7 Сторибрукских дней

      Эмма просыпается из-за того, что оказалась в патовой ситуации: у неё затекла спина, а перевернуться набок она не могла, потому что на незажившие рёбра будет оказано много давления, и Реджина её проклянёт, если Свон похерит весь прогресс заживления.       Девушка не сразу замечает, что в постели она не одна. Рядом с ней лежит Миллс, уткнувшись носом в её шею, и сопит. Совсем не по-королевски и чертовски трогательно.       Эмма приподнимается на локте и с мягкой улыбкой рассматривает черты расслабленного лица Королевы. Скользит взглядом по изгибу манящих губ, по маленькому шрамику. Она наблюдает, как трепещут ресницы, когда Реджина открывает глаза.       — Твои родители решили «найти друг друга», и я была вынуждена уйти, чтобы этого не слышать, — заявляет женщина, прежде чем Эмма успевает открыть рот.       Спасительница фыркает и качает головой, краснея.       — Прости за это.       — Не извиняйся, дорогая. Не твоя вина в том, что твои родители — идиоты.       Миллс с присущей ей грацией садится на постели, когда её цепкий до всего, что касается Эммы, взгляд улавливает напряжённые желваки на скулах шерифа и неровное дыхание.       — Как ты себя чувствуешь? — спрашивает Реджина, к неожиданности Свон, очень ласковым голосом.       — Будто меня отделала гидра из мифов, — морщится Эмма.       — Позволишь взглянуть?       — Я… — Девушка тушуется под взглядом Королевы, в котором столько теплоты, что сердце Спасительницы замирает.       От неловкой паузы её спасает внезапный приход Мэри Маргарет. Она распахивает дверь и выглядит взволнованной.       — Эмма! — восклицает учительница.       Реджина отшатывается от дочери Прекрасных, как от прокажённой. Шериф застывает с отвисшей челюстью.       — Это не то, что ты думаешь, — выпаливает она и ощущает, как краска смущения заливает лицо и уши.       Мэри Маргарет наклоняет голову и щурится.       — Ты о чём?       Эмма чувствует себя идиоткой. Реджина, кажется, с этим согласна.       — Неважно. Что ты хотела, Мэри Маргарет?       — Звонил Дэвид. В участок поступают звонки о нападении животного. Кажется, это Крюк.       Под конец голос учительницы теряет уверенность, что приводит в замешательство всех в комнате.       — Так нападает животное или Крюк? — уточняет Эмма.       — А это не одно и то же? — скучающим тоном интересуется Миллс, за что тут же получает осуждающий взгляд со стороны шерифа.       — По словам Дэвида, уже пятеро попали в больницу с укусами и рваными ранами. Он попросил описать нападавшего, и все говорили о мужчине с крюком вместо руки.       — Нет, — отмахивается Спасительница, натягивая рубашку поверх майки, поскольку следовало помочь Дэвиду с расследованием. — Киллиан — пьяница и дебошир, но не убийца. К тому же укусы... Что-то не сходится.       — Как много ты знаешь одноруких людей в Сторибруке, Эмма? — повышает голос Мэри Маргарет, склонная верить предположениям мужа. — В свете последних событий нам нужно быть осторожными.       Эмма вздыхает, понимая ход мыслей матери. Обменявшись взглядом с Реджиной, она отворачивается, чтобы скрыть эмоции.       — Ты права. Не выходите отсюда, я поеду в участок. Звоните, если что-то случится.       Девушка выходит из дома, на ходу застёгивая кожаную куртку, и врезается в кого-то.       — Чёрт, простите. Совсем не вижу, куда… Киллиан?       Сердце Свон пропускает удар. Что-то не так.       Пират посылает ей свою самую обворожительную, на его взгляд, улыбку и поигрывает бровями.       — Куда-то спешишь, любовь моя?       Эмма игнорирует попытки мужчины соблазнить её и изучает его, пытаясь понять, почему интуиция бьёт тревогу. Она замечает покрасневшие и воспалённые глаза и странный блеск в них. Шериф напрягается.       — Что ты здесь делаешь, Киллиан?       Пират хмурится и рычит, злясь.       — Я пришёл поговорить с Её Величеством.       Ну конечно. Хотя Эмма думала, что он не скажет об этом прямо, потому что в таком случае она точно не подпустит его к Реджине.       — Иди домой, — советует она мужчине, складывая руки на груди. — Вам не о чём разговаривать.       Спасительница, не сводя настороженного взгляда с пирата, ждёт. Но он не уходит. Переминается с ноги на ногу, держа одну руку в кармане, но не уходит.       — Киллиан, я не собираюсь повторять дважды. Если ты сейчас же не уйдёшь, я выведу тебя сама.       Мужчина улавливает в тоне голоса девушки угрозу, видит это по языку её тела, и это служит катализатором.       Киллиан снова рычит, и на этот раз рык клокочет у него в груди. Пират вынимает руку из кармана, и Эмму накрывает волной страха.       Его кисть покрыта засохшей кровью и шерстью, а пальцы заканчиваются загнутыми когтями, словно у дикого зверя.       — Зря ты это сделала. — Человеческий голос Крюка прорывается сквозь утробное рычание, а затем он бросается на Свон.       Дверь, в которую она врезается спиной, слетает с петель, и они вваливаются в квартиру борющимся клубком. Эмма упирается руками в плечи Киллиана, чтобы оттолкнуть его, и тогда он впивается зубами в её руку.       Слишком острые для того, чтобы быть человеческими, зубы проникают в плоть, словно горячий нож в масло. Из горла шерифа вырывается сдавленный крик. Она пытается выдернуть руку, но пират трясёт головой, не ослабляя хватки зубов, и по кисти струится кровь.       — Эмма! — Мэри Маргарет вбегает в коридор и в ужасе смотрит на то, как девушка бьёт обезумевшего Киллиана кулаком в лицо.       В ту же секунду рядом с учительницей в клубе фиолетового дыма появляется Королева, чей полный ненависти взгляд направлен на Крюка.       Взмахом руки она припечатывает мужчину к стене. Он скалит зубы и рычит, глаза горят безумным блеском, а рот испачкан в крови Эммы. Миллс приближается к нему с таким выражением лица, будто он — самое отвратительное и мерзкое, что она когда-либо видела, а затем проникает рукой в его грудную клетку, вырывая чернеющее сердце.       — Реджина, не надо! — Шериф смотрит на женщину с мольбой во взгляде. — Я не хочу, чтобы его смерть была на твоих руках. Он того не стоит.       Королеве больно смотреть на девушку. Не оправившаяся от прошлого сражения и пострадавшая от рук — точнее, лап — грязного пирата, она просит её не убивать это жалкое подобие человека. Благородный Белый Рыцарь, как и всегда.       — Эмма права, — подаёт голос Мэри Маргарет. Сейчас она похожа не на робкую учительницу начальных классов, а на несгибаемую Белоснежку со стальным характером, что случается каждый раз, когда её семье грозит опасность. — Я позвоню Дэвиду. Крюка нужно запереть там, где он никому не навредит, пока мы не выясним, как…       Раздаётся оглушительный выстрел.       Крюк, захлебнувшись рыком, затихает.       Все трое переводят взгляд на того, кто твёрдой рукой держит пистолет.       — Никак, — говорит Дэвид, послав взгляд Мэри Маргарет. — Это необратимо.