Забытая легенда об одной птице

       — Хн… Ха… Мама… Мама, почему ты ушла?… Зачем ты оставила меня одного?… Мама… — всхлипывал юноша, пряча лицо в коленях, крепко приобнимая ноги своими маленькими руками.        Сейчас этот ребёнок сидел в углу полумрачной комнаты. Его плач заглушал сильный ливень со сверкающей молнией за окном, которое не было закрытым. Ветер приносил в комнату собачий холод, но мальчика это не волновало.        Хрупкая спина сильно дрожала. Голос, наполненный грустью и отчаянием, хрипел. Большие горячие слёзы скатывались с бледных щек, оставляя красные разводы. Ему было плохо, очень плохо, ведь потерял самого дорогого для себя человека. Однако никого себе не подпускал, не желая, чтобы хоть кто-то посмел увидеть его таким.        — Молодой Господин, это Рон. Можно войти? — постучавшись в дверь, сказал дворецкий, собираясь войти, если бы не голос мальчишки.        — Нет! Не заходи! Убирайся! Оставь меня одного! — кричал он, немного сорвав голос. Молодой Господин схватился за волосы сильно плача от беспомощности, что не может изменить прошлое и предотвратить смерть своей матушки.        — Но М -…        — Я плохо сказал?! Просто оставь меня!        За этой ситуацией наблюдал Ким Рок Су, который не мог не посмотреть на мальчика с сочувствием. Он понимал, что перед ним сейчас настоящий Кейл, но события, которые происходят здесь не были записаны в романе. Скорее всего, это было из-за того, что старший сын графа являлся лишь третьесортным персонажем, который после избиения Чхве Хана больше не упоминался.        Слёз становилось лишь больше, а всхлипы приносили Рок Су странное, давно забытое, чувство.        Точно. Он вёл себя также, когда с родителями попал в аварию и был единственным, кто выжил. Отец погиб мгновенно. Водительское кресло, где он сидел, было всмятку, а мать своими прохладными руками слабо гладила по голове, пытаясь успокоить, но почувствовав запах бензина, сказала ему убегать прочь за помощью. [— Мам… Всё же будет хорошо? Правда всё будет хорошо? — плача, спрашивал мальчишка с темно-рубиновыми глазами, из которых текли горькие слёзы.        — Да, всё будет хорошо… А теперь беги за помощью и помни… Будь счастлив. — сказала женщина улыбнувшись ему, и легонько поцеловала в лоб.        Она понимала, что лгала своему ребёнку, но не могла сказать правду. Не могла сказать, что не чувствует нижнюю часть тела, которую придавило, ведь сидела за сидением мужа.        Ким Рок Су побежал к прохожим, которые стояли как истуканы, если бы не его крик, молящий помочь его матери, но спустя пару минут машина взорвалась.]        — Кейл… — почти шепотом произнёс его имя Рок Су.        Он понимал этого ребёнка и будущего отброса общества лучше всех, кто был в этом мире, потеряв родителей примерно в таком же возрасте и также сильно любив мать. Отец постоянно пропадал на работе, но до сих пор помнит, как они находили время на выходных и ехали за город.        — К-Кто ты ещё т-такой? — задал дрожащим голосом юноша, стараясь вытереть слёзы, но те было не остановить, как и его печаль от осознания, что мамы больше нет.        Она больше не будет читать сказки, рассказывать интересные истории, и радоваться его достижениями в фехтовании или езде на лошади. Этого больше не будет, ведь она умерла.        Ким Рок Су ничего ему не ответил, лишь медленно приблизился и опустившись на колени, крепко обнял. Кейл сильно дрожал и выглядел слишком хрупким, но парень понимал его, ведь и сам выглядел не лучше, когда провожал всех дорогих для себя людей в последний путь. Это невыносимо. Кажется, будто сердце проверяют на прочность вонзив тысячи игл, не оставляя и кусочка целого. Раны могут вскоре затянуться, но шрамы останутся навсегда.        — Всё хорошо, Кейл. Можешь выплакать всё, что на душе, я не буду тебя успокаивать, но позволь мне хотя бы на пару минут побыть с тобой вот так.        Ему не ответили, но парень почувствовал, что обняли в ответ, а рубашка стала постепенно намокать. Комната наполнилась хриплыми криками, где сын графа обвинял себя в смерти матери. Корил, что не смог спасти её. [— Мама, когда я научусь фехтованию и стану самым сильным, я буду тебя защищать! — радостно говорил Кейл после первой тренировки с деревянным мечом, которая ему сильно понравилась.        — Конечно, Кейл. Я не сомневаюсь, что ты станешь сильным.        — Мам, ты же всегда будешь со мной? — спросил он, смотря на женщину своими большими очаровательными глазками.        — Конечно.        — Честно, честно?        — Да. — легкой улыбкой ответила графиня, потрепав того по голове, а юноша лишь счастливо улыбнулся, прикрыв глаза.]        — Она… Она не сдержала своё слово! — говорил Кейл, чувствуя поглаживания по спине, — Мама… Я… Зачем мне становиться сильным, если я не смог её спасти?…        — В жизни иногда бывает так, что идёт всё под откос. — пробормотал Рок Су, вспоминая апокалипсис, который заставил полностью разбить свои надежды на хороший конец.        — У тебя… Тоже так было? — спросил Кейл, немного отстранившись, чтобы посмотреть в глаза этого странного человека, который каким-то образом оказался в его комнате.        — Да, и не раз, но знаешь, что я понял, испытав много потерь, боли и отчаяния?        — Что же?        — Что я слаб и беспомощен… Я не способен никого спасти или утешить, ведь даже себя не в силах вытащить из одиночества… Я боюсь привязываться… Боюсь терять нечто дорогое… Я столько всего боюсь, что перечислять заебёшься… Но не всё в жизни состоит из боли, ведь ты помнишь светлые воспоминания с ней, не так ли?        — Да… Помню… — ответил он, шмыгая носом, но после был удивлён, почувствовав поцелуй холодных губ на своём лбу.        — Значит ты будешь жить и за матушку, и делать всё, чтобы не расстроить её на небесах.        Хоть Ким Рок Су так сказал, сам же не верил в свои слова, а точнее — не хотел. Он не хотел представлять, как родители с близкими для него людьми, разочарованно смотрели в его сторону. Этого бы Рок Су не смог выдержать и окончательно бы рассыпался на осколки.        — Хорошо… Я буду жить не только своей жизнью, но и маминой… Однако ты тоже должен мне обещать.        — Что же?        — Обещай, что будешь жить за всех умерших, Ким Рок Су…

***

       Миндально-карие глаза резко распахнулись и смотрели в потолок. Это была его комната в резиденции. Значит ли, что всё это было сном? Но он был слишком реалистичным. «Кейл Хенитьюз… Каким же ты был человеком?»        Ему впервые стал интересен этот персонаж, который испытал столько боли от потери человека, что стал истинным отбросом, однако не поднимал ни на кого руку, за исключением бандитов.        — Молодой Господин, вижу, вы уже проснулись. Скоро будет готов завтрак. Будут ли пожелания?        — А?        — Молодой Господин? — слегка нагнув голову в бок позвал слуга, заметив немного странную реакцию юноши, который, кажется, не до конца проснулся. Он подошел к Кейлу и приложил руку ко лбу.        — Кажется, температуры у вас нет. — с облегчением сказал слуга, подумав, что тот плохо себя чувствует из-за того, что мог заболеть из-за вечерних тренировок.        — Всё в порядке. Приготовь ванну.        — Как прикажете. — ответил Рон, который был рад, что его щенок стал вести себя как обычно.