Как в Мондштадте отмечают Хэллоуин

      Альбедо отложил пергамент, исписанный рукой Рагнвиндра, и окинул задумчивым взглядом полки, заполненные книгами и склянками с зельями. Как удачно всё сложилось: изобретение нового средства, изменяющего облик человека, безумная идея Лизы и шумный праздник, гости которого ослабили бдительность и с радостью принимали непроверенное зелье из рук алхимика. Альбедо подумал, что позже надо обязательно навестить библиотекаря Ордо Фавониус и лично поблагодарить, потому что только благодаря ей у него появилось так много подопытных.              Дилюк стал одним из тех немногих, кто скептически отнёсся к «Зелью перевоплощения», — Лиза его так окрестила, когда узнала, что у алхимика этот препарат значился под невыразительным трёхзначным числом. Вверяя Рагнвиндру самый ценный образец из своей новенькой коллекции, Альбедо уже знал, что это будет крайне любопытный эксперимент. Жаль, что он не смог лично понаблюдать за Дилюком: учёный чувствовал, что часть информации от него скрыли. Из-за этого Альбедо не мог с точностью сказать, что стало определяющим фактором и привело к такому грандиозному результату: врождённая восприимчивость Рагнвиндра к некоторым компонентам зелья или дело было в способе приготовления?              — Сахароза, — позвал он, не вставая из-за стола. — Подойди, пожалуйста.              Послышались звяканье пробирок и тихие шаги, а после — спокойный голос за спиной:              — Да, мастер?              Альбедо оторвался от книг с рукописными пометками, частично перекрывающими печатный текст, и посмотрел на свою верную ассистентку.              — Образец, который мы дали господину Дилюку, был приготовлен по одному из импровизированных рецептов? — спросил он.              Сахароза не мешкая достала из кармана записную книжку и пролистала несколько страниц.              — Всё верно, мастер, — ответила она через минуту, найдя нужную запись. — Этот образец готовили Вы. Рецепт зарегистрирован под номером двести семь, статус: неисследованное, четвёртый класс опасности.              Альбедо воскресил в памяти процесс приготовления этого зелья: основываясь на прошлых опытах, он решил усилить действие некоторых компонентов. Его расчёты оказались верны, и небольшой риск, на который алхимик пошёл абсолютно сознательно, оправдался. Альбедо видел большой потенциал развития этого препарата, и ему не терпелось сделать следующий шаг.              — Не могла бы ты собрать все рецепты зелий, которые стали причиной появления у испытуемых черт кошачьих? — попросил он.              — Конечно. Вы считаете, что именно этот путь нам подходит? Хм-м… У кошек острые слух и зрение, они ловкие и быстрые. Кажется, это как раз то, что нам нужно, — предположила Сахароза, и по нетерпеливым ноткам в её голосе Альбедо понял, что она уже вычисляет возможный состав такого зелья.              Он сдержанно улыбнулся.              — Если всё получится, мы выведем формулу сильнодействующего зелья. Оно должно временно повлиять на рецепторы испытуемого, и, возможно, мы даже достигнем цели нашего исследования: создадим средство, способное повысить уровень восприятия мира человеком.              На разработку нового рецепта у них ушло несколько часов: сначала они провели сопоставительный анализ уже испытанных зелий, затем обсудили имеющиеся идеи и сошлись на самом безопасном для человека варианте. Но Альбедо всё-таки сомневался, что испытывать новое изобретение можно на обывателях.              Ни он, ни Сахароза людьми в буквальном смысле этого слова не были, но по понятным причинам они не могли испытывать новинки друг на друге — если что-то пойдёт не так, помочь им никто не сможет. Соблазн пригласить для эксперимента Дилюка был велик, потому что он хорошо перенёс первый препарат, но учёный понимал, что никакие вдохновляющие речи уже не притупят подозрительность Рагнвиндра, да и сознаваться в собственной лжи перед такой влиятельной фигурой в Мондштадте не хотелось. Это могло бы поставить под угрозу деятельность Альбедо.              Ещё час ушёл на то, чтобы приготовить эликсир — готовила Сахароза под чутким руководством мастера, который мысленно подбирал кандидата на пробу — достаточно сильного, чтобы перенести непредвиденные последствия, и в известной степени доверчивого, чтобы выпить только что изобретённый препарат. Работой младшей научной сотрудницы Альбедо остался доволен и, поскольку время близилось к вечеру, отдал последнее поручение:              — Не могла бы ты, пожалуйста, передать Итэру моё предложение поучаствовать в эксперименте? Думаю, в это время его можно встретить в «Доле ангелов». На этом твой рабочий день закончится. Сегодня ты хорошо поработала. Отдохни как следует. Завтра раньше обеда в лабораторию не приходи, договорились?              Сахароза украдкой расстроенно вздохнула, потому что не любила бездельничать, но согласилась. Она убрала своё рабочее место, взяла с собой несколько тяжёлых томиков по биоалхимии и тихо попрощалась перед тем, как спуститься на первый этаж:              — До свидания, мастер.              — Спасибо за работу. Хорошего вечера, — ответил тот.              Альбедо поселился в том же здании, где располагалась лаборатория, чтобы не тратить время на дорогу от дома до работы. Его «жилая площадь» занимала первый этаж, обустроить который его фактически вынудила действующий магистр Ордо Фавониус. Сам Альбедо предпочёл бы иметь вторую лабораторию и склад вместо гостиной, кухни и спальни. Последней он пользовался крайне редко — только когда вспоминал, что, увы, у него тоже есть биологическая потребность во сне.              Прихватив с собой записную книжку и единственный экземпляр нового зелья, алхимик спустился на первый этаж. Небольшая кухня была совмещена с уютной — насколько это было возможно в доме Альбедо — гостиной с широким диваном, на котором он иногда засыпал, заработавшись, с креслами, небольшим столиком и книжными стеллажами вдоль стен, выкрашенных в спокойный синий цвет. Он соорудил нехитрый перекус, заварил чай, и позволил своим мыслям течь спокойно и размеренно в любом направлении.              Вскоре от размышлений алхимика отвлёк стук в дверь. Сверившись с часами, он усмехнулся: после ухода Сахарозы прошла всего половина часа. Он в очередной раз убедился, что принял правильное решение, попросив в прошлый раз Итэра стать его объектом для исследования.              Застывший на пороге Итэр выглядел взволнованным — уже в своей обычной одежде, с длинной светлой косой на плече.              — Добрый вечер, — произнёс Альбедо с улыбкой и отступил назад, приглашая гостя в дом. — А Паймон сегодня не с тобой?              — Добрый. Она страшно расстроилась, узнав правду о «Зелье перевоплощения», и отказалась идти к тебе, — ответил тот, шагнув внутрь, и не смог удержаться от комментария: — А тут уютнее, чем в пещере на Драконьем хребте.              На губах алхимика против его воли расцвела ухмылка. Он согласился с путешественником, который медленно ходил по гостиной, сцепив руки в замок за спиной, и разглядывал книжные полки. Для подопытного Итэр вёл себя достаточно смело.              — Присаживайся, — предложил Альбедо, указав ладонью на диван в середине комнаты. — Я не знаю, как много рассказала Сахароза, но у тебя наверняка есть вопросы.              Сам же сел в кресло напротив путешественника. Теперь их разделял деревянный стол, на котором стоял флакон с тем самым зельем.              — Сахароза проговорилась про образец номер двести семь, — начал Итэр, лукаво прищурившись. — Наверняка это одно из зелий, которыми ты великодушно угощал гостей фестиваля. Дилюк был прав: ты обманул целый город, чтобы ставить свои эксперименты.       — Разве это навредило кому-нибудь? — парировал Альбедо. — Сегодня многие прислали мне благодарственные письма, и я не получил ни одного негативного отзыва.       Итэру пришлось согласиться: в Мондштадте действительно не было недовольных работой Альбедо.              — Кстати о благодарности… — сказал он неохотно. — Кэйа просил передать тебе спасибо за образец номер двести семь, но я не до конца понял, почему он тебя благодарит. Кажется, его вообще не было на фестивале.              Альбедо задумчиво переспросил:              — Сэр Кэйа?              — Да, мы с ним сидели в таверне, когда пришла Сахароза. Он слышал всё, что она сказала.              В голове гениального алхимика паззл сложился мгновенно — вот она, недостающая деталь истории Дилюка! Видимо, между Рагнвиндром и капитаном кавалерии Ордо Фавониус было что-то большее, чем думал Альбедо. Тогда «спасибо» Кэйи стоит расценивать как предложение о сотрудничестве — может быть, он и Дилюк в дальнейшем смогут тестировать некоторые разработки…              — Хорошо, я понял, — произнёс он. — Не мог бы ты, пожалуйста, передать сэру Кэйе…              Итэр мгновенно ощетинился и перебил Альбедо:              — Я не мальчик на побегушках. Хватит с меня писем и посылок. Отсюда до таверны идти около минуты, если хочешь что-то сказать Кэйе — сходи сам!              Алхимик виновато улыбнулся и извинился. Итэр, скрестив руки на груди, смотрел на него обиженно — разговор шёл не в ту сторону. Альбедо хотел, чтобы путешественник расслабился и доверился ему.              — А что насчёт тебя? — спросил он. — Думаю, ты тоже заинтересован в проведении алхимических экспериментов, раз пришёл снова.              Итэр опустил руки и разочарованно вздохнул, загнав Альбедо в тупик. Иногда реакция людей на его действия казалась ему совершенно иррациональной, и понять причины некоторых из них не представлялось возможным. Зачем Итэр пришёл, если не желает участвовать в эксперименте?              Альбедо задал этот вопрос путешественнику.              — Архонты… — вздохнул тот. — Ты действительно не замечаешь ничего, кроме своих исследований.               Решив, что Итэр отказывается участвовать в тестировании зелья, алхимик поднялся на ноги и с огорчением сказал:              — Что ж, тогда мне придётся найти другого испытуемого. Жаль, но заставлять я тебя не буду.              — Подожди! — вскинулся путешественник.              Он взял со стола флакон с зельем и спросил:              — Ты хочешь, чтобы я выпил это?              — Да, но сначала… — Альбедо не успел прочитать положенные инструкции: Итэр решительно вынул пробку из горлышка склянки и опрокинул в себя содержимое.              Алхимику оставалось лишь наблюдать за тем, как путешественник вытер рот ладонью, выпив всё до последней капли, и дерзко улыбнулся ему. Мгновение спустя улыбка померкла, и в янтарных глазах появились растерянность и самый настоящий испуг. Выражение лица Итэра сменилось с удивлённого на смущённое, и он, покраснев, низко опустил голову.              Альбедо облегчённо вздохнул, когда в течение минуты во внешности путешественника ничего не изменилось: ни кошачьих ушек, ни хвоста. Значит, его расчёты оказались верны.              — Как ты себя чувствуешь? — задал вопрос алхимик, решив, что разобраться с их личными проблемами можно позже.              — Н-нормально, — приглушённо ответил Итэр.              Альбедо подошёл к дивану и остановился рядом с притихшим путешественником. То, что зелье подействовало, было ясно, как то, что последней стадией трансмутации является превращение в золото, но, если Итэр по каким-то причинам замкнётся в себе, алхимик не сможет установить действие препарата.              Он опустился на корточки и заглянул в лицо Итэру. Тот был ужасно смущён, и в золотистых глазах блестели слёзы, как первые звёзды, появляющиеся на закате перед тем, как всё погрузится в бездну ночи.              — Итэр, — тихонько позвал Альбедо. — Поговори со мной. Скажи, что чувствуешь. Если тебе плохо, я могу помочь.              Путешественник перевёл на него взгляд и, вытянув руки к коленям, сжал ладони в кулаки.       — Все чувства обострились… — наконец ответил он. — Мне ужасно душно и неудобно. Я чувствую каждый сантиметр своего тела, и даже трение одежды о кожу… — Итэр умолк и смущённо кашлянул, прежде чем продолжил: — приносит дискомфорт. Ради Селестии, скажи, зачем тебе создавать нечто подобное?       Альбедо немного помолчал, обдумывая ответ, и сказал:       — Идея создать препарат, который улучшил бы органы чувств человека, появилась у меня ещё в юношестве, когда я изучал анатомию. До сих пор я пытаюсь ответить на вопрос: «Каким бы был идеальный человек?» Я прочитал множество научных работ, авторы которых были уверены в том, что сверхчеловек должен иметь физическую силу, достаточную, чтобы поднимать в десять раз больше собственного веса, невероятную скорость и выносливость…       Алхимик отвлёкся и внимательно вгляделся в лицо Итэра, отметив разлившийся по его щекам малиновый след, учащённое дыхание и приоткрытые губы. Тот смотрел на учёного с интересом, ожидая продолжения рассказа, как полагал Альбедо.       — Но я решил пойти по другому пути. Сверхчеловек должен воспринимать этот мир, как часть себя, слышать всё в радиусе нескольких километров и иметь острое зрение. Как кошки. Тебе не кажется, что твоё зрение улучшилось?       Путешественник посмотрел на него так, словно Альбедо сказал что-то невероятно глупое.       — Нет, — наконец отрывисто произнёс он.       — А твой слух? Прислушайся, ты слышишь моё дыхание?       — Не больше, чем обычно…       — Ты слышишь, что происходит снаружи? — продолжал допытываться Альбедо.       Путешественник замер, действительно прислушиваясь к безмолвной ночи вне стен дома, но потом отрицательно покачал головой.       — А если ты закроешь глаза и настроишься на определённый звук, скажем, вой ветра, тогда услышишь?       Итэр нахмурился, но, помедлив, всё же закрыл глаза.       — Ничего я не слышу, — раздражённо ответил он спустя несколько секунд.       Альбедо выпрямился и, уперев руки в бока, строго сказал:       — Ты недостаточно стараешься. Попробуй ещё раз.       — Твоё зелье работает не так, как ты задумал, — резко ответил Итэр. — Я сосредоточен на своём теле, которое словно превратилось в сплошную эрогенную зону, и с трудом слушаю даже тебя. Если тебе больше нечего проверять, то дай антидот и не мучай меня.       Альбедо решил не пугать путешественника тем, что антидот он ещё не изобрёл. Учёный не собирался останавливать эксперимент, потому что неудачи — это ценнейший опыт. Зелье работало — да, не так, как хотелось бы алхимику, но факт воздействия на органы осязания человека неоспорим, и его следовало тщательнейшим образом изучить. К тому же, по подсчётам Альбедо, действие зелья должно было закончиться в ближайшие десять минут.       — Нужно проверить кое-что ещё, — произнёс он и, обернувшись, взял со стола заранее приготовленное длинное чёрное перо. — Твою чувствительность. Я буду проговаривать всё, что собираюсь сделать. Сейчас… я прикоснусь этим пером к твоей коже. Если ты, конечно, не против.       Итэр посмотрел на пушистое перо в его руке и сглотнул. Через несколько мгновений он утвердительно кивнул, и Альбедо на пробу провёл тонким кончиком пера по оголённому участку кожи на руке Итэра.       Реакция последовала незамедлительно — путешественник крупно вздрогнул всем телом и резко выдохнул, посмотрев на обычное перо, как на своего злейшего врага. Любопытно. Учёный медленно прочертил дорожку к чужому плечу и забрался тонким пёрышком под золотой наплечник, пощекотав гиперчувствительную кожу.       С губ Итэра сорвался непроизвольный стон, и он, покраснев ещё больше, поспешил заткнуть свой рот сжатыми в кулак пальцами.       — О, не нужно стесняться своей реакции, — неспешно сказал Альбедо, увлекшись процессом. — Прошу, не сдерживайся. Демонстрируй свои эмоции, пожалуйста. Я наблюдаю за тобой. Каждый рефлекс… — алхимик очертил круг на плече и повёл пером вниз, рисуя одному ему понятные узоры. — Каждый отзыв твоего тела на мои действия… — он мазнул кончиком пера по запястью, щекоча, и Итэр, издав приглушённый стон, задрожал. — Интересуют меня.       — Альбедо… — тихо позвал путешественник, но учёный его словно не слышал.       — Я сниму твою перчатку, хорошо? — спросил алхимик и, ухватившись за край на пальцах, медленно потянул тёмную ткань вниз, ожидая услышать возражения.       Но Итэр молчал, только рвано дышал и смотрел на воодушевлённого Альбедо широко распахнутыми глазами. Тот не торопясь, наслаждаясь той реакцией, которую вызывало трение ткани о кожу у путешественника, стянул длинную перчатку. Перо проворно устремилось вниз, но, едва его кончик коснулся раскрытой ладони Итэра, он ахнул и отдёрнул руку.       — Не надо! — воскликнул он, но, наткнувшись на требовательный взгляд учёного, попросил: — Возьми другую руку, хорошо? Эта уже слишком… чувствительна.       Альбедо был не против. Так же неспеша он стащил коричневую перчатку с правой руки Итэра и сначала прикоснулся к чувствительному местечку на сгибе локтя. Тихий протяжный стон путешественника, похожий на скулёж, ещё больше распалил исследовательский интерес алхимика. Не задумываясь о том, что вторгается в чужое личное пространство, Альбедо подался вперёд, встав на колени, и положил свободную руку на колено Итэра.       — Альбедо, — вздохнул путешественник. Его горящий взгляд медленно скользил по волосам алхимика, по лицу и метке Каэнри’ах на горле.       Его пальцы дрожали, когда алхимик чертил круги на его ладони, скользил между пальцами и кружил по подушечкам пальцев. Внимание Альбедо переключилось на оголённый живот Итэра. Тот заметил направление взгляда учёного и, шумно вздохнув, упёрся рукой позади себя, давая безмолвное разрешение Альбедо. Тот охотно принял приглашение и прочертил ровную линию по оголённому прессу.       Итэр рвано выдохнул и запрокинул голову, не в силах спокойно смотреть на сидящего на коленях перед ним алхимика, который взирал на него так, словно путешественник был самым интересным в мире явлением, которое только доводилось наблюдать учёному. Но тот был недоволен таким раскладом:       — Итэр. Посмотри на меня, пожалуйста. Я хочу видеть твоё лицо.       Самообладание путешественника затрещало по швам ещё до того, как он опустил голову и посмотрел на Альбедо, который оказался ещё ближе. Осознавал тот или нет, но левая рука алхимика теперь лежала на бедре Итэра, а пальцы находились непозволительно близко к его паху.       Альбедо кружил концом пера вокруг пупка путешественника, а потом толкнулся им во впадинку. Это стало последней каплей — Итэр схватил руку учёного и положил на свой пресс. Алхимик, снявший перчатки, когда вышел из лаборатории, удивился, но не почувствовал отторжения. На краю сознания зазвенела какая-то тревожная мысль, но быстро утихла под влиянием разлившегося в душе Альбедо незнакомого терпкого чувства. Он назвал бы это смесью интереса и азарта.       Его взгляд обратился к оголённому животу Итэра. Медленно, анализируя уже и собственные ощущения, он провёл ладонью по коже, оглаживая грубые шрамы. Когда его левая рука скользнула вверх по бедру Итэра, тот прикоснулся пальцами к локонам Альбедо. Алхимик замер, почувствовав, как чужие пальцы зарываются в его волосы, но решил никак не комментировать действия Итэра.       Альбедо провёл руками по чужому прессу — поднялся к краю майки — обвёл его, забравшись одними кончиками пальцев под ткань — и опустился по бокам вниз, к бёдрам. Его взгляд упал на недвусмысленно упирающийся в ширинку твёрдый член.       — Ты возбуждён, — озвучил Альбедо очевидное и отпрянул.       Итэр разочарованно застонал, а потом посмотрел на него обиженно-злым взглядом.       — А чего ты ожидал? — ответил он. — Что я смогу держать себя в руках, когда ты так смотришь на меня и гладишь?       Альбедо задумался и признал:       — Да, пожалуй, ты прав. Весьма недальновидно было с моей стороны касаться тебя столь… интимно, — сомневаясь, он прикусил губу, но потом решил всё же сказать: — Прости, я… не знаю, что на меня нашло. Со мной такое первый раз, обычно я хорошо контролирую свои желания.       Итэр посмотрел на него так жадно, что алхимик непроизвольно сглотнул.       — Я оставлю тебя, — произнёс Альбедо, чувствуя иррациональное волнение, — чтобы ты мог разобраться со своим возбуждением так, как ты обычно это делаешь.       Он развернулся, намереваясь уйти, но Итэр быстро поднялся с дивана и преградил ему путь к отступлению.       — Значит, ты сбегаешь? — жарко выдохнул путешественник, подойдя вплотную к учёному, и надавил: — Не собираешься разбираться с последствиями своих действий? Альбедо нахмурился и чётко произнёс:       — Я несу за тебя ответственность с того момента, как ты выпил экспериментальное зелье. Разумеется, я помогу тебе разобраться со всеми последствиями.       Итэр ухмыльнулся и, взяв его за руку, положил её на свой пах.       — Тогда разберись с этим, — сказал он.       Пришла очередь Альбедо удивляться. Почувствовав под пальцами твёрдый член, он задал весьма наивный и глупый, по мнению путешественника, вопрос:       — Но… у меня нет лекарства, способного снять возбуждение. Чем я могу тебе помочь?              Итэр приподнял его подбородок пальцами и поцеловал, медленно толкнувшись языком внутрь. Альбедо много раз видел, как люди целуются, но никогда ещё чужой язык не кружил в его собственном рту. Он также знал, что люди занимаются любовью, потому что это приятно и помогает снять сексуальное напряжение, но сам такого ни разу не испытывал до этого момента. Неторопливые движения Итэра — его горячий язык, уверенные руки, скользящие вверх по бокам — отзывались жаркими волнами в теле алхимика. Он чувствовал, как что-то сладко задрожало внизу живота в предвкушении, и его разум впервые был опьянён концентрированным удовольствием.              Итэр оторвался от него и, посмотрев в затуманенные бирюзовые глаза, произнёс:              — Ты используешь моё тело для опытов, а я твоё — чтобы доставить нам обоим удовольствие. Как тебе такое предложение?              Альбедо, который до этого стоял подобно каменной глыбе, отмер. Он переместил руку с паха путешественника на его бедро, пытаясь воззвать к голосу своего разума. Нельзя было заниматься сексом с подопытным — это нарушало научную этику, но все доводы разбивались о всепоглощающее желание. Не сумев побороть свою сущность, Альбедо негромко ответил:              — Я… согласен.              Итэр, смотря на алхимика так, словно собрался его сожрать, быстро расстегнул застёжку на груди, и плащ упал с его плеч. Альбедо убрал руку, чтобы не мешать, и, подумав, расстегнул пуговицы своей рубашки. Путешественник стащил с себя футболку и помог Альбедо избавиться от ненужной ткани на плечах.              Итэр притянул Альбедо к себе, обхватив рукой поперёк талии, и соприкосновение обнажённой кожи взволновало обоих. Он поднёс к губам руку алхимика и оставил поцелуй на ладони.              — Трогай меня смелее, — попросил путешественник и положил ладонь Альбедо на свою грудь.              Тот с энтузиазмом приступил к изучению новой области тела Итэра. Руки алхимика плавно скользнули выше, заставив дыхание путешественника снова сбиться, пальцы очертили выемки под ключицами, а потом огладили сильные плечи. Альбедо заметил россыпь очаровательных веснушек на коже, но рассмотреть их не успел — Итэр поцеловал его. На этот раз он действовал с жаром, сминая его губы, подчиняя себе, и жадно кружил языком внутри. Альбедо показалось, что земля уходит из-под ног, и он положил ладони на чужие плечи. Пальцы натолкнулись на широкую косу, и алхимик тут же захотел её расплести.              Он оторвался от губ Итэра и заглянул в глаза, чтобы молча спросить разрешения. Пока он распускал волосы пшеничного цвета, которые казались такими мягкими и приятными на ощупь, словно были сотканы из самих звёзд, путешественник спустился к его шее. Итэр целовал чувствительную кожу, оставлял собственнические метки и, наконец, прочертил языком дорожку от кадыка к знаку Каэнри’ах.              — Всегда хотел попробовать её на вкус, — признался он и размашисто провёл языком по жёлтой метке.              Альбедо это показалось ужасно неприличным, но он одёрнул себя: они и не собирались заниматься благопристойными вещами.              Он расплёл косу путешественника, и светлые волосы рассыпались по плечам.              — Как долго ты думал об этом? — спросил алхимик.              Итэр усмехнулся и поднял голову. Распущенные волосы ему невероятно шли.              — Значит, ты хочешь знать, как много раз я дрочил, думая о тебе? — произнёс он.              — Я не это…              Итэр не дал ему договорить, потеснив назад. Альбедо отступил и упёрся ногами в стол, а затем вскинул голову, чтобы растерянно посмотреть на путешественника. Тот поймал его в ловушку рук и, наклонившись к уху, прошептал:              — С первого дня. Когда мы встретились там, на Драконьем хребте, я был ослеплён тобой и готов на любые опыты, лишь бы слышать твой голос и видеть тебя. Но ты был так холоден со мной, и твоя пресная вежливость ужасно бесила меня.              Он прикусил мочку уха и оттянул, заставив Альбедо недовольно промычать что-то в ответ. Алхимик почувствовал, как чужие пальцы взялись за его ремень и быстро расправились с ним. Он издал полузадушенный всхлип и схватился за руки Итэра, когда тот провёл кончиками пальцев по его члену.              — Вот так… — усмехнулся Итэр и потёр большим пальцем головку члена алхимика сквозь ткань брюк, сорвав с его губ всхлип. — Я представлял, как ставлю тебя на колени и глубоко трахаю твой рот, чтобы ты давился, плакал и наконец прекратил говорить про свои исследования.              Итэр расстегнул молнию на его ширинке, спустил трусы и обхватил ладонью член с влажной от выступившего предэякулята головкой. Он сразу задал быстрый темп, и Альбедо, который никогда не увлекался мастурбацией, потрясённо распахнул глаза. Голова алхимика кружилась, и ему было плохо от того, как много ощущений дарили ему руки Итэра.              — Вот так, — повторил Итэр, быстро двигая рукой по его пенису. — Знаешь, что происходило потом в моих фантазиях? Я беру тебя прямо у стены в лаборатории, наплевав, что нас в любой момент могут увидеть, ведь это так подстёгивает, не так ли? Ты стонешь, кричишь, тебе наконец сносит крышу, и я вижу тебя настоящего…              Грязные слова Итэра, звучащие горячим шёпотом в ухо, сводили Альбедо с ума и заставляли его извиваться от нетерпения в сильных руках, но его партнёр не собирался останавливаться на этом. Итэр замедлился и теперь уделял всё внимание чувствительной головке члена, мягко массируя её. Его свободная ладонь опустилась от горла к паху, по пути дразняще задев соски, и скользнула ещё ниже. Он слегка оттянул вниз яички вздрогнувшего всем телом Альбедо и начал массажировать их медленными круговыми движениями. Алхимик заскулил от удовольствия и, уперев руки в чужую грудь, отстранился, чувствуя, что теряет способность связно мыслить. Итэр хищно прищурился и выпалил:              — Ты выглядишь потрясающе, когда теряешь контроль не только над ситуацией, но и над самим собой… Архонты, как сильно я хочу увидеть тебя, когда ты кончаешь, как искажается твоё лицо от удовольствия, до этого незнакомого, ведь, кто бы мог подумать, что главный алхимик Мондштадта девственник…              Альбедо подумал, что может кончить прямо сейчас. От голоса Итэра — алхимик даже не подозревал, что он может говорить такие пошлости, — от уверенных движений на своём члене, от пальцев, что ласкали его промежность, — всего этого слишком много.              — И-итэр, я сейчас… — попытался выговорить Альбедо, смотря в золотистые глаза, что вдруг опасно блеснули.              Основание его члена сжали чужие пальцы, не давая кончить, и это было больно и чертовски обидно, ведь ему было так хорошо. Альбедо ругался и пытался выпутаться из объятий, но его держали крепко. Итэр не останавливался:              — Не так просто, мой принц, не так быстро… Вспомнишь ли ты сейчас, какую задачу перед собой ставил в прошлый раз, когда исследовал меня?              — Что? — ошарашенно переспросил Альбедо.              Мысли путались, и он никак не мог восстановить нормальное дыхание. В этот момент последнее, о чём он хотел думать — это исследования.              — Я… кажется, я… — начал он, но голос оборвался, когда Итэр отпустил его член.              Алхимик немедленно толкнулся бёдрами вперёд, и почувствовал чужое возбуждение. Путешественник зашипел и, обхватив его бёдра руками, одна из которых была липкой и скользкой, проговорил:              — А я отлично помню. Ты изучал все мои способности, какие-то «внутренние токи» и физические возможности, и всё, чего я тогда желал — это чтобы ты наконец провёл действительно глубокое исследование, чёрт возьми. Ты мог бы погрузиться в меня пальцами, своим членом. Я мог бы отсосать тебе, и ты вбивался бы в мой рот, крепко держа за волосы. Ты мог бы быть очень грубым со мной, и я бы принял всё, до последней капли. Как ты пожелаешь…              Альбедо, в полной мере осознавший силу, с которой Итэра тянуло к нему, обхватил руками его лицо и вгляделся в него, изучая каждую черточку: приоткрытые губы, очаровательный румянец на щеках, разрез глаз с золотистыми радужками и трогательную морщинку между сведённых к переносице бровей. Путешественник доверчиво прикрыл глаза и, чуть повернув голову в сторону, кратко прижался губами к его ладони.              Алхимик подался вперёд, чтобы поцеловать Итэра. Тот с готовностью ответил на поцелуй, резко сжав пальцы на его бёдрах — точно останутся синяки, но Альбедо это только заводило.              Когда они оторвались друг от друга, Итэр нетерпеливо спросил:              — Как ты хочешь?              Альбедо решил это ещё в тот момент, когда путешественник пересказывал свои эротические фантазии.              — Я хочу, чтобы ты взял меня.              Итэр нежно провёл пальцами по его щеке и пообещал:              — Хорошо. Я буду осторожен.              Альбедо не сомневался в нём ни на секунду. Он снова приник к покрасневшим от укусов губам партнёра, который ловко запустил свой язык ему в рот. Кажется, алхимик становился зависим от поцелуев с Итэром.              Они сделали несколько шагов, а потом Альбедо разорвал поцелуй. Итэр развернул его и, надавив пальцами на плечи, заставил опуститься на диван. Алхимик посмотрел на партнёра снизу-вверх и, ухватившись за ремень на его брюках, притянул к себе так, чтобы его пах был на уровне лица Альбедо.               Итэр, ахнув, перехватил его руки.              — Я оценил твою смелость, но давай оставим это на следующий раз, хорошо? — хитро произнёс он и отодвинулся.              Он предусмотрительно вытащил из кармана брюк презервативы и тюбик со смазкой и бросил их на диван — Альбедо, сосредоточивший всё внимание на пахе путешественника, этого даже не заметил. Итэр взялся за свой ремень и быстро расстегнул его, а затем снял брюки вместе с бельём, ни капли не стесняясь своей наготы. Наоборот, он ухмыльнулся, заметив, как Альбедо уставился на его член и сглотнул.              Алхимик снова потянулся к его возбуждённому органу, и Итэр схватил его за руки, боясь, что сорвётся и причинит боль алхимику, ведь он уже завёлся слишком сильно.              — Я же сказал, не трогай, — с нажимом произнёс он и поставил одно колено на край дивана между ног Альбедо. — Так не терпится получить мой член? Уверяю, очень скоро ты почувствуешь в себе каждый сантиметр…              Альбедо почувствовал, как вспыхнули румянцем его щёки, и, преодолев душащее смущение, попросил:              — Говори мне, что делать. Я ничего не знаю, но… мне очень нравится то, что ты описал.              В глазах цвета белого золота вспыхнул дьявольский огонёк, и Итэр хрипло рассмеялся. Он приблизился к лицу алхимика и сказал на выдохе, почти касаясь его губ своими:              — Значит, тебе нравится мой грязный язык?              Альбедо, словно в трансе, подался вперёд, и Итэр бесстыдно провёл языком по его губам прежде, чем проскользнул внутрь. Тело алхимика снова охватила сладкая дрожь, и он прикрыл глаза, не в силах выносить голодный взгляд золотых глаз. Итэр устроился между ног Альбедо, который сразу же обнял его руками за шею. Партнёр, подхватив его одной рукой под поясницу, плавно опустил алхимика на диван и затем оторвался от его губ.              Итэр задержался на мгновение, чтобы насладится видом тяжело дышащего Альбедо, ресницы которого взволнованно трепетали, а потом наклонился и обвёл языком его ушную раковину, получив в награду тихий стон.              — Это не был риторический вопрос, — медленно произнёс он. — Тебе нравится слушать мой голос? Ты хочешь, чтобы я описывал то, что собираюсь сделать с тобой? Или мне лучше замолчать?..              Альбедо распахнул глаза и выпалил:              — Не надо. Мне очень нравится, когда ты говоришь… все эти пошлости. Пожалуйста, не останавливайся.              Итэр резко выдохнул сквозь плотно стиснутые зубы, задумавшись над тем, кто кого быстрее может довести до оргазма одними лишь словами, и ответил:              — Ха-а… Мне нравится твоя честность. Как тут тебе откажешь?              Он наклонился, чтобы оставить несколько поцелуев на груди партнёра, и обвёл языком твёрдый сосок. Прикусил и пососал его — Альбедо сладко застонал и, схватившись пальцами за длинные светлые волосы, выгнулся навстречу горячему рту. Итэр довольно заурчал и, ещё раз лизнув грудь партнёра, отстранился.              — У тебя чудесный голос, — произнёс он, ухватившись за брюки Альбедо. — Даже не думай сдерживать его, когда я буду трахать тебя. Я хочу слышать каждый твой стон и каждый твой выдох.              Они окончательно избавились от одежды, и Итэр провёл ладонями по ляжкам Альбедо, разведя его ноги в стороны.              — Прекрасный вид, — восхищённо сказал он и прикусил розовую кожу на внутренней стороне бедра. — Ты великолепен. Такой отзывчивый и божественно красивый… Ты сводишь меня с ума, ты знаешь об этом?              Он целовал, оставлял засосы и прикусывал чувствительную кожу бёдер, явно доставляя этим удовольствие Альбедо — тот скулил от нетерпения и рвано дышал, закатывая глаза. Нашарив свободной рукой тюбик со смазкой, Итэр вылил на свои пальцы больше, чем достаточно, и прикоснулся ко входу Альбедо. Тот вздрогнул всем телом и ожидаемо напрягся.              — Тш-ш, всё хорошо, — успокаивающе произнёс Итэр и, положив чужую ногу на своё бедро, навис над партнёром, чтобы поцеловать.              Альбедо, нахмурившись, ответил на поцелуй, но всё его внимание было сосредоточено на пальцах путешественника, растирающего смазку по колечку мышц. Итэр слегка надавил подушечкой пальца на звёздочку сфинктера алхимика и сказал:              — Альбедо. Посмотри на меня.              Взгляд лазоревых глаз обратился к нему: настороженность в них смешалась с пьянящим возбуждением.              — Молодец, — похвалил Итэр и, не удержавшись, поцеловал партнёра в кончик носа. — Я введу один палец, всего один. Расслабься, привыкни к ощущениям, и я обещаю, что очень скоро тебе будет так хорошо, что ты забудешь даже собственное имя.              — Хорошо, — согласился Альбедо, выдохнув. — Сделай это.              Итэр аккуратно ввёл средний палец в нутро алхимика, и тот прикусил припухшую губу и с силой вцепился в его плечи.              — Дыши, — негромко произнёс Итэр и сам сделал шумный вдох, чтобы Альбедо повторил за ним. — Глубоко. Вот так… Медленно и глубоко… Дыши.              Путешественник мягко проталкивал палец внутрь Альбедо каждый раз, когда тот глубоко вдыхал, и заметил:              — У тебя очень хорошо получается. С каждым вдохом ты сам втягиваешь мой палец в себя, так сильно хочется?              Альбедо резко выдохнул и непроизвольно напряг мышцы, когда его тело прошибла очередная волна возбуждения. Он сердито посмотрел на Итэра и, надавив на его затылок, привлёк к себе, чтобы впиться в его губы то ли развязным поцелуем, то ли жадным укусом.              Без предупреждения Итэр протолкнул внутрь партнёра второй палец до основания и надавил уже двумя на простату — Альбедо разорвал поцелуй и запрокинул голову, протяжно застонав. Итэр осыпал поцелуями подставленную шею и массировал небольшой бугорок внутри партнёра, даря ему невероятное удовольствие. Мышцы постепенно растягивались, и боль утихала под обрушившимся, как ураган, на Альбедо наслаждением — он прекрасно знал, что стимуляция простаты приносит приятные ощущения, но даже не подозревал насколько. Он шире развёл ноги, согнув их в коленях, и сбивчиво произнёс:              — Сильнее! Итэр… Пожалуйста.              — Архонты… — прозвучал хриплый голос над ухом. — Только посмотри на себя. Я ласкаю тебя, и ты насаживаешься на мои пальцы, но тебе этого мало… Что ж, я дам тебе всё, что ты хочешь, мой принц.              Альбедо почувствовал, как растянулись стенки его входа, когда Итэр плавно погрузил внутрь него третий палец. На глазах выступили слёзы, и алхимик почувствовал, что снова теряет над собой контроль. Он царапал плечи партнёра и подмахивал бёдрами в такт его движениям — и не осознавал этого. Альбедо думал только о пальцах внутри него и жаре тела Итэра, который покрывал его лицо поцелуями и удерживал на месте, крепко вцепившись левой рукой в его бедро, и о том, что ощущения внизу были прекрасны, но этого всё ещё было недостаточно. Он судорожно искал ответ в своей голове, задыхаясь от удовольствия, и, наконец найдя его, выпалил:              — Я хочу тебя. Пожалуйста, войди в меня, Итэр… Я очень-очень сильно…              Итэр заткнул его поцелуем и быстро вытащил пальцы. Вскоре он приставил к его входу мокрую от смазки головку члена и подхватил партнёра под колени. Услышав хлюпающий звук, с которым твёрдая плоть погрузилась в его анальный проход, Альбедо подумал, что это было самое пошлое из всего, что он слышал в жизни — и понял, как сильно ошибся, когда Итэр вошёл в него до конца. Шлепок бёдер Итэра о мокрую от смазки задницу алхимика, их протяжные стоны, наполненные острым удовольствием, и голос партнёра:              — Архонты, Альбедо… Внутри тебя нереально хорошо… Ты так сжимаешься вокруг моего члена, хочешь больше?              Итэр наклонился к нему, и толчки стали медленными и глубокими. Он положил руку на заплаканное лицо партнёра и позвал:              — Смотри на меня, Альбедо… Вот так, хороший мальчик, — Итэр толкнулся особенно резко и запредельно глубоко, заставив алхимика вскрикнуть. — Ты хочешь сильнее? Хочешь, чтобы я отымел тебя так грубо, чтобы ты умолял пощадить тебя? Ты хочешь, чтобы я трахал тебя так быстро, чтобы ты забывал даже дышать?              Альбедо смотрел в глаза цвета белого золота, и ему казалось, что он тонет в них. Говорить было невероятно сложно — он несколько раз открывал рот, чтобы ответить, но очередной глубокий толчок выбивал из него дух, а Итэр хрипло смеялся в ответ, ухмыляясь.              — Д-да, — наконец прошептал Альбедо. — Сдела-ай… это со мной. Умоля-яю… А-ах!..              Итэр прижал его руки к дивану и переплёл их пальцы, вбиваясь в Альбедо быстро и сильно — как и обещал. Это было невыносимо — Альбедо скулил, когда член Итэра попадал по простате, урывками глотал воздух ртом и сжимал ногами поясницу партнёра, чтобы получить ещё больше ощущений.              — Да-да-да, — словно в бреду повторял он. — Да, пожалуйста, вот та-ак… Ах, да! Не останавливайся…              Альбедо хотел кончить до умопомрачения, и одновременно с этим ему было так хорошо, что он не хотел, чтобы это когда-нибудь заканчивалось. Каждое движение Итэра бросало его в пучину удовольствия, и он осмелился опустить взгляд, чтобы посмотреть, что партнёр творил с ним внизу. Нескольких жёстких толчков хватило, чтобы Альбедо, наблюдающий за тем, как член Итэра вбивается в него, почувствовал себя на грани оргазма.              — Я-я больше не… — попытался выговорить он, но слова тонули в стонах. — Я сейча-ас…              — Давай… — с жаром ответил Итэр, протяжно вздыхая. — Кончи для меня, Альбедо… Я хочу видеть твоё лицо во время оргазма, хочу видеть, как ты изливаешься себе на живот, не прикоснувшись к себе ни разу…              Альбедо выполнил желание партнёра, задрожав всем телом в экстазе. Непроизвольно он сжал мышцы вокруг твёрдого члена внутри себя, и Итэр с рыком впился в его губы. Оргазм накрыл и его — Альбедо почувствовал это каждой клеточкой своего тела.              Итэр беспорядочно сделал последние толчки и остановился, оторвавшись от губ Альбедо. Они тяжело дышали и не желали шевелиться, медленно приходя в себя.              Когда Итэр поднял голову с его груди и лёг на диван рядом, Альбедо что-то недовольно промычал, не желая разрывать контакт, и обнял его одной рукой. Итэр тихо рассмеялся в ответ на это и, приподняв его подбородок пальцами, нежно поцеловал.              Они медленно и лениво целовались, наслаждаясь друг другом, а потом просто лежали рядом.              Вскоре Альбедо почувствовал, что проваливается в сон, но он не мог заснуть, не спросив о самочувствии Итэра. Всё-таки он находился под действием экспериментального препарата. В ответ тот фыркнул от смеха и сказал:              — Твоё зелье выветрилось давным-давно. Оно перестало действовать ещё до первого поцелуя.              — Вот как… С научной точки зрения, эксперимент провалился, — хитро произнёс Альбедо, подумав, что его расчёт, как всегда, оказался безупречен.              — Ничего, — сказал Итэр, утешительно погладив его по голове. — Твоё следующее зелье, которые ты испытаешь на мне, обязательно будет лучше.              — Непременно, — подтвердил Альбедо и, абсолютно удовлетворенный, уснул в тёплых объятиях.