Нас с ним поменяют местами. Я видел, как он едва успевает на паперть. Ты только смотри, нас с ним поменяют местами. Я видел как он теперь наугад выбирает.
Теппо — Палантир
Мрак затапливал гостиничный номер, перекликаясь с тем, что буйствовало пышным цветом в груди Гарри. Редкие мелькающие огни проезжающих внизу автомобилей рассекали ночь, ослепляя воспаленные глаза. Лишь фонари и неоновые вывески напротив панорамных окон вторили ярким огонькам, подобным искусственным светлячкам. Холодным и мертвым. Ненастоящим и лживым. Гарри чувствовал себя все более скверно с каждым новым днем, не находя себе места. Он привычно пытался справиться с гадкими ощущениями с помощью работы, но решительно ничего не выходило. Вина и необходимость рассказать обо всем Гермионе нависли над ним дамокловым мечом, зловеще маяча во тьме подсознания. Они стали проводниками реальности, искажали каждое сказанное слово и вспыхнувшую мысль. Из-за этого нервы словно плясали на острых спицах и раскаленных шпильках, заставляя вздрагивать и шипеть от раздражения. И лишь подзадоривались надвигающейся презентацией снадобья, способной подвести черту. Но желание перешагнуть ее чистым, без балласта прошлого, омрачало ожидание. Шаг за шагом, вдох за вдохом эта необходимость озвучить правду вытесняла остальные мысли и стремления. Не желание, не готовность, как ему показалось в тот вечер откровений. Необходимость. — Она не хочет ничего знать, что ты изводишь себя? — шипел старик из мрака, закинув ногу на ногу. — Заткнись, — отмахнулся Гарри, наполняя очередной стакан виски. — Не заткнешь ты меня. Она сказала — не хочу ничего знать. Считай, что она приняла любую правду. — Не приняла бы она такую правду! — взбеленился Гарри, вскакивая на ноги. Внутри клокотала буря эмоций, совершенно разношерстных и неуправляемых. Это бесило. И адски раздражало. — А-а-а, значит, ты снова хочешь ее оттолкнуть, друг мой? Теперь окончательно? — Нет. Не хочу. Но я должен… — Ты должен найти того ублюдка и опернатить до неузнаваемости! — зарычал старик. — Вот что ты должен сделать! А не нервировать нас этими бестолковыми приступами совести! — Может он и сдох, — пробубнил Гарри, отпивая виски и прохаживаясь по комнате, утопая босыми стопами в мягком ворсе ковра. Он и сам в это не верил. И отчаянно желал найти тварь и причинить нечеловеческие страдания. Но то, что до сих пор не удалось отыскать эту мразь, просто убивало. И хотелось принять то, что проблема, возможно решилась сама собой… — Ты серьезно? Не дури нас, сам знаешь, что, сдохни этот голубь недоделанный, было бы тело. — Генри нам ищет информацию обо всех мертвецах. Может, и найдет чего. — Убеждай себя, убеждай, — закинув руки за голову, старик потянулся. — Давай, переложи и эту ответственность и дождись, когда ублюдок вновь объявится терроризировать нашу девочку. — Да заткнешься ты или нет, — прошептал Гарри, зажимая переносицу двумя пальцами. Щупальца, сотканные из тьмы и боли, копошились в голове, раскурочивая связные мысли на ошметки. Старик ужасно раздражал. Гарри и без того плохо. — А кстати, тебе не показалось, что Генри ведет себя странно? — протянул старик, изогнув наполовину седую бровь. — До него ты еще не докапывался, — проворчал Гарри. — У нас нет причин не доверять Генри. — Как и нет причин доверять ему, мы вообще его толком не знаем! — Мы знаем, что он для нас очень полезен и беспрекословно исполняет все, о чем мы его просим, — проговорил Гарри и уставился в пустоту. Сомнения таки шевелились в его воспаленном мозгу. Потому что Генри правда вел себя необычно. Не так, как всегда… — Сэр, еще будут поручения? — спросил Генри, пристально вглядываясь в Гарри поверх бумаг. Он только что провел презентацию снадобья, которой Гарри остался доволен, и принял поручение подготовить все для представления зелья миру. — Да, — кивнул Гарри, неотрывно глядя в окно лаборатории. — Найди мне информацию о погибших волшебниках за последние лет пять. — Зачем? — резко прозвучавший вопрос от обычно послушного и молчаливого Генри заставил Гарри нахмуриться и обернуться. — Что значит — «Зачем»? — раздраженно выплюнул он. — Потому, что я так сказал! — Простите, сэр. Просто это очень много работы. Может, вы бы добавили конкретики? Город? Возраст? Пол? Хоть что-то, — стушевавшись, залопотал Генри. — С каких это пор тебя волнует количество работы? — С тех самых, как нам предстоит провести большую презентацию! — внезапно громко ответил Генри, и Гарри ошалел пуще прежнего. Его лицо вытянулось, а глаза норовили выпрыгнуть из орбит. Злость затапливала и без того шаткое самообладание, и внезапно вздумавшего перечить помощника захотелось размазать по стенке. — Ты что, обнюхался здесь чего-то и внезапно осмелел?! — гаркнул Гарри, подойдя к помощнику и встряхнув того за полы белого распахнутого халата. — Нет, простите, сэр, — потупился он, сжавшись под его разъяренным взглядом. — Работай! И не смей больше разговаривать со мной таким тоном! — заорал Гарри ему в лицо, брызжа слюной, и Генри вжал голову в плечи, зажмурившись. — Да, сэр. Простите. — Ты уведомил Чена? — отпустив Генри, спросил Гарри, нервно поправляя волосы на висках. — Да, сэр, — после секундного промедления выдавил из себя Генри. — Сказал, чтобы он прибыл в Лондон? Молчание последовало вместо ответа, и новая волна ярости захлестнула Гарри с головой. Он вперил в Генри глаза, налитые кровью, и тот прижал к себе планшет с бумагами. — Я-я не думал, что его присутствие так уж необходимо… — О, ты научился думать? — зло прошипел Гарри, нависая над сжавшимся в комок помощником. — Он мой генеральный директор, и он будет присутствовать! Ясно тебе? Засуньте свои разногласия себе в задницу, мне плевать, что вы там вечно поделить не можете! — Понял, сэр… — Вот и я говорю, странно, — протянул старик, подлетая ближе. — Я бы к нему присмотрелся. — Ты в свое время меня и убедил с ним связаться! — огрызнулся Гарри, обернувшись. — А ты по своей дурной привычке решил ему доверять, этого делать я тебе не говорил. — Раньше он не давал повода усомниться в себе. Может, у парня случилось что в жизни… — С каких это пор тебя это волнует?! — крикнул старик, оскалившись. — Что за человечность? Я сколько лет это дерьмо из тебя вытравливал! — Херово вытравливал, раз не вытравил! — бросил Гарри, не глядя на болтливое в последнее время альтер эго. Гарри скривился и отпил виски, глядя на панораму ночного города за окнами. Завтра важный день. Завтра он сможет наконец откреститься от старой жизни. Лучше сосредоточиться на этом. Он искренне надеялся, что ему это поможет собраться и перешагнуть эту кровавую грань, стать ближе к Гермионе и ее свету. Расставить все точки над «i» и стать, наконец, свободным. Избавиться от темницы, которую сам же для себя создал. Гермиона… Гарри выудил мобильник из кармана расстегнутых джинс, проверяя оповещения. Ничего. — Ночь уже, дружище. Не дури, она спит. Гарри вздохнул и бросил аппарат на стол. Он всегда волновался о ней, но сейчас… Если сама Гермиона после того, как открыла ему свою тайну, стала словно светлее и ярче, освободившись от гнета молчания, то Гарри — в точности до наоборот. Страх за ее безопасность и благополучие превышал все разумные пределы, но Гарри одергивал себя из раза в раз, душа порывы круглосуточно следить за ней и косо зыркать на всех прохожих. Ей, свободолюбивой и вольной, подобной легкому ветру на равнине, такое не пришлось бы по душе. А Гарри должен в первую очередь думать о ней. И он думал. Двадцать четыре на семь. Во сне и наяву. Но собственноручно набросил на свою шею удавку из здравомыслия, вручив ее концы старику. И, как бы парадоксально это ни звучало, его худшая и безумнейшая половина отлично справлялась с задачей отрезвления и приведения в чувства. Ничего. Ночь бы пережить… Утром он сможет увидеть ее. Желание находиться с ней рядом пульсировало за ребрами, толкая и пиная сердце и легкие. Гарри поморщился, покосившись на мобильник, и залпом осушил стакан, мыслями возвращаясь в их последнюю встречу. Гарри лежал на постели, впитывая каждой клеточкой такие любимые и родные аромат и ощущение тепла. Гермиона покоилась в его объятиях, уложив голову на плечо и забросив оголенную ногу, которую Гарри ласково поглаживал, на его бедро. В голове крутились мысли, но изнеженное близостью сознание вяло их обрабатывало. Рядом с Гермионой все становилось неважным и тягучим. Все, кроме нее. — Что у тебя нового? — промурлыкала Гермиона, проведя пальцем вдоль его ребер. — Хочешь сейчас поговорить о моих делах? — хмыкнул Гарри, прижав ее ближе и вдохнув аромат влажных волос. Цветочный запах затрепетал в ноздрях, разливаясь негой по всему телу. Как же хорошо рядом с ней. До невозможности, до отупления. Казалось, что так не может быть, что это все нереально. Но вот он здесь, обнимает Гермиону и испытывает эти непередаваемые ощущения, заглаживающие все раны и возносящие к облакам его душу, погрязшую в вязком мраке. — Почему бы и нет, — нежным полушепотом ответила она. — Ты мало о себе рассказываешь… Внезапная волна страха сковала тело липкими плетями, и рука Гарри замерла. Гермиона явно ощутила перемену и приподнялась, заглядывая ему в лицо. — Что-то не так? — заправив прядь за ухо, спросила она. — Нет, что ты, — на выдохе улыбнулся Гарри, продолжив свое незатейливое занятие. — Просто сам удивился. Вроде говорю много, а толком ничего и не рассказываю, — погладив девичью скулу, тихо произнес он. — Давай, я начну, — приподняв уголки губ так, что озорная ямочка заиграла на щеке, сказала Гермиона, переворачиваясь на живот. — Мой законопроект таки продвинули дальше. Внесли почти все поправки. Гарри смотрел на ее довольное лицо и не мог сдержать улыбки. — Я так рад за тебя, — повернувшись на бок и подперев щеку ладонью, сказал он. Гарри знал, как дорога Гермионе работа, как много она значила для нее. — Дел прибавилось, правда. Наверное, не буду вылезать из Министерства, но оно того стоило. — Конечно, стоило, — чмокнув аккуратный девичий нос, сказал Гарри. — Ты делаешь очень важное дело. Я так горжусь тобой. Гермиона расцвела от этих слов, засияв еще ярче. Озарив Гарри своим теплом и светом. Он невольно заулыбался, заряжаясь от нее радостью. — Спасибо, милый, — прошептала она и приникла к его губам, запустив пальцы в взлохмаченные темные волосы. — Ты не расстроишься, если мы будем меньше времени проводить вместе? Я буду пропадать на работе ближайший месяц точно, — чуть погрустнев, добавила она, продолжив поглаживать его буйную шевелюру. — Это важно для тебя, — тихо ответил Гарри. — А значит, важно и для меня. Я долго без тебя не протяну, но буду терпеливо ждать, когда ты найдешь для меня минутку, — улыбнувшись у самих губ Гермионы, Гарри потерся своим носом о ее, ловя горячее дыхание. — Для тебя я всегда найду время, — трепетно поцеловав, прошептала она. — Тем более, что у меня тоже скоро работы прибавится, — протянул Гарри, устраиваясь поудобнее. — Грядет одно важное событие для компании, — неуверенно добавил он. Ведь не знал, как она отреагирует. — Какое? — уложив подбородок на предплечья, улыбнулась Гермиона. — Мы расширяем производство, — бодро заговорил Гарри, решив отмести сомнения. Если он и этого не может рассказать, о каком доверии вообще может идти речь?.. — Открываем офис в Лондоне, плюс запускаем новую линейку продукции. Немного… Иного направления. — О, — заинтересовалась она, приподнявшись, — что именно? — Что-то вроде лекарства, но скорее добавка к рациону питания, — чуть нахмурившись, произнес Гарри. — При регулярном приеме позволяет усилить магический потенциал слабых волшебников и сквибов, — он покосился на любимую, ожидая ее реакции. — А ты уверен, что это безопасно? — насупилась она. — То есть… — Да, уверен, — перебил ее Гарри. — На все сто. Мы долго работали над формулой и составом, провели множество тестов, — тараторил он, глядя в ее задумчивые глаза. — Была одна неприятная побочка, но я не запускал продукт, пока ее не исправили. Сейчас я полностью уверен в средстве. Я тоже хочу… Помогать и быть полезным, — чуть тише добавил он. Гермиона закусила губу, что-то обдумывая, а Гарри не сводил с нее цепкого взгляда, подмечающего малейшие перемены. — А это законно? — тихо спросила она, стрельнув в него глазами. — Разумеется, — кивнул Гарри. — Мы предоставили все результаты и образцы в Министерство и в Мунго. Все инстанции одобрили и перепроверили действие и безопасность средства. — Что же, в таком случае, думаю, что… Это здорово, — повернувшись к нему, улыбнулась задумчиво Гермиона. — Главное, чтобы вреда не несло и не стоило слишком дорого, сквибы не часто обладают большими деньгами… — Да! — широко улыбнулся Гарри. — Ты совершенно права. По поводу вреда не волнуйся, я все тысячу раз проверил. И цена будет минимальной, я не за деньгами гонюсь. — Я рада, что ты хочешь помогать людям, — погладив по колючей мужской скуле, произнесла она. — А я просто счастлив, что ты поняла меня правильно, — поцеловав ее ладонь, прошептал Гарри. Один груз с грохотом свалился с его плеч. — Я знаю тебя, Гарри, — с улыбкой произнесла Гермиона. — Ты хороший человек. Хотя всегда в этом сомневался. Вижу, что и сейчас сомневаешься. Помнишь, как Сириус говорил? — чуть склонив голову набок, спросила она. Гарри грустно хмыкнул, вспоминая крестного. — Конечно, помню. Он говорил, что вовсе я не плохой человек… — А хороший, с которым случилось много плохого, — закончила она за него, посмотрев с таким теплом и доверием, что у Гарри сжалось сердце. — И который сделал много плохого, — тихо выдохнул он, отведя взгляд, но Гермиона подняла его лицо, вынудив на себя посмотреть. — Но ведь это все в прошлом, так? — спросила она, и Гарри уверенно кивнул. — Вот и оставь все плохое там. Главное не то, что ты делал раньше, а то, что стараешься делать сейчас. Гарри смотрел на Гермиону широко распахнутыми глазами, стараясь усвоить ее слова. А она глядела с пониманием, ласково и открыто, так, как умеет только она. Гарри искренне хотел так и поступить. Внемлить ей, поверить и перешагнуть злополучную черту. Но за ее плечом возникло напоминание того, что это вряд ли возможно. По крайней мере, до конца. Старик лежал на краю кровати, подперев щеку кулаком, и гадко ухмылялся, говоря всем своим видом, что оставить в прошлом абсолютно все Гарри не сможет никогда… Поттер улыбнулся, опустив взор на любимое лицо, и склонился к девичьим губам, прогоняя наваждение и растворяясь в чувствах. Только Гермиона своей лаской и своими губами могла заглушить мерзкий внутренний голос, задушить демонов и заткнуть старика, заставить его исчезнуть. Только рядом с ней Гарри снова чувствовал себя живым, настоящим и собой. В переплетении языков, сплетении рук и тел исчезало все то, что терзало душу. В таких необыкновенных глазах с плещущейся там расплавленной медью таяли все призраки. В горячем дыхании, чуть хмельном, и оттого только более пьянящем, растворялась вся горечь. Гарри чувствовал жар любимой, то, как она сжимается вокруг него со стоном, и забывал обо всем. Скользил руками по плавным линиям тела, так соблазнительно выгибавшегося ему навстречу, и в голове не оставалось ничего, кроме блаженства и наслаждения. Выдыхал ее имя, путаясь в волосах. Сжимал плечи, гладил шею, выцеловывая каждый миллиметр ароматной кожи, и словно возрождался из пепла и топи своих внутренних терзаний. Его лекарство. Его исцеление. Его Гермиона. И, лишь нащупывая отметины на позвонках, возвращался в реальность, обуреваемый жгучей ненавистью к тому, кто это сделал. И одновременно желая залечить ее раны в ответ так же, как и она залечивала его. Но не знал, как это сделать… — Вот и я говорю, найти и уничтожить! — со скрипом разрывая такое сладостное воспоминание, в сознание ворвался старик. — Это будет последняя кровь, которую мы прольем, — прошипел Гарри, сжав бокал в руке так, что стекло не выдержало и с треском разлетелись на осколки, вонзаясь в кожу ладони.***
Гарри околачивался около дома Гермионы с огромным букетом пионов уже с пол часа. Не мог толком уснуть, так что пришел слишком рано. Отчаянное желание увидеть ее перечеркивало весь здравый смысл. Поправив воротник рубашки кремового цвета, одернул рукава серого пиджака, сбрасывая несуществующие пылинки. Сделав очередной круг вокруг клумбы, выдохнул и пристроил цветы на ступеньке, бережно поправив несколько завернувшихся белоснежных лепестков, и достал из кармана графитовых джинс пачку сигарет. Подкурил, чиркнув зажигалкой, и вместе с горьким дымом постарался выдохнуть все напряжение. День сегодня будет долгий и насыщенный. И по важности затмевающий практически все предыдущие дни в его жизни. Это несколько раздражало. Но скорее от предвкушения лучшего, нежели от страха с треском провалиться. Облако никотина продирало глотку, расслабляя натянутые, как канаты, нервы и мышцы. С наслаждением выдыхая через нос, Гарри вздрогнул от скрипа двери и резко обернулся, встретившись с такими любимыми глазами. Брызги бронзы и расплавленная медь. Бровь чуть приподнялась в удивлении, на пухлых губах заиграла легкая улыбка, и Гарри утонул в этом прекрасном выражении лица. — Здравствуй, — усмехнулся он, метко отправляя бычок в урну. — Доброе утро, — подняв букет, добавил Гарри. — Ничего себе, вот что я называю добрым утром, — расплывшись в довольной улыбке, ответила Гермиона, и по щекам растекся легкий румянец. Гермиона взяла букет, вдохнув аромат цветов, и поцеловала Гарри, обвив его шею тонкой рукой. — Спасибо. Это так неожиданно, — прошептала она на ухо, защекотав горячим дыханием. — Захотелось тебя порадовать. И увидеть, — отвечая на поцелуй, вымолвил он, растворяясь в ощущениях. Удивительно, как присутствие Гермионы меняет мир вокруг и внутри Гарри к лучшему. Вот оно, самое настоящее волшебство, а не взмахи палочкой. — Я бы позвала тебя на кофе, но уже спешу на работу, — протянула она немного расстроенно. — Я тоже спешу, — чмокнув любимый нос, бросил Гарри, поглаживая спину через ткань шелковой голубой блузки. — Увидимся вечером? Будет что отметить. — С удовольствием. И прости, что не смогу присутствовать на презентации, меня не отпустили. Но мысленно я буду с тобой, — поцеловав в уголок рта, прошептала Гермиона. — Ничего. Главное, что я буду чувствовать твою поддержку, — усмехнулся Гарри, с нежностью разглядывая любимую. Провел подушечкой большого пальца по девичьей скуле и зашипел от боли, когда она прижалась щекой к покалеченной ладони. — Что это? — спросила она взволнованно, вывернув его руку и уставившись на бинт с пятнами крови. — Да так, ничего серьезного, — бросил Гарри. — Порезался. Вчера стакан разбил, собирал осколки, и вот… — Ты обработал рану? — вскинув беспокойный взор, спросила она, накрыв его ладонь своей. — Конечно. Не волнуйся, — Гарри притянул ее к себе и приник к губам, с шумом втягивая воздух. Углубил поцелуй, сплетаясь с ней языками и запуская пальцы в волосы. Тугой узел из волнения и беспокойства раскрутился, расслабленно повиснув свободными нитями, выпущенными из клубка. Дышать стало легче, в голове прояснилось. Как много может сделать всего лишь касание. Взгляд. Поцелуй. Тепло. Любовь. Гораздо больше, чем любые лекарства.***
Солнце слишком ярко заливало площадь перед стеклянными дверями помещения на первом этаже многоэтажки. Гарри успел прибыть вовремя и в который раз поправил воротник рубашки, окидывая взглядом собирающуюся толпу. С одной стороны заприметил нескольких журналистов с камерами наперевес, с другой — простых зевак, переговаривающихся между собой. Издали подтягивалась группа волшебников в черной униформе во главе с рыжей макушкой бывшего друга. Воцарившийся после встречи с любимой покой пошатнулся. — А мракоборцы какого хрена здесь забыли? — прошипел Гарри стоящему рядом Генри. Тот едва поднял глаза от своих списков на планшете, чуть сощурившись. — Очевидно, хотят уличить вас в чем-то, сэр. — У меня есть основания волноваться? — тихо спросил Гарри, вперив в Генри жесткий взор. — Никаких, мистер Поттер, — широко улыбнувшись, ответил Генри. Улыбка его вышла какой-то хищной, и Гарри окинул помощника взглядом с ног до головы. Что-то странное зажглось в глазах Генри. Странее, чем обычно… — У нас все готово? — подозрительно спросил он. — Разумеется, — понизив голос, ответил Генри. — Все будет в лучшем виде, сэр. — Ты уверен в том парне, что выбрал на роль… — Гарри оглянулся, отслеживая перемещения всех присутствующих. — Мстителя? — О да, сэр. Как в себе. Не волнуйтесь, — кивнул Генри и вернулся к своим бумажкам. Что-то подсказывало Гарри, что волноваться ему как раз стоит. Стало не по себе. Нервозность раздражала, и он снова одернул чертову рубашку, хотя верхние пуговицы и без того расстегнуты. Но он все не мог понять, что именно его так беспокоит. И как назло старик молчал, притаившись в черепной коробке под ворохом мерзких щупалец безумия. — Не хочешь представить мне его? Или хоть показать? Он уже здесь? — Да, он здесь, но не стоит этого делать, — ответил Генри, и Гарри вскинул брови в недоумении. — Ваше изумление должно быть искренним, сэр. Здесь же мракоборцы и пресса. Гарри поразмыслил и кивнул, сочтя этот ответ удовлетворительным. Вновь скосил взгляд на помощника, и, чуть помедлив, спросил: — А как насчет того, о чем я просил тебя недавно? — Я все еще работаю над этим, — не отвлекаясь, ответил Генри. — Пора начинать. Эй, Чен! — подняв голову, крикнул через плечо он. Генеральный директор компании Гарри шагнул ближе, склонив голову. Гарри мельком улыбнулся ему и вновь устремил взор на Генри. — Чен, на тебе будет отдел заказов поставок, как мы и договаривались. Все равно все будет проходить через Пекин, — Чен кивнул, скрестив руки на груди. — А сегодня займешься контролем пробников. Слабенькие концентрации будем раздавать всем желающим, проследишь за тем, чтобы ничего не напутали. Чен снова кивнул, сузив глаза и насупившись. Гарри коротко взглянул на него и хмыкнул — Чен никогда бы не стал прекословить Генри при Гарри. Он Генри, конечно, недолюбливал и побаивался, но без присутствия начальства они регулярно грызлись. А сейчас Чен явно сказал бы пару ласковых, да только не рискнет. А Гарри стало скучно. Нервозность бесила, и он решил развеяться. Толкнул Чена локтем в бок, обращая его внимание на себя. — Что-то не так, дружище? — спросил он, и Чен в удивлении поднял бровь, а Генри поднял взгляд от своих бумажек. — Все в порядке, сэр, — подал он впервые голос, прочистив горло. — Да ладно, у тебя лицо такое, будто горькую конфету Берти Боттс прожевал. Говори. Чен замялся, пригладил короткие черные волосы и метнул испепеляющий взор в Генри. — Давай, Чен, нам надо сегодня работать максимально слаженно, а не дуться и злиться. — Мы с Генри условились, что сегодня я слежу только за контролем персонала и документацией. А не с пробниками, как складской работник, — выдал Чен, и на лице его проскочило раздражение. — Чен, я выше тебя по должности, ты обязан выполнять мои поручения, — ухмыльнувшись, снисходительно сказал Генри. — Ты — лаборант, а не мой начальник! — вспыхнул Чен, взмахнув руками. — Не лаборант, а старший научный сотрудник!.. — Без степени и диплома, — едко хмыкнул Чен. — И личный помощник твоего непосредственного начальника! — Вот именно, что личный, к офису ты вообще отношения не имеешь! Гарри усмехнулся, наблюдая за их перепалкой. Чен и Генри сверлили друг друга яростными взглядами, и Гарри втиснулся между ними. — Это было забавно, но на этом, пожалуй, хватит, — бросил он, глядя то на одного, то на другого. — Генри, пусть Чен занимается тем, в чем он компетентен, а ты найди кого-то другого, чтобы следить за пробниками. Вон того парня, например, — Гарри ткнул в первого попавшегося человека и повернулся к Генри. — Это не наш сотрудник, сэр, — процедил тот сквозь зубы. — Да? — Гарри пожал плечами. — Ну и хрен с ним. А вот тот? — указав на другого паренька, спросил Гарри. — Наш. Но он безответственный… — Ну так убеди его быть ответственным. Или найди сам кого-то, это как раз по твоей части. И не дергай Чена. — Хорошо, сэр, — скривился Генри и стремительно развернулся, задев Чена плечом. Недовольно ворча, направился в помещение с большой вывеской «Простоблеск». Люди все сходились, заинтересованные происходящим. Лишь единожды Гарри пересекся с насупленным Рональдом, стоящим чуть поодаль вместе с группой мракоборцев. Гарри плевать на него, но раздражало его упертое нежелание отстать, наконец. Ну, да ничего, может, так даже лучше. Своими глазами увидит шоу. Гарри с удовольствием оценит его выражение лица. — Вам пора произнести приветственную речь, сэр, все готово, — шепнул Генри из-за плеча, и Гарри кивнул, в последний раз поправив воротник. Сейчас все закончится. И начнется новая жизнь. Волнение уступило уверенности и воодушевлению. Пора сбросить с себя эти собственноручно созданные оковы. Гарри взлетел на импровизированную сцену по ступеням и остановился по центру, окидывая всех взглядом. Широко улыбнулся, выудил палочку из-за пояса и приставил к горлу, мысленно произнеся заклинание усиления голоса. — Доброго дня вам, дорогие друзья! — бодро бросил он, и ропот в толпе стих. — Сегодня я и мои помощники рады представить вам филиал нашего офиса «Простоблеск»! Теперь приобрести ваши любимые средства для волос можно проще и дешевле, — прошелся одобрительный ропот, и Гарри хмыкнул. Он терпеть не мог браваду и внимание к собственной персоне, но сейчас они радовали. — Но это не все, что мы хотим вам рассказать. Мы много лет работали над кое-чем получше укладочного снадобья. И, наконец, добились положительных результатов. И сегодня, — Гарри выдержал паузу, глядя на заинтересованных слушателей и журналистов с прытко пишущими перьями, — мы представляем вам специальную терапевтическую добавку к рациону питания волшебников, — девушка в светлой мантии подала ему лиловую баночку со стола, устланного алой скатертью, где таких же была приличная пирамида. Гарри поднял ее повыше, демонстрируя публике, — «Силин», лекарство для сквибов и волшебников со слабым магическим потенциалом. Прошел все клинические испытания, безвреден для здоровья, не вызывает привыкания. И эта чудо-паста при регулярном приеме сможет вытащить наружу и усилить ваш потенциал! Сквибы больше не будут гонимыми и высмеянными в мире сильных магов! Слабые волшебники больше не будут терпеть насмешки от собратьев! — Гарри все возгорался, донося до слушателей свою цель, свое желание, свои мысли о справедливости. И все больше воодушевлялся, видя отклик на лицах людей, внемлющих ему. На многих из них появилась надежда и зажегся интерес. — Мы за равность сил и за то, чтобы каждый, независимо от прирожденного потенциала, мог достичь того же, чего и те, кому больше повезло! Чтобы больше ни один волшебник не терпел снисхождения и отторжения в мире, частью которого он является! Мог постоять за себя и жить так, как он того заслуживает! Гарри замолчал, глядя на ошарашенную толпу. Но скоро она взорвалась аплодисментами, и он довольно улыбнулся. Последовали вспышки камер, возгласы и свист. Гарри поймал прищуренный недоверчивый взгляд Рона, но лишь ухмыльнулся на это в ответ. Но вдруг на лице бывшего друга проступило замешательство, и он нахмурился. Гарри услышал хлопок и обернулся, выставив вперед палочку, но никого там не обнаружил. Он знал, что должно произойти, и не испытывал ни страха, ни опасения. Лишь играл последнюю отведенную ему роль. Люди на площади смолкли на миг, и тут же послышались испуганные возгласы. Гарри вновь крутанулся на каблуках, слыша хлопки, но в тот же миг оказался в плену чьего-то локтя, зажавшего шею. Он вцепился в нападавшего, пытаясь отодрать того от себя, но ощутил приставленную к горлу палочку. Замер, бросив взгляд на выступивших вперед с палочками наготове мракоборцев. Отлично. Представление разворачивается весьма удачно. — Ни с места! — гаркнул тот, кто держал Гарри, и тут его уверенность схлынула с невероятной скоростью, и внутри все похолодело. — Иначе ваш герой войны станет, наконец, мальчиком, который сдох в муках! — Кто ты? — крикнул Рон, привлекая к себе внимание. В ответ над ухом Гарри раздался хохот, оглушающий и бьющий по барабанным перепонкам. Палочка больно врезалась в кожу, и Гарри это начало раздражать. Внутреннее напряжение все росло, и в висках стучало ощущение неправильности происходящего. — Я — тот, за кем вы, крысы министерские, охотились столько лет, — отсмеявшись, бросил человек за спиной Гарри. — Я — ваш мститель. И я приду за каждым, кто встанет у меня на пути, как делал это раньше! Но для начала, — вжав палочку и склонившись ниже к лицу брыкающегося Гарри, добавил он, — я сделаю то, ради чего затеял это все. Гарри встретился с таким знакомым, обычно покорным голубым взглядом Генри. Но сейчас в нем плескалось превосходство. Гарри скривился, пытаясь схватить ртом воздух, но Генри лишь сильнее сжал его горло. Совсем не наигранно. Искренне. И до Гарри начало доходить, что на самом деле сейчас происходит. — Что ты творишь? — прошипел Гарри, задыхаясь и хрипя. — То, о чем вы меня просили, сэр, — на самое ухо ему выплюнул Генри, и в этот самый миг в воздухе просвистела стрела заклятия. Генри выпустил Гарри из хватки и увернулся, выругавшись. Поттер отскочил, но тут же схлопотал режущие чары, располосовавшие ему ногу. Взвыв и рухнув на одно колено, он вскинул полыхающий яростью взор на бывшего, по всей видимости, помощника, но тот не сжался под ним, как раньше, а выпрямился во весь рост, источая самоуверенность и надменность. Лживый ублюдок! Шестеренки в голове заработали с неимоверной быстротой, подстегиваемые злобой и болью, и теперь становились понятными все перемены в поведении Генри. Вот что он задумал, вот почему внезапно осмелел. Генри решил занять место Гарри на кровавом пьедестале мстителя. Чертов предатель! Тугими комьями скрученной в узел колючей проволоки шевелились в голове и груди привычные разрушительные эмоции, царапая мозг, раскурочивая ребра и уничтожая самообладание. Ненависть и гнев затапливали топким мраком сознание, и единственное, чего хотелось Гарри — убить гниду прямо здесь и сейчас. Завязалась драка — полетели молнии и вспышки, срывающиеся с палочек атакующих и обороняющихся. Генри оказался не один. Обездвиженный, Поттер не заметил других волшебников в темных мантиях. Мракоборцы повскакивали на постамент, и Гарри, яростно зарычав, тоже поднялся на ноги, стараясь не обращать внимания на боль и кровь, сочащуюся из раны. Внезапно он вновь оказался по одну сторону с Министерством. Какая ирония. Гребанный Генри! Силы оказались приблизительно равны, и бой приобрел серьезный окрас. Разноцветные заклинания так и метались по воздуху, не прекращаясь, вспышки разрезали пространство вокруг Гарри и мракоборцев. Щепки от постамента и вывесок мусором вздымались от взрывов ввысь. Осколки стекол и алой материи стелились по полу и скрипели под подошвами. Шум и крики едва касались воспаленного сознания, озадаченного лишь одной целью, маячившей перед глазами. Светлая макушка и греческий профиль бывшего помощника намертво впечатались в разум, вызывая жгучее желание уничтожить. Генри победоносно скалился, растеряв все былые покорность и страх. Гарри злился. Бесился. Орал в попытке достать до гада. Но тот ускользал раз за разом прямо из-под носа. Ярость овладела разумом, ведь чертов ублюдок предал его! Обманул, обвел вокруг пальца, и теперь довольно хохочет, отбиваясь от атак с легкостью заправского фехтовальщика. Люди вокруг вопили и разбегались в разные стороны, но Гарри не обращал на них никакого внимания, наседая на предателя, готовый уже пустить ему кишки или применить непростительное. Но остатки здравого смысла убеждали не делать этого при мракоборцах и прессе, щелкающей камерами из-за угла здания. В какой-то момент Генри, увернувшись от очередной стрелы, опрокинул Гарри на деревянный настил и навис над ним с победоносной улыбкой. — Готов умереть, выродок? — прошипел он, но в это момент что-то врезалось в его руку сзади и рассекло ее до самого локтя. Генри с криком развернулся, зажимая рану. Чен, взъерошенный и разозленный, держал его на прицеле. Рон тоже метнулся к нему, но один из помощников Генри отшвырнул его, а другой ударил Чена по ногам. — Уходим! — гаркнул Генри, обернувшись на Гарри. Он держался за рану, заливая кровью доски под ногами. В его глазах нездоровой искоркой зажегся страх пополам с досадой. — Я еще доберусь до тебя! — бросил он, прежде чем скрылся с характерным хлопком трансгрессии. Все противники исчезли, оставив Гарри полыхать яростью и негодованием. Чен подал ему руку, и Гарри, раздувая ноздри от невысказанного гнева, ухватился за нее, поднимаясь на ноги. — Гарри, ты как? — спросил Рон, восстанавливая дыхание. — В порядке, — прошипел он, оглядывая погром вокруг. — Нужно найти эту мразь! Ярость требовала выхода. Возможно, он снова нарушит данное себе слово. Но разорвет предателя на лоскуты кровоточащей плоти, упиваясь его воплями.Все карты открыты, но выбор не сделан. И каждое утро каленые спицы в холодное тело. Все грезы на пиксели, а слезы, как вкус земли. И стоя у края платформы, мечтаю покорно. Но сон, будто в венах застыла кровь. Наивный Бог, он ведь все знает, яд наливает, не видя краев.