Risvegliarsi

      — Пацан отлично справляется, — говорит Родриго, доставая телефон. Мануэль смотрит, как друг ищет что-то в телефоне, а затем протягивает устройство экраном к нему. — Схватывает всё на лету.       Мануэль берёт смартфон, смотрит запись с репетицией Дамиано и стискивает зубы до тех пор, пока не слышит их скрежет.       — Вижу. Есть какие-то проблемы?       Родриго расслабленно откидывается в кресле и улыбается.       — Он злится, что тебя нет рядом. Ему не нравится, что я у него хожу в няньках. А ещё он говорил что-то про стаю и-       — Что он сказал?       — Если я правильно помню, он говорил, что думал, ты был серьёзен, когда говорил про стаю, — Родриго пожимает плечами и забирает обратно свой телефон. — Я забыл передать в прошлый раз, извиняй. Я не понимаю такие звериные штучки.       — Мы не звери, — Мануэль рычит на своего совсем невпечатлённого друга.       — Тогда кончай вести себя как таковой.       — Ладно. Ты не замечал за ним ничего странного? — спрашивает он, пытаясь сконцентрироваться на работе Дамиано, а не на его чувственных движениях, основательно засевших в голове после просмотра видео.       Родриго задумывается на какое-то время, а потом кивает.       — Ну, я особо не придавал этому значения, потому что он наконец начал петь, не без усилий, цель достигнута. Но вроде как он жаловался на боли в животе, ну, типа спазмов, но танцует он всё равно без проблем. А ещё каждый вечер он спрашивает, можно ли увидеться с тобой.       — Ты сказал спазмы? — Мануэль так быстро подскакивает с дивана, что у него начинает кружиться голова.       — Ага, он говорит, что принимает обезболивающие, так что, он в норме, думаю. Может быть, он просто съел что-то не то.       Может быть. Но дело в том, что Дамиано ест очень мало, а на обед и ужин практически ничего. То есть альфа узнал об этом случайно, он не следил за его питанием. Нет, он совсем не следит за его питанием.       Но спазмы всё же другое дело и это ему не нравится.       — Я должен прийти завтра.       Родриго одаривает его нехорошим взглядом.       — Не ты ли говорил, что тебе лучше держаться от них подальше, мистер Я-не-люблю-омег-потому-что-настрадался-от-них-в-жизни?       — Я должен убедиться, что у него не намечается течка.       — Господи, какое же благословение быть бетой, — говорит Родриго, возведя глаза к потолку. — Я и в ус не дую, что у него там течка назревает. Могу спросить у врача.       — Я сам проверю, — отвечает Мануэль и удивляет их обоих, когда его голос выходит со смесью рыка.       Его старый друг и коллега смотрит на него глазами-блюдцами.       — Ману? — осторожно спрашивает он.       — Это ничего.       — Ага, ни хрена себе, «ничего». Что это, блядь, щас было?       Его альфа-инстинкты взяли над ним верх, вот что.       — Понятия не имею.       По виду Родриго несложно догадаться, что он ему ни капли не поверил.       — Не думаю, что тебе стоит видеться с ним в таком состоянии.       Мануэль давит ещё один рык и заталкивает альфу подальше. Делает глубокий вдох и выдох.       — Я в порядке, — он будет в порядке. — Я несу за них ответственность, я должен проверить, что выступлению ничего не помешает, — он должен проверить, что у Дамиано не намечается течка, ведь у него нет альфы и какого-либо способа облегчить боли.       — Окей, — Родриго всё ещё смотрит на него с сомнением. — Но я пойду с тобой.       Ничего, они всё равно не будут обращать внимания на бету.

***

      На следующий день, когда дверь в репетиционную открывается, запах Дамиано бьёт по его рецепторам даже до того, как парень успевает войти. Омега в окружении троих друзей и плюс Родриго. Друг настоял на том, чтобы Мануэль ждал их здесь, пока он сам сходит за группой.       — Если это и вправду течка, я не хочу, чтобы он повсюду расплескал свои гормоны при виде тебя, после стольких-то дней поисков встреч с тобой, — ответил он на возражение Мануэля. Альфа в нём яростно протестовал, ведь это означало, что придётся подождать ещё какое-то время, но рациональная его часть прекрасно всё поняла и согласилась.       Никому не нужен бунт молодых альф из-за внеплановой течки. Особенно Мануэлю. Ему совсем не улыбается избивать каждого молодого претендента, особенно если учитывать, что все они части одной команды. Его команды.       Так что Мануэль ждал их в репетиционной, стоя там, откуда открывался хороший вид на пилон. Альфа мог чувствовать оставшийся на металле слабый запах омеги.       Когда Дамиано вошёл, все чувства Мануэля обострились и сосредоточились на нём.       Дамиано замирает на полушаге, из-за чего идущий за ним Томас врезается в его спину с недовольным стоном.       Родриго шустро закрывает за ними дверь и поворачивает ключ. Так как камеры постоянно активны, никто не станет жаловаться на эту маленькую предусмотрительность.       Как будто бы Мануэлю есть до этого дело. Его здравомыслие вылетает в форточку, как только он встречается глазами с Дамиано. С теми самыми глазами, что смотрят на него с надеждой, почти с мольбой.       Чёрт, он реально в дерьме.       Мануэль едва раскрывает руки, приглашая, как Дамиано тут же впечатывается в его грудь с отчаянным всхлипом. Омега с силой обхватывает его туловище руками и утыкается лицом в футболку, глубоко втягивая его запах.       Мануэль чувствует, как мальчишка расслабляется практически сразу же с удовлетворённым выдохом-стоном, который находит свое место у него в яйцах.       Нет, сука, только не здесь.       Альфа прикрывает глаза и дышит глубоко в попытке вернуть себе ускользающий контроль — если бы только он уже не был полон запахом Дамиано.       О господи, это пытка. Прекрасная, ни с чем не сравнимая, сука, божественная пытка. И умирать нестрашно.       — Ману? — голос Родриго вырывает его из мини нирваны и ставит перед лицом весело улыбающегося старого друга. — Я говорю, мы идём за мороженным. Я запру вас тут, окей?       Мануэль кивает. Все нормально. Родриго доверяет ему, и он оправдает это доверие. Он скорее отрежет себе член, честно.       Друг улыбается и кивает.       — И, пожалуйста, веди себя прилично перед людьми, — напоминает бета.       Ах, да, камеры.       — Спасибо, — бормочет он. Ах. Его голос гораздо более хриплый и примитивный, чем он ожидал. Дамиано, всё ещё прижимающийся к нему, вздрагивает и это совсем не от страха.       Трое альф с беспокойством смотрят то на него, то на друга, они, наверное, пытаются понять, что происходит, но… они ещё слишком юные. У них ещё море времени, чтобы познать все прелести и мучения, когда ты увлечён омегой.       — Ты бросил меня, — шепчет Дамиано ему в грудь. — Ты оставил меня одного.       Боже.       — Говоришь так, будто я твой альфа, — Мануэль с трудом отрывает парня от себя, и, вероятно, это была серьёзная ошибка. Мягкий рот приоткрыт, взгляд помутнен, Дамиано выглядит так, будто вот-вот кончит, господи. — Эй, ты со мной?       — Даже очень.       — Дамиано?       Омега облизывает розовые губы и трясёт головой, будто бы проясняя свои мысли.       — Я хочу, чтобы ты стал моим альфой.       О, нет. Нет. Нет. Нет. Абсолютно нет.       Абсолютно да.       Мануэль усаживает Дамиано на диванчик у стены и силой заставляет себя отойти от омеги хотя бы на метр, затем он берёт стул, разворачивает его и садится, устраивая руки на спинке.       — Послушай, это невозможно. Я твой наставник, и это недопустимо в любом случае, ясно?       — Ясно, — Омега подтягивает к себе ноги и весь будто уменьшается. — Прости.       Мануэль улыбается ему, мило. Затем он указывает на камеры.       — Всё нормально. Видишь это. Всё, что мы говорим записывается.       — Ох, — кажется, до Дамиано наконец доходит, что он пытается сказать.       — Не волнуйся, я вырежу кусок.       Он не хочет показывать слабость своего омеги. Он не хочет, чтобы люди видели его хрупким и беззащитным, он не хочет, чтобы Дамиано потерял свой годами выстроенный независимый образ… когда он начал считать его своим омегой?       Блять.       — Ты уверен, что сможешь нормально выступить? Родриго говорил, что ты жалуешься на спазмы.       — Всё нормально. Я смогу выступить. Я принимаю «Oki», ничего трагичного, — Дамиано выпускает свои колени и садится нормально на диване. — Я буду в порядке.       Мануэль не уверен, совершенно, но ему хочется дать шанс на отступления.       — Мы в любой момент можем переключиться на что-то попроще, если ты передумаешь. Только скажи.       — Я в норме! — Дамиано подскакивает с места и подходит к нему. — Мне лучше, теперь.       Мне лучше, теперь, когда ты рядом.       Мануэль не уверен реальный ли это подтекст слов омеги или же это его альфа-инстинкты заставляют его слышать то, чего нет, но факт есть — он чувствует себя намного увереннее.       Но проблема всё ещё на месте.       — Дамиано, у тебя скоро течка?       Парень выпрямляет спину, явно застигнутый врасплох.       — Ааах…       — Дамиано…       — Хорошо, хорошо. Я не знаю наверняка. Может быть, — нервно отвечает он. — Но я точно смогу выступить без проблем.       — Дамиано, скажи мне, пожалуйста, — Мануэль массирует переносицу, — почему ты на пороге течки, если она была у тебя совсем недавно?       — Я… я… не знаю… я не уверен…       По тому, как Дамиано смотрит на него, можно понять очень многое. Понять, что омега откровенно пиздит. И кроме того, он сам чувствует по запаху, несмотря на все разумные доводы, тело омеги уже готовится принять альфу.       Эти незначительные изменения большинство альф редко замечают, не до тех пор, пока они не сопровождаются вызывающим поведением. Мануэль сам никогда не замечал такого с бывшими партнёрами, так что он удивлён тем фактом, что чувствует малейшие вариации в запахе Дамиано.       Он не только чувствует это, но и находит абсолютно божественным. Он бы продал душу ради шанса почувствовать его запах во время течки.       — Давай подождём, пока остальные вернутся, а потом я уйду.       Дамиано встревоженно кладёт ладони на его плечи.       — Нет, почему ты уходишь?       — Потому что, раз у тебя скоро течка, нехорошо, если я буду здесь. Не волнуйся, я слежу за твоим прогрессом, спасибо Родриго.       — Но…       — Послушай, — Мануэль берёт его за запястья, — ты отказываешься принимать подавители, и даже если я не согласен с этим, я уважаю твой выбор. Так что, пожалуйста, прояви уважение к этому старому альфе.       После этих слов на лице Дамиано появляется улыбка.       — О, ты не настолько стар. Держу пари, ты ещё можешь.       Вот же маленький негодник.       Как же ему хочется поставить его на своё место. А его место на четвереньках, в его постели и- нет.       Это говорит грядущая течка, а не Дамиано. Он должен повторять себе это снова и снова, пока наконец это не усвоится в его мозгу.       — Нам нужно найти для тебя какое-нибудь другое место, — говорит Мануэль, решив игнорировать последние слова омеги. — Для тебя будет небезопасно оставаться в общежитии.       После этих слов Дамиано взвивается и пятится назад.       — Нет! — нервно бросает он. — Я никуда не пойду!       — Ты можешь взять ребят с собой, если доверяешь им, — ещё не ясно согласятся ли продюсеры оставить трёх альф, пусть маленьких и знакомых, наедине с течным омегой. Но Дамиано совсем необязательно об этом знать, не сейчас по крайней мере.       — Конечно доверяю! — он почти что кричит ему это, стоя в паре шагов от него. Потом Дамиано начинает ходить туда-сюда. — Я не хочу особого обращения, меня не нужно защищать, хватит обращаться со мной, как со сломанной вещью!       Мануэль хмурится.       — Я не говорил такого, — он смотрит на нервные движения Дамиано и узнаёт все признаки предстоящей течки, типичное поведение омег. Неспособность справиться с напряжённой ситуацией, упрямство, категорический отказ покидать гнездо, отчаянное желание к физическому контакту. Признаки, которые Мануэль научился ненавидеть, потому что это означало иметь дело с по-настоящему неуравновешенным омегой. Мануэль никогда не чувствовал защитный инстинкт, который и должен был стимулироваться таким поведением. Вместо этого он всегда чувствовал раздражение. Ну, по крайней мере, до этого момента.       От вида того, как Дамиано медленно разваливается перед его глазами, альфа, зарытый в его груди, рычит. Ему хочется заключить омегу в свои объятия, шептать, что всё будет хорошо, что он рядом, что он позаботится о своём омеге, поцеловать его, раздеть, уложить на кровать и- стоп.       — Я не хочу никуда уходить, — лепечет Дамиано, заламывая пальцы. — Я смогу. У меня ещё есть время, я смогу, клянусь.       Мануэль прикрывает глаза и кивает, он опять потакает ему, как и каждый чёртов раз.       — Ладно. Но как только выступление пройдёт, я переведу тебя в другое место. И если тебе будет угоднее думать, что я делаю это, чтобы защитить остальных от того, о чём они будут жалеть до конца жизни, ради бога. Но я не потерплю и дальнейших протестов.       Дамиано яростно кивает. Он делает шаг к нему, потом ещё и ещё, снова подходит к диванчику.       Садится на прежнее место, рядом с ним, делает глубокий вдох, медленно выдыхает, будто бы пытается вернуть себе утерянный контроль. Потом улыбается, слабо-слабо.       — Спасибо, — шепчет, смотря ему прямо в глаза. — Я чувствую себя лучше, когда ты рядом.       Мануэль отводит глаза к пилону. Куда угодно, но только не на омегу.       — Не говори таких вещей, тебя могут неправильно понять, — другой альфа воспринял бы это как зелёный свет, как призыв приступать к делу, и взял бы его, течка у него или нет.       — Я так не думаю, — следует ответ, и шок настолько сильный, что Мануэль возвращает глаза к глазам парня перед ним.       В каком смысле?       Дамиано улыбается и, чёрт, он скоро заработает себе диабет от его пропитанных патокой улыбок. По всей видимости, тут нет никакого недоразумения. Все омежьи рецепторы мальчишки настроились на Мануэля. И омега хочет именно его.       Чёрт.       Ведь ясно, что Дамиано не заинтересован в нём на самом деле. В нём говорит его внутренний омега. Мануэль просто-напросто самый старший и сильный альфа, попавшийся под руку, и это абсолютно нормально, что парень увлёкся им.       Это говорят его гормоны, а не сам Дамиано.       Как будто бы это случается в первый раз в его жизни. Эти треклятые омежьи закидоны, когда они смотрят на тебя в конце течки с отвращением, будто бы не могут понять, как они могли отдаться кому-то вроде него. Кому-то, кто даже не чувствовал физической потребности защитить.       Нет, сейчас он чувствует это. И опять же, это только с Дамиано так. Вся равнодушность и отчуждённость, что он чувствовал с прежними партнёрами, готовы растаять, как снег под солнцем. Но всё же он не может позволить себе этот неверный шаг.       Разве что пока не закончится сезон.       — Как скажешь. А теперь я пойду, — Мануэль поднимается и смотрит на красивые и сияющие глаза Дамиано, провожающие его пересекающую репетиционную фигуру. Потом Мануэль решает сделать суицидальный ход. — Позвони мне, если что.       Дамиано кивает и поднимается сам, чтобы последовать за ним к двери и попрощаться.       — Мануэль…       — А?       — Мы можем увидеться сегодня?       Под «сегодня» он имеет в виду «ночью», перед тем, как идти спать. Мануэль не должен соглашаться, но, так как он идиот, чья выдержка, по всей видимости, испарилась к чертям, он кивает.       — Конечно. А теперь иди переоденься. Я хочу, чтобы ты выложился на максимум для выступления, ладно? Покажи мне на что ты способен.       — Есть сэр! — отвечает его омега- ему реально нужно перестать так думать.