Фрик-шоу

"Красная карточка, Джек" Парень только рыкнул сквозь зубы: Джеффу можно было убивать детей, а ему нет? "Он не ел их, да и не были они младенцами. Жди наказания." -Сука! Дрожь прошла волной по всему телу. Джек боялся. Впервые за все время здесь он был в ужасе. В животном страхе, не искуственном или поддельном, он боялся, как никогда в жизни. Ждать наказания?! Ждать?! Нельзя было сразу раскатать по стенке и забыть?... Конечно нет - губы парня трогает невеселая улыбка - ведь ожидание является частью наказания этого ублюдка само по себе. Джефф удивленно посмотрел на высокого белесого мужчину в костюме. Отпил из кружки, человек сел рядом с ним, натянуто и мертво улыбаясь. -Что там? -Чай. -А если поджечь? -Будет горячий чай. Ты кто вообще, рельса на ножках? Атака бьет изподтишка, неожиданно, заставляя сгибаться пополам в крике, выплескивая содержимое кружки куда-то, ломая, коверкая и выворачивая. -Простите, Мастер... -Отлично. И атака заканчивается, уходя без следа. Мастер качает головой и возвращает Джеффу кружку, полную, и пол сухой, и одежда не запачкана. Парень в недоумении смотрит на Демона. Отхлебывает чай, отводя в непонятной робости взгляд. -Я впервые вижу вас таким... Физическим. Чем обязан? -Джек совершил ошибку, которая вывела меня из равновесия. У него было три карточки, как в футболе. Сейчас у него красная. Наказание. У Джеффа в голове мелькнула мысль о том, что футбол работает не так, и Мастер усмехнулся, разводя руками. Мол, прости, я не разбираюсь в этих ваших человечьих забавах. Тут же парень вздрогнул: он забыл, что Мастер - телепат! Не думать, а если думать - сразу говорить... -И чем же я могу помочь? -У тебя на него зуб. Через четверть часа Мастер ушел, оставив Джеффа взрослеть. Да, взрослеть. В этом план - Джефф вырастет, наверстывая то время, которое просрал, застыв мухой в янтаре таймлайна. Сравнение было банальным, но отображало как нельзя лучше. И сейчас он чувствовал, как его тело меняется. Его взросление стало намного, в разы быстрее. Даже в какой-то момент испугав. Но, видимо, это была внеплановая... э я к у л я ц и я, как ее назвал когда-то Тоби. Значит, теперь Джефф сможет заниматься сексом? Отлично, потому что Мастер сказал, что метку Джеффа усилит, дав скорость и реакцию, а Джек не сможет противостоять одновременно двум их атакам. Проиграет. Парень осознавал, что сейчас является частью забавной игры Мастера, как всегда являлся, не становясь от этого ближе ему. Как когда-то, по рассказу Демона, являлся Джек. Но теперь игра начала набирать обороты и фигуры сошли с позиций, придя в движение, более всего напоминающее броуновское. Адская мешанина мыслей в изменяющемся и пичкающимся в ускоренном темпе гормонами разуме была наверняка нормальной, так что придя в свою комнату, Джефф свалился на кровать, мгновенно уснув, потом проснулся, не чувствуя, как и обещал Мастер, голода - подпитка от него происходила непосредственно в клетки, давая им энергию напрямую. Трое суток он провел в бреду. Просыпался. Засыпал. Просыпался. Ходил в туалет. Засыпал. И так по кругу. Сон по десять часов, наиболее, по мыслям Мастера, здороввй, ппревратился в сон по двадцать три часа, дающий шанс его мозгу пообвыкнуться. Приходили и, как в ускоренной съемке, уходили галлюцинации, не давая времени испугаться, пичкая разум еще большим количеством информации, переиначивая все на новый, старший лад.... Джефф проснулся в последний, финальный раз и понял, что все закончено. Что он стал старше. По договору - на четыре года. Теперь ему семнадцать лет, он стал выше, тело стало непривычным и даже неуклюжим, пришлось вспоминать и переучивать привычные и возможные в необходимости движения, голос стал ниже и увереннее, сломавшись наконец, плечи стали шире.... Кажется, он был готов. Джека била паранойя. Из комнаты было страшно выходить, с кровати было страшно спускаться... Наказание будет, он знал точно, и оно будет жестоким и абсурдно-неясным, в духе Мастера. Парень не знал каким, и просто ждал, уткнувшись в колени лицом и покачиваясь на кровати с тихим воем, помогающим хоть немного расслабить перегруженный мозг. Стук в дверь. -КТО?! -Успокойся, истеричка.,- Голос с другой стороны двери знаком, заставляя улыбнуться с мимолетным облегчением. Это Джефф. Понятный. Родной. Знаемый до каждой щели души и тела. Так что Джек открыл дверь. Это стало ошибкой. Тут же по телу пошла боль Мастера, одновременно на него прыгнул кто-то незнакомый и большой, душащий массивными руками, он мог бы отбить обе атаки без проблем, но не две сразу, и был выбор. Джефф или Мастер. Джефф. И парень падает в темноту, позволяя поглотить ей себя. Вот и наказание, и лучше умереть так, чем от ментальной боли. Джефф не верит. Не верит, что у него появилась эта возможность. Не верит этому счастью. Но тело на плече тяжелое и верить своим существованием заставляет. "Сколько вы даете мне времени, Мастер?" "Теперь ты сам даешь себе время." Больше Демон не отзывается, и Джефф бы заплакал от счастья, если бы мог. Теперь в его распоряжении тот, кто сломал его. В его распоряжении навсегда. Это лучше, чем экстази. Намного. Наручников парень берет одну пару, просто на всякий случай. И случайно, разумеется, забывает ключ от них в этой комнате. Случайно. Именно случайно. Конечно. В его комнате просторно, старый матрас на полу, без одеяла и подушки, пара вещей - все, что есть, свалены в кучу около него, на стене зеркало, стены исписаны его мыслями, неясными и непонятыми никем, даже им самим, и кольцо в стене для Смайли и тех моментов, когда у пса бывали приступы, в которых он был готов громить все вокруг. План. Первое - собственный железный ошейник он цепляет на чужую шею. Щелчок замка впервые не вызывает злости, а только удовлетворение. Вторым замком, появившимся в комнате из ниоткуда, короткую цепь к кольцу в стене. Снова щелчок, снова лучший звук на земле, заставляюзий сжимать ноги в попытках успокоить член между ними. Нездоровое понимание сексуальности, но здоровых в этом доме нет, так что не удивительно. Второе - на чужих руках щелкнули наручники, сковывая за спиной. Когда парень начал совершать первые движения, приходя в себя, Джефф уже отошел и теперь сидел на матрасе, выжидающе глядя на просыпающегося. Тот оглянулся и сощурился, не веря наверняка своим органам чувств. Потом застонал и привалился к стене. -Джефф, когда ты отпустишь меня? -Нет. -День, два? Неделя? -Вечность. Я дам тебе питья, и пойду в город за битой. -Сученыш. Я убью тебя. -У тебя нет дежавю? Джефф скалился, наслаждаясь ситуацией и готовым зарычать на него уже Джеком. Роли поменялись, да? Неожиданно, не правда ли? А главное - очень забавно. Даже смешно до абсурда. Так, что хочется смеяться. Он смеется, громко и от всей души, задыхаясь, кашляя, давясь, так, как не смеялся уже очень давно, смеется искренне и счастливо, оглушительно, как злодеи из мультиков или психи в больницах. Успокаивается так же резко, как начал, и встает. На кухне сидит Маски, смутно и странно знакомый - Джефф тогда пытался сбежать, у него не вышло... Но сейчас на него точно нельзя нападать - этого человека Джек считает сильнее себя. Не справится. Тим удивленно смотрит на него: -А чего мы гуляем без хозяина? Поводок дома забыл? -Поводок занят хозяином, как и его же наручники. Где его кружка, я туда нассу. Тимоти смеется и дает Джеффу эмалированный стакан, покачивая головой. -Если ты снимешь, что у вас там происходит, на видео - я готов отдать пачку сигарет. -Тогда с тебя камера и сиги. Он снова смеется, веселый какой, а Джефф уходит, уже зная, что камера и сигареты у него появятся обязательно, а позорное видео посмотрит каждый. Это тоже будет забавно. Такая отчетливость мыслей в голове заставляет задуматься о том, что скоро будет кристаллизоваться приступ, и снова из всех щелей полезут бесы, и снова Джефф осознает смысл жизни. Но пока он пользуется тем, что до этого состояния, должно быть, еще пара дней точно, и готов за два дня удивительной ясности ума успеть все, что хочет успеть. Или хотя бы мизерную часть. Джек оборачивается на него, когда парень заходит и закрывает за собой дверь с громком хлопком. Внимательно смотрит, когда Джефф садится в некотором отдалении от него и расстегивает ширинку. Приподнимает в недоумении одну бровь, когда его стакан наполняется чужой мочой. -Какая мразь?... -Тим Маски. -Я его зарою. -Он попросил меня за сиги снять на видео все, что я буду делать. -Потом откопаю труп, трахну и закопаю обратно. -А ты попробуй сначала из комнаты выйти. Джефф пододвигает к парню стакан и роняет ногой пакет сухого корма Смайли, оттуда высыпается немного. -Жди меня через несколько суток. С битой. -Я не буду это пить. -Посмотрим. Жить захочешь - себя сожрешь, не то что корм собачий. Спасибо еще скажи, что хоть что-то оставил. Джек молчит, глядя человеку вслед. Тот закрывает дверь, и парень с усмешкой прислоняется к стене. Ладно, его переиграли и уничтожили. Видимо, это и есть наказание Мастера, это логично, и тогда Джефф не врал, когда говорил, что у него есть вечность - Мастер, поощряющий происходящее, является самым весомым из всех возможных аргументов. Судя по всему, он дал Джеффу вырасти примерно до семнадцати лет. Это уже плохо, потому что когда шизофреник становится подростком в самом расцвете сил, да еще и за пару дней вместо нескольких лет - черт знает, что творится в голове. У этого бесоеба в голове вообще что угодно твориться может. С таким-то учителем. Пить сначала не хочется. Потом хочется. И еще сильнее. И еще. И через часы Джек понимает, что пора, наверное, сдаваться. Что хочется пить. В зале шла борьба не на жизнь, а на смерть. -Туз! -Козырной туз! Забирай, лошок! -Ебись ты в очко! -Только в твое! Тасуй и отыгрывайся! Маски засопел с обидой и сгреб колоду себе. Пока руки привычно мешали карты, он вдруг замер. Руки остановились. Он прислушался, а Худи вскинул голову вслед за ним, но ничего не услышал. -Что такое?... Тим в ответ только покачал головой, продолжая мешать карты. -Не, ничего. Просто прикидываю, пил ли Джек уже мочу. -Какую. БлИяаАяТь. Мочу. -А, ты не знал? Его Джефф переиграл и уничтожил, у них роли поменялись. Кстати, можно камеру одолжить?... -Только если я смогу дрочить на это. -Ооо, не сомневайся. Мы выкуем свое счастье своими руками.... -Главное - не кувалдой. Джек понял, в чем подстава. В чем главная шутка недобитого клоуна. Жидкость стояла слишком далеко. Даже ногами невозможно дотянуться, чтобы подтянуть к себе. Внутри кипит злость, выплескиваясь за край почти истеричным рычанием, за которым прятался, было жутко даже признать это, страх. До города примерно десять часов быстрой ходьбы. Столько же обратно. И это - если повезет, и не заплутаешь между реальностями. А в городе он сколько проведет? Час? Два? День?! СКОЛЬКО?! В теории, Мастер спасет Джека. Спасет уже на грани смерти, в бреду, когда тому станет настолько плохо, что начнет расслаиваться между реальностями. Серая, инфра, ультра, алая.... Сколько их? Парень не знал точно и слишком боялся оказаться разумом между, застряв навсегда на любой из их орбит. Но Мастер спасет его, как всегда - в последний момент. Спасет же? Джефф открывает дверь в свою комнату через двадцать восемь часов и восемнадцать минут. Смотрит в недоумении на парня, пребывающего, кажется, в бессознательном состоянии. Потом на жидкость. -Бляздонись через кусты!,- Напуганный парень подлетает к Джеку, хватая из рюкзака бутыль с водой, и осторожно, понемногу поит из горла. А в голове только одно - не рассчитал расстояние, Мастер убьет его, пиздец, настает пиздец, спаси и сохрани, боженька, я молился на рождество, отвечаю... В какой-то момент Джек начинает двигать губами, пытаясь ухватить все еще бессознательно горлышко бутылки. И тут же просыпается, и Джефф едва успевает сделать невозмутимое и уставшее лицо, как парень на его руках присасывается к спасительной влаге, всасывая в себя половину полуторалитровой бутылки, и приходится после этого насильно его отрывать, потому что от такого количества и стошнить может. Голос Джеффа насмешливый и грубый: -Как тебе моя игра? -Я почти что умер. -Не пизди. Пощечина звенит в ушах, делая только хуже, ощущение, что сейчас вырвет снова, или его не рвало - он не помнит, а помнит только как он начал расслаиваться, а Мастера все не было и не было, нигде, ни в одном закоулке искалеченного разума, и тогда Между Мирами, на Морском Перекрестке, он увидел То Самое, снова, то черное облако со светящимися точками-глазами. Оно приходило всегда со времен того чертового ритуала... -Эй, ты там уснул? Твой труп ебать в жопу буду, если подохнешь. -Заткнись и дай пить... Джеку даже не важно, что он пьет, пусть даже оно желтое и вонючее, потому что в глазах все еше муть, в голове каша, и пока что нет уверенности в том, что он жив. Пока - нет. Он не помнит, сколько времени проводит так, но все же засыпает или забывается снова, уже почти спокойно, головой на чужих острых коленях. Маски врывается вдруг, неожиданно, бесцеремонно - как всегда. Джефф тут же подпрыгивает на матрасе вертикально вверх, из лежачего состояния в боевую стойку с ножом в руке, как - просто привычка, а Джек у кольца, просыпаясь, просто поворачивает голову, уже зная, что опозорен на ближайшие годы. Мужчина невозмутимо оглядывет их. Пыхает сигаретой. -Че вы все дерганные такие? Я камеру принес, успокойтесь. Джефф действительно успокаивается, пвдая обратно на скрипящий под ним пружинами матрас, и взвивается, пробивая эмоциями потолок, уже Джек. -Какую камеру?! Какую... -Я сказал Джеффу, что я ему - сижки, а он мне - видео с вами. Все честно... Джека они двое больше не слушают, тот перешел на высоту звука, близкую к летучим мышам, и страдает от этого только выбегающий из комнаты с поскуливанием Смайл. Джефф принимает камеру и сигареты. -Сколько кассет есть? -Это цифровая. -Это как? Маски по-быстрому объясняет, откуда она взялась, куда нажимать, как заряжать - и уходит, хмыкая пошло на прощание. Джек в ответ громко, как может, посылает его, а Джефф, закрыв дверь, оборачивается на него раздраженно. -Не шуми. Голова от тебя уже болит, истеричка. -Я - истеричка?! Я чуть не сдох, а со мной порнуху снимать собираются! Мне больше сотни лет, сраный ты... Не надо. Парень игнорирует его, вынимая ремень из штанов и подходя ближе. Даже не улыбаясь - кажется, просто устав. -Еще один звук - и я тебя этим вот ремнем выпорю так, что хуй отвалится. В ответ Джек замолкает. Он демон, но демон с инстинктами самосохранения. И без особого, как показала практика, чувства гордости. Но на приказ открыть рот он не реагирует, и получает по груди пряжкой ремня, до тихого, такого тихого, как может, вскрика. Джефф берет из только приобретенной пачки сигарету, закуривает, устанавливает пару секунд камеру. Потом снова поворачивается к парню, скалясь. -Если не ошибаюсь, у тебя в комнате всегда жарко. Так? В ответ - молчание, хрена с два он ответит, хотя уже холодно до жути, а парень продолжает. -Так, и не отрицай. Дело в том, что я очень люблю прохладу, в отличие от тебя... Думаю, ты заметил. И что будет, если тебя на таком холоде ты проживешь... Месяц? Или два? Шаги к Джеку, всего пара, но этого достаточно, чтобы Джефф оказался вплотную, нависая над не имеющим возможности подняться хоть немного из-за короткой цепи парнем. -Рот открой. Или тебе челюсть сломать? Джек пересиливает себя. Да, пересиливает, потому что с одной стороны где-то там, в закоулках разума, была гордость, а с другой сейчас ее ошметки заканчивал уже доедать инстинкт самосохранения, который просто повторял раз за разом - "Делай то, что он говорит. Не сопротивляйся. Ему быстро наскучит. Не сопротивляйся, тогда тебе не будут ничего ломать. Дурак чертов." На открытом рте болезненно затягивается, угрожая порвать или просто повредить, ремень. Широкий, кожаный, толстый. Даже острыми, почти акульими зубами не разорвешь и не прокусишь. Джефф смеется и ударяет парня по щеке. Слегка. Обидно, а не больно. Зрачок камеры, ловящий его взгляд, заставляет попытаться повернуться вовсе спиной, чтобы не смотрели, не видели этой глупости, этого блядского позора, но Джефф отходит, оставляя Джека совершенно открытым, как на сцене, в этом пустом пространстве, но быстро возвращается, уже с битой в руках, взятой действительно из рюкзака, и с ножом на поясе. Удар быстрый, сильный, точный, без предупреждения. Джек не успевает даже убрать до конца ноги, так что удар попадает не по щиколоткам, куда целился, а по стопам, по пальцам. Так вот что чувствовал Джефф. В глазах темнеет до крика, до воя сквозь болезненный кляп, до глупых судорог по всему телу в попытке вырваться, а фоном - чужой смех и крик. -Больно?! Что, действительно больно?! Да ладно! А я только один удар сделал, а тебе больше и не нужно! Ты же слабый! Да ты в жизни по роже нормально не получал, чертов,- Еще один удар по ягодицам сразмаху,- Чертов садист! Бита летит на пол с деревянным стуком, из-за пояса в чужую руку качует нож. Из-за боли невозможно сопротивляться, когда одежду на нем начинают резать. Куски падают на пол, нож царапает кожу, и холод проникает как будто бы под нее вместе с лезвием, оставаясь там и застывая смолой. До нового крика больно, когда Джефф сдирает с него кеды, отбрасывает в сторону, отходит.... Джефф часто дышит, оглядывая парня. Поверить только. Он что, уже сломался? Он действительно уже все? Настолько слабый? Сердце трогает невольная гордость за себя - пока ты побеждал всех вокруг, мне было тринадцать лет, и приходилась вырывать с боем, удачным или нет, каждую секунду своей жизни. А пьяную компанию подростков слишком легко недооценить. Тогда он чуть не умер... А этот уже не сопротивляется ничему, позор демонической рассы. Слишком глупый и сильный для того, чтобы уметь терпеть поражение. Человек перед ним, кажется, почти без сознания. Голая грудь поднимается и опускается быстро, истерично, судорожно. Торс кровоточит случайными порезами. Ноги, тоже обнаженные - разорванные штаны лежат рядом - изредка вздрагивают, тут же замирая. Полюбовавшись, Джефф снова подходит к нему. Смотрит прямо в черные пустые глазницы, скалась. -Переворачивайся. В ответ мотают головой и пытаются отползти, но в чужую икру втыкается нож, снова громкий крик. Боль от удара наложилась на переломы. -Быстро. Снова мотают головой, и Джефф начинает прокручивать нож в ране. Медленно. Ожидаемо, Джек теряет сознание, черная кровь струится из раны. Торопиться некуда.