Risvegliarsi

      Когда Дамиано удаётся собрать обратно в кучу свои мозги, он понимает, что прошёл уже весь день. Течка пошла на спад после первой сцепки, отчего ноги и мозги были как желе. Единственное, что он помнит, это огромный член Мануэля в своей заднице, приятное давление его узла внутри, его поцелуи и ласки.       А ещё оргазмы.       Ох, эти оргазмы.       Он и не подозревал, что может кончать так много раз подряд. Мануэль самый лучший альфа, которого может пожелать омега. Он заботился о нём всё это время, следил за тем, чтобы он пил достаточно воды и отдыхал, когда спазмы на время отступали. От воспоминаний у Дамиано трепещет сердце, и он неволей сильнее прижимается к тёплому боку альфы.       Мануэль уснул, усталый, пару часов назад, но перед этим как следует очистил их обоих от пота и их выделений мокрыми полотенцами. Серьёзно, кому вообще пришло в голову, что этот альфа холодный?       Он любит Вик, Итана и Томаса, правда, они заботятся о нём по-своему, но то, что делал для него Мануэль… абсолютно другой уровень.       А ещё вопрос с меткой остаётся нерешённым.       С одной стороны, Дамиано сейчас хочется растолкать Мануэля и спросить: «Окей, теперь-то ты укусишь меня?».       Но с другой стороны, он напуган, ведь он никогда даже не предполагал, что захочет быть помеченным. Он всегда думал, что прекрасно сможет жить без альфы и без дурацкой метки, без этой ненавистной общепринятой веры в то, что немеченый омега — это неполноценный омега. Какого хрена, он не чувствует себя таковым. На хуй Голливуд со всем его дерьмом, что он нормализовал и теперь заливает в сознание омег, из поколения в поколение, веру в то, что они неполноценные.       Он полноценный, ясно?       Дамиано провёл всю жизнь, бегая от этих старомодных понятий, по которым за сильный пол считали только альф, так что теперь, когда у него есть дикое желание быть помеченным, он чувствует себя… Лицемером? Нечестным?       Всё так запутано. Он вздыхает и льнёт к Мануэлю. Когда альфа проснётся, Дамиано должен будет поблагодарить его за то, что тот не пометил его. Чёрт, он так признателен ему за это.       Это так плохо, он уверен, что даже если он всерьёз решит получить метку, он хочет её именно от Мануэля. Этот альфа единственный, кто дал ему свободу выбора. Единственный, кто поставил под сомнение себя, кроме, может быть, Итана — кажется, единственного альфы в мире, яро отказывающегося идти на секс во время течки только лишь потому, что так велит природа, но тем не менее он помог, когда Дамиано нуждался в этом. Удивительно, учитывая то, что альфы обычно думают только узлом.       Дамиано смотрит на спокойное лицо спящего альфы и чувствует укол в животе. Никакого отношения к течным спазмам это не имеет, но вот к порхающим бабочкам — да. Ох, этого следовало ожидать, чёрт возьми.       Пальцами он аккуратно очерчивает линии губ мужчины, и его сердце начинает биться чуть громче и чуть быстрее.       Боже, ему всё это так нравится.       Мозг подкидывает ему ленту воспоминаний из прошедших часов, очень чёткие изображения этого рта, вылизывающего и вычищающего его от всех следов спермы — его спермы.       Дамиано стонет от ударившей по нему волны возбуждения и прячет лицо на груди у мужчины.       Это всего лишь отголоски течки, так? Это же из-за этого он себя так чувствует, да?       Нет.       Он должен прекратить обманывать себя и просто признать, что ему нравится Мануэль. Все предыдущие месяцы он отчаянно искал объятий альфы, на подсознательном уровне пытаясь защититься от других альф, — и ему не нравится признаваться в этом, и ужасно стыдно за это — но кроме всего прочего запах Мануэля просто сводит его с ума.       Ни больше, ни меньше.       Это не как с Вик, Итаном и Томасом, их запахи воспринимаются им как родственные. С Мануэлем это что-то комплементарное и трудно объяснимое.       Мануэль даёт ему чувство уверенности в себе и защищённости, и ему нравится это, пусть даже альфа храпит как трактор, отчего омеге хочется засмеяться.       — Хммм… — вдруг мычит во сне его альфа. Интересно, каково это будет называть его так вслух? Наверное, он всё-таки слаб к некоторым романтическим выдумкам, но это то как он чувствует. Мануэль принадлежит ему, и у него нет никаких намерений отпускать его от себя в ближайшее время.       А что, если это он…       — Мануэль, — зовёт он, легонько тормоша мужчину. — Альфа.       Аньелли что-то невнятно стонет, сжимает его покрепче и влажно чмокает в лоб, перед тем как разлепить один глаз и начать издавать странный звук.       — О боже… Ты мурчишь! — поражённо выдает Дамиано, прикладываясь ухом к груди альфы. Просто невероятно, он думал, что такое бывает только в кино.       Наконец Мануэль потягивается немного. Когда он заговаривает, его голос такой глубокий и хриплый ото сна, что по всему телу Дамиано проходится волна возбуждения, в итоге концентрируясь в самом паху.       — Эй, маленькая гиена.       Он не должен радоваться так сильно этому прозвищу, кстати говоря, взятому из одной из самых известных песен Мануэля, и всё же он расплывается в довольной улыбке.       — Эй, Мануэлито.       Омега тянется за поцелуем, но вместо этого получает медленную, мучительную и вышибающую дух сладкую пытку. И очередные ласки. Когда он наконец довольствуется полученным вниманием, Мануэль обнюхивает его от макушки до пят и издаёт расстроенный стон.       — У тебя закончилась течка.       Ох, какой же он милый.       — Ну и что? Альфа, ты можешь брать меня, даже если у меня нет течки, — весело отвечает он. А потом вдруг становится серьёзным. — Можешь же ведь, да? Только не говори мне, что без течки не можешь.       Мануэль хохочет и целует его в щёку.       — Нет, милый, всё не так. Просто вне течки тело омеги… кхм… выделяет недостаточно смазки. Кроме того, есть ещё узел, который нужно принять. Без течки твоё тело больше будет похоже на организм бет.       Ах вот оно что.       — И что теперь?       — Лубрикант. Нужно будет использовать много лубриканта.       Ну, проблема есть, но, что немаловажно, решение также имеется.       — Я тут думал кое о чём… и теперь, когда течка закончилась, я могу сказать тебе, — он ждёт одобрительного кивка от Мануэля, а потом продолжает. — А что, если я помечу тебя?       На лице Мануэля отражается растерянность. Всего на секунду, но Дамиано успевает заметить это — широко распахнутые глаза и приоткрытый в удивлении рот. Он даже чувствует внезапный и короткий поток воздуха, когда альфа втягивает его через рот.       — Если ты не уверен, хочешь ли дать её мне… — он говорит это небрежно и легко, стараясь выдать заявление как ничего незначащее, но на самом деле он нервничает. Сильно нервничает.       Он только надеется, что запах не выдаёт этого. Ему не хочется, чтобы Мануэль считал его неудачником.       Но это так и есть, он сам это чувствует и даже признаётся в этом самому себе. Он из тех, кто не устраивает больших вечеринок, не идёт танцевать и редко когда напивается. Громкой тусе в ночном клубе он предпочтёт расслабиться перед телеком под очередное шоу от Netflix, возможно, даже вздремнуть.       Ах, ему правда хочется провести такой вечер в компании Мануэля, может быть, на его мягком диване, пока по ТВ будут в тысячный раз крутить «Место преступления» или ещё какую-то программу, неважно. Он всё равно не продержится и пяти минут с этими-то губами в опасной близости от собственных.       Вот только проблема в том, что омеги не кусают альф первыми. Очень спорно, когда альфа позволяет своей омеге пометить себя в ответ, не говоря уже о таком. Это неприемлемо, приличные омеги не делают такого и тем более не предлагают сами. А альфы, согласившиеся пойти на такую деградацию… слабые. Так что он не удивится, если Аньелли рассвирепеет.       — На твоём месте я бы не был так уверен, — повторяет Мануэль, указывая на себя пальцем. Дамиано только лишь укладывается щекой на его грудь и снова пожимает плечами.       — Я попросил тебя уже три раза, и все три раза ты ответил мне отказом. Ну и… — он вздыхает, невидящим взглядом уставляясь на трещину в штукатурке на стене. — Я понимаю, если ты не хочешь быть моим альфой, тебе необязательно отвечать мне взаимностью. Но я хочу быть твоим омегой. Мне нравится, как я чувствую себя рядом с тобой.       Сейчас Мануэль действительно застигнут врасплох, до такой степени, что даже не способен замаскировать своё удивление.       — Ты серьёзно?       Дамиано снова пожимает плечами и называет себя идиотом, потому что самому себе он напоминает несмышленого ребёнка, неумеющего выразить свои мысли словами через рот.       — Можешь спать с кем хочешь. Просто проводи со мной хотя бы течки.       «Так хотя бы на какое-то время я буду твоим.»       Он не говорит этого вслух, нет.       Мануэль ясно дал понять, что не хочет никаких ограничивающих его свободу факторов. Никогда не хотел, так что Дамиано не будет заставлять его.       Но при мысли встретить новую течку с кем-то, кто не является Мануэлем, или ещё хуже — в одиночестве, в животе всё сворачивается в узел, и это не имеет совсем никакого отношения к возбуждению, как каждый раз, когда он встречается глазами с Мануэлем.       — Какой же ты идиот, — говорит Мануэль, не веря своим ушам, и Дамиано весь сдувается как воздушный шар. Но прежде чем омега успевает сжаться в маленький комочек, альфа хватает его под мышки и, полностью уложив на себя, заглядывает в глаза.       — Ты и вправду позволил бы мне пометить себя? Из всех альф на свете выбрал бы именно меня?       Дамиано слабо кивает, не в состоянии расшифровать выражение на лице мужчины и его запах. Он может распознать только огромное чувство растерянности и всё. Он опускает глаза, чувствуя, как щёки заливаются краской.       — Я знаю, как это выглядит. Будто я пытаюсь удержать тебя при себе.       Пацан, у которого первый раз. Первый поцелуй, первый альфа, первый узел, всё в первый раз. А теперь он приходит с заявлением самому пометить альфу. Он — омега!       Жалкое зрелище.       Мануэль только обнимает его крепче и для пущего эффекта ещё и слегка тормошит, будто желая вжать его в себя.       — Нет, нет, нет, давай без шуток, это совсем не так. Просто… эм… ты первый, кто говорит мне такое вне течки. Да и вообще, ты первый омега, от которого я слышу такое.       — Ну, что тут сказать, я люблю удивлять, — отвечает омега, пытаясь перевести всё в шутку, но выходит крайне неловко из-за его неуверенности. Он не имеет ни малейшего понятия, чего ему следует ожидать, когда они выйдут за пределы этой комнаты, он только знает то, что Мануэль нравится ему настолько, что ему хочется просить о таком.       Он доверяет этому альфе.       Общество такое продвинутое, когда дело касается омег, но как всегда только на бумагах. Приличные омеги не ходят по ночам без спутника, не носят вызывающую одежду, всегда принимают подавители, а если с ними случится что-то плохое, то они сами на это напросились. А ещё приличные омеги совсем не напрашиваются на метку и не предлагают пометить альфу самим.       То, что предлагает Дамиано, невообразимо. Так что ему нетрудно поверить, что Мануэль такого никогда ни от кого не слышал.       — Нет, нет, просто я никогда не хотел метить кого-то во время течки, да и омеги никогда на самом деле не просили метку вне течки, — объясняет Мануэль, полностью игнорируя цепочку его мыслей. – Кроме того… мне пятьдесят, маленький. Ты правда хочешь этого старого альфу? Ты правда уверен? Прям точно-точно?       Дамиано смотрит на него как на последнего дурака и говорит:       — Эй, если бы я не хотел, я бы не стал тебя просить об этом даже во время течки. Ну, что ещё мне нужно сказать? Ты нравишься мне! А может, я даже немножко влюблён, — признаётся он, снова краснея.       Господи, какой же он дурак, но всё равно лучше сказать это сразу, чтобы потом не было никаких недопониманий.       И снова альфа будто бы теряет дар речи. Он смотрит на омегу, не сводя глаз, абсолютно недоверчиво. Мурчание поднимается в груди альфы, успокаивая Дамиано, но из-за растерянности в его запахе омега продолжает получать противоречащие друг другу сигналы.       — Влюблён. В меня.       — О господи… Мануэль, да!       — И ты полностью уверен.       Дамиано кивает уже в который раз.       — У тебя что, пластинку заело?       — Конечно же ты можешь пометить меня, — отвечает альфа, так, будто не видит в этом ничего сверхъестественного, так, будто это не что-то неприемлемое, а само собой разумеющееся. — И я хочу пометить тебя. Очень-очень сильно. Я не хочу других омег.       — Но…?       Потому что тут есть какое-то «но», он чувствует это.       Альфа нервно сглатывает.       — Программа ещё снимается, её надо закончить.       Ах, да. Точно.       Дамиано корчит неприязненную гримасу.       — Я так полагаю, для истинной любви не существует никаких исключений, да?       Мануэль хмыкает, то ли на его заявление об истинной любви, то ли из-за его наивности. Но альфа не поправляет его, так что, возможно, авантюра Дамиано не такая уж и безумная. Чёрт, он не знает что и думать. Он никогда такого не чувствовал, поэтому-то и думает, что это любовь, но так как никогда прежде не влюблялся, он не может сказать наверняка.       Боже.       — Нет, исключений нет, — Мануэль целует его медленно и нежно, и Дамиано на душе становится легко. Как же ему это нравится. — Давай сделаем так: мы подождём до конца проекта, а потом, если ты не передумаешь, я дам тебе укус при следующей течке. Дамиано смотрит на него с минуту, пытаясь осознать смысл сказанных им слов с теми крохами кислорода, оставшимися в организме после поцелуя. Чёрт, если Мануэль будет целовать его так каждый раз, то у него будут проблемы, как бы, со всем вообще, ибо мозг в такие моменты отключается напрочь. Но несмотря ни на что Дамиано нравится, когда Мануэль так целует его. Когда у него наконец получается вернуть свои бедные нейроны к реальности, он согласно кивает.       Кажется, это неплохая идея — но так же она ощущается, как ещё одна отговорка. Мануэль снова даёт ему шанс на отступление, будто бы, опять-таки, не верит, что Дамиано может захотеть его как альфу. Он задаётся вопросом, что же такого у него было с омегами, раз он сейчас такой.       Что-то хреновое, это точно.       — Окей, — шепчет омега. — Ладно, я могу подождать, — он тянется за новым поцелуем, и Мануэль даёт ему его с превеликим удовольствием. — Но если у меня снова будет преждевременная течка, то это будет целиком и полностью твоя вина, и ты должен будешь позаботиться об этом.       Стон Мануэля переходит в низкий рык, и прежде чем Дамиано успевает уловить, что происходит, альфа уже на нём, стискивает в объятиях, целует и кусает. Хоть и не там.       Это ничего, как он и сказал, он подождёт.