За две недели до событий в галерее
Ноэ
Все же пришло то время, когда мы с Владом добрались в Лэствилл. Впервые нам пришлось оценивать здание самой галереи, отменную архитектуру, построение. Я не мог скрыть улыбку. Мой приятель, который с радостью согласился мне помочь, чудовищно постарался и подобрал то, чего моя душа хотела. Брюнету составило огромного труда совместно со мной разыскивать галереи именно с панорамной площадкой на последнем этаже. Вдвоем мы обыскались, перерыли множество фотографий, сайтов, рекомендаций от знакомых экспертов. Нам очень сильно помогла одна особа. — Моя сестра сейчас в Лэствилле, — молвила Илинка, поправляя свои прямые и густые темные волосы. Она неспешно перебирала фотографии в руках, расставляя их веером. — У нее безумная подруга, помешавшаяся на работе. Девушка — реставратор и отчасти художник в прошлом. Нынче не рисует, только лишь помогает шедеврам искусства не изжить себя и всегда оставаться в форме, так сказать. — На что ты намекаешь? — спросил, глядя в угольки ее чудесных глаз и широ улыбнулся. Я присел на край стола, пытаясь разглядеть фото, которые девушка держала в руках, но она лишь прятала их, дабы никто не увидел. Насколько понял, она отобрала нужные варианты. — Лишь на то, что я держу нужные снимки в своих руках и вам стоит отправляться именно в… — девушка сделала характерную паузу. Казалось, время остановилось, переходя в безграничную бесконечность. И вот она продолжила с хитрой ухмылкой на губах, выкладывая поочередно на стол: — Лэствилл. Вы не пожалеете, к тому же, галерея действительно требует огромных денег. Нынешний хозяин этого места не особо лелеет и бдит за дарами художников и скульпторов. Он несколько раз пытался продать ее и выставить картины, а также статуи, но эта бравая девочка не поддалась. Девушка требовала денег у разных организаций и вытянула здание из лап банкротства, продажи и закрытия. — Боевая подруга у твоей сестры. — Влад одобрительно закивал головой, выражая свое уважение, упомянувшей девушке. Вот только я уже давно не слушал этих двоих, ведь долгое время увлеченно разглядывал все те снимки, которые Илинка разложила на столе. Это то что мне было нужно! Мы нашли панорамные окна, потолок, террасу в свете дневных лучей. На фотографии были именно те места, где мне доводилось блуждать ночами иногда в одиночку, но по большей мере с ней. А потом вновь личный хаос, который неизменно заставлял содрогаться — наступало утро, оставляя меня один на один с самим собой. Что может быть страшнее с тем, кто живет иллюзией? Он будет продолжать строить свои воздушные замки, неизменно боясь, что когда-то их непременно разрушат, заставляя возвращаться в реальность вновь и вновь. Мне не хотелось просыпаться последний год, ведь мне было хорошо. Влад несколько раз пытался со мной говорить, но я лишь отмахивался от него, зная, что в очередной раз услышу поучительные истории от брюнета. Друг переживал и я с этим готов был мириться, но не тогда, когда его поучения касались моей личной жизни. Свидания, знакомства с девушками? Меня они не привлекали. Особенно надоели те, с которых впору бы сметать золотой налет и деньги их родителей. Сладкие девчонки. От их пафоса на зубах хрустит всем знакомый сахар в кристаллах. Они строят глазки, пытаясь очаровать, найти очередной кошелек. Девушки надеются и опираются на мысль, что мужчинам нужно только одно. Зря, очень зря так думают, ведь помимо страстных ночей и гибких тел, нужно что-то до этого и после. Нужна любовь, тепло между двумя, их улыбки от рассказов, шуток, невероятные искры в глазах влюбленных, но никак не мимолетность. Она же была не такой… — Чего застыл? — спросил Влад, оттирая меня плечом. — Думаю, что нам нужно связаться с владельцем галереи и уезжать навстречу неизведанным приключениям. — Илинка подала мне визитку, где красовалось золотистыми буквами на синем фоне надпись «Винсент». — Она тебе понадобится больше, чем мне, кажется, — девушка усмехнулась краями губ и загадочно подмигнула мне, ускальзывая из замка. — Удачи, молодые люди, надеюсь, я вам помогла! — выкрикнула Илинка, усаживаясь в такси. Она помахала нам рукой, а я лишь ответил ей: — Несомненно, твоя помощь была как раз кстати! — Машина тронулась по гравию, ускользая из нашего поля зрения. Илинка действительно очень мне помогла, ведь если есть место, то и человек вполне может оказаться живым. — Ты выглядишь воодушевленнее сегодня, — сообщил мне Влад, когда мы обменивались взглядами и некоторыми отметками по поводу благотворительности. К вечеру мы успели связаться с Винсентом и обсудить некоторые вопросы, требующие немедленного решения. — Как тебе? — спросил с довольной ухмылкой Влад, а я в этот момент мог лишь делать вдохи и выдохи, чтобы освободить себя от переживаний. — Великолепное строение… Ноэ, что с тобой? Неужели ты боишься сейчас? Ты же искал это место долгое время, а сейчас с радостью умчался бы отсюда. Зачем ввязываться в это дело, если ты не готов услышать свою правду? Или же ты боишься не увидеть ее? «Локид-Локид, у меня столько вопросов к тебе, но даже на один ты не хочешь ответить мне», — говорила моя внутренняя суть, укоризненно кивая в мою сторону. Кем я был сейчас? Правильно, как никогда, я соглашался с Ноэ, живущим внутри, запертым в истоках своей души. Я — трус. Сколько бы не улыбался, не шутил или саркастично высказывался в чью-то сторону, все равно останусь на месте и далее не будет ни-че-го. Движение не тронет общий механизм времени, заточенный внутри часового механизма. Вот только стоит бороться со своими страхами, иначе ты станешь их заключенным, а они надзирателем. Каждый раз, чувствуя твою эмоцию они будут стоять над тобой и хлестко отзываться в груди пустотой и болью, надавливая на самые болючие мозоли. И это все будет продолжаться до той поры, пока ты не свалишься на колени пред ими, захлебываясь в собственных слезах горечи и жалости, ведь все могло сложиться иначе. Когда-то я с чистой душой рассказывал Владу, вразумляя, повторяя из раза в раз не прятать самого себя от других за фасадом. Красивым таким, невероятно продуманным, чудесным и настолько реалистичным, что и самому грех не поверить… Он же верил в свой фасад. Друг не отвечал мне долгое время, сидел молча и глядел в окно, сложив руки на груди. В один миг он улыбнулся, глядя на меня и покачал головой. Но только спустя длительное время понял: я заложник того же фасада, своей маски, скрывающей всю мою боль. Раз за разом порезы на душе я вынужден реставрировать, оставляя приятную сторону для прохожих. Я не хотел да и сейчас не хочу нравиться всем. Зачастую, плевать, что думают окружающие, но я ненавижу всем сердцем, когда старательно пытаются излечить мои раны. Они прикрываются заботой, проникают в те глубины, откуда им не вернуться прежними, терзая порезы. Им не понять, поэтому они скоропостижно уходят. В то время как близкие люди остаются со мной, леча то, что эти неучи сделали. Нет, они не спрашивают о случившемся, навязываясь. Они предлагают помощь. Родные улыбаются мне, готовя медленными шагами к разговору о случившемся. Смотрел на маленькие трещины на фасаде галереи и узнавал в нем себя. Когда-то он рухнет и я с ним. Навстречу нам выбежал мужчина. Винсент. Я его узнал по неприятному писклявому голосу. Каштановые волосы завиты в крупные размашистые кудри. Он проводил нас внутрь, улыбаясь. Что-то мне подсказывало, что за этой любезной улыбкой лишь одна мысль о деньгах, но никак не об искусстве. Она приходила во снах и порядком увлеченнее говорила о картинах. Наша скромная компания двигалась по величавым залам. Звук от шагов раздавался оглушительным эхом, но эта мелодия вытесняется из моей головы другой — голосом Винсента. Он пытался показать нам абсолютно все сегодня, но я не удержался и остановил его. — Благодарим вас за экскурсию, — молвил я, пряча руки в карманы. Мужчина остановился сразу же после моей фразы. — На сегодня, думаю, достаточно. Лучшей отчетность об использовании наших благотворительных денег будет открытие этой замечательной галереи. А сейчас я хотел бы познакомиться с вашим реставратором, — улыбнулся, ни грамма не сомневаясь, что девушку стоит поблагодарить. По словам Илинки именно она приложила массу усилий, чтобы все это не ушло в руки другому владельцу. Девочку можно понять, раз она настолько увлечена своей работой, то больше всего боялась потерять возможность притронуться к искусству, нежели потерять работу из-за денег. Мыслителя кормят книги, а у ценителя искусства вкусовой ориентир направлен в сторону шедевральных полотен и фигур, заключенных в камне. — Простите, господин Локид, но сегодня у вас не будет подобной возможности. У мисс Бернелл заслуженный выходной. Ей нужно набраться сил. Эта девушка корпела над тем, чтобы распаковать некоторые работы, доставленные со всех уголков мира, — Винсент сделал длительную паузу. Он, словно собирался что-то сказать, но каждый раз передумывал, скрывая раз за разом свои мысли от других. — Но вы можете сделать это завтра. — К сожалению, вечером меня ждет самолет в Швецию. Рабочие моменты ждать уж никак не могут, но полагаю, девушка не откажется поужинать с нами в день открытия в одном из ресторанов Лэствилла? — проникновенно спросил, обводя взором стены большого зала. Здесь находились композиции, в которых успешно угадывалась тема жизни. Не только счастливой. Вон там, в дальнем правом углу, на картинах плакали женщины и мужчины. На одной из них девушка плакала на полу, пока где-то рядом с ней маячил силуэт мужчины, смеющегося над ее горем. Но со временем на второй картине угадывалась эта пара. Женщина улыбалась, гордо распрямив спину. По ее телу струилась черная ткань, на лицо падал яркий свет, но мужчина остался в тени. Он стоял на коленях у ее ног. Представительница женского пола издевательски смотрела на него, заставляя запрокинуть голову и посмотреть в ее глаза. В них волнами показывался наблюдателю триумф. — Думаю, она будет рада повстречать вас и провести вечер в прекрасной компании наших сотрудников, — ответил владелец галереи, всплеснув руками, выражая поддержку идее. — Ресторан выберу я, не утруждайте ни себя, ни свою единственную помощницу-реставратора, — ухмыльнулся, пронизывая взглядом своих разных глаз. — Тогда, ждем вас четырнадцатого июля на открытие. Многие сошлись с нашим реставратором на том, чтобы галерея была проведена в День хаоса и беспорядка. Позже мы вам сообщим подробнее о некоторых подробностях. Прогулка по Лэствиллу воодушевила. Здесь, словно покоился осколок Европы. Такие же великолепные здания с лепниной, высокими потолками, стрельчатыми окнами, шпилями, врезающимися в ночное полотно неба. Множество людей сновали улочками, глядя друг на друга. В их глазах встречалось обожание, ненависть, любовь, вдохновение. Все они испытывали эмоции, соответствующие своему настроению, но от этого становились не менее прекрасными. Такой спектр чувств… Но я вновь и вновь всматривался в лица прохожих девушек. Главная площадь города принесла еще больше шума. Обильное количество сувенирных лавок, а также кафе для всего семейства. Немного подальше находилась лавка с мороженым, неоновая вывеска которой вечером привлекла мое внимание. Миг и сердце разбивается вдребезги, когда я вижу девочку-подростка. Она радостно выходит из апартаментов, держа в руках рожок с мороженым. В темноте сложно разглядеть чему именно она отдала предпочтение, но это уже неважно, ведь следом на улицу, усыпанную брусчаткой ступает аккуратная ножка шатенки. Она искренне смеется над шуткой своей собеседницы и отпивает напиток, смакуя его. Это была Она… Мир переворачивается. Стук искалеченного сердца гулко отдает набатом в голове, путая меня. Я не понимаю сон это или явь? Реальность или очередная игра моего разума? Неужели я все перепутал и ночь наступила так быстро, что я даже не успел понять, как уснул, в очередной раз уходя к ней поближе, к ее звонкому смеху, нежных объятиях. Медленный шаг перешел на почти-что стремительный бег. Влад остался где-то позади, взывая меня к разуму, но сейчас я руководствовался душой. Она кричала о том, что нужно спешить, бежать со всех ног и не упустить ее из виду. Локти активно работали в толпе в паре с извинениями. Сколько их сегодня прозвучало? Определенно сотни! Но мне было все равно, ведь я спешил к своей ночной несбыточной мечте, а она ускользала из моего поля зрения. Дыхание перехватило. Я пытался зацепиться взглядом за ее макушку, но спустя долгое время потерял ее. Моему огорчению не было предела, как и ярости. Она, словно песок, грациозно канула в пустыне. Сейчас я стоял один на площади. Не было никого, все разошлись по домам в веселых компаниях. Они с жалостью поглядывали на меня и ободряюще улыбались, ведь успел расспросить всех прохожих, озвучивая одну и ту же фразу: «Вы не видели девушку-подростка и девушку с яркими карими глазами; последняя была шатенкой»? Мне отрицательно кивали головой в знак ответа или произносили такое страшное для меня слово «нет». Запустив ладони в волосы, зарываясь в свои кудри, я готов был рвать их прямо здесь и сейчас от отчаяния и злости. Как я мог? Разве не этого хотел днями и ночами? Ее портрет смотрел на меня с текстурного полотна. Такая живая, улыбчивая и невероятная… Но как я мог тебя упустить? Я не сумасшедший. Не тот, кто строит воздушные замки с принцессой, принцем и драконом, охраняющим их обитель. Она живая, сотворенная из плоти и крови, с прекрасным смехом. До меня донесся ее заливистый звонкий смех, словно ребенок радовалась мелочи, наверное. А снились ли мы друг другу?