Лакомый кусочек

POV Маркиз Карон Вернье

      — А губа у вас не дура, маркиз… Мы-то все думали, что никогда не доживем до вашей свадьбы, а тут вы участвуете в сезоне! Да еще и ухаживаете, — довольный жизнью Глен закинул ноги на стол и с неприкрытым наслаждением затянулся этийским табаком. — Глядишь, солнце взойдет на западе.       — Неужто моя репутация столь плоха?       — Ну уж точно не так хороша, как у Камила, — магистр отсалютовал бокалом сидевшему за карточным столом мужчине. Этиец пожал плечами: он был знаком с Гленом еще с академических лет и окончательно привык к фокусам магистра иллюзий.       — Но все же получше вашей?       — О… Моя репутация — темнее дознавательских подземелий, чернее древней магии…       — И что же вы такого творите?       — Бесконечные непотребства, — громко провозгласил присевший рядом с нами Найджел. — Так выпьем же за них!       — О, Найджел, от тебя и в лучшие годы было мало толку, а уж после женитьбы на Кае — так ты и вовсе выбился из строя…       Нигде, кроме столичных мужских клубов, невозможно было встретить за одним столом нескольких великих магистров магии, включая настоящего этийца, любимчика столичной светской публики и представителя торговых путей. В последний раз я был здесь почти полгода назад, но с тех пор мало что изменилось: Найджел все так же проигрывался в карты, Камил все так же умудрялся оставаться в плюсе, а Глен по-прежнему развлекал и себя, и публику.       — Вот увидите, Карон тоже женится — и все, останетесь одни! — Найджела обижала невозможность разделить безудержное веселье холостых друзей. Или он лишь изображал, что это его обижало. Учитывая очередных детей на подходе, от недостатка омежьих ласк столичный маркиз точно не страдал.       — Так вы действительно серьезно настроены, Карон? — сегодня Глена излишне волновала эта тема.       — Все может быть.       — А как же ваши посещения гостиной, танцы, променады? Играете чувствами юноши? Как вам не стыдно, — Глен склонился, вроде как собираясь доверительно шепнуть мне на ухо, но высказался громко: — Надеетесь, что на охоте вам достанется трофей?       Найджел шикнул на развалившегося в кресле иллюзиониста, но от смеха Глена это не остановило. Правда, отсмеявшись, своими раскосыми глазами магистр глянул прямо на меня:       — Осторожнее, маркиз. Это лакомый кусочек. Будете себя плохо вести — вам воздастся.       — Вас очень занимает тема юного виконта, магистр. Если он вам столь по душе, то что же вы не посетили его гостиную? — закончившие с игрой Камил и Лан присоединились к нашему кругу.       — М-м-м…       — Слишком хорош для вас? — теперь пришла очередь Лана смеяться.       Притворно «обиженный» Глен залпом выпил остаток вина в бокале.       — Действительно, Гленом молодых только портить. Если бы он решил серьезно ухаживать за юношей, Кай бы его погнал взашей…       — Маркиз, а ваш супруг столь печется о юноше? — встреча в парке показала, что юный виконт был хорошо знаком с супругом Найджела, хотя юноша и был немногословен, когда описывал обстоятельства этого знакомства.       — Да, почти взял под крыло… Вот даже устроил, что Рейн его портрет пишет.       — Да ну, и Рейн что, даже согласился? — Лан удивленно присвистнул.       — Почти каждый день, как по часам, с одиннадцати до четырех.       — Хотя чего я удивляюсь… Вместе с Камилом он — наш пример для подражания. Как он мог отказать Каю.       — А, может, дело не в Кае? — начавшие очередную шутливую перепалку альфы глянули на меня с удивлением.       — О, маркиз, вы точно не влюблены?..       — Уже ревнуете к Рейну?       — Еще бы к путевому столбу, честное слово…       Я не был так уверен, что они правы.       Барон был хорошо знаком всем нам, а до нас — с ним были дружны и наши отцы, и наши деды. Мальчишкой я и мечтал, и боялся увидеть его вживую. Он представлялся мне многоруким бестелесным чудовищем — символом множественного бога, пришедшего с других времен, — но реальность оказалась почти прозаична. Древняя реликвия навсегда запечатала большую часть природной магии когда-то великого создания, и теперь выбравший свою судьбу барон влачил тихое, почти отшельническое существование на восточном краю тетранских земель. За последние годы людей, знавших его в столице, сильно поубавилось, и я не мог припомнить, чтобы тот хотя бы раз решил остаться в столице после завершения совета. Магистры и Найджел любили общество Рейна, как дети любят богатого и доброго дядюшку, что приезжает погостить раз в несколько лет. Но никто из нас не забывал, что друг для друга мы — чужие, и ожидать, что вампир станет тратить время на отдых в клубе и обсуждение молодых омег сезона — было почти смешно.       Что-то в бароне изменилось, раз он согласился остаться в столице после окончания совета и даже ни разу не порывался избежать шумного людского общества, что ему так часто претило.       С детства я мало и плохо спал по ночам. Папа говорил, что я люблю надумывать. Жизнь показала, что надумывания мои редко бывали лишними.       — О, Глен, раз уж вас так занимают непотребства…       Потайная дверка в одном из углов прокуренной гостиной открылась, и в комнату вплыла группа наряженных омег. Парочка остановилась возле окна, очень уж откровенно обмахивая веерами голые шеи, а еще двое прошлись по комнате, весьма прицельно изучая нескольких позабывших свои занятия альф.       — Сами понимаете, у нас тут, конечно, не юг, но тоже неплохо…       — Макс, — Глен, разумеется, знакомый с одним из юношей, приветливо махнул тому рукой. — Иди-ка сюда, — юноша, на поверку оказавшийся вполне взрослым, хотя и сильно моложавым омегой, присел магистру на колени и сразу же зашептал тому на ухо. Ладонь Глена прошлась у того по спине и скользнула ниже, к пояснице:       — Да ну?.. Неужели?.. Угу?.. — «важный» разговор видимо состоялся, потому как Глен ссадил со своих колен повеселевшего омегу и махнул всем нам рукой. — Друзья мои, что же, меня ждут дела-дела-дела… Просто невпроворот. До завтра.       — И что, он все еще так..? — старательно изучавший свои ногти Камил коротко кивнул мне. — Надо же, и все еще сил хватает.       — А вы беспокоитесь о своей… силе, господин..? — возникший передо мной голубоглазый омега с вызовом глянул на меня сверху-вниз. Учитывая нашу разницу статусов, приказать говорить тот мне не мог, но глядел уж очень надменно. Такие игры меня забавляли.       — Маркиз Вернье.       — И маркизу необходимо беспокоиться о силе? — омега перетек ко мне на колени, и юркая ладошка уже спустилась к пряжке ремня. — Мне кажется, что с силами у вас все в порядке…       — Любопытство вас сгубит…       — Ари, меня зовут Ари.       Я приподнял лицо юноши за подбородок. Где-то двадцать пять или больше, опытный, давно в столице и давно знает, чего хочет. Удовольствия и денег, что часто и было одним и тем же. Впрочем, глаза у Ари были голубые и он был ни разу не укушен, хотя явно повидал немало господских спален. Ари явно искал большой куш.       — К несчастью, я сегодня занят, мой дорогой.       — Бережете силы? Какая жалость. Но я вас запомню, — юноша оставил у моего уха горячий поцелуй и под смех Найджела и Лана покинул наш стол.       — То есть вы все же бережете силы, маркиз?       — О, ну что же, тогда вам придется делать предложение юному виконту побыстрее. Иначе дамба может и прорваться.       — Найджел, вы явно слишком много времени проводите с Гленом…       Вечер был окончен спустя еще парочку бокалов и несколько папирос. Ушедший наверх Глен так и не появился у стола, но волноваться за того не стоило. Все мы хорошо знали, что магистр иллюзий обладал уникальной способностью никогда не страдать ни усталостью, ни похмельем, и, несмотря на все свои ночные приключения, появлялся на всех светских мероприятиях вовремя. Зато Найджел был слаб на алкоголь, и того стоило сопроводить домой пораньше. Мы с Камилом усадили развеселого маркиза в карету, пожали друг другу руки и договорились выехать из столицы ранним утром. Этиец вместе с Ланом отправились по домам, а я решил немного прогуляться. Иногда опасное, но очень освежающее голову занятие.       — О, маркиз… — у заднего крыльца клуба курил повстречавшийся мне ранее Ари. — Уже уходите?       — Увы, но да. Дела зовут.       Мои дела Ари не заботили. Тот затушил сигарету и подошел поближе:       — Я вижу, что вы из тех, кто сдержан в компании знакомых… Но я вижу и то, что вам необходимо внимание, — теплые ладони легли мне на грудь. — Вы устали? Вы… давно не отдыхали.       Ари был опытен и Ари был прав.       В полутьме переулка было трудно рассмотреть черты его лица, зато луна ласково высветила белым длинные светлые волосы.       — Не сегодня.       — Но ведь вы хотите меня, я же вижу… Или ваше сердце отдано другому? — в данном случае это прозвучало как издевка.       Я потянулся, осторожно запуская пальцы в светлые волосы омеги, начиная легко массировать тому затылок.       — Вы желаете его… Как давно не желали. Хотите, я буду похожим на него? Для вас? Кто он? Ах, конечно, юный дебютант, — выражение лица Ари резко изменилось. Многообещающая улыбка сошла на нет и омега внезапно заломил брови и закусил губу, явив забавную пародию на испуганную наивность. — Маркиз, о чем вы говорите! Что вы сделаете со мной, когда мы останемся наедине…       Я позволил себе на миг закрыть глаза и потянулся, чтобы пройтись ладонью по груди омеги. Тот не носил плотного, скрывавшего грудь корсета, и под тонкой тканью рубашки было легко прочувствовать бугорки приподнявшихся сосков. Меня никогда особенно не интересовала невинность — и ее можно было купить, — но интеллигентная нежность северного омеги… Обжигавшая, как лед обжигает голые руки, обещавшая совсем не ледяной темперамент. Я уже позволил себе подумать о юном виконте так, и с тех пор уже не мог думать иначе.       Как медленно я бы стянул с него рубашку, как расшнуровал бы пояс корсета. Мне было бы позволено припасть губами к его соскам. Те, несомненно, окажутся розовыми, нежными, и когда тот будет в течке, то будет столь чувствителен…       — Так вы хотите? — Ари вновь заулыбался.       — Нет, милый. Не сегодня, — я аккуратно поцеловал юношу. Весенними вечерам все еще было прохладно — это должно было меня остудить.       Спал я мало, но, к счастью, нам предстоял достаточно долгий путь из столицы в горное имение. В такой ситуации молчаливый Камил был лучшей компанией. По утру и я, и он обменялись разве что парой фраз, прежде чем я отдался дорожной полудреме, а он — наблюдениям видов из окна, и когда в середине дня мы наконец остановились у крыльца небольшого замка, я уже был полон энергии.       Мне отвели место в западном крыле, с видом на лес. Вдали от городской суеты ночь подступала быстро, и вскорости нас всех пригласили к ужину. Жарко горел щедро растопленный камин, едва мерцали огоньки поплывших свечей, к столу подавали дикую птицу в соусе из прошлогодних кислых ягод. Западная охота с ее егерями, собаками, заранее запуганной дичью, и большими компаниями одиноких альф была мне не по нраву, но для этого выезда стоило сделать исключение. Альф сильно облагородило присутствие нескольких свободных и замужних омег — пусть многие из них и не собирались участвовать в основном развлечении нашей загородной прогулки.       Молодого виконта Кай усадил прямо рядом с собой, а вот по его левую руку оказался барон. Как и всегда воздерживавшийся от приема какой-либо человеческой пищи, вампир лелеял в руках бокал красного вина, зато повеселевший и раскрасневшийся от выпитого юный Шиммери был чудо как хорош, и общество прощенного вампира того нисколько не пугало. Привычный к тихим развлечениям омег вампир развлекал своих соседей искусством складывания бумаги, и специально для юного виконта смастерил фигурку птички из обеденной салфетки. Виконт сердечно благодарил того и даже коснулся рукой его плеча…       — Маркиз, а я думал, что все рассказы о южных страстях — это сказки.       — О чем вы?       Сидевший напротив меня Глен не постеснялся говорить прямо:       — Вы в юном виконте дырку прожжете. Или все думаете, что барон стоит вашей ревности?       Я посмеялся вместе со всеми на моем конце стола — все-таки приличия есть приличия, — но мое ощущение вернулось вновь. Я знал, что я видел, и я редко ошибался.       Нас всех ожидал ранний подъем и уже сразу после ужина гости были вынуждены разойтись по своим покоям. Мне удалось перехватить виконта на выходе из столовой:       — Доброго вечера, молодой виконт.       — Доброго и вам, маркиз! — алкоголь скрыл привычную юноше отчужденность, и теперь виконт не прятал взгляда, а смотрел на меня внимательно и с открытым интересом. — Я так волнуюсь… Я в первый раз на охоте с тех пор как… — алкоголь и язык ему развязал. — Простите, не стоит об этом.       — Я желаю вам удачи. Пусть это станет началом чего-то нового, — говорить, да и вовсе напоминать ему о печальной истории его отца было бы неучтиво.       — Благодарю вас… — он сам подался немного вперед и громким шепотом произнес: — Вот увидите, завтра я попаду в цель.       — Молодой виконт, вы уже попали. В цель, — я чуть улыбнулся ему, а он так же улыбнулся мне в ответ.       — Спокойной ночи, маркиз, — уходя, юноша коснулся своим плечом моего, и мне пришлось намеренно спрятать руки за спину: я не имел права позволить себе лишнего.       — Ну и как ваша ревность, Карон? Все цветет или уже нет, ушла на отдых? — я не представлял, как столица и магический совет терпели присутствие Глена. — Вы нравитесь юноше. Смотрите, не делайте глупостей, — смеющийся магистр иллюзий удалился по коридору, оставив меня одного в опустевшей гостиной.       Ночами в горах изрядно холодало, и даже тепло натопленного камина не могло греть всю ночь. Часа в четыре утра я вылез из-под одеяла, собираясь подбросить дров, когда заметил за окном какое-то движение. Подумалось, что это кто-то из слуг, но ни одного блондина среди них я не припомнил.       Одинокий, одетый в свободную рубаху, штаны и сапоги для езды виконт вывел из конюшен чистокровного этийского коня Кая и скрылся у кромки леса. Чертыхнувшись, я наскоро оделся и сбежал со второго этажа вниз, во двор, выводя и собственного коня из денника. Что бы это ни было — северные причуды или назначенная заранее встреча — прогулка одинокого омеги в лесу грозила бедой.       В чаще было ожидаемо сыро и прохладно. В сумерках наступающего утра я некоторое время шел наобум, но вскоре заслышал шум бегущей воды. Вспомнилось, что Найджел говорил что-то о реке, прочертившей земельный парк имения, и я спешился, идя уже на звук. За деревьями показалась быстрая горная река. Та бурлила по острым камням, спускаясь по порогам вниз, в долину, но в этом месте образовала нечто вроде тихой заводи, и трудно было не заметить Лорда, гарцевавшего возле воды. Юный виконт должен был быть где-то неподалеку, и я уже собирался позвать его, но…       Закрыл рот и решил промолчать.       Омега застыл по колено в воде и, казалось, ни дикость местности, ни холод его не заботили. На нем не было одежды. Показалось даже, что никакой, но нет — полоску белой ткани белья легко было потерять на фоне светлой кожи.       Юный виконт умывался. Ловил воду руками, поливал себе на лицо, на открытую, не стесненную корсетом грудь. Светлые волосы жемчугом переливались в мягком рассветном свете, капельки воды, остававшиеся на груди, минуя действительно розовые соски, сползали ниже, к аккуратной точке пупка и еще ниже — до едва заметной светлой полосочки у тесемок белья. Тонкая ткань промокла, прилипла к коже, и в моих фантазиях более не было необходимости.       Все было наяву.       На юге покупали и продавали многое. Стараниями имперских налогов и новых законов — меньше, чем раньше, но все же не зря столичные господа любили приезжать к нам «отдохнуть». Единственное, чего нельзя было купить нигде, так это такой наивной, непуганой искренности.       Я засунул руку себе в штаны, а юноша развернулся, подозвал мявшегося возле воды коня и принялся гладить того по боку. Мне была отчетлива видна линия спины виконта, его чуть очерченная талия, белая округлость крепких, ладных ягодиц. Если раздвинуть эти прекрасные половинки, то там у него все такое же розовое, как и его соски? Не скрытые ни корсетом, ни тканью рубашки, они от холода отвердели и просились на ласку.       Мне стоило бы уйти, завидев подобную интимную сцену, но в жизни было столь мало истинных удовольствий.       В танец с виконтом, в его гостиную меня повела привычка к играм и азарту, но оставаться с ним меня никто не заставлял. И все же он заставил. Хрупкий, что весенний лед, как лед иногда острый, и внезапно совсем не по-северному горячий, когда решился немного оттаять.       Он будет хорошим мужем. И, пожалуй, он будет хорошим мужем именно мне.       Не подозревавший о моем присутствии виконт никого не стеснялся. Что-то приговаривал столь полюбившемуся ему коню, смеялся, потягивался, а после вышел из воды, чтобы натянуть рубаху на промокшее тело. С головки моего члена уже начала сочиться смазка, и в несколько сильных движений рукой я все же кончил. Себе в руку, посреди леса, ранним утром и совершенно молча.       Виконт уже собирался в обратный путь, и, учитывая ситуацию, мне стоило вернуться в свою спальню раньше него. Я сделал пару осторожных шагов назад — мой конь тихонько всхрапнул — и когда от реки меня уже отделяло порядочное расстояние, я наконец вскочил в седло и рысью бросил коня в сторону замка.       Никакого альфу никогда не утолят простые упражнения рукой, и в моей голове все еще крутились картинки речного купания юноши. Удивительно, как в одном омеге мешались и наивность, и свобода, граничившая с распутством. Как еще он удивит меня? А смогу ли я удивить его, когда приласкаю это нежное тело в первый раз…       — Маркиз, вы с утра очень задумчивы.       Мой конь встал, как вкопанный, и тут же склонил голову, тыкаясь мордой в руку барона. Ранним утром, несколько вдалеке от замка, ему здесь было совершенно нечего делать, если он только не…       — А вы часто гуляете по утрам, Ваша Милость?       — Как вы знаете, маркиз, мне ночами особенно нечем заняться.       Я знал, что на его запястье была застегнута сильнейшая реликвия, дар и проклятие императорской семьи, не позволявшая вампиру пользоваться его первородной магией. Я знал, что если тот совершит любой, даже малейший проступок, то новый император поспешит воспользоваться этим поводом для его казни. Стоявший передо мной барон был безоружен, и все же я как никогда прежде прочувствовал то, что сейчас и здесь мы с ним были совершено одни, а силы наши не были равны, и точно не в мою пользу.       — Так, может, найдете себе какое-нибудь занятие? И оставите меня — моим.       — Разумеется, — тот поклонился и наконец отступил в сторону. — Уверен, что вам нечего стыдиться.       — А вам?       Если он знал, то, значит, видел и сам. Как он смотрел на резвившегося в воде юношу? С желанием, мечтая о невозможной близости, или с охотничьим интересом, воображая, каково это тело на вкус?       — Я не так сильно люблю прогулки у воды. Привычки расы, знаете ли. А вам, похоже, в самый раз.       Случившееся пролегло между нами, словно черта. Но что бы барон себе ни придумал, у него не было никаких шансов. Все, что мне нужно было сделать, чтобы заполучить виконта — это только попросить. Это взвешенный расчет.       Мне никто не откажет.