Счастливого Хэллоуина маленьким монстрам!

— Прекрасно справляешься, Сара — мужчина в плаще внимательно наблюдал за тем, как девушка рисует узоры на белых масках. Её губы были сжаты, что могло говорить либо о том, что она очень увлечена процессом, либо о том, что её очень сильно раздражает присутствие нависающего над ней человека. В случае Сары верными и подходящими был второй вариант. В ходе всех приключений, прошедших в детстве компании ребят, Саре всегда нравилось руководить каждой игрой. Она добавляла новые испытания, проблемы и чудовищ, встречающихся детям, жаждущим победы, и пока они весело проводили своё время, считая девочку хорошей выдумщицей, в её голове созревала горящая идея о собственном мире, где ведущую роль занимает она одна, пока все остальные выполняют каждую её прихоть. Сара считала, что ей никто не ровня, ведь единственное, что могли придумать скучные школьники — это привидения и драконы. Она же была гораздо умнее и талантливее: нагнетала обстановку мистическими Фавнами, питающимися душами детей; историями о женщине, что бежала в лес с новорожденным ребёнком и, потеряв его, превратилась в злой дух; о странствующем цирке, что вербует всех неугодных в уродливых чудиков, тешащих довольную публику. Дети жестоки. Им нравились истории Сары, но не сама Сара как человек. Все считали девочку сумасшедшей, ведь злобный взгляд из-под нахмуренных бровей никак не мог говорить о желании дружить. Тяжёлое детство с сохранившимися и нарастающими всё больше травмами, давало свои плоды: Сара всегда была закрыта и одинока. Она считала себя пустым местом, проблемой, от которой так трудно избавиться, и в голове ребёнка формировалось чувство мести сразу всем и за всё. Её целью стало болезненное желание иметь большую власть, и после выхода из психиатрической лечебницы, в которую она попала из-за того, что реальность с вымыслом переплелась в воспалённом сознании, и она стала не на шутку пугать всех знакомых жестокими играми, не знающими границ, девушка вышла в мир навстречу приключениям. Примкнув к бродячему цирку, Сара столкнулась с подобным ей психопатом. Мужчина представился «Человеком в маске», был обходителен и обещал исполнить её заветное желание, если она останется в его компании ещё на некоторое время, но проходили недели, а он всё никак её не отпускал. — Ещё не время, Сара. Остаться — было твоим добровольным решением. Ты ещё не исполнила свою роль. Я сам решу, когда у тебя будет шанс уйти. Шатенка хотела совершенно не этого. Уже несколько месяцев она была рабом у таинственного Человека. Его учтивость сменялась безразличием, галантность — холодным тоном, внимательность — презрением. Он реже общался с ней, не так, как в первое время, когда она ещё интересовала его; напоминал, что «большим подарком за её чудесную поломанную душу» уже является то, что она всё ещё человек, а не очередной уродец, и, в то же время, приглашал её на романтические свидания и даже мог извиниться за грубые слова. Его настроение совершенно нельзя было угадать: сегодня она — смысл его существования, завтра — бесполезный рот, и Саре это надоело. Девушка не забыла о своей цели, ведь больница совсем не помогла, не исправила её, а сделала лишь хуже, усугубив положение пытками и истязаниями со стороны кровавых медсестёр. Саре всё больше хотелось, чтобы все пресмыкались перед ней, делали то, что она велит им, и были готовы даже умереть, если ей этого захочется. Никто из близких не хотел принимать её — психопатку, в свой «нормальный» мир. Злоба на всех вокруг накапливалась, и то, что она раньше считала спасением в виде Человека в маске, сейчас напоминало ту же самую историю: её никто не воспринимает всерьёз и она была бесполезна. — Мне надоело рисовать эти сраные закорючки на твоих никчёмных масках! — Сара швырнула одну из них на пол. Мужчина, стоявший в своей постоянной позе — сложенные пальцы обеих рук перед собой, даже не шелохнулся. За маской, занимающей всё лицо вообще было сложно понять, какую эмоцию он испытывает и что думает насчёт чего-либо. Загадочный и безэмоциональный. Типичный антагонист. — Подними это, — спокойный тон с горстью стали в голосе. Сара возмутилась и резко встала. — Ещё чего! — Я сказал… подними, — в голове девушки резко громко зашумело, и та обвила её руками, упав на колени. — А-ай. Мне больно! Х-хватит. П-прекрати! Боль ушла. Человек в маске всё также безучастно стоял рядом, выжидая несколько секунд. Девушка подняла упавшую рядом маску, обиженно глядя на своего «спасителя». — Прошу, — он подал Саре руку, чтобы помочь. — Вставай. Девушка жест галантности не оценила. — Пошёл ты! Псих грёбаный, — она собиралась выйти из комнаты, однако дверь исчезла. — Да кто ты такой?! Маг? Аферист? Вечно ты что-то выкидываешь вместе со своими чудиками. — Я — нечто большее, Сара. И тебе никуда от меня не деться, если я этого не захочу, а я, поверь, не планирую лишать себя твоей компании. Из моего цирка только один выход — под двумя метрами земли над гробом, другого варианта нет. — Мы об этом не договаривались. Ты сказал, что исполнишь моё желание, если я буду с тобой. Кажется, я уже выплатила свою часть сделки! — Да, всё верно. Однако я сказал, что это займёт некоторое время. А ты не стала уточнять, сколько именно этого времени будет. В другом мире мгновение может длиться вечность… — мужчина еле слышно ухмыльнулся и вышел в дверь, которой не было несколько минут назад, не дожидаясь ответа. В порыве ярости, Сара скинула все маски, лежавшие на столе на пол, громко крича. Она вновь оказалась в клетке. Без права голоса. Без выбора. Без уважения. Судьба водила её по кругу, заставляя раздирать до крови заживающие раны, добавляя новые и новые, не оставляя живого места среди небольшого процента здорового разума. Она теряет условную человечность, становится самой тёмной версией самой себя, мрачные мысли заполняют всё пространство и месть захлёстывает её, выходя на первый план. Сара вынашивает идею расправы. Вот-вот наступит Хэллоуин, и Человек в маске вновь выйдет в новом городе с заученными до дыр номерами, пополняя коллектив очередным чудиком — никчёмным пьяницей, который слишком громко пел в подворотне… Вновь?.. Это ведь значит «как минимум год», но Сара ведь познакомилась с ним совсем недавно, буквально пару месяцев назад… Всё совсем перепуталось. Что правда, что ложь? Где настоящее, где вымышленное? Это и значит «другой мир»? Время и правда идёт не в привычном темпе? Может, она просто мертва? Наверное, это её личный Ад, ведь Саре никак не становится лучше, сколько бы она не прилагала усилий и желания измениться. Она вновь и вновь попадает в петлю унижения и боли, тревожащих её с детства. Больше нет сил терпеть. Надо что-то делать. По маленькому дождливому городку Сентфору всюду расклеены объявления о том, что приехал цирк. Выступления проводились каждый вечер и все желающие могли посетить их сколько угодно раз. В преддверии Хэллоуина цирк выглядел уместно: люди, «загримированные» под горбатых карликов и прочих «забавных» чудиков; страшные непонятные номера с разрезанием живой девушки на две части; акробаты и дух загадок. Жители надевают различные наряды: кто-то превращается в милых принцесс, кто-то — в страшных чудовищ, наносят макияж, дома украшают скелетами и паутиной, и ходят по соседям, выпрашивая вкусности: «Сладость или гадость?». Цирк готовится к представлению. Человек в маске спокоен, занимается подготовкой и организационными моментами. — Хозяин зовёт тебя вниз, — сиамские близнецы — соседки Сары с писклявыми голосами, бесцеремонно вошли в комнату девушки. — Ужин, — они остались в дверях, ожидая реакции. Сара, стоявшая к ним спиной, обернулась и с улыбкой сказала: — Конечно. Сейчас спущусь. Девушка никогда не была такой вежливой и приветливой, крайне редко улыбалась. Мэри и Дэри вопросительно глянули друг на друга, но уточнить поведение соседки не успели — Человек позвал их к себе. Шатенка с той же улыбкой взяла в руки колбу с отравляющей травой. В одной из книг она нашла рецепт из растения с чёрными ягодами, растущего в лесах, и сохранила листок на память, чтобы, если что-то вдруг пойдёт не так, употребить его лично, но события приняли новый оборот, и растение оказалось «необходимо» уже не ей. Надев пышное платье, подаренное Человеком, она спустилась на первый этаж к столу, который занимали только они вдвоём, пока чудики готовили и накрывали ужин. — Ты выглядишь изумительно, Сара. — Спасибо. Это ведь твой вкус, — девушка была милой. — Я рад, что на твоём лице улыбка. Могу поинтересоваться, с чем это связано? — У меня просто хорошее настроение. Казалось, мужчина изучает жесты и мимику девушки, пока та расслаблено улыбается ему и рассматривает еду. Минуту помолчав, тот подозвал Мордогрыза, чтобы он налил в бокалы вино. — Ну, что ж. Приступим, — не заметив подвоха, мужчина жестом указал на стол. Сара чувствовала победу. Снаружи она была спокойна, даже руки не дрожали и не потели, но внутри — по коже пробегали мурашки, а сердце выпрыгивало из груди, ожидая момент истины. Ужин был завершён, а гости постепенно собирались в зале. — Чудики. На сцену, — Человек, не взглянув на девушку, протёр рот салфеткой и встал из-за стола. Сара допивала вино. Вино. Его так сильно любил Человек в маске. Он знал в нём толк и хорошо разбирался во всех сортах. Вино помогало ему скрашивать вечера или настраиваться перед выступлением в новом городе, и что, как не оставленная почти полная бутылка, могло послужить лучшим средством «хранения» для пары капель перетёртой белладонны. Сара пользуется моментом, и выливает жидкость в вино, чтобы она сыграла свою роль в скором времени и идёт за кулисы. — Составишь мне компанию? Переживаю перед номером, — девушка подала мужчине вино. Тот недоверчиво хмыкнул. — Пожалуй, твой бокал мне нравится больше. — Ты думаешь, я бы посмела тебя отравить? — ухмыляясь, Сара отдаёт его и Человек делает глоток, не подозревая, что повёлся на такую детскую уловку. Очередные люди в очередной раз смеются над уродцами, аплодируют и восхищаются притягательным хозяином цирка. Он же, в свою очередь, ищет среди жителей жертву в свою коллекцию и, остановив выбор на тощем мужчине, сидящем рядом с пышной женщиной, подзывает одного из чудиков. — Вон тот. Вы видите, как он смотрит на вас? Он считает вас уродами, недостойными его внимания, фриками. Его надо наказать. Вам ясно? — речь мужчины звучит сухо, будто ему трудно говорить. — Да, хозяин, — те послушно выполняют волю своего хозяина. — Ты согласна… с моим… выбором? — зрачки Человека расширяются. — Абсолютно, — Сара подходит к нему. — Всех неугодных ждёт наказание. — Что ты… Что ты сделала? — он кряхтит, сердцебиение учащается. Люди чем-то встревожены, смотрят по сторонам и шумят. — А-а-а! Спасите! Уроды куда-то тащат моего мужа! — женщина громко кричит, указывая на заднюю часть цирка. — Да, я вижу! Держите их! — Ой, что же делается? — Кажется, что-то произошло, — с улыбкой говорит Сара. — Людям нужны комментарии хозяина, — девушка толкает Человека в сторону сцены и тот падает на спину, кашляя. — Дамы и господа! Прошу обратить внимание на этого человека, — женщина вместе с мужем, запыхавшись, внимательно смотрели на сцену, как и остальные гости. — Он монстр, убийца, психопат. Он превращает людей в уродов! Меня держал в своём рабстве… А Вашего мужа, — пальцем указала Сара. — Он хотел завербовать и превратить в такого же фрика! — Какой кошмар! — Ужас! — Он должен понести наказание! Сара успокаивает людей. — Не переживайте, уважаемые гости. Он получит по заслугам, — девушка подходит к Человеку, лежащему почти без сил. — Конфеты исчезают — появляются монстры, так? Этот девиз напечатан на буклетах, приглашающих в твой цирк? — шатенка одним рывком снимает с мужчины его маску, раскрывая обезображенное лицо. — Ну так вот. Конфеты исчезли, — последнее, что услышал Человек. Люди громко засвистели. — Ура! Наша спасительница! — Сара! — Ура-ура-ура! Свет софитов направлен на центр сцены, где стояла девушка с белой маской в руке. Она широко улыбается под звуки ликующей толпы, закружившись на месте. В неё летят лепестки роз, а жители маленького городка громко кричат её имя.

*

Мягкие стены палаты обшиты ватой и тряпками. Руки темноволосой девушки закреплены за спиной рукавами смирительной рубашки, а сама она сидит на кровати, глядя в потолок и улыбается, представляя «другой мир».