Холодно.
Яйцу было трудно находиться в прохладном месте, куда изредка попадает вода из океана, но вскоре смирился и с этим. Он помнил слова человека, который спас ему жизнь, и хотел бы исполнить его последнюю волю. Хоть он пока и не открыл глаза... Пусть его разум ещё не встретился с миром за скорлупой... В глубине души, феникс понимал, что его спасли от чего-то куда более страшного, чем... То, чему подверглись остальные? Сложно...
Спустя долгое время он почувствовал тепло и нежные поглаживания по скорлупе. Это заставило его разум провалиться в сон.
Хруст...
Треск яйца раздался в доме, и девушка, которая за этим наблюдала, была вне себя от радости. Наконец-то! Наконец-то кто-то, несомненно очень важный для неё, вылупится из яйца. Почему-то она была в этом уверена, правда, по размеру это мог быть и дракон, но девушка решила просто подождать и узнать. Она приказала всем слугам уйти, оставив лишь того, кому доверяла больше всех. Рон. Он был её личным слугой, и никогда не задавал лишних вопросов, за что та была очень благодарна.
Хруст. Хруст.
Вскоре то полностью покрылось трещинами, и верхняя часть немного приподнялась, открывая взору девушки ярко-красные глаза, которые вскоре потемнели. Волосы напоминали вино или свежую кровь. Правда, среди прядок выглядывали ещё и черные перья, причудливая вплетаясь в причёску. Мальчик, удивлённо, но отрешенно смотрел на девицу, которая не могла скрыть своего восхищения. Привстав, та сделала ему маленький поклон.
— Приветствую вас, королевский феникс, — сказала она, с предвкушением смотря в большие глаза мальчика, которому на вид было 3-4 года. — Меня зовут Джули, молодая супруга графа Хенитьюз. Однако я также являюсь фениксом-полукровкой.
Неожиданный поток информации немного удивил мальчика, ведь их языка он пока не понимал, но это было временно. Взгляд упал на алые прядки собственной чёлки, а после переместился на волосы этой девушки. Он подумал, что они, возможно, и правда могут быть родственниками, но на данный момент нечто подобное совершенно не казалось важным. Яркие лучи солнца проникли в комнату и посветили на него, заставляя невольно зажмурить глаза, прикрыв лицо ладошками.
— Вы ещё малы, поэтому я объясню вам всё, что сама знаю, — сказала она, не скрывая своего умиления перед птенцом, скорлупа которого слетела с головы, упав на ковер.
Сказочная внешность. Помимо средней длины алых волос, которые создают идеальный контраст с молочной кожей, на макушке было большое перо цвета золота, сильно выделяясь, на фоне более мелких чёрных среди прядок, а на щеках наблюдались маленькие чешуйки такого же цвета. На руках алые перья создавали имитацию маленьких крыльев, в то время на ногах лишь по щиколотки подверглись оперению. Невинный взгляд добавлял пару баллов к беззащитности. Хотелось его обнять
(затискать) и попытаться защитить от всего на свете.
— Я буду жить, — уверенно произнёс мальчик, вспоминая пожелание спасшего его ценой собственной жизни человека.
— Да. Вы будете жить, и я позабочусь, чтобы вы ни в чём не нуждались, — ответила она, мягко улыбнувшись.
***
С этого события прошло пару лет. Она стала его матерью и дала прекрасное имя. Кейл. Конечно, малышу было сначала плевать на то, как его назвали, но чувствовать её нежные поглаживания по голове было для него маленьким счастьем, как и слушать сказки на ночь. Каждая прогулка была для него интересной и увлекательной. Было слишком любопытно, чтобы не пытаться сунуть нос, всё узнать и слышать от матери, что это, зачем, почему, как, и где. И миллион других вопросов маленького почемучки.
Граф же принял его как собственного сына, ведь знал, что его супруга, к сожалению, не сможет иметь детей. Однако этот ребёнок был её точной копией, если не ещё краше.
Кейл быстро осваивался, чем заслуживал больше похвалы от Джули, которую стал считать за близкого человека, который всегда сможет ему подарить тепло. Он часто краснел от смущения, от чего
мама (он не уверен, в какой момент не смог отказать себе в удовольствии смаковать столь чудесное слово) в ответ лишь звонко смеялась, говоря, что получать похвалу за свои старания — это нормально.
Он был благодарен ей. Она же была просто счастлива воспитывать мальчика, который отличался от всех детей своим пугающим спокойствием и равнодушием. Хотя за этим всем скрывалась доброта и сильное желание помочь.
Истинный феникс. Девушка была рада, что в одну из своих прогулок нашла его. Она дарила ему любовь, как и тот дарил её взамен. Это была действительно счастливая семья, ведь граф тоже не оставался в стороне, радуясь за достижения мальчика, как за свои собственные.
Радостный смех семьи был высшей отрадой для ушей слуг, которые тоже улыбаясь, выполняли любые их поручения. Вскоре был сделан портрет их дружной семьи. Это был первый и последний портрет, где Кейл счастливо улыбался.
Вскоре после этого произошло покушение на семью графа.
