Фрик-шоу

Джек регенерирует на глазах. Все же демон. Рана затягивается всего за пару часов, состояние ног тоже наверняка стало лучше, хотя внешне это увидеть трудно. Да и если переломы срослись, то неправильно, как и у самого Джеффа. Включить камеру снова. Пощечина, Джек со стоном дергается и тут же фокусирует взгляд на парне. Тот улыбается. -Ты хочешь пить. В горле наверняка снова пересохло. Не боишься, что снова начнешь бредить? В ответ ему мотают головой. Джефф про себя пожимает плечами. Захочет - просигналит. Сейчас в руке нож. И снова: -Развернись. Ему снова мотают головой, снова нож режет чужую плоть. Только теперь - ровно над тазовой костью, и снова провернуть внутри, снова чужой крик. У него много времени. Джек сдается на четвертвй заход. Пришлось помимо ножа еще раз сломать пришедшие в рабочее состояние ноги и напоить. -Развернись. Такими глазами смотрят, желая испепелить силой мысли. К счастью для Джеффа, э т о т демон такого не умеет, и только пару секунд смотрит в глаза, пронзительно и зло, и сдается. Поворачивается спиной и выпрямляется настолько сильно, насколько может, все равно оставаясь в полусогнутом из-за короткой цепи положении. Парень удовлетворенно смотрит на открывающийся перед ним вид. Подходит сзади, звенит молнией ширинка, многообещающий звук, оказывается - мастурбация с использованием чужих ягодиц - неплохая идея, особенно когда встает от этого за секунды, а на ухо ему шепчешь, чтобы не забывал, что работает камера, и он дергается под тобой в безуспешных и безнадежных уже попытках вырваться, и больше у него не выйдет сделать хорошую мину при плохой игре, потому что как только Джефф вставил, это перестало быть игрой. Человек под ним снова закричал, неужели он не знал о том, что это больно, поверить только, и ведь оказывается, что не притворяется, когда член Джеффа пачкается чужой горячей черной кровью. -Больно? Он останавливается, замирая внутри, а человек под ним только прерывисто дышит, тихо постанывая, из черных глаз сочится липкая жидкость. Все же кивок. -А хочешь больнее? В ответ мотают головой. -А я сделаю. Готовься к тому, что Худи с Маски мне заплатили, чтобы я дал им это видео. Прямо за нами сейчас снимает камера... Хочешь посмотреть? Снова мотают головой, но он не слушает, поворачивая Джека лицом к камере. Всего на секунду, потом он вырывается, но этого достаточно для того, чтобы заставить его приглушенно, пытаясь быть незаметным и тихим, рыдать, пока в него резко входят снова и снова. Любые попытки вырваться - только провокация на дальнейшее возбуждение для члена внутри и, возвращаясь снова и снова в наименее болезненное для измученного тела положение, Джек вновь насаживает себя на чужую плоть, сново разрывая глотку криком. Джефф кончает внутрь, с рыком, чем-то отдаленно похожим на стон, вынимает медленно, чужой анус покрыт черной кровью демона, из него вытекает белая человеческая сперма. Черный и белый. Это инь-янь или пятьдесят оттенков серого? Слишком запутано, больше похоже на клубок, с которым играл Смайли. Слишком сложно. Сложно и непонятно, и Джефф решает все же снять кляп перед тем как лечь спать. Хочет сказать что - пусть говорит, да и к тому же парень плохо понимал, когда другой человек начинает нуждаться в питье и пище, так что пусть лучше говорит, потому что в отпуске сейчас не только телепаты, но и эмпаты. Джефф выключает камеру, а потом снимает кляп как-то неожиданно даже для себя бережно, как будто заботясь. Скидывает на пол и касается голых плеч все еще стоящего спиной к нему парня, подрагивающего от рыданий. Ему действительно больно? Удивительно, как неожиданно, такого ведь не бывает, что разумному существу неприятно, когда его насилуют? Шепот в чужое ухо: -Чего грустный такой? Болезненно? В ответ ему что-то то ли всхлипывают, то ли шипят, а Джефф, хлопнув нытика по плечу, отходит, чтобы взять воду и напоить. -Громче говори. Не слышно. На секунду у стены замолкают, и наступает тишина. Секунда блаженства тишины перед штормом, и раздается крик: -Иди к черту! К черту, слышишь?! Я убью тебя, убью, я тебя расчленю и закопаю по частям, чертов маньяк! Я ненавижу тебя! Джек снова срывается в рыдания, а Джефф в ответ только вздыхает, подходя мимо камеры, на кнопку записи которой нажимает незаметным и легким движением, с бутылкой воды и садясь около пленника на корточки. Поворачивает плачущим лицом к себе и приподнимает за подбородок. -Попей. Твой бред никому из нас не нужен. Попытки вырваться безуспешны, слишком много напряжения за последние минуты, и Джек сдается, принимая воду. Когда напивается, отворачивается снова, больше не удерживаемый. И все еще тихо всхлипывает, но уже спокойнее, уже сдавшись и сломавшись окончательно. Джефф падает на кровать, снова проходя мимо камеры, а Джек пытается устроиться хотя бы чуть удобнее, не имея даже возможности лечь на пол, только сидеть, прислонившись к стене. В голове Вудса беспокойная мысль - "А если ссать ночью захочет?". И он вздыхает, вставая с постели и двигая стакан поближе к парню. -Ссать, если приспичит, сюда. Под собой лужу наделаешь - убирать не стану. В ответ ему - молчание, и остается только надеяться, что слова приняли к сведению. Он снова падает на пружинящую под ним кровать. Забавно, что демон, которому предположительно несколько столетий, оказался слабее человека, чье умственное развитие застряло на примерно тринадцати годах, это даже смешно. Почему это так? Со временем человек, демон, кто угодно - мягчает. Становится сильным, отвыкает проигрывать. И как бы испекается - твердая корочка снаружи, губчатая мякоть внутри. Как только попадается кто-то сильнее, он перестает бороться. Борьба ведь является уделом слабых, они должны постоянно драться, пытаясь выжить. А сильный, если он такой уже долгие годы, может позволить себе расслабиться. Пока не придет тот, кто займет его место. Взять хотя бы религию - слабые идут в крестовые походы и выбивают себе признание, славу, пусть дурную, и богатство мечом и щитом, а сильные сидят на своих тронах, или на чем они сидят, разжиревшие и расслабившиеся, как хомяки. Наступишь на слабого - и тебе, прежде чем умереть, проткнут ногу мечом. А если наступить на сильного - во все стороны летит полусгнивший жирок, и раздается чавканое скопившегося внутри дерьма. Вот и все, что в таких есть. Джефф просыпается первым, и некоторое время просто лежит неподвижно на кровати, наслаждаясь тишиной. Раннее утро сереет тусклым пасмурным рассветом, за окном шумит лес от ветра - будет дождь, и птицы вон молчат, а их из его окна слышно всегда... Но потом просыпается Смайли, и становится не до раздумий о буре - этому хоть ураган, ему хочется, как и любой большой и игривой псине, гулять, бегать, играть с хозяином... Так что парень только ухает под весом прыгнувшей на него собаки. -Смайли... Смайл, слезь! Да, я помню! Секунду подожди, красавец мой, я тебя прошу! Джек от этого шума просыпается и видит милейшую картину - парень отбивается от своей собаки, чтобы та не заоблизывала его до смерти и дала совершить утренний туалет. Прослезился бы, да вот только вчерашние воспоминания заставляли желать только одного - чтобы пес загрыз ублюдка до смерти. Но мечты останутся мечтами, а Джефф берет кружку Джека, пустую - за ночь тот не проснулся ни разу - и идет куда-то в коридор, оставляя дверь открытой. Внутри сжимается комок. Маленький, но по свойству напоминающий черную дыру, комок страха, ужаса при мысли о том, что кто-то пройдет мимо, заглянув из любопытства. И, когда возвращается Джефф, прикрыв за собой дверь и с полной кружкой воды - это дает расслабится хоть немного - сейчас никто его так не увидит. Джефф садится рядом с ним на корточки и тычет кружкой в лицо. -Пей давай. Нам обоим не нужно, чтобы ты так подох. -Там... -Да хоть мой понос! Давай уже, я устал с твоими закидонами! Но, вопреки угрозе, в кружке обычная вода, и Джек жадно пьет, немного проливается, но не критично. И пить теперь почти совсем не хочется. Парень откидывается, успокоившись, на холодную стену, но тут же его ударят кедой по ляжке - увесисто и больно. Интонации Джеффа понять трудно, как и всегда, но он сейчас точно получает удовольствие. -Когда я рядом - стой на коленях! -Блять, мелкий, а ты... В этот раз удар приходится по челюсти, и удар коленом. Приходится сплюнуть осколок зуба, зашипев - до нерва раскололся, а в этот момент Джефф подходит к одному из маленьких франментов стены, не расписанных ничем, и ставит там две черточки. Стучит рядом с ними пальцем, привлекая внимание. -Вот это - твои ошибки. Если их набирается три или больше за день - я наказываю тебя. Ты понял? -Понял.,- Джек меняет позу, становясь на колени и морщась - чертовы синяки и неправильно зажившие кости мешают двигаться. Блять, что-то не так. Когда Джефф уходит гулять со Смайлом - Джек тянется к сигатетам, сбрасывает мятую пачку ногой с матраса на пол и не без труда вытягивает одну. Где найти зажигалку? Она тоже в пределах досягаемости ног, и Джеку через несколько минут все же удается закурить. Он пристально смотрит на камеру и вздыхает, прислоняясь к стене. Что-то в происходящем было жутко странным и неправильным, он действовал не по книгам... С другой стороны, в книгах герои мало живут и мучительно умирают, а он в свою очередь собирается на данный момент выжить любыми путями, выжить со всем возможным в его положении комфортом. Он ведь не лицемер, не крыса, не подлиза - он просто ведет себя наиболее рационально в опасной для жизни и здоровья ситуации. Он просто приспосабливается. Потому что, быть честным - он никогда не любил и не переносил причинение ему самому боли, никогда не горел никакими мазохистскими желаниями - ничего такого. И нельзя сказать, что сейчас он получал от происходящего удовольствие - значит, он начнет получать. Двинется в край, сойдет с ума окончательно - но приноровится и начнет. Потому что он не привык жить плохо. Потому что он привык жить так, как захочет сам. Он выплевывает на пол тлеющий окурок, и тот коптит плитку, на которую падает, постепенно угасая. Джек громко зевает и прикрывает глаза, глядя на желтоватую и серую от старости белого комнату. Желтый - цвет безумия. Как там он сказал так красиво? Не крыса, а приспосабливающийся? Надо будет записать... Он выходит из дремы, услышав, как открывается дверь. Тут же сдвинает ноги и переваливается вперед, вставая на колени. Джефф, зайдя, не обращает сначала на это внимания - у него Смайл не нагулялся, и пытается снова выбраться из комнаты. Парень в ответ ворчит на пса - "Дай поесть хозяину,и пойдем опять, успокойся...". Потом он все же замечает Джека, наклонившего голову и серьезно смотрящего изподлобья. Ухмыляется и кивает. -Отлично. Я знал, что ты умный мальчик... А потом он замечает на полу свои сигареты. И тут же Джек жалеет, что вообще здесь существует, как некто материалбный - Джефф переходит на разозленный фальцет, он был бы смешным, если бы не был таким жутким. -Какого черта, Джек?! -А те... -Какого черта?!,- парень на пятках разворачивачивается к недоумевающему Безглазому и, кажется, готов зарычать,- Мне, блять, не жалко! Но если ты... ХОТЬ ЧТО-ТО МОЕ еще раз возьмешь без разрешения - я перережу тебе к хуям горло. Понял?! Джек закатил глаза. Интересно, что у пацана за комплексы, если ему так дороги даже такие маленькие частицы личного пространства? Серьезно, сигареты всегда для всех были общим достоянием, а этот истерит, как избалованная девчонка. К счастью, как быстро Джефф начинал злиться - так же быстро и заканчивал, находя себе другое занятие. Сейчас в качестве такого занятия он замер на месте, глядя на потолок. Стоял так, застыв и не двигаясь, несколько минут, после чего дернулся, будто прогоняя сон, и пошел к выходу, захватив камеру. Смайли устроился, положив голову на колени Джека и прикрыв большие голубые глаза. Хороший пес, и всегда таким был. Когда Джефф вернулся, через долгое время, как будто он там поесть успел, помыться и сходить в туалет- камеры у него не было, зато была в руках небольшая железная миска с выгравированной надписью "Best boy" и отпечатками собачьих лапочек. Джек приподнял скептически одну бровь. -Серьезно?... В ответ ему пожали плечами: -Либо это, либо ешь с пола. Я не заставляю. Когда миска опустилась на пол рядом с парнем, оказалось, что там нечто темно-красное, полужидкое, размолотое в фарш. Это небольшая часть консервированного запаса из его кладовой. Внутри вспыхнул дискомфорт - сейчас к нему в личное пространство вторгался уже Джефф, а если вспомнить, сколько веселых вешей для людей, полных креатива, лежит у него в шкафах и кладовой... Ужасно. Хотя, пока что Джека кормили, что его полностью удовлетворяло. Голос Джеффа на фоне не терпящий возвражений и споров: -Ешь. В ответ ему - недоумевающий взгляд только вынырнувшего из задумчивости Джека, и парень ставит ногу ему на шею, приказыв таким образом наклониться вперед, а когда тот выполняет - его вовсе впечатывают в мясо лицом, переставляя ногу на его затылок и перемещая на нее, по ощущениям, почти весь вес немаленького сейчас тела. -Я сказал, ешь! Маски открыл комнату Худи с ноги. Выпустил облако дыма, оглядывая комнату и подскочившего на кровати мужчину. Махнул рукой с камерой и, пока Брайн не высказал все, что думает о тех, кто ходит в гости по утрам, пояснил: -Джефф принес мне записи. Предлагаю оценить вместе, как думаешь? Недовольство мужчины быстро ушло, и грехом было не поржать над происходящим у Джеффа и Джека: "Нет, это точно наш пацан! Наш! Знает, как работать, уже сам, какой умный ребенок!" "Джек все-таки нытик, а ты не верил." "Если тебе ноги подробить - тоже заноешь." "А вот и нет." "Проверим?" "Подожди, он его поит. Я же говорил, умный!" После своеобразной извращенной трапезы, которой был рад из всех жителей комнаты только желудок Джека, Джефф кинул ему небольшой пластиковый пакет, "срать сюда", его же кружку, "ссать сюда", а в освободившуюся и грязную теперь миску налил воды. Закинул на плечо рюкзак: -Я ненадолго ухожу. Если притронешься хоть к чему-то, я буду долго пытать тебя. Попробуй только тронуть хоть одну мою вещь. -Я понял. Хлопает за парнем с псом на поводке дверь. "Ненадолго" тянется целую вечность. В комнате ни одних часов. Движение ограничено. Вокруг холод, заставляющий почти что впадать в анабиоз, как лягушка. Время останавливается и увязает. Часы тикают в голове, и от них невозможно скрыться, как в фильмах ужасов, тик-так, тик-так... Ни до чего не дотрагиваться. Не курить чужие сигареты. Можно пить, почти что лакая, из собачьей миски. Парень, отпив немного и прислонившись снова к ледяной наощупь стене, покосился на полоски, нарисованные между надписями на бетоне. Три штуки за сегодня, остается только усмехнуться, смирившись - в следующий раз так не ошибется. Ошибется по-другому. Или Джефф начнет трахать его, не выдумывая для этого повода, просто потому что секс - это приятно, и глупо отрицать подобное. А еще бы как-нибудь убедить и заставить парня доставить удовольствие Джеку - и будет совершенно прекрасно, насколько может быть прекрасно в его положении. Ведь он на данный момент неплохо устроился для того, кто до этого ломал своему нынешнему палачу ступни. Потому что если бы он ошибился еще в самом начале - у Джеффа снесло бы крышу точно, и парня ждали бы самые настоящие пытки, такие, какие он использовал сам. Он попил еще раз. И все же Джефф вернулся, распахнув с грохотом дверь, сняв темно-красные, бывшие когда-то белыми, кеды и поставив их около входа, сорвав покрытую новыми, свежими пятнами буроватой крови толстовку и бросив ее прямо на пол, туда же полетели серые джинсы и боксеры, единственные вроде бы не покрытые кровью. Вбежавший Смайл выглядел чуть лучше - у него в крови была вся морда, снова ел кишки свежего трупа, но зато остальное тело было почти чистым. Почти - за исключением черной лесной грязи. Первым на матрас упал Джефф, отпружинив немного, а потом ему пришлось отползать от пачкающего все вокруг Смайла, на которого не возымели эффекта тихие ворчливые слова о том, что он в грязи и пусть идет мыться. Джек фыркнул. -Кажется, ты его не убедил. А в ответ ему хитрый и смешливый взгляд, и Джефф проговаривает тихо, поворачивая голову успокоившегося пса на парня: -А смотри-ка. А твой друг не против, чтобы ты с ним поиграл, а?... Радостный собачий визг сливается с возмущенным криком, и теперь уже Джек безуспешно пытается отбиться от нежностей и любви невоспитанного пса. А тем временем Джефф вешает вещи на веревку, натянутую тут же поперек комнаты - сушиться, прямо так, не смывая кровь и грязь. -Может, хоть постираешь перед этим?.. -Еще пара слоев, и это будет доспех! И ему остается только вздохнуть - эта логика неподвластна ничьему разуму, кроме именно этого, именно в этот момент. Поразительный феномен, больше напоминающий идиотизм, но имеющий место быть. Такая странная полуиддилия заканчивается быстро. Когда Смайл снова уходит гулять по особняку, точнее - его нагло выгоняют, захлопывая за ним дверь - Джефф потягивается и встает с кровати. Вразвалочку, расслабленно подходит к Джеку и нагибает больно голову того, заставляя зашипеть от впившегося в кожу края железного ошейника - откровенно говоря, Джек сделал из него ошейник сам, изначально - это просто кусок стальной трубы, тяжелый и с острыми краями. Но Джефф скрипит в замке ключом, и... Ошейник не открывается. Открывается тот замок, которым цепь от него была прикреплена к стене, и парень дергает за нее вверх, заставляя с трудом встать на ноги и снова упасть на колени около матраса - уже ударом под колено, заставляющим всхлипнуть. -Мог бы просто сказать!... -А ты что, послушался бы?! -Да... Он сам не верит в то, что говорит это искренне. И, кажется, Джефф тоже, потому что в ответ он недоверчиво и скептически фыркает: -А послушаешься, если отсосать скажу? Джек шумно вдыхает воздух носом. А почему, черт побери, нет? Почему нет?! Почему он не может этого сделать, а? По какой причине? Он касается чужого пениса губами и сначала может его, не вставший, взять в рот целиком без труда, но когда тело Джеффа становится теплее, а парень переходит к головке, касанию ее языком, облизыванию, поддразниванию дикого зверя - это уже становится трудным. Но не плевать ли на это Вуддсу, который молод, нетерпелив и груб? Он хочет здесь и сейчас, он не хочет растягивать удовольствие, так что приходится задыхаться, беря раз за разом в самое горло и давя кашель ради эстетики. Единственный плюс в происходящем - сейчас Джефф не принуждает его, и хотя бы отчасти, но парень сам контролирует ситуацию, и может дышать, когда захочет. Это - несомненный плюс. Чужую сперму удается, хоть и с трудом, но проглотить. Они лежат на матрасе, Джефф - поперек, икрами и пятками на полу уже, а Джек устроился на его груди, слушая чужое сердцебиение и прикрыв глаза, пока перебирают его волосы. Парень доволен - это чувствуется в дыхании, движениях пальцев по голове, расслабленности тела. Это не продлится долго, Джек знает это, и хватает этот шанс, пока он есть, пока есть возможность передохнуть, расслабившись и не ожидая ударов - он отдохнет. Потому что если ему вот так, через унижения и обиду, придется выскрести себе место получше, место на теплой кровати, место с горячим питьем - он перетерпит и боль, и грубость.