***
Обеденного стола у Игоря нет, так что завтракают они в большой комнате за тумбочкой, с которой временно убрана шахматная доска. От этого у Серёжи возникает стойкая ассоциация с «золотым студенчеством», однако без обычных отрицательных эмоций. «Неужели возраст? — насмешливо думает он, прихлёбывая чай. — Когда плохое забывается, и даже общага начинает казаться меньшим дерьмом, чем она была». Хочет поинтересоваться Игоревым отношением к университетским годам, но его намерение перебивает телефонный звонок. — А потом мне будут рассказывать, что я отдыхать не умею, — ворчит Игорь, доставая из кармана джинсов мобильник. Смотрит на номер, заметно светлеет и с коротким «Извини» отходит к окну. Естественно, Серёжа не собирается прислушиваться. Просто Игорь практически не приглушает голоса, отчего почти все фразы несложно различить. «Да, Фёдор Иваныч. Доброе. Да я с удовольствием, только у меня гость. Не гостья, Фёдор Иваныч, гость. Хорошо, я спрошу. Хорошо. Хорошо, напишу. До свидания». Ну вот мне и пора, с грустинкой думает Серёжа. Допивает чай и встаёт навстречу Игорю. — Спасибо за завтрак. Я поеду, да? — Подожди, тут такое дело, — видно, что Игорь чувствует себя не в своей тарелке. — Нас на обед позвали. Но если ты против или занят, то ничего страшного, там поймут. Серёжа и против — он не любит знакомиться, и занят — ему нужно искать Олега. И тем не менее спрашивает: — А кто позвал? — Начальник мой. Понимаешь, он с отцом лучшими друзьями были, а тёть-Лена мне вообще, как вторая мама, — Игорь смущённо ерошит волосы на затылке. — Ты не волнуйся, они люди с пониманием. Ждать от тебя речей или задавать неудобные вопросы не будут, обещаю. Серёжа верит, только всё равно собирается отказать. Собеседник из него и до травмы был никудышный, да и в целом страшновато. Они для Игоря близкие люди, поэтому Серёжа себе не простит, если вдруг — точнее, наверняка — им не понравится. Он нервно облизывает губы, открывает рот, чтобы сказать «Прости, но я сегодня очень занят» и понимает: не скажет. Потому как, во-первых, это не совсем правда — к Олегу надо идти вечером, днём его стопроцентно дома не застанешь. А во-вторых, Игорю, похоже, очень хочется услышать в ответ согласие. Последнее соображение решает всё. — Хорошо, пойдём вместе, — говорит Серёжа, подбадривая себя мыслью, что после десятков лицемероприятий в высшем свете один почти-семейный обед он как-нибудь выдюжит. Лицо Игоря освещает довольная улыбка. — Отлично! Так сейчас и напишу. Пока он набирает эсэмэску, Серёжа относит посуду на кухню и открывает кран, параллельно размышляя о том, что надо бы тоже проверить смартфон. В рабочем ящике, несомненно, его уже ждёт полдесятка писем, в мессенджере — куча сообщений. Money never sleeps, так что выходные у «господ капиталистов» — понятие во многом абстрактное. К большому Серёжиному сожалению. — Нас ждут к часу, — отвлекает его от раздумий незаметно подошедший Игорь. Смотрит на полную мыльной пены раковину и аккуратно оттесняет Серёжу в сторону. — Всё, дальше я сам. В конце концов, ты мой гость или где? — Да мне не тяжело. Тем не менее, Серёжа послушно возвращается в комнату. Неторопливо обходит её по периметру — он здесь во второй раз, но до сих пор толком не удосужился изучить жилище Игоря. Впечатление оно производит неоднозначное. С одной стороны, прекрасно видно, что здесь толком не живут, а когда живут, то не заморачиваются бытом. С другой, на вещах и мебели лежит отпечаток хорошего вкуса — Серёжа такие моменты чувствует с детства, на уровне инстинктов. О хорошем вкусе говорит и выбор жилья — дубовый паркет, лепнина в углах, камин, шикарный вид из окна. Если за квартиру взяться как следует... Серёжа, задумчиво склонив голову к плечу, смотрит на висящую над письменным столом доску с картой мира, к которой пришпилены документы и фотографии явно рабочего характера. Вот он, ответ на вопрос, почему Игорю не до радостей благоустройства. Было, есть и, скорее всего, будет. Серёжа негромко вздыхает, опускает глаза на стационарный компьютер, отчего-то стоящий на полу рядом со столом, и удивлённо приподнимает бровь, заметив на клавиатуре толстый слой пыли. Громко спрашивает: — А ты что, компом совсем не пользуешься? — Да он что-то глючит в последнее время, — отвечает Игорь, выходя из кухни. — Пять минут поработает и вылетает с «синим экраном смерти». — Старичок? — Серёжа наклоняется над системным блоком и звонко чихает от пыли. — Ага. Шестой «пенёк», пятьсот двенадцать оперативки. Серёжа присвистывает: — Раритет. И тебе хватает? — Дрова, — поправляет Игорь. — Что бы по интернетам лазить — вполне. Хватало. Серёжа присаживается на корточки и самовольно разворачивает системник. — А от пыли ты его давно чистил? — От пыли? — Игорь подходит ближе и тоже смотрит на равномерно заросшую грязью заднюю стенку. — Сложный вопр... А-апчхи! Это чиханье у них получается в унисон. — Значит, так, — Серёжа трёт нос, чтобы не расчихаться дальше. — Нужны влажная тряпка, тонкая крестовая отвёртка и пылесос. — Ну, тряпку-то я найду, — тянет Игорь, — а вот насчёт остального не уверен. — Тогда нож и какая-нибудь кисточка, — меняет условие задачи Серёжа. — Или с кисточками проблема ещё больше, чем с пылесосом? — Да нет, я вроде бы на днях случайно притащил какую-то от криминологов. Сейчас поищу. Пока Игорь ищет и приносит заказанное, Серёжа отсоединяет от системного блока провода и переносит его поближе к свету. Протирает от пыли, откручивает ножом винты, снимает крышку. — Вау, — комментирует Игорь открывшийся вид. — Вау, — подтверждает Серёжа, осторожно собирая тряпкой паутину внутри. — Слушай, это надо в парадной чистить, иначе полквартиры запылим. — Идём в парадную, — соглашается Игорь, подхватывая системник. — И как я сам не сообразил, что он попросту перегревается? На лестничной клетке Серёжа долго и тщательно, как археолог на раскопках, смахивает пушистой кисточкой пыль с материнской платы, попутно отмечая: — Кондюки вздулись, надо заменить. И под проц свежей термопасты намазать. У тебя нет? — Шутишь? — хмыкает Игорь. — А у тебя? Они встречаются взглядами и одновременно ухмыляются. Действительно, если термопасты нет у майора полиции Грома, то у миллиардера Разумовского она точно отыщется. — Сегодня-завтра постараюсь купить, — уже без улыбки говорит Игорь. — И конденсаторы тоже. — А паяльник? — напоминает Серёжа. — У Фёдор Иваныча возьму. Он в своё время тем ещё упоротым радиолюбителем был. Когда чистый системник возвращается обратно в квартиру, Серёжа накрывает его крышкой, поясняя: — Я пока так оставлю. Чтоб тебе лишний раз с винтами не мучиться. И если будет ещё нужна помощь по компам, обращайся. — Вот уж не чаял заполучить сисадмина из первой десятки «Форбс», — шутит Игорь, а затем, посерьёзнев, протягивает руку. — Спасибо. — Не за что. От твёрдого, но бережного пожатия Серёжино сердце на миг сбивается с ритма, и он инстинктивно торопится разжать пальцы. Однако Игорь вместо того, чтобы отпустить, задерживает его ладонь в своей. Переворачивает тыльной стороной вниз и, нахмурившись, спрашивает: — А это откуда? Серёжа тоже смотрит на всё ещё яркие следы порезов и уклончиво отвечает: — Да вот. Получилось. Взгляд Игоря становится полицейски острым. — Случаем, не когда Волкова встречал? Серёжа молча кивает. Ему страшно хочется выдернуть руку, вот только мышцы сковал непонятный паралич, и лишь бешено пульсирующая венка на запястье выдаёт, что безвольная кисть не омертвела до конца. — Серёга, — теперь Игорь держит его ладонь обеими руками. — Я тебя очень прошу, обещай мне: что бы ни случилось, ты больше так не сделаешь. Само собой, этого Серёжа пообещать не может. Даже Игорю. — Я не хочу снова становиться убийцей, — тихо и упрямо говорит он. — Ты не станешь, — с нажимом отвечает Игорь. — Ты сможешь с ним совладать. — А если... — Никаких если. Дуэль взглядов длится до тех пор, пока Серёжа наконец не произносит: — Я обещаю не действовать сгоряча. Тогда Игорь с крайней неохотой отступает. Говорит «Хорошо», убирает руки, и Серёжа нелогично чувствует пустоту. Судорожно придумывает, чтобы такого сказать, но Игорь великодушно избавляет его от этой необходимости. Он бросает взгляд на часы в «нокии» и полностью обычным тоном предлагает: — Давай-ка, пожалуй, выдвигаться. Пока дойдём, как раз час будет.***
На улице по-вчерашнему холодно, однако яркое солнце скрашивает это обстоятельство. Игорь ведёт Серёжу настоящими тайными тропами — через подворотни, узкие проходы между домами, сквозные парадные. И при этом ухитряется ни разу не выйти на людные улицы, объясняя: «Так короче». Хотя Серёже кажется, что желание блеснуть знанием «обратной стороны города» играет здесь не меньшую роль. Впрочем, ему нравится такая прогулка. Старые дворы, лоскутки синего неба между обшарпанными стенами, причудливые граффити, раскрошенный асфальт под ногами. Это тоже из прошлого, и тоже пропитано не ожидаемым отвращением, а лёгкой ностальгией. «Просто удивительно, как время всё меняет. Или не время, а компания?» Серёжа искоса смотрит на Игоря. Чёткий, красивый профиль, трёхдневная щетина, неизменная кепка. Ощущение надёжности и доброй силы. «Всё-таки не зря», — Серёжа машинально сжимает в кулак правую, порезанную руку. Шрам на горле — невеликая цена за сегодняшнее утро.***
Начальник Игоря живёт возле Некрасовского сада, в одном из бывших доходных домов. Отреставрированный уличный фасад до такой степени контрастирует облезлым дворовым, что кажется, будто это два разных здания. На третий этаж Игорь и Серёжа поднимаются по истоптанной лестнице с изящными коваными перилами. Сбоку от нужной им высокой деревянной двери целая галерея звонков, из которых Игорь, недолго думая, выбирает верхний. — Бывшая коммуналка, — поясняет он Серёже. — Мы с отцом тоже здесь жили: две комнаты были наши, две — Фёдор Иваныча с тёть-Леной. Ну а теперь, соответственно, вся квартира их. За дверью слышатся шаги, щёлкает замок, и Серёжа с трудом подавляет порыв спрятаться Игорю за спину. — Здравствуйте, здравствуйте, проходите, — добродушно гудит невысокий усатый дядька, без формы совсем не похожий на знакомого Серёже по выпускам новостей начальника главка. Гости послушно входят в небольшую прихожую, и хозяин сам представляется Серёже: — Фёдор Иванович. — Сергей, — хрипит Серёжа в ответ. — Вы извините, что я таким голосом... — Ничего-ничего, — а вот взгляд у Фёдора Ивановича цепкий, точь-в-точь как у полицейской ипостаси Игоря. — Наслышан о вашей травме. Игорёк, покажи Сергею что здесь да как, и приходите в столовую. Леночка уже заканчивает на стол накрывать. Дух старого Питера не просто пронизывает эту квартиру — она буквально его воплощение. Натёртый паркет и богатая лепнина, дореволюционная мебель, картины, напольные часы с боем, чугунная ванна, помнящая Петербург Петроградом, печь с изразцами в углу столовой. При виде последней Серёжа, не удержавшись, бормочет: — «Белая гвардия», — и расслышавший его Фёдор Иванович с довольным смешком приглаживает усы. Серёжу торжественно усаживают за покрытый накрахмаленной скатертью стол, и пока хозяйка, Елена Николаевна, разливает из фарфоровой супницы наваристую солянку, он, стараясь не слишком крутить головой, с любопытством рассматривает комнату. И в какой-то момент натыкается взглядом на чёрно-белую фотографию в рамке, висящую на стене. Двое мужчин в милицейских фуражках, по-дружески обнявшись за плечи, улыбаются в камеру. В том, что слева, нетрудно распознать молодого Фёдора Ивановича, а тот, что справа, чертами лица немного напоминает Игоря и ещё одного человека — из полузабытого Серёжиного прошлого. — Привет. Тебя как зовут? — Серёжа. — А меня — дядя Костя. Тебе сколько лет? — Восемь. — Ух ты. У меня сын чуть постарше тебя. Должно быть Серёжа чересчур явно пялится на снимок, потому что сидящий во главе стола Фёдор Иванович дружелюбно интересуется: — Узнали, небось? Это я с Игорьковым батей, Константином Громом. Серёжа, чей язык намертво примёрз к гортани, отрывисто кивает. Сын чуть постарше... Случайность? Знак? Серёжа никогда не верил в судьбу, но разве такое совпадение может быть спроста? — Ну, за знакомство, — Фёдор Иванович поднимает хрустальную рюмку с коньяком за тонкую талию. Выдернутый из раздумий Серёжа торопливо следует примеру. Золотистая жидкость приятно обжигает пищевод, после первой ложки солянки сразу вспоминается, что завтрак был достаточно давно, и мысли о сакральном безоговорочно сдают позиции нагулянному аппетиту. Как и было обещано, от Серёжи никто не требует вступать в разговоры, поэтому к застольной беседе он начинает прислушиваться, только утолив первый голод. Беседуют преимущественно Игорь и Фёдор Иванович — о рыбалке и даче, техобслуживании «ИЖа» и прочих обыденных вещах, от которых Серёжа всю жизнь был ещё дальше, чем «Союз спасения» от народных чаяний. Но странным образом эти темы (а ещё коньяк и вкусная еда) дарят ему редкое чувство уюта и размеренности. И Серёжа не может не позавидовать Игорю: как же тому повезло иметь место, где тепло и спокойно вопреки любым штормам, бушующим за кирпичной скорлупкой стен. Обед неспешно движется к завершению, и вот уже Елена Николаевна ставит чайник и начинает убирать со стола. Игорь и Фёдор Иванович пускаются ей помогать, Серёжа было с ними, но его быстро спроваживают в кресло у окна: ты гость или где? А кресло такое глубокое и удобное, что глаза сами собой закрываются, и не помогают ни щипки, ни укоры совести. С кухни доносятся звон посуды, негромкие голоса, и под эти звуки Серёжа незаметно соскальзывает в полусон. Чувствует, как его укрывают чем-то тёплым, и Игорь говорит «М-да, ушатали сивку», а Елена Николаевна чуточку сердито отвечает «Не шуми. Дай отдохнуть ребёнку». И вот тут Серёжа хочет проснуться, потому что — ну какой он ребёнок? Он гений, миллиардер, преобразователь мира и так далее, и тому подобное. И ещё — человек, у которого последние сутки выдались чертовски нелёгкими. «Я потом обязательно извинюсь», — обещает Серёжа совести и окончательно засыпает. Его будит мягкое прикосновение к плечу, и даже с закрытыми глазами Серёжа знает, что это Игорь. Сонно улыбается ему, разлепляет веки и обнаруживает, что в комнате стало заметно темнее. — Совсем я разоспался, да? — Это всё кресло, — усмехается Игорь в ответ. — Я сам столько раз в нём вырубался, что уже счёт потерял. — Но это ж ничего? — не без тревоги спрашивает Серёжа. — Ничего. Я бы тебя не беспокоил, только вот, — Игорь протягивает ему смартфон. — Второй раз звонит. С Серёжи слетают остатки сна. Он берёт гаджет, просматривает шторку уведомлений: почта, рабочий чат, два неотвеченных от Марго и сообщение по приватной линии от неё же. А в сообщении — скан ещё в начале недели пришедшего пригласительного на сегодняшний торжественный приём в честь шестидесятилетия мэра. От которого нельзя отказаться и о котором Серёжа напрочь забыл. — Ничего мега-важного? — Игорь внимательно наблюдает за сменой выражений на Серёжином лице. — Чаю хоть попьёшь? — Боюсь, что нет, — Серёжа поднимает на него виноватый взгляд. — Прости, я должен ехать.