7 Сторибрукских дней

      После убийства Крюка — или избавления его от мучений, на которые он был обречён — Дэвид рассказал, что Киллиан украл у Голда не то зелье. Очевидно, пират хотел обрести своё «долго и счастливо» с дочерью Прекрасных с магической помощью, но перепутал с зельем, превратившим его в зверя без возможности обратить процесс.       — Зельеварение — это тонкое искусство, мисс Свон, — объясняет Реджина и с помощью магии возвращает дверь на прежнее место, отвечая на вопрос Эммы о том, как можно было перепутать две склянки с колдовским варевом внутри. — Зелья отличаются не только по цвету, но и по запаху, консистенции и многим другим критериям. Вот почему некомпетентным личностям нельзя приближаться к таким опасным вещам: это может привести к неприятным последствиям. — Она посылает Эмме выразительный взгляд, на что девушка закатывает глаза, и продолжает: — Не сказала бы, что смерть этого недоразумения можно назвать неприятным последствием, как раз наоборот...       — Реджина, ну хватит, — стонет шериф, убирая щепки, оставшиеся от сломанной фоторамки. — Он совершал много херни, но не заслуживал смерти.       — Ты видела себя в зеркале? — спокойным тоном спрашивает Королева. — Это подобие человека абсолютно точно заслужило то, что его застрелили, как бешеную собаку.       Реджина уходит наверх, а Эмма остаётся стоять с раскрытым от удивления ртом. Она знала, что Миллс желала Крюку смерти, но не думала, что одной из причин будет то, что он причинил боль ей, Эмме.       — У вас всё в порядке? — спрашивает Мэри Маргарет, вернувшись в коридор со шваброй и ведром воды.       Тряхнув головой, девушка отгоняет от себя странные мысли. Реджина — её подруга. Конечно, она беспокоится за неё и не хочет, чтобы Эмма пострадала.       — Понятия не имею.       Закончив наводить порядок после произошедшей драки, Мэри Маргарет предлагает выпить чаю. Эмма отказывается, ссылаясь на усталость, и уходит наверх. Заходит в свою комнату и падает на кровать. Нападение Тьмы, вторжение Гидры, Крюк, налакавшийся не того зелья, а теперь ещё и Реджина.       Царапины на лице саднят, болит укушенная рука, но шериф решает позаботиться об этом позже.       В памяти всплывает взгляд Реджины, которым она смотрела на Эмму, когда та вернулась к жизни. То, как она держала её лицо в своих ладонях, позавчерашний поцелуй в лоб и снова этот мягкий свет в глазах Королевы.       Эмма давно влюблена в Реджину, но не хочет, чтобы её глупые чувства стали причиной, по которой разрушится их дружба, а Реджина просто от неё отвернётся.       Вздохнув, шериф принимает сидячее положение и собирается встать, когда в комнату входит Миллс. Спасительница будто прирастает к кровати.       — Привет, — говорит она, чтобы разбавить неловкую тишину.       Уголки губ женщины на мгновение приподнимаются.       — Привет, — вторит ей Королева и заламывает пальцы. Нехарактерный для неё жест. — Ты в порядке?       Она не имеет ввиду физическое состояние, и Эмма это понимает. Свон молчит некоторое время, а затем отвечает:       — Будет странно, если я скажу «да»? В смысле, Киллиан со звериной сущностью был обречён, и многие могли пострадать. А сейчас ты... Генри, Мэри Маргарет с Дэвидом и все остальные в безопасности.       — Что я делаю в списке людей, которые ты хочешь, чтобы были в безопасности?       Тон женщины игривый, но под этим вопросом скрывается гораздо большее. Эмме начинает казаться, что кусочки картинки складываются, но она не верит, что такое возможно.       — Ты всегда была в этом списке. — Девушка пожимает плечами и шипит, когда это движение отдаётся болью в ушибленных рёбрах.       — Будем надеяться, что у пирата не было бешенства, — говорит Реджина, сохраняя голос ровным, хотя внутри неё всё трепещет от слов Спасительницы.       — Не стоит, я могу сама... — отнекивается Свон, заметив, что Королева перебирает содержимое аптечки.       — Сомневаюсь, что ты достаточно компетентна для этого, дорогая. — Женщина пресекает слабый протест Эммы. Она с нежностью убирает за ухо прядь её белокурых волос и осматривает ущерб. — Я слишком часто делаю это в последнее время, — замечает Реджина, дезинфицируя царапины на лбу и виске своего шерифа.       Эмма вздрагивает от боли, но прикусывает губу и терпит.       — Я просто защищаю тех, кого люблю, — отвечает она. Правда слетает с её губ легко и незаметно для самой Спасительницы.       Реджина замирает. Лишь спустя несколько секунд тишины Эмма замечает, что что-то не так. Осознав, что именно ляпнула, шериф в панике округляет глаза.       — Реджина, я... Это не... Я имела в виду, что ты мой друг, и...       — За эти дни ты успела трижды напугать меня до смерти, — говорит Королева тихим голосом, сосредоточившись на царапине, тянущейся по щеке Свон. — Я боюсь потерять тебя, — дрожащим шёпотом выдыхает женщина, глядя Эмме в глаза.       — Эй, всё хорошо, — успокаивает Спасительница, накрывая ладонь Реджины, лежащую на её щеке, своей рукой. — Ты не потеряешь меня.       Миллс качает головой, в её глазах отражается такая мучительная боль, от которой Эмме хочется плакать.       — Кто я для тебя, Эмма? — спрашивает женщина. — Заклятый враг, второй родитель Генри, с которым приходится делить опеку, друг? Или, может...       Шериф не даёт Королеве закончить. Она подаётся вперёд и касается губ Реджины своими.       Поцелуй длится всего несколько секунд. По мнению Свон, он чертовски короткий, но такой долгожданный и сладкий, и от избытка чувств кружится голова.       — Вот, кто ты для меня. Всегда была.       Миллс с осторожностью, чтобы не потревожить раны, берёт лицо Эммы в свои ладони и позволяет их губам встретиться снова.