***
— Проходи, располагайся. — Какая удача, что горло так адски саднит, иначе Серёжа болтал бы без умолку и, не дай бог, про что-нибудь глубоко айтишное. — Я пока чай закажу. — Ага, спасибо. — Игорь оставляет куртку с кепкой на элегантной вешалке у двери и, с интересом осматриваясь, следует приглашению. Комментирует: — А тут ничего так, красиво. Набирающий номер личного батлера Серёжа советует: — Ты к окну подойди, — но увидеть реакцию гостя не успевает, отвлекаясь на глубокий мужской голос в динамике. Просит чай на две персоны — «чёрный, пожалуйста, без добавок» — и, вовремя сообразив, что и сам не обедал, и Игорь навряд ли ужинал, пирог «с чем-нибудь существенным». Батлер обещает принести заказанное в течение пяти минут, и Серёжа с вежливым «Благодарю» кладёт трубку. Оборачивается к гостю и с удовлетворением обнаруживает его зачарованно смотрящим в окно. Подходит, становится рядом и шёпотом, потому что голос откровенно заканчивается, предлагает: — Можем стол сюда переставить. — Да, было бы круто, — начинает Игорь, поворачиваясь к нему, и осекается. В его взгляде появляется болезненное любопытство, отчего Серёжа неосознанно закрывает искалеченное горло ладонью. Ну да, толстый багровый рубец на нездорово бледной коже — зрелище мало эстетичное, и надо бы всерьёз подумать о смене гардероба, пускай он с детства не любит одежду, которая сдавливает шею. Однако привлекать внимание таким образом тоже не особенно хочется, лучше уж потерпеть, а там, глядишь, и привыкнет... Пока эти мысли вихрем проносятся в Серёжином сознании, Игорь отводит глаза и хрипловато говорит: — Извини. «А может, и так ещё сойдёт», — непоследовательно думает Серёжа и, закрывая тему, шепчет: — Ничего. Давай мебель двигать. Они как раз успевают поставить у окна журнальный столик и два кресла, когда в дверь деликатно стучат. Серёжа, понимая, что его сиплое «Входите» вряд ли будет услышано, идёт открывать. Забирает у батлера уставленный посудой серебряный поднос: «Я сам, спасибо». Впускать в номер постороннего ему сейчас совсем не хочется. Поднос порядком оттягивает руки, а ведь его ещё надо пронести через всю комнату. Серёжа с осторожностью канатоходца делает первые шаги, но тут Игорь со словами «Давай сюда» перехватывает ношу и с великолепной непринуждённостью относит её к столу. Так, что ни одна чашка даже не звякает. Серёже остаётся лишь идти следом и чуточку завистливо удивляться: «И как это у них получается?». Не уточняя, впрочем, у кого именно «них». Чай ароматный и в меру крепкий, пирог с мясом — идеально мягкий и сочный, так что первое время Игорь с Серёжей просто воздают должное кухне «Рэдиссона» в сосредоточенной тишине. Теплое питьё приятно согревает Серёжино горло, тем не менее, чтобы нормально разговаривать, этого явно недостаточно. И когда Игорь резюмирует над остатками пирога «Вкусная штука», ответ «Можно ещё заказать» Серёже приходится печатать на планшете. — Да не, не надо, — быстро отказывается Игорь. С неподдельным сочувствием спрашивает: — А голосу что, на сегодня совсем кранты? «Частично, — признаёт очевидное Серёжа. И на всякий случай уточняет: — Слишком много по работе общался». — Могли бы и не нагружать тебя, в первый-то день, — ворчливо замечает Игорь, и Серёже становится тепло-тепло, как от целой чашки выпитого залпом чая. А потом на него снисходит озарение, и он запускает на планшете написанную в больнице программку. Переключает выходной канал для звука и печатает: «Я, по большому счёту, сам виноват. Мог бы без подвигов обойтись». Нажимает на пиктограмму микрофона, и программа послушно озвучивает текст. — Ничего себе! — Игорь с любопытством тянется через стол, чтобы заглянуть в планшет. — Это что за штука? — Это я в больнице развлекался, — Серёжа разворачивает к нему экран, чтобы было лучше видно. — Исходники взял у Марго, немного допилил, и вот результат. Секретный. — Почему? — Потому что иначе у меня исчезнет предлог не участвовать во всяких таймфажных мероприятиях. — Разумно, — признаёт Игорь. И с уважением прибавляет: — Крутая вещь. Серёжа очень надеется, что по нему не видно, насколько приятна эта безыскусная похвала. А ещё вновь вспоминает Олега: тот обычно мало вникал в Серёжины теоретические рассуждения, но когда они воплощались во что-то практическое, всегда смотрел так же уважительно и, пожалуй, не без гордости. Например, с прототипом Марго... Серёжа усилием воли возвращает себя в настоящее (память сегодня как с цепи сорвалась) и, справедливости ради, поясняет: — На самом деле тут в основном банальная копипаста. Ничего особенного. Игорь недоверчиво хмыкает, однако не спорит. Снова откидывается на спинку кресла, задумчиво глядя в окно, прихлебывает чай. — Почувствуй себя Гоголем? — пытается угадать ход его мыслей Серёжа. Игорь косится на него с лёгким удивлением и поправляет: — Скорее уж завсегдатаем «Сайгона». Серёжа, соображая, морщит нос: — Посмотрим, чем богат здешний мини-бар? — Не, мне на работу завтра, — явно по обязанности отнекивается Игорь. — Даже символически? Они встречаются глазами, и после короткой паузы Игорь нехотя соглашается: — Ладно. Символически. «Хеннесси» вкусно пахнет и неплохо заходит даже привыкшему к сладковатой «шипучке» Серёже. Первые пятьдесят грамм незаметно сменяются вторыми, а на третьих Игорь вдруг спрашивает: — Ты, кстати, Птицу своего больше не чувствовал? — Не-а, — мотает головой уже захмелевший Серёжа и сам удивляется, насколько легко ему отвечать. — А ты уверен, что почувствуешь, если он снова объявится? — несмотря на щекотливость темы, не отстаёт Игорь. — Уверен. — Почему? — Потому что, — Серёжа шевелит над планшетом пальцами, подбирая сравнение, — Птица — это как удавка на шее. Её сложно не заметить. — Удавка, значит, — Игорь допивает коньяк. — И ты с ней, получается, всю жизнь жил? — Даже к такому можно привыкнуть. — Слова возникают на экране будто сами собой. — Приспособиться. Научиться не выпускать. И однажды сломаться. Когда судьба взвалит на тебя заведомо больше, чем ты можешь вынести. — Сильная ты личность, Серёга, — констатирует Игорь. Серёжа жарко вспыхивает. Сильная личность? Это после Чумного-то? — Просто у меня выбора не было. — И был Олег. — Выбор есть всегда, — веско парирует Игорь, ставит бокал на стол и поднимается из кресла. — Ладно, спасибо за чай и всё остальное. Пойду я. — Тебе спасибо, — быстро вбивает Серёжа в программу и торопливо откладывает планшет. Встаёт — хороший коньяк, после ста... ну хорошо, ста пятидесяти грамм координация, как после полбутылки какой-нибудь «Вдовы Клико», — огибает кресло, но, плохо рассчитав траекторию, в последний момент запинается о ножку. Нелепо взмахивает руками и почти падает — «почти», потому что Игорь успевает подхватить его за локоть. — Спасибо, — шепчет Серёжа, безуспешно стараясь спрятать за волосами пылающие щёки. — Да не за что, — Игорь не спешит разжимать пальцы. — Стоишь? Серёжа суетливо кивает. Рука у Игоря до мурашек горячая — кажется, будь Серёжа в одной футболке, непременно получил бы ожог, а так хотя бы через рукав рубашки... — Ну хорошо, — отпускает его ни о чём не догадывающийся Игорь. — Ты поаккуратнее, ладно? — Ладно, — всё так же шёпотом отзывается Серёжа и, не поднимая глаз, идёт провожать гостя. Накидывая куртку, Игорь говорит: — Если вдруг что, то звони. Хоть днём, хоть ночью. Серёжа опять кивает и, наконец переборов непонятное смущение, смотрит Игорю в лицо. Протягивает руку, сипит: — Ты тоже звони. Номер мой… — Не потерял, не волнуйся, — успокаивает его Игорь, пожимая ладонь. — Ну пока. — Пока. Серёжа бесшумно закрывает за гостем дверь. Устало трёт межбровье, бросает взгляд на стол у окна («А, чёрт с ним, пусть так остаётся!») и, пошатываясь, убредает в спальню. Не включая свет, с размаху падает на кровать, подгребает под щёку подушку. Думает: «Где ж я так батарейки просадил?» — и засыпает. Даже не завернувшись по обыкновению в одеяльный кокон.***
Ночью Серёжа спит как никогда крепко, отчего просыпается полным энергии и хорошего настроения. Ни следа похмелья, горло чувствует себя вполне сносно, но отменять «удалёнку» он не спешит и опять проводит день в номере. Сооружает себе рабочее место прямо на кровати, периодически заказывает газировку и «что-нибудь поесть, только не слишком замороченное» и отлипает от ноутбука, лишь когда Марго по защищённому соединению напоминает: «Сергей, рабочий день у ваших сотрудников окончен». «Как окончен?» — Серёжа переводит взгляд на часы в углу экрана. Хм, действительно. А он только-только дочитал отчёт по трём хакерским атакам, случившимся за последний месяц, и собирался обсудить с техдиректором и руководителем отдела безопасности прямо-таки напрашивающиеся из него выводы. Что ж, придётся оставить до завтра. Серёжа по-кошачьи потягивается всем телом и встаёт с кровати. День прошёл продуктивно, это хорошо. Теперь можно немного погулять, затем поужинать и перед сном покодить чего-нибудь интересного. «Жизнь налаживается. Определённо». Сегодня на улице ещё более сыро и промозгло, чем вчера, но Серёжу это абсолютно не смущает. Настроение у него прекрасное, так что он бодро шагает по проспектам и улицам, не задумываясь о направлении. Смотрит с мостов на тёмную воду каналов, на утонувшие в ней огни фонарей, на красиво подсвеченные здания и памятники и спохватывается, что пора бы возвращаться, только когда оседающая на волосах и одежде влага становится мелким, настойчивым дождичком. Тогда Серёжа оглядывается более внимательно, соображая, где находится, и пускается в обратный путь. Как назло, дождь усиливается, отчего прогулка стремительно теряет свою прелесть. Вспомнив про рекомендацию избегать простуд, Серёжа лезет за смартфоном: можно ли срезать дорогу? Выясняет, что можно, и смело сворачивает в ближайший переулок. Время позднее, погода нелётная, и если на больших улицах прохожие ещё встречаются, то здесь вообще безлюдно. Следуя указаниям навигатора, Серёжа петляет по «нетуристическому центру», с вернувшимся интересом крутит головой по сторонам, и именно это его спасает. Шаги сзади. Неестественно тёмные тени у арки впереди. Полузабытое — детдомовское — чувство опасности. Стараясь не выдать себя, Серёжа заглядывает в карту на смартфоне и стискивает зубы. Единственный путь для отступления — назад, потом два поворота, и он окажется на Лиговском, в относительной безопасности. «Вот будет смешно, если всё это — мои глюки». Серёжа прячет смартфон и, крутанувшись на пятках, срывается с места. Если бы за ним шёл всего один, он бы прорвался. Но преследователей оказывается двое, и от второго Серёжа уже не успевает увернуться. Его хватают за одежду — треск рвущейся ткани, — за руки, стараются повалить, и всё это молча. Серёжа отбивается тоже молча — вместе с мигом вспомнившимися грязными приёмчиками проснулась и старая установка: кричать бессмысленно, сделаешь только хуже. Он почти вырывается, но тут подбегают те, кто ждал впереди, под аркой. Серёжу скручивают в дугу, куда-то волокут, он пинается, получает в печень, от боли темнеет в глазах, и вдруг... — Эй, девчат! Отвалили, быстро!