Зеркала

Едва Ло встал на ноги, как Доффи немедленно припахал его к работе на благо Семьи. — Иди нахуй, Доффи, — сперва было предложил ему Росинант, — ребенка до сих пор ветром шатает! Имей совесть! И самому стало смешно от слов "Доффи" и "совесть" в соседних предложениях. — Вот именно, — ответствовал Доффи как ни в чем не бывало, — физическая активность полезна выздоравливающему организму. — Сам ты вот именно! "Физическая активность", Доффи! Утренняя зарядка, приседания, бег! А не охота на пирата с наградой в сто семьдесят миллионов! — Это уже детали, — отмахнулся Доффи. — Какой ты нервный в последнее время, радость моя. Тебе, между прочим, тоже проветриться не помешает. И ведь нельзя сказать, чтобы он был неправ, подумал вспотевший Росинант. По-быстрому превратил свои позвонки в пистолеты и снял особо дерзкого пиратишку, вздумавшего подкрадываться к нему сзади. Толкая Росинанту свой блестящий план, хитроумный Доффи как-то позабыл упомянуть, что у искомого пирата была команда в полтораста человек, и у восьмерых из них были награды от сотни и выше. А Росинант и не уточнил. Потерял хватку, видимо, подумал он и присел. Что ж, сам лопух. Над головой у него со свистом пронесся огромный ятаган. Росинант тяжко вздохнул, обернулся и плюнул в обладателя ятагана хлорной гранатой. Хорошо хоть, что свежий утренний ветер сейчас дул в нужную сторону, а за врагом не было никого из Семьи. Когда послышался взрыв, звон падения ятагана и хриплый, воющий, надрывный кашель, Росинант уже смотрел в другую сторону. Туда, где его маленький Ло активно бегал от очень высокого, очень злобного мужика с очень массивной булавой очень угрожающего вида. Нет, ну мужик, конечно, нашел за кем гоняться. С Доффи небось сразиться побоялся! Росинант раздулся от гнева и решительно пошел на мужика, агрессивно жужжа рукой-бензопилой. — Не надо меня спасать, Роси, — крикнул ему запыхавшийся Ло, в очередной раз уворачиваясь от булавы, — я уже полностью здоров и могу драться! Без твоей помощи обойдусь! — Ага, конечно… …А мужик-то меткий, подумал Росинант, глядя, как булава несется Ло прямо промеж глаз. — Что и требовалось доказать, — наставительно сказал он, отодвигая Ло из-под булавы и принимая удар на щит, растущий из предплечья. Тем временем мужик оказался еще и резвый. А у булавы, кажется, были кайросечные шипы. Хорошо, что Доффи не видит, подумал Росинант, чувствуя, как булава будто вминает его правую ключицу куда-то к ребрам сквозь черный щит воли вооружения. А то пришлось бы снова чахнуть у изголовья Ло еще как минимум месяц. Когда дело касалось здоровья Росинанта, Доффи становился очень переживательный и несдержанный — например, стремился покарать всех виновных и сопричастных без исключения. Но отвлеченные размышления отвлеченными размышлениями, а с мужиком надо было что-то делать. По этому случаю Росинант хотел было превратить левую руку в автомат, но поскольку от боли концентрация слегка подрассеялась, то превратил уже во что получилось. — А вот это сейчас обязательно было? — недовольно спросил Ло, стряхивая кусочек врага с рукава. — Оно само, — оправдался Росинант, пытаясь превратить базуку обратно в руку. Дело шло как-то туго. — Сядь, — велел ему Ло. — Так, сел немедленно! Я лучше знаю, я доктор! — Пока еще не совсем, — указал ему Росинант. — Поговори мне тут! — ругаясь, Ло параллельно срезал с него рубашку, потому что правое плечо у него не шевелилось, а растущая из левого базука никуда не девалась. — Ты безнадежен, Роси. Не ерзай. Так, вроде ничего не сломано… — Да? — вяло удивился Росинант. Вообще зря он, конечно, расселся на поле боя: мало ли кто сейчас мог на них напасть… Он попытался было встать, но бдительный Ло тут же усадил его обратно, надавив на макушку. Правда, для этого ему пришлось подпрыгнуть повыше. — Не рыпайся! — потребовал он с легкими истерическими нотками, доставая из рюкзачка всякий свой врачебный инструмент и принимаясь чинить Росинанта. — Ну что ты за человек такой. Не мешай раны обрабатывать… О, разрезы прошли перпендикулярно волокнам подлежащей мышцы, — обрадовался Ло и показал направление, скользнув смуглыми пальцами по бледной, незагорелой коже вдоль ран, — это хорошо, тебе повезло. — Ура, — сказал Росинант, — а почему? — Волокна кожи не будут натягивать рубцы. — Все ясно. А что мне с этого будет? — Раны заживут хорошо и красиво! — сообщил Ло тоном "ну-ты-тупой". — Ага, — сообразил Росинант, — так ты переживаешь о моей красоте. — Вот еще! Делать мне больше нечего, думать о твоей красоте! — сказал Ло почему-то слегка визгливо. — Вот и хорошо, — засмеялся Росинант, — ты гляди, какая у меня шкура. Вряд ли ее еще что-то может испортить. Ло поглядел; зачем-то погладил самыми кончиками пальцев старые шрамы на его руке — легко, будто боялся сделать больно. Подумал, насупился и потребовал: — Не надо меня больше защищать, я теперь здоров. Я стану сильнее и буду сам тебя защищать. — Договорились, — сказал Росинант. — И нечего так улыбаться! — потребовал Ло. — Не дергайся. Нет, ну это же надо было так подставиться. Воля наблюдения тебе зачем? — Не надо меня воспитывать, я раненый, — пожаловался Росинант. — Ты безмозглый! — осудил его Ло. — А ты вредный и черствый, — заклеймил его Росинант в ответ. — Нет чтобы пожалеть, подуть, поцеловать… — Не буду я тебя целовать! — заявил багровый Ло. — Сейчас я тебе, блядь, подую, — донесся громовой рык откуда-то со стороны. — Ой, — сказал Росинант и подавил желание трусливо зажмуриться. — Сейчас я тебе, блядь, поцелую, — продолжал громовержец Доффи, приближаясь к ним широкими шагами. А Ло ничего не подавлял: он просто спрятался за Росинанта. — Тоже мне защитник, — укоризненно сказал ему Росинант. — Тебе-то он ничего не сделает, а моя жизнь, может, на волоске висит, — рассудительно заявил Ло. Росинант поглядел на Доффи. — Вот я бы не был так уверен насчет "ничего не сделает", — конфиденциально сказал он Ло. — Рот закрыли, — гаркнул Доффи. — Один рот или оба?.. — заикнулся было Росинант. — Уебу! — грохотнул Доффи. — Идиот! Это надо совсем мозгов не иметь так подставиться! — разорялся Доффи. Росинант скромно пожал целым плечом, которое уже снова было обратно плечо, а не противотанковый гранатомет. — Ты так причитаешь, будто я уже на смертном одре, — сказал он. — Ну так получилось, ну бывает. — Бывает у него! Воля вооружения тебе зачем? Вообще Росинант полагал, что против булавы с кайросечными шипами воля вооружения в принципе вряд ли могла сильно помочь, особенно если не знать, что шипы кайросечные. Но разговаривать с Доффи сейчас было бесполезно, так что он тихонько вздохнул и задумался о вечном. Например, об обеде. Вот он бы перекусил бы сейчас. Интересно, что сегодня было в меню? — Алло, я с кем сейчас разговариваю? — ага, Доффи наконец заметил, что его не слушают. — Я не знаю, с кем ты сейчас разговариваешь, — опять пожал плечом Росинант. — Я устал и есть хочу. Что сегодня на обед, Доффи? Тот посмотрел на него и молча спрятал лицо в ладонь. Ло участливо похлопал его по ноге — выше не дотягивался. Росинант тихо засмеялся. Как же он все-таки любил этих идиотов… И вот стоило только подумать об идиотах, как к ним подтянулся Диаманте, легок на помине. — Я нихуя не понял, — оценил он ситуацию, все еще слегка развеваясь на ветру. — Почему все пляшут вокруг Росинанта? Голову Зуриты кто-нибудь отрезал? — Да, господин Диаманте! — с готовностью чирикнула Бейби, обеими руками держа за волосы отрезанную голову. Глаза у головы были мирно закрыты, и лицо — белое-белое, как полотно. Из обрубка шеи все еще тихо сочилась кровь. Бейби солнечно улыбалась — счастливая, такая счастливая оттого, что смогла быть полезной. — Роси, ты чего? — встревоженно спросил Ло. — …Да так, — ответил Росинант каким-то не своим голосом. — Ничего, — сказал Доффи одновременно с ним. — …я просто впечатлительный… — …он просто впечатлительный. Их взгляды встретились. Спустя пару секунд Доффи хмыкнул и протянул ему руку, помочь подняться. Росинант отшатнулся. Рука дернулась и упала. Доффи страшно ощерился. Бейби рядом пискнула от испуга. Она Доффи таким еще не видела. Росинант — видел. Росинант помнил. Жуткий, жуткий оскал на круглом детском лице. Доффи за волосы поднял его с земли. — Ты заебал уже, — сказал он таким голосом, что Ло рядом невольно отступил на шаг. — Да вы оба заебали со своей семейной драмой, — пожаловался Диаманте. Росинант и Доффи разом повернулись к нему. — Ебать вы нервные, — отметил Диаманте с некоторой опаской и благоразумно ретировался, помахивая старательно, немного криво откромсанной головой. Пенечек шеи все еще тихо плакал кровью, оставляя за Диаманте дорожку из темных капель. Росинант попытался собраться с мыслями. Доффи все еще держал его за волосы, и это было больно. А Доффи сейчас было еще больнее, как всегда. Росинант знал о своем брате даже то, чего Доффи не знал о себе самом. Знал, чего ему стоило нажать на спусковой крючок, тогда, восемнадцать лет назад. Знал, какие раны на Доффи оставил этот выстрел. Знал, что эти раны так и не зажили, как бы Доффи ни изображал надменное безразличие. И видел, как они все еще нарывали и гноились. А значит, раны самого Росинанта не имели никакого значения. Сквозь тягучую пелену тошнотной, парализующей боли он поднял руку, положил ее на щеку Доффи. Почувствовал, как разжались пальцы у него в волосах. — Развели столько шуму из-за ерунды, — сказал Доффи спустя пару минут молчания. Росинант не стал возражать. У него не было ни сил, ни желания. — Пошли обедать, — сказал Доффи. У Росинанта уже не было аппетита, но он послушно пошел туда, куда его потянула рука Доффи на его талии.