсолютно нет! — генерал Тюр с грохотом поднялся на ноги. — Мы не можем вернуть им их величайшее оружие и возможность покинуть Йотунхейм по своему желанию. Это фактически приглашение им атаковать либо нас самих, либо другое Царство. Мы просто не можем допустить этого!       — Ларец — это больше, чем оружие и средство передвижения, — спокойно ответил лорд Рагнвальдр, явно более привыкший к вспыльчивому нраву генерала Тюра.       — Хмм, - согласился Локи. — Это сердце Йотунхейма.       Удивлённый взгляд, который он получил от обоих своих дядей и лорда Рагнвальдра, сказал Локи, что то, что он узнал за последние несколько часов, явно не было общеизвестным. Он почувствовал себя немного лучше, потому что не знал об этом раньше. Именно для такой информации он всегда хотел получить доступ к королевской библиотеке.       Королевской библиотеке...       Локи сразу же вспомнил книгу о сейде йотнар, которую он взял и спрятал в своём карманном измерении. Он сделал это, чтобы не потерять к ней доступ, когда Один проснётся, поскольку он всё ещё чувствовал, что она должно быть его по праву, учитывая его наследие. Но из-за того, что он спрятал её, книги не было на столе, когда Локи проводил свое исследование, и он каким-то образом совсем забыл о ней, вероятно, потому, что ему нужно было выбросить это из головы, чтобы вместо этого выполнить задание, которое от него требовалось. Это было признаком того, насколько он переутомился. Ну что ж, сейчас он мало что мог с этим поделать, ему просто придется взглянуть на неё позже.       Не похоже, чтобы это было трудно.       — Ты знаешь об этом, — почти прошептал дядя Вили.       Локи нахмурился, переводя взгляд с дядю на остальных сидящих за столом. Все, кроме его дядей и лорда Рагнвальдра, казались сбитыми с толку. Итак, Один не поделился этой конкретной информацией со всем своим Высшим советом. Интересно. Это добавило некоторые основания к его прежним подозрениям. Один не знал о важности Ларца Древних Зим для Йотунхейма до тех пор, пока не забрал его.       Локи просто хмуро посмотрел на дядю.       — Я, при возможности, всегда тщательно собираю информацию, дядя, ты должен это знать.       — Да, но... не говори мне, что ты не спал всю ночь.       — Мы официально находимся в состоянии войны, я думаю, что сейчас самое время действовать.       — Я чего-то не знаю? — спросил лорд Одр, недовольно нахмурившись.       — Ларец Древних Зим — это гораздо больше, чем просто оружие или средство межпланетного транспорта, — начал лорд Рагнвальдр.       — Да, вы это сказали, - нахмурился генерал Тюр, садясь обратно. — Что это ещё?       — Как сказал король Локи, он называется сердцем Йотунхейма, и оказывается, что это гораздо больше, чем просто причудливое название. Гораздо больше.       — Каким образом? — потребовал ответа лорд Адальгримр.       — На основании того, что мы смогли определить, Ларец внутренне связан с магическим ядром Йотунхейма, и без него это магическое ядро ​​либо ломается, либо становится настолько нерегулируемым, что по сути всё равно ломается, - объяснил дядя Вё. — Это означает, что, если Ларец будет находиться вдали от Йотунхейма достаточно долго, всё Царство станет настолько разбалансированным, что не сможет поддерживать жизнь и в конечном итоге может полностью умереть.       Это было не совсем то, что Локи взял из фолиантов, но это было достаточно близко.       — И? — спросил генерал Тюр, пожав плечами. — Ледяные великаны умрут, кого это волнует? Насколько я могу судить, проблема решена.