Зеркала

В чем-то Доффи так по-настоящему и не вырос, думал иногда Росинант. Доффи так откровенно, неприкрыто любил игрушки и побрякушки. Чтобы убедиться в этом, достаточно было посмотреть на его корабль. Снаружи — в форме уточки для ванны… то есть фламинго; внутри — весь любовно отделанный и разукрашенный, как кукольный домик. У Доффи там даже чайный салон был. Чайный салон, на пиратском корабле! Доффи был пижон и коллекционировал чайные сервизы. И это было бы даже умилительно, если бы параллельно он не коллекционировал людей. Ему нравились яркие и пестрые, странные и шумные. Потерянные, ненужные. Такие же, как он. И они это чуяли, куклы из коллекции Доффи. И были такие умилительно верные. Единственным приличным, относительно обычным человеком в команде Доффи был Сеньор Пинк, и от этого он казался едва ли не самым странным из всех. А лучшие игрушки, если верить Доффи, получались из детей. Они такие забавные, пока еще не умеют себе врать, говорил Доффи. У них столько энергии и фантазии. Фантазия, Роси! Что может быть лучше фантазии? Но у Росинанта всегда была бедная фантазия. Он даже представить себе не мог, что можно было вот так просто взять и притащить на корабль грудного младенца-полурыбочеловека. Но Доффи взял и притащил, и Росинант даже не успел после этого выхуеть, как пришла новая беда. — Слушай, оно нам точно надо? Может, домой? — Это уже дело принципа. Я на него три дня убил, так что ищем до победного, чтобы мое драгоценное время не пропало впустую. — Слышь, Доффи, нам же, по сути, только голова целой нужна, верно? С телом можем делать что хотим? — Ты мыслишь в верном направлении, мой друг. Найдем нашего быстроногого коллегу, и он весь твой. Только давай красиво, как ты умеешь. — Кто, я умею? Ой, Доффи, ты мне льстишь, хо-хо. Я всего лишь скромный любитель… — Да как ты можешь такое говорить. Ты же мастер своего дела! Художник! Маэстро! — Ах, прошу тебя, не стоит преувеличивать… — Гений во плоти! Никто, кроме тебя! — Ну, раз ты так настаиваешь… Да, пожалуй, я гений! Можешь быть уверен, Доффи, сделаю в лучшем виде. — О, я уверен в тебе как ни в ком другом. — Доффи, а чего мы вообще за ним бегаем? Он же никто. Пинк и Махвайз справились бы с ним на раз, и то ему было бы много. — Верно говоришь, Роси… — Раз в кои-то веки… — Диаманте, помни о своей артистической миссии! Верно говоришь, Роси, но… я в плохом настроении. Этот парень мне изрядно поднасрал. А в моменты плохого настроения что может быть лучше, чем немного проветриться? Тяжелый вздох. — Кусты, кусты, кусты. Заебали эти кусты. Бля… стойте, ребята. Да стойте же, говорю! — Ну чего тебе? — Я лопух. — Не стану спорить, но… Росинант на пробу превратил руки в огнеметы. Вышло неплохо; оставалось только проверить, как они работали. Работали тоже как надо. Правда, было не исключено, что Росинант только что начал небольшой лесной пожар. Он чертыхнулся, наскоро преобразовал огнеметы в водометы и залил следы преступления. — Ну здрасте, а сразу так нельзя было? — А ты почему сам просеку не сделал? Драл тут штаны вместе с нами. И ты, Доффи. Гляди, у тебя уже полштанины в лохмотьях из-за этих колючек. — Бля, логично. — Все равно эти штаны мне уже надоели. Легкий шорох в кустах. — А ну-ка, что тут у нас? Диаманте убрел в кусты, но спустя секунд десять вернулся с большими глазами и мелкой, чумазой, костлявой девчонкой, висевшей на его тощей ноге и цеплявшейся за его штанину как за спасательный круг. — Это еще что за явление? — П-пожалуйста, дядечки, заберите меня с собой! Я буду слушаться! Диаманте наконец пришел в себя, хмыкнул и за волосы снял девчонку со своей ноги. Та ойкнула, глаза ее наполнились слезами, но, против всех ожиданий, девчонка не разревелась. Сидела на иссушенной, пыльной земле, глотала слезы и с надеждой таращилась на них. — А зачем ты нам нужна? — полюбопытствовал Диаманте. — Какая польза от такого мелкого таракана? — Я… я сделаю все, что скажете, — заторопилась девчонка. — Только заберите меня отсюда. Пожалуйста… Доффи поглядел на девчонку и тоже хмыкнул. — Ты здесь видела других людей? — скучающе спросил он. — Д-да, одного, недавно совсем. Высокий такой… но не настолько высокий, как вы. Он т-туда побежал, — девчонка ткнула пальцем. Доффи еще секунду поглядел на нее. — Ладно, — сказал он. — Найдем этого парня — пойдешь с нами. А пока... подожди-ка здесь. — Нет, пожалуйста, не бросайте меня, не надо, пожалуйста, не надо! Росинант посмотрел на ревущую девчонку, вздохнул и плюхнулся рядом, прямо в пыль. — Доффи, Диаманте, давайте дальше без меня, — сказал он. — Я пока тут посижу. Составишь мне компанию, а, как-там-тебя-зовут? Доффи всерьез решил оставить девчонку себе, а Росинант уже задолбался удивляться. — Ну зачем она тебе? — спросил он чисто для проформы, потому что пытаться переубедить Доффи обычно было совершенно безнадежной затеей. — Ты что, детский сад решил открыть? — Дети вырастают, — назидательно поведал Доффи, одарив его одной из своих великолепных сверкающих ухмылок. — И то, что из них вырастает, — всегда дело рук взрослых. Уж нам ли не знать, а, Роси? После этого к ним потянулся поток уличной шпаны. Большинство Росинант разворачивал пинком под зад, прежде чем Доффи успел бы наложить на них свои цепкие лапы. Некоторые оставались. Почти всегда — ненадолго. Разумеется, очень скоро у Доффи по этому поводу кончилось терпение. — Саботируешь, — констатировал он, пока Росинант топтался перед ним, будто провинившийся школьник. — Тебе не нужны те, кому есть что терять, — оттарабанил Росинант заранее приготовленную отговорку. — Половина из них — просто малолетние мечтатели, которые бегут от родителей в поисках приключений. При первых же трудностях они подожмут хвост и запросятся домой. Тебе нужны те, кому некуда возвращаться. Доффи молча поглядел на него. Росинант помялся. Все-таки глупо это было — надеяться, что Доффи ему поверит хоть на секунду. Он же Росинанта видел насквозь. — Опять ты за свое, — сказал Доффи наконец. Росинант вздохнул. Доффи молча пошел на него, и Росинант невольно начал отступать, пока его спина не уперлась в стену. Доффи крепко взял его за подбородок, вгляделся в глаза. — Прав Требол, — сказал он, — ты просто прекраснодушная тряпка. — А ты омерзительное чудовище, — сказал Росинант устало. Доффи до боли стиснул пальцы, и, наверное, Росинант уже отчаялся настолько, чтобы побыть с Доффи честным до конца. — Я никогда не приму то, во что ты веришь. Я никогда не захочу того, чего ты хочешь. Я никогда не разделю с тобой твою цель. Доволен? — Если ты еще раз… — начал Доффи, но Росинант перебил его — наверное, впервые в в жизни. — Я скажу это еще раз, — промолвил он, — и еще, и еще. Я скажу это сколько угодно раз, потому что это правда. Не прячь глаз от правды, Доффи. Ты знаешь, во что верю я. Ты никогда этого не изменишь. Теперь можешь посадить меня на кол, как ты любишь. Губы Доффи странно дрогнули, то ли от злости, то ли от смеха. — Ой, — сказал Росинант, — я не это имел в виду. И залился краской. Доффи фыркнул. — Зачем же ты все еще со мной, таким омерзительным, — сладко промурлыкал он, — а, сердце мое? Что скажешь? Росинант закрыл глаза. Сглотнул. Открыл глаза. — Я буду с тобой, пока я тебе нужен, — сказал он, будто клал голову на плаху, — потому что больше всего на свете я хочу, чтобы ты был счастлив. Доффи смотрел на него и молчал. — Я бы хотел тебя не любить, — сказал Росинант, — нет, не так: я бы хотел хотеть тебя не любить. — Кажется, он начинал заговариваться. — Но я люблю тебя больше всех на свете. Больше всего, во что верю. И ничего не могу с этим поделать. Поэтому я не оставлю тебя, пока ты сам меня не прогонишь. — И все это время ты собираешься саботировать набор команды, м-м? — сказал Доффи наконец. Росинант тоже фыркнул и провел рукой по лицу. — Вот только не надо тут, Доффи, — сказал он. — Вот это про "нечего терять" — оно, конечно, было отмазкой, но посмотри мне в глаза и скажи, что ты думаешь иначе. Буффало был здоровенный, недалекий и совершенно одинокий. Отца он никогда не знал, а с матерью вышла какая-то мутная история, но Росинант так понял, что матери у него уже не было. И дома тоже не было, и родных не было, и желание честным трудом прокладывать себе дорогу в жизнь у Буффало тоже очевидно отсутствовало. До поры до времени Росинант его не трогал, но потом углядел, как Бейби, высунув язык, старательно отмусоливает мятые бумажки, а Буффало стоит перед ней с вытянутой рукой, нетерпеливо покачиваясь с носка на пятку. И Росинант мог бы, наверное, предположить, что это не то, чем кажется. Но, видимо, когда он подошел, у него было очень выразительное лицо, потому что Буффало моментально испарился. Бейби тоже попыталась было сбежать, но Росинант придержал ее за макушку и плюхнулся на пол рядом с ней, чтобы ей не приходилось задирать голову. — Это что такое, красавица? — спросил он беззлобно. Бейби порозовела. Ей очень нравилось, когда Росинант ее так называл. — Ну, Буффало нужны были деньги, — чирикнула она, уже ни капли не боясь, — вот он и попросил. — У тебя. — Ага! — А у тебя откуда столько денег, а, малышка? — Одолжила! — Заняла, — машинально поправил Росинант. — Зачем? — Ну Буффало же просил! — А сам он не мог занять там же, где ты? — Ну… ему нужно было, чтобы я дала ему денег, — Бейби снова зарумянилась. — Он сказал, что я ему нужна! Конечно, я ему помогла! Она была в Семье недолго, но все уже заметили: у девчонки был какой-то пунктик на том, чтобы чувствовать себя нужной. Росинант все еще не понимал почему, но уже чуял неладное. — А зачем тебе так нужно быть ему нужной? — спросил он, решив, что попытка не пытка. Улыбка Бейби дрогнула и застыла. — Всегда нужно быть нужной, — сказала она. — Ненужных… прогоняют. Ее глаза будто смотрели вовнутрь. Кажется, перед ними сейчас маячило какое-то очень неприятное видение. Росинант вздохнул, поглядел на нее и привлек в объятия. Ну честное слово, он ведь был не учитель и не нянька. — Тебя и так никто не прогонит, красавица, — сказал он, не придумав ничего лучшего. — Это твой дом. И всегда им будет. Сказал и подумал о тех из команды, кого Доффи однажды счел бесполезным. О тех, кто его разочаровал. О тех, кто нарушил закон крови. Колья во дворе мусоросжигательного завода в Спайдер-Майлсе редко пустовали больше месяца-двух. Те, кого на них садили, выли часами, так громко, что приходилось закрывать окна. Поэтому Бейби лучше других знала, насколько коротким могло быть Росинантово "всегда". — Я никому не дам тебя в обиду, моя хорошая, — все равно сказал он и поцеловал ее в лоб. — Обещаю. Что-то в Бейби было поломано, а Росинант не знал, как ее починить. Хотя честно пытался — настырно и очень долго. Доффи считал его попытки бесполезными и даже невыгодными для команды, но возиться с детьми не мешал. "Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось", — говорил он. Под "дитя" имелся в виду Росинант, конечно же. Из всех детей Семьи Доффи только его любил настолько, чтобы позволить ему ломать свои игрушки. Однажды Росинант отчаялся настолько, что заведомо бесполезно нажаловался Доффи. Но тот, разумеется, никакой проблемы в ситуации не видел. — Ну вот и хорошо, — сказал он рассеянно, листая толстую пачку разыскных листовок. — Да где же… ага, — вытащил из пачки что-то затрепанное, с неприятной рожей на фотографии и кучей нулей в подписи. — Гляди какой красавчик. Как насчет рандеву с этим благородным доном, а, Роси? — Гм, — рожа была какая-то знакомая. — Этот парень же вроде из Саут Блу. — Этот парень, — Доффи назидательно воздел палец, — решил немножечко обнаглеть. Попастись, так сказать, на наших лугах. Сорвал мне полезную сделку, покоцал моих ребят на Дойле. Пора бы научить его хорошим манерам. Что скажешь? Как будто Доффи правда интересовало его мнение. Но Росинант все же сказал: — Угу. Но мы вообще-то о другом говорили. Бейби… — Бейби, конечно, двинутая, — охотно признал Доффи, — и это прекрасно. Разве нет? Такую слугу намного легче контролировать. Росинант пожевал губу, чтобы не разразиться обвинениями в бессердечности. Все они были бы, конечно, правдивы — но, опять же, заведомо бесполезны. Доффи бы над ними только поржал и ни капли не проникся. — А не боишься, что однажды ее о чем-нибудь попросит какой-нибудь враг? — наконец осведомился он. — Она же никому не говорит "нет". Вообще никому. И при желании может серьезно навредить. — Кому может? — с любопытством спросил Доффи. — Мне? Тебе? Может, Пике или Диаманте? С любой атакой Бейби мои ключевые фигуры справятся на раз, на долгую игру у девчонки не хватит мозгов, а польза от ее придури с лихвой перекрывает любой другой возможный ущерб. В другой жизни из него бы, наверное, вышел отличный банкир. Доффи умел оценивать риски, играть на бирже и правильно инвестировать. И больше всего он инвестировал в своих людей, потому что был уверен: такие вложения самые рентабельные. Дьявольские фрукты тоже были частью программы инвестиций, а Росинант тоже входил в список активов. Поэтому в один не сказать чтобы прекрасный вечер, пару лет назад, Доффи пришел веселый, хлопнул его по спине и сунул под нос что-то колючее. — Гляди, — сказал он, — наконец-то хоть что-то подходящее. Еще полдюжины фруктов он перед этим отмел как ничтожные и недостойные его брата. Росинант не особо протестовал: он тоже хотел себе что-то крутое. Хотя ему, в общем-то, и без фрукта было неплохо. Плавать было прикольно — особенно учитывая, что плавал он намного лучше, чем ходил. И потом, в команде было не так много людей без фруктов. Что, если бы Доффи однажды свалился за борт? Пока Росинант был без фрукта, он всегда мог его вытащить. То есть Доффи бы, конечно, не свалился. Это же был Доффи. Его брат был самый крутой — настолько крутой, что даже без своих нитей вполне мог бы воспарить над гладью морской, как втайне подозревал Росинант. Но глупая, гложущая тревога от этого ничуть не уходила и даже не особо ослабевала. — Ура, — без особого энтузиазма сказал Росинант, — это что такое? — Оружейный фрукт. Будешь человек-оружие. Как тебе такое? Росинант слабо воодушевился: звучало и правда круто. — Ну давай сюда, — взял, мысленно не без тоски попрощался с морем, примерился, укусил и тут же увяз зубами в колючей кожуре. Кое-как откусил, пожевал, поспешно сглотнул. — Фу! — Такова цена силы, — пафосно заявил Доффи. — Давай-давай, ешь до конца. — А можно не надо? — лицо Росинанта до сих пор сводила такая гримаса, что, казалось, оно вовеки не раскукожится. — Давай, мужайся, — заржал Доффи. Росинант вздохнул и кое-как доел, стараясь глотать не жуя. — Хотя вообще практика показывает, что одного укуса достаточно, — раздумчиво сказал Доффи тогда. — Ну, ну, не дерись. — Изверг! — обвинил его Росинант. Лицо все еще не раскукоживалось, а на языке был такой гадостный привкус, что Росинант не глядя хватанул со стола початую бутылку и залил в рот что-бы-в-ней-ни-было. Что-бы-в-ней-ни-было оказалось любимым Доффиным ромом. 84 градуса, использовать только для коктейлей. Росинант думал, у него сейчас пламя изо рта пойдет. — Рад, что шоу тебе понравилось, — горько сказал он посмеивающемуся Доффи, отдышавшись. — И что теперь? Где моя великая сила? Осмотрел те свои части тела, которые были видны без зеркала. Все было на месте, все выглядело весьма заурядно. — Закрой глаза, прислушайся к себе, — сказал Доффи мистическим голосом базарной ворожеи. Не обращая на него внимания, Росинант сделал палец пистолетом, навел куда-то в камин и сказал "бдыщ". — Да, впечатляет, — оценил он, глядя на свой совершенно обыкновенный палец, и навел его себе на лицо. Палец блеснул, обрастая железной плотью. Росинант удивленно увидел, как ноготь темнеет и тянется вверх, превращаясь в мушку, а на месте подушечки пальца образуется темный провал. — Бля, — растерянно сказал он и услышал выстрел. — Идиот, — разорялись над ним, когда он пришел в себя, — ничего лучше придумать не мог? Судя по ощущениям, Росинант был аккуратно сложен на диван, а под глазом у него зрел огромный фингал. Росинант на пробу открыл глаза. Открылся только один. — Прикольно, — сказал Росинант мечтательно. — Значит, оно и правда работает. Завтра надо будет еще потестировать. — Под моим присмотром, — угрожающе пообещал Доффи. — Роси, ты безнадежен. Я гляжу на тебя и отчаиваюсь. Ты хомяк, Роси. — Почему я хомяк? — не понял Росинант и уныло вздохнул. Ну вот, теперь Доффи будет гонять его неопределенное время, пока не решит, что Росинант достаточно прокачался. Доффи и сам тренировался не щадя себя, по несколько часов каждое утро, и от других требовал выкладываться на полную. По счастью, обычно его партнерами по спаррингам были Диаманте, Пика или Верго, но иногда Доффи припахивал и Росинанта, под предлогами "для разнообразия" или "чтобы не расслаблялся". Каждую такую тренировку Росинант заканчивал в полностью спеленутом виде под обидное ржание Доффи. И ведь не то чтобы он был совсем бездарь. Он не был! Иногда он даже одерживал над Доффи верх. Но тогда Доффи принимался прямо во время боя травить пошлые анекдоты, Росинант начинал смеяться и терял концентрацию, и заканчивалось все опять каким-то позорным шибари и наставительным "в следующий раз не отвлекайся". Конечно, только благодаря истязаниям Доффи Росинант сейчас вовремя сумел призвать волю вооружения и не вышиб себе мозги собственным пальцем, но тренер из Доффи был крайне немилостивый, так что Росинант уже заранее грустил. — Потому что постоянно пытаешься самоубиться, — Доффи не особо нежно поерошил его волосы. — Как все хомяки. Когда-нибудь преуспеешь ведь. Росинант попытался пожать плечами, но от движения голову прошило разрядом боли. — Ну так получилось, ну бывает, — скучно сказал он. — Слушай, Доффи, а как думаешь: вдруг я смогу стрелять лазерами? Доффи неверяще фыркнул. — Лазеры тебе зачем? Их можно простым зеркалом отразить. Ты бы лучше думал в направлении… — Лазеры — это круто, — Росинант все больше воодушевлялся. — Прикинь, я был бы прямо как робот. А может, я теперь вообще в огромного боевого человекоподобного робота превращаться смогу! Кру-у-уто. Доффи даже очки снял и неверяще посмотрел на него единственным глазом. — Двадцать лет, ума нет, — вынес он вердикт, — и, видимо, уже не будет. — Зато я обаятельный, — обаятельно улыбнулся Росинант, а потом улыбнулся шире, шире, еще шире, глядя, как Доффи тоже расплывается в улыбке — настоящей, ребячески искренней, и от этой улыбки уходит, стирается та ненавистная складка между бровей. А затем ему на голову обрушилась увесистая раскрытая книга, пахнущая пылью, и Росинант ойкнул от неожиданности и очередной вспышки боли. Скинул книгу с лица, перевел взгляд на Доффи, уже готовый ругаться, — а Доффи снова выглядел ужасно деловитым, и Росинант отчетливо ощутил, что сейчас ему будут давать руководящие указания. И точно: — Там кое-что написано о твоем фрукте. Мало, но тоже полезно. Ознакомься, утром мне перескажешь перед тренировкой. Росинант неохотно поднял книгу и вгляделся в страницу. Затем листнул. И еще листнул. И еще. — Тут десять страниц, Доффи, — неверяще сказал он, закончив листать. — К счастью, этот фрукт неплохо изучен и описан, — обыденно сказал Доффи, — чтобы к утру вызубрил. Росинант сделал жалобное лицо. — И не надо мне тут делать жалобное лицо, — равнодушно посоветовал безжалостный Доффи, — задача ясна? Выполнять. Для Бейби подходящий фрукт нашелся очень быстро. Правда, Бейби его подходящим категорически не считала. Едва испробовав и увидев его силу, она побледнела, задрожала и заревела во весь голос. — Ну, ты тут сам разбирайся, — сказал невозмутимый Доффи и, посмеиваясь, удалился вместе со свитой. Росинант ему что, нянька был, что ли? Все же Росинант потоптался, вздохнул и присел рядом с ревущей Бейби. Неловко потрепал ее по голове, сбив набок пышный бант. — Ну чего ты, — сказал он. — Отличный фрукт. Я серьезно! Честное благородное слово! Бейби перестала испепелять его взглядом и вновь принялась размазывать слезы по щекам. — Тебе очень идет, — попробовал Росинант еще раз. — Он будто сам тебя нашел, моя красавица. Ну кому бы еще мог достаться такой красивый фрукт, как не тебе? — Но он же бесполезный, — пожаловалась Бейби с искренним, глубоким отчаянием. И все же подняла руку, перевернула ладонь. На маленькой белой ладошке распустилась пышная желтая роза, солнечная, как бант на голове у Бейби. Росинант вгляделся в яркий водоворот лепестков и увидел, как те вдруг начали стремительно вянуть. Края побурели, лепестки усохли, поникли, и Бейби досадливо перевернула руку, позволив пожухлому солнцу упасть на пол. — Видишь? Бесполезный, — всхлипнула она. — Какой от роз толк в бою? Они же просто красивые, и только. — Как будто это так мало, — заявил Росинант. — Красота — страшная сила. И потом, ну, из них можно варить варенье? Бейби разревелась еще горше. Росинант кашлянул. — Так, вот что, красавица, — сказал он, — ты, конечно, сейчас реви сколько влезет, но давай ты потом подойдешь к Доффи и расскажешь это все и ему тоже? Он обязательно что-нибудь придумает. Бейби немного ожила. Сквозь слезы посмотрела на него с остатками сомнения. — Да что тут можно придумать, — сказала она неуверенно, — молодой господин ведь даже варенье не любит. — У Доффи богатая фантазия, — проворчал Росинант, — и потом, посмотри на Требола. Он повелевает соплями. Соплями, малышка. И что, разве Требол бесполезен? Бейби закивала, просветлев, а опытный Росинант заранее приготовился к худшему. У Доффи была очень, очень богатая фантазия. — Смотри, смотри, Роси! Смотри, как красиво! Ведь красиво же! — Ага, — сказал Росинант сдавленным голосом. — Очень. И метнул на Доффи испепеляющий взгляд. Тот невинно пожал плечами. — Я тут ни при чем, — заявил он, — это полностью ее творчество. Розы, розы, десятки и сотни роз. Пышные, дурманяще пахнущие, алые и белые, розовые и желтые. Они были бы прекрасны, эти розы, такие беззастенчиво роскошные, если бы не субстрат, на котором они росли. Этот пиратишка был довольно мелким и, в общем-то, не особо хотел боя, но вот Доффи с Бейби очень хотели испытать силу фрукта Роза-Роза. Поэтому команде пиратов Дюжура пришлось принять бой, и поэтому все они лежали сейчас у ног Доффи, и из глаз, из ушей, из носов, из груди у них росли пышные, одуряюще душистые розы. — Похоже на клумбу, — зачарованно сказала Бейби. — Я же говорил, — поддакнул Росинант слабым голосом, — отличный фрукт. Он, конечно, видывал картины и похуже, да и его собственные пули "дум-дум" были отнюдь не самым гуманным оружием. Но ведь это была Бейби, его хорошая, добрая, сладкая девочка. Которая сейчас так очевидно гордилась тем, что сотворила. И не видела в этом ровным счетом ничего плохого, и с удовольствием любовалась своей цветущей клумбой из мертвецов, и явно горела рвением к дальнейшему цветоводству… Только цветами сила Бейби не ограничивалась. Малышка быстро научилась отращивать на своем теле острые шипы и проращивать сквозь мозг врага толстые ветвистые корни. Однако Доффи особенно нравилась атака, которой он дал название самолично. — Солнечный бог! — звонко выкликала Бейби, и на вражеский корабль обрушивалась лавина розовых лепестков, сметая мачты, засыпая людей, давя и душа их под своей благоухающей тяжестью. Тут Росинант решительно недоумевал. Почему "Солнечный бог"? Звучало, конечно, красиво и в чем-то даже смутно знакомо, но Росинант решительно не понимал, как это название было связано с розовыми лепестками. Доффи, естественно, и Бейби выдал литературу для самостоятельного изучения. А девчушка принялась читать о свойствах розы садовой с редкостным энтузиазмом, и ничего хорошего из этого, конечно, не вышло. — Масло розы заживляет раны и снимает головную боль, — назидательно сообщила Бейби и погладила Росинанта по щеке, на которой какой-то особо невезучий дозорный умудрился оставить неглубокую царапину. Сам дозорный остался лежать там же, на месте преступления, нашинкованный тонкими ломтиками. Ладонь Бейби скользнула легко, оставляя за собой масляный след, и в воздухе разлился терпкий пряный аромат. — А я еще одну штуку придумала, Роси, — озорно поглядела на него Бейби. — Называется "Аромаволна". Только она не для врагов. Аромат стал сильнее и резче — глубокий, богатый, дурманящий. Диаманте фыркнул. Он восседал на резном стуле, сложив ноги на стол прямо среди пустых блюдец и чашек с остатками чая, и выглядел крайне скептически. — Аромат розы успокаивает, расслабляет, бодрит и восстанавливает силы, — цитировала Бейби по памяти, не обращая на Диаманте внимания. И странное дело: Росинант действительно ощутил, как по телу растекается блаженное расслабление, а за ним приходит прилив искрящейся энергии. Может, из новой придумки Бейби и вправду мог выйти толк… Он покосился на офицеров Доффи и аж взбодрился от увиденного. Диаманте умиротворенно таращился в стену. Пика был пугающе мечтателен и даже забыл прихлебывать чай. Требол выглядел… благостно, иначе не скажешь. Росинант поскорее отвел глаза от этой фантасмагорической картины. Аромат еще больше сгустился, сладкий, пьянящий, зажигающий кровь. — А еще это сильный афрозодиак! — довольно заявила Бейби. — Только я не знаю, что это такое. — Бля, — испугался Росинант и потряс головой, чтобы прояснить мысли. И точно: Диаманте, их записной ходок по бабам, уже выглядел значительно менее умиротворенно, и даже от Требола веяло чем-то таким взволнованным. Хорошо хоть они сейчас стояли в порту, потому что кое-кто уже явно намылился по девочкам. Доффи тем временем созерцал, как Бейби ставит эксперименты на его офицерах, и довольно посмеивался. Его самоконтроль, как всегда, был безупречен, и Росинант даже не заподозрил бы, что сила Бейби действует и на него, если бы не эмоции Доффи, которые сейчас облизывали его теплыми волнами. По сравнению с Доффи самоконтроль Росинанта практически не существовал, но Росинант отказывался что-то предпринимать при ребенке и Треболе. Он кашлянул. — Малышка, — завел он неловко, — это… гм… не лучшая идея. Ты сейчас, э, деморализуешь наш личный состав. — А? — Бейби моргнула. Висящий в воздухе аромат стал еще более тягучим и плотным. Росинант не представлял, как в таких условиях можно было сражаться. У него и думать-то не особо получалось. — Сказал как ртом, — констатировал Доффи. — Запах очень… э… пахучий, — беспомощно сказал Росинант, — не дает сосредоточиться. — Тебе не нравится? — огорчилась Бейби. — Моя Аромаволна… не нужна? Росинант зажал нос, стараясь, чтобы это выглядело как можно более деликатно, но все равно Бейби явно расстроилась еще больше. — Конечно нужна, — гнусаво заверил он, — только ты ее лучше на врагов направляй. Можно еще даже помощнее сделать. — Тогда нам не с кем будет сражаться, — отметил веселящийся Доффи, — все лягут, как вон Диаманте. — Тому явно было то ли нехорошо, то ли очень хорошо. — Молодец, Бейби. А теперь баста, отзывай свою волну.