Принцесса с другого края Галактики

– Я видела сон, в котором все, кого я люблю, исчезали один за другим. Я звала их, но они не слышали меня; я пыталась догнать их, но в конце концов осталась совершенно одна. Это был очень плохой сон, а когда я наконец-то проснулась, то поняла, что это не было сном… Синие глаза Усаги были полны слез. Решительно смахнув их, она вскинула голову: – Я больше не позволю тебе забирать у меня тех, кто мне дорог! Я – прекрасный сейлор-воин любви и справедливости Сейлор Мун, и я покараю тебя, Галаксия, во имя Луны! – и начала падать. Я едва успела подхватить Усаги, не дав ее расшибиться о холодный каменный пол. Хотя бы это я смогла сделать… Длинные золотые волосы Усаги растрепались, едва сохраняя прическу, все тело было исцарапано. Ее изодранная матроска неожиданно была совсем простого покроя – почти копия бело-синего костюма Меркурий, только высокие сапоги и бант, к которому крепилась брошь, у нее были ярко-красными. Бант сзади на поясе, тоже красный, был заметно короче, короткие рукава – более простой формы, без прозрачного края, диадемы не было вовсе – на лбу Усаги по-прежнему сиял полумесяц. Вычурная золотая брошь к этому костюму совершенно не подходила. – Похоже, я вернулась в самое начало, – слабо улыбнулась Усаги. – Мои друзья несколько раз давали мне чудесные силы, но сейчас их больше нет со мной. Здесь нет ни Мамору, ни лунной королевы – осталась только Луна и ее Лунная призма… и еще ты, Карин. Видишь, я все-таки могу сражаться, и я нашла тебя. Не бросай меня больше, ладно? Усаги с трудом поднялась на ноги, и я, наконец-то не выдержав, крепко обняла ее, пытаясь удержать, закрыть собой, только бы и она в следующее мгновение не превратилась в звездную пыль. – Глупая, зачем ты пришла?! Она убила их всех, я ничего не смогла сделать! Я надеялась, что хотя бы ты… – Верно. И ты тоже ничего не сможешь сделать, принцесса Белой Луны, – произнесла Галаксия. Нападать она пока не пыталась, наблюдая за нами с чуть склоненной на бок головой. – Ты понимаешь, что, придя сюда, сделала жертвы всех своих друзей абсолютно бесполезными? – Жертвы вообще не бывают полезными! – выпалила Усаги. – Уран и остальные думали, что жертвовать меньшим ради общего блага правильно, но… – она запнулась. – Ты тоже так думаешь? – Но в то же время ты сама охотно жертвуешь собой ради других, – проигнорировав слова Усаги, продолжала Галаксия. – Довольно лицемерно, тебе так не кажется, принцесса? Тебе нравится изображать идеальную героиню, и ты не можешь смирится, когда кто-то пытается украсть у тебя частичку твоего героического сияния. Скажи, разве я не права? – на губах Галаксии появилась очень неприятная улыбка. – Нет… неправда! – Усаги отшатнулась назад. В ее расширившихся глазах плескался ужас. – Я никогда не хотела… – Лицемерная и эгоистичная! Лживая! Жалкая! – Галаксия била словами словно мечом. – Теперь, когда ты осталась одна, перед кем ты собираешься сиять? – Она не одна! Обняв Усаги за плечи, свободной рукой я подняла меч. – Не слушай ее, Унохана, и подними голову. Принцессе не подобает склоняться перед самозванкой. А ты, Галаксия – не тебе говорить о жертвах. Мы не такие как ты – хотя ты и называешь себя «королевой», у тебя нет ни подданных, ни друзей. Никто из нас не желал этой войны и никто не заставлял своих товарищей сражаться ради них. Мы уважаем их выбор, мы чтим их жертвы и ради их памяти мы никогда не сдадимся! – говоря это, я словно слышала голос Цубаки, подсказывающий мне нужные слова для очередного выступления на публике. Произносить пафосные речи тоже было одним из умений, необходимых для принцессы. – Мы сражаемся ради… Я запнулась, подбирая самое подходящее слово. Ради любви? Но тех, кого мы любили, больше не было. Ради справедливости? Но справедливость была не совсем тем, чего я искренне желала. Все это звучало бы слишком фальшиво. «Верь в наш Свет Надежды», – это были прощальные слова Сейлор Марс. «Защити свой Свет Надежды», – это сказал мне голос Уноханы… или похожий на ее. – Мы сражаемся ради своей надежды! Меч в моей руке вспыхнул ослепительным светом. Галаксия, прикрывающая лицо руками, мрачный зал и черное облако над головой – все исчезло в этом сиянии. Мои босые ноги защекотала трава, обнаженное тело хлестнул холодный ветер. Моя матроска превратилась в опутывающую все тело гирлянду цветов – такой она была каждый раз долю секунды перед превращением, но сейчас время словно замерло. Усаги стояла рядом, одетая только в алые ленты, обняв себя за плечи и растерянно оглядываясь по сторонам. Я шагнула к ней – и трава под моими ногами рассыпалась в пепел. Поле этой мертвой травы – ровное, безжизненное, холодное – простиралось до самого горизонта, где оно сливалось с багрово-черным небом, тем самым небом, которое Галаксия принесла на Кинмоку. Что произошло? Это и есть Кинмоку? Неужели Галаксия захватила Кинмоку и из издевательского милосердия бросила нас на умирающей планете? Неужели мы единственные, кто остался в живых? – Неужели мы единственные, кто остался в живых? Голос был знакомым и незнакомым одновременно. Девушку, стоящую на коленях посреди мертвого поля, я узнала не сразу – все цвета здесь тоже были мертвы, золотые доспехи казались стальными, а огненные волосы, распущенные, волнами спадающие на землю – седыми. – Я запечатала Хаос, но мне никого не удалось спасти! Это и есть наша надежда?! – Галаксия ударила кулаком по земле, и в воздух поднялось облачко пепла. Вторая девушка – я была уверена, что до этого мгновения ее здесь не было – обняла Галаксию за шею, опустившись на колени за ее спиной. Она была единственным светлым пятном посреди этой мертвой серости – длинное белоснежное платье, белые волосы, уложенные в точно такую же прическу, как у Усаги, два узла, от которых вниз спускались длинные хвостики. – Но мы все-таки победили. Пожалуйста, не надо больше плакать. Все закончилось. – Разве это победа? Звездный сад превратился в черную дыру, наша планета разрушилась, и даже ты… – Галаксия обернулась и попыталась обнять девушку – и я почти не удивилась, когда увидела, что руки, закованные в тяжелые браслеты, прошли сквозь тело той. – Вскоре в Галактике зажгутся новые звезды. И все мы однажды сможем снова родиться где-нибудь в другом месте, которое станет нашим новым домом. Мы обязательно снова встретимся – это и есть наша надежда. Белоснежная девушка поднялась на ноги, подняла голову – ее лицо так напоминало лицо Усаги, быть может, чуть-чуть постарше – улыбнулась, и мне показалось, что она улыбается именно нам, хотя, конечно же она не могла видеть нас в этом странном то ли видении, то ли бесконечно далеком, почти угасшем воспоминании. За ее спиной раскрылись дрожащие прозрачные крылышки, и девушка исчезла, рассыпавшись искорками. – Серенити!.. – Галаксия рванулась вперед, замерла с протянутой рукой – а затем у ее ног из голой земли начал проклевываться пронзительно-яркий оранжевый цветок. Один, второй, третий… такой же бутон вырос и на груди Галаксии. Он распустился, выпуская наружу прозрачный кристаллик. – Это и есть наша надежда… – прошептала Галаксия. Она осторожно взяла кристалл в руки – он завис над ее ладонями, мерцая и покачиваясь, словно цветок на воде – а затем подбросила его вверх. – Да! Лети, улетай отсюда! Сохрани мою надежду, пока я сама не потеряла ее! К новым звездам и планетам, к любви и справедливости – улетай, мой Свет Надежды! И бесчисленные золотые цветы распустились – чтобы в следующее мгновение рассыпаться лепестками. Поднявшиеся в воздух кристаллики замерли, время снова остановилось. Галаксия обернулась к нам, и ее облик изменился – девушка с волосами, алыми, как у меня самой, одетая в белую матроску и длинный плащ поверх нее, смотрела на нас глазами, синими, как у Усаги. – Именно так все и начиналось. Поле битвы с Хаосом стало началом новой истории. На обломках Звездного сада, оскверненного Хаосом, зародилась новая жизнь, и бесчисленное множество звездных семян разлетелись в поисках планет, где они могут пустить корни. – Постой! – Усаги протянула руку. – Ты та девочка, которую я встретила в космосе. Так ты и есть… – Я – Звездное семя Сейлор Галаксии, ее Свет Надежды. Все эти бесчисленные годы среди незнакомых звезд я искала Серенити и наконец-то нашла тебя, носящую то же имя, ту, которая когда-то была ее дочерью – это было желание Галаксии. А затем мы вместе нашли принцессу Какью Кинмоку – это было твоим желанием. Теперь Какью Кинмоку призвала меня, и я здесь. Чего ты желаешь? – девушка обернулась ко мне. – Я желаю… я хочу, чтобы эта война закончилась! – выпалила я. – Я хочу, чтобы больше никто не умирал, я хочу остановить Галаксию! Ты поможешь мне? – Остановить войну, остановить смерть, остановить разрушение… Именно ради этого сражается Сейлор Галаксия. – Что?.. – Я больше не Галаксия, но я по-прежнему остаюсь ее частью, и я понимаю, чего она сейчас желает. Должно быть, однажды Галаксия решила, что нашла тот ответ, который она искала. Не будет жизни – и никто не будет умирать. Не будет желаний и стремлений – и никто не сможет ранить друг друга. Не будет Галактики и всего Космоса – не будет и Хаоса как его противоположности. Ты считаешь это решение неверным? – Конечно считаю! – Ты готова убить Галаксию и снова запечатать Хаос? Ты хочешь, чтобы я дала тебе силу для этого? – Я… – проглотив комок в горле, я решительно отогнала вставший перед глазами образ девушки, рыдавшей во тьме разрушенного мира. – Да, я хочу!.. – Постойте! – перебила нас Усаги. – Если ты действительно Свет Надежды Галаксии, как ты можешь так говорить?! Неужели ты не хочешь спасти ее? Неужели… ты даже не любишь ее? – Я никого не спасаю. Я никого не люблю. Я могу только хранить надежду. Фигура девушки исказилась, словно отражение в неспокойной воде, а в следующий момент на том месте, где она только что стояла, остался воткнутый в землю меч, на рукояти которого сидела бабочка с алыми мерцающими крылышками. – Сейлор Мун, Сейлор Какью, здесь и сейчас вы должны сделать выбор. Позволите ли вы Хаосу уничтожить Свет Надежды и поглотить пространство и время или станете сражаться ради будущего Галактики и ее возрождения? – Нет, так нельзя, – Усаги отступила назад. – Галаксия… тогда она ведь тоже сражалась ради нас. Если мы просто откажемся от нее и от мира, который она защищала… – Я буду сражаться! Бабочка села мне на грудь и растворилась, окутывая меня алым сиянием. Я дернула меч, он с легкостью вышел из замерзшей земли. По ней прошли трещины, из них пробился свет – и вся окружавшая нас картина рассыпалась. …Потусторонний замок Галаксии был разрушен, облако багровой тьмы окутывало его руины, причудливо смешавшиеся с развалинами здания городского порта. Все это осталось далеко внизу, а я парила в небесах на распахнувшихся за спиной белоснежных крыльях. Моя матроска превратилась в церемониальное платье принцессы, это значило, что сейчас моя родная планета передает мне все свои силы – но сила меча, который я сжимала в руках, сейчас была намного больше. Усаги осталась где-то внизу, в развалинах, и краем сознания я порадовалась, что она в безопасности. Последняя битва будет здесь, в этих багрово-черных небесах. – Я буду твоим противником, Галаксия, – мне показалось, что голос Света Надежды сливается с моим. – Мы не проиграем Хаосу. – Что ж, попробуй, принцесса Кинмоку. Одним прыжком Галаксия взлетела ко мне, выхватывая из окружающей нас тьмы свой меч. Клинки скрестились, и от меча Галаксии в стороны разлетелась каменная крошка. Совсем как тогда, когда я сражалась с Сейлор Пьютеровой Лисой – нет, сейчас моя противница была намного, во много крат сильнее, но и я тоже… мы тоже. Свет Надежды помогал мне заносить тяжелый меч и обрушивать его на Галаксию, предвидеть ее удары и уворачиваться, Свет Надежды управлял моими крыльями. Галаксия передо мной была всего лишь тенью, жалким подобием того отважного воина, запечатавшего Хаос. Она была всего лишь сосудом для Хаоса, ее сила, ее надежда, ее Звездное семя – все было у меня. Сейчас настоящей Сейлор Галаксией была именно я. – Глупая девчонка! Думаешь, убив меня, ты спасешь Галактику? – прорычала Галаксия, в очередной раз оказываясь со мной лицом к лицу. Каменная корка на ее мече потрескалась, и из щелей проглядывала чернота. – Да, я спасу! Галактику, Звездные семена, Свет Надежды – я спасу всех! – Спасешь? Для чего? Убьешь меня, вместе со Звездными семенами освободится и Хаос – и все начнется сначала. Твои подружки, все остальные – они будут погибать снова и снова. Разве не лучше закончить все раз и навсегда? Бабочка в моей груди взмахнула крыльями, прилив сил был таким резким, что мои глаза заволокло алым. – «Погибать»? Но это ты убила их! Не смей говорить так, как будто все происходит само по себе, а ты ни в чем не виновата! Я ударила сильно, сверху вниз, мы обе потеряли равновесие и начали падать. Глаза Галаксии были совсем близко – алые, пустые, словно два зеркала, в которых отражалось черное небо, а через секунду они зажмурились от боли, когда Галаксия впечаталась спиной в разрушенную стену. Меч вылетел из ее руки и со звоном упал на камни, Галаксия потянулась к нему, но едва задела рукоять кончиками пальцев. – Умри, Галаксия!!! – выплеснув все свои силы с этим криком, я ударила. Галаксия успела прикрыться рукой, и клинок натолкнулся на золотой браслет. Тот разлетелся мелкими осколками, и в ту же секунду разбился и второй, хотя к нему я даже не прикасалась. Колено Галаксии вонзилось мне в живот, я задохнулась и рухнула рядом. Отчаянно пытаясь вздохнуть, я оперлась на меч, кое-как поднялась на ноги, дрожащими руками подняла меч – и он разбился словно стеклянный, приняв на себя удар угольно-черного клинка. – Глупая девчонка, – повторила Галаксия, снова занося меч, блестящий и черный, каменная корка полностью осыпалась. Золотые волосы и доспехи Галаксии наливались чернотой, стекающей на ее руки с меча, за спиной развернулись черные кожистые крылья. – Ты так ничего и не поняла? Если бы ты убила меня, если бы запечатала Хаос так, как это когда-то сделала я – той, кто занял бы мое место и повторил бы мои ошибки, той, кто убил бы твоих переродившихся друзей, в далеком будущем стала бы ты сама. Где-то далеко отчаянно вскрикнула Усаги – и меч опустился. *** – Карин! Эй, Карин! Кого-то зовут? Кого-то… меня? Да, это я. Меня зовут Карин, и я живу с тремя лучшими подругами в маленьком уютном домике с красной калиткой. Каждое утро мы вместе идем в школу – вернее, бежим и частенько опаздываем, потому что я часто встаю слишком поздно. Сердитая учительница ругает нас за опоздания, беспокоясь за нашу успеваемость. На уроках мы сидим рядом, на перемене пьем ароматный чай под старой оливой в школьном саду, а после уроков вместе идем домой. Одна из моих подруг – мудрая старшая сестра, которая терпеливо заботится обо всех нас. Одна из них – вечно взъерошенная младшая сестренка, отчаянно старающаяся быть полезной. Одна из них – моя возлюбленная… – Карин! Моя жизнь прекраснее любой грезы – но утром все равно всегда так хочется поваляться в мягкой кровати! – Да-да, – отозвалась я. – Я уже встаю, Сакура. Я открыла глаза, и все вокруг затопил мягкий алый свет – моя спальня всегда выглядит так, когда рассветное солнце поднимается за занавесками. – Карин, ну наконец-то! – Сакура!.. – и тут я все вспомнила. Я попыталась вскочить и тут же ударилась головой о что-то твердое, сильно, но совершенно не больно – я почувствовала только сам факт сопротивления. Стена из толстого алого стекла удерживала меня стоящую на коленях, не давая встать во весь рост, не давая подбежать к Сакуре и обнять ее. А Сакура была рядом, в огромном кристалле из синего стекла, она упиралась ладонями в прозрачную стену, не в силах дотянуться до меня. Сакура, живая, растрепанная… обнаженная. На ней не было ничего, даже шнурка, которым она всегда подвязывала волосы, и длинные черные пряди в беспорядке падали на спину и плечи. Я залилась краской, но не смогла отвести взгляд – даже моргать было невыносимо, я не могла потерять Сакуру из виду даже на крошечное мгновение. Краем сознания я отметила, что моя одежда тоже исчезла, а волосы распустились – здесь были только мы и эти странные кристаллы, больше ничего постороннего. – Ну наконец-то ты очнулась, – Сакура облегченно вздохнула, но на стекле, к которому она прижималась, не осталось запотевшего пятна. – Я звала остальных, и никто не отзывался – но я верила, что ты меня услышишь. – Остальных? Я огляделась по сторонам. Вокруг было темно, и тьма эта казалась плотной, словно глубокая черная вода. И в этой тьме повсюду парили мерцающие кристаллы – некоторые были прозрачными, некоторые, чуть ярче, светились разными цветами. Один из них, зеленый, проплыл рядом, и я увидела в его глубине свернувшуюся клубком девушку с волнистыми каштановыми волосами – я впервые видела их распущенными. – Сейлор Юпитер! Макото! – позвала я, но та даже не шелохнулась, и кристалл утонул в черноте. – Она тебя не слышит, – пояснил знакомый голос. – Все Звездные семена под властью госпожи Галаксии спят беспробудным сном – ну, кроме счастливчиков вроде нас. Сейлор Пьютеровая Лиса сидела в зависшем чуть выше наших серебристо-сером кристалле, обняв колени и положив на них подбородок, оборачивающий ее ноги пушистый хвост чуть подрагивал. – Ну привет, Какью, – она послала воздушный поцелуй. – Что, не помогли тебе чудо-меч и пафосные речи? – Ты!.. – я рванулась вперед, но стекло, разумеется, мне снова не пустило. – Спокойно-спокойно, Какью. Что, хочешь снова убить меня? Не выйдет, я уже мертва – да и ты, впрочем, тоже. Мертва? Я помнила, как меч Галаксии пронзил меня насквозь, как черное облако внезапно приблизилось и поглотило меня… но я была здесь! Я видела Сакуру, я слышала ее голос, я чувствовала под руками стекло… я определенно существовала. – Звездное семя недаром называют источником жизни, – словно отвечая на мои мысли, сказала Лиса. – Его одного, в общем-то, вполне достаточно. Мы можем видеть друг друга, можем разговаривать, но не можем ударить и убить, как бы ни старались – разве же это не рай? – Лиса усмехнулась. – Вот если бы еще найти здесь Керо – и я была бы не против провести здесь вечность… – Обнять друг друга мы здесь тоже не можем, – перебила ее Сакура. – Знаешь, у тебя какие-то идиотские представления о рае. – Не тебе меня судить! – внезапно взорвалась Лиса. – Да что ты вообще понимаешь?! Твоя планетка похожа на тепличный садик, ты в нем цветешь и не знаешь забот. А у нас постоянно воевали – то заговорщики, то психи-экспериментаторы, то из космоса прилетает какая-то зараза – а разбиралась со всем этим я! Никакой благодарности, никакой награды, только «долг воина» и тому подобная чепуха! И конца этому не было, пока госпожа Галаксия не навела порядок. – Порядок?! Это массовое убийство ты называешь порядком? – теперь возмутилась уже я. – А разве ты не собиралась убить госпожу Галаксию, чтобы все было так, как хочешь ты? Ты что, собиралась, заполучив силу госпожи Галаксии, полететь по галактике, сеять любовь и справедливость? – Ну…– я замялась. – Просто признай, что тебе наплевать на все, кроме своего садика! – Мне не наплевать! Я просто… просто… – …Вместе мы обязательно сможем все исправить! Тьма не исчезла, не развеялась, но все-таки мы смогли ее увидеть. Там, внизу, среди руин и развалин, Усаги стояла перед Галаксией, протягивая руку – в ней не было никакого оружия, ладонь была доверчиво раскрыта. Усаги улыбалась, хотя по ее лицу снова катились слезы, смешиваясь с кровью из глубокой ссадины на лбу. – Все в порядке. Тебе не нужно брать все на себя. Просто хотя бы немножко поверь в тех, кто рядом с тобой. Галаксия – нет, Хаос в теле Галаксии – расхохоталась. – Поверить? Что за глупости ты говоришь, принцесса Белой Луны? Все уже мертвы. Рядом со мной осталась только ты, мой враг – а разве ты доверяешь своим врагам? – Но мы не враги. Мы сражаемся, мы злимся, мы не понимаем друг друга – но все мы хотим одного и того же. Я наконец-то поняла это. Открытая брошь Усаги сияла, кристалл в ней переливался всеми цветами радуги. Второй рукой Усаги накрыла его, и свет потек между ее пальцев. Галаксия подняла меч, но почему-то медлила. – Когда-то Ами объяснила мне: слово «Хаос» означает «беспорядок». Беспорядок – это вовсе не зло. У меня в комнате тоже всегда ужасный беспорядок, но я зову друзей, и они помогают мне убрать его. Рей ругает меня за то, что я довела комнату до такого состояния, а Ами дает советы, как правильнее содержать ее в чистоте, Мако помогает вынести самый тяжелый мусор, а Минако только делает беспорядок сильнее – но вместе мы всегда справляемся. Это совсем не трудно! В темноте, окружавшей нас, замерцали огоньки, все ярче и сильнее. Красный, синий, зеленый, оранжевый – четыре луча отразились от кристалла Усаги. Матроска Усаги переменилась, она снова стала целой, словно только что после превращения. – Мы родились на разных планетах, и мы не очень похожи друг на друга. Мы не всегда понимаем друг друга, и, конечно же, у всех нас разные представления о любви и справедливости. Нам трудно найти общий язык, нам трудно договориться, иногда мы ненавидим друг друга – но если очень-очень постараться, мы обязательно сможем друг друга понять. Еще четыре вспышки – они прилетели откуда-то из невообразимой дали, и я вспомнила, как Цубаки рассказывала мне, что свет движется быстрее всего во Вселенной, но этот свет был еще быстрее. Синяя с золотой искрой, бирюзовая, словно морская волна, темно-малиновая с черными лучиками, фиолетовая с белыми – крошечные звезды растаяли в серебре кристалла, и костюм Усаги снова изменился. Теперь он был почти сплошь белым, с большим, похожим на крылья бантом сзади. – Иногда то, что кто-то из нас считает хорошим, другим кажется плохим. Мы ссоримся, переубеждаем друг друга или не говорим об этом, держа все в себе и страдая в одиночку, но все мы пытаемся защитить то, что нам дорого. Даже если, защищаясь, мы раним друг друга, это не обязательно значит, что мы враги – это значит, что мы еще просто не успели стать друзьями. В центре серебряного сияния вспыхнуло золото, и на мгновение золотой свет словно обнял Усаги. За ее спиной раскрылись огромные крылья, ее одежда снова изменилась – вместо синего и алого белую матроску теперь оттеняли черный и золотой. – Какими бы разными мы ни были, пока мы живы, пока мы можем поговорить – мы можем все исправить, а если не получится – мы всегда можем начать все сначала! Я была мертва, но я почувствовала это – почувствовала тепло, исходящее от Усаги, проникающее даже туда, куда не достигал серебряный свет. Я протянула руку, пытаясь прикоснуться к этому теплу – и стены моей кристальной тюрьмы засияли. Мой кристалл, кристалл Сакуры, кристалл Лисы – все мы светились, и наш свет стремился к Усаги. Все Звездные семена Галактики отдавали ей свою силу, и это было куда больше, чем могли получить Галаксия и Хаос. Это была совершенно новая сила, в которой наши растворились и соединились. Усаги сияла белоснежным светом, поглотившим все цвета радуги. Теперь ее матроска была совершенно белой, за спиной развевался белый плащ, волосы тоже засеребрились, словно разом поседев, и это неожиданное изменение меня испугало. Сейчас Усаги больше напоминала Свет Надежды, чем саму себя – и в этот момент я осознала, что Усаги перестает быть собой. Воплощая наши надежды, впитывая наши силы, она перерождалась как новая сущность, с каждым мгновением теряя все больше от Сейлор Мун. – Нет, не надо! – крикнула я, мой голос затерялся среди вихрей тьмы и света. – Пожалуйста, Унохана, не исчезай!.. – Усаги! – голос Сейлор Марс был чуть громче, и он достиг ее. Сияющая воительница, поднимающая посох, в который превратился ее жезл, замерла, вскинула голову, словно пытаясь разглядеть нас в облаке тьмы… и черный меч Галаксии пронзил ее насквозь, а следом посох опустился, ударяя Галаксию в открывшуюся грудь. Мир вокруг замер. Одно мгновение, одно бесконечно долгое мгновение обе фигуры не двигались – а затем, выскользнув, словно призрак, из сияющего силуэта, хрупкая фигурка рванулась вперед, обняла Галаксию и с силой оттолкнула ее, вырывая из крылатого сгустка тьмы. Словно пламя, в воздух взметнулись длинные огненно-рыжие волосы, сплетаясь с мгновенно вернувшими свой цвет золотыми. Две обнявшиеся девушки покатились по земле, Усаги прижала к груди голову Галаксии, оберегая ее от ударов. А позади две неподвижные фигуры, бездонно-черная и слепяще-белая, медленно таяли, черный и белый цвета сливались, смешивались – а потом радужными брызгами разлетелись во все стороны. Ни кромешной тьмы, ни чистого света больше не было. В мир снова вернулись все его цвета. *** Две девушки лежали на золотистом песке. Их ноги и концы волос – солнечно-золотых и медовых, плавно переходящих в рыжие – омывала кристально-чистая вода, в которой отражалось голубое небо. Девушки крепко держались за руки, никак не решаясь их разжать. – Скажи…– наконец прервала молчание Галаксия, – все закончилось? Хаос уничтожен? – Эээ… – Усаги задумалась, запустив пальцы свободной руки в окончательно растрепавшиеся волосы, – знаешь, по-моему нет. Я не думаю, что сейчас умер кто-то еще. – Но если бы победил Хаос, эта планета, все было бы уничтожено! И раз это не так… – Это значит, что все хорошо, правда? – перебила ее Усаги. – Сражение закончилось. Знаешь, ведь с самого начала нам не нужно было сражаться. Я надеюсь, что Хаос когда-нибудь тоже поймет это. Усаги села и, пошарив в песке, посмотрела на солнце через маленький прозрачный кристалл. Кристалл не светился, он только отражал солнечный свет и смотрящий в него любопытный синий глаз. – Эта сила слишком большая для одного человека и для таких маленьких планет, как мои Луна и Земля. Когда-нибудь мой Серебряный кристалл снова вырастет – Ами однажды показывала мне, как выращивать кристаллы – но пока мне вполне достаточно той силы, что в нем осталась. Она маленькая, но очень-очень теплая – вот, потрогай! Галаксия неуверенно протянула руку и дотронулась до кристаллика. Он ярко блеснул, и Галаксия отдернула руку, Усаги поймала ее и снова крепко сжала в своей. – Все семена когда-нибудь становятся цветами и дают жизнь новым семенам. В Звездном саду все происходит так же? Галаксия кивнула и о чем-то задумалась. – Но Звездный сад не появился! Хаос не был запечатан, и эта планета не стала… – Тогда мы все сделаем сами! – перебила ее Усаги. – Мы вернем Звездные семена на их родные планеты, и там они обязательно снова расцветут. Мако часто говорила мне, что главное для цветка – это подходящие условия и любовь, с которой его сажают. – У тебя были такие замечательные друзья, – улыбнулась Галаксия и тут же помрачнела. – Прости… Усаги прижала палец к ее губам. – Больше. Ни. Слова. Она поднялась на ноги и сделала несколько шагов по дорожке солнечного света, по колено входя в воду. – Знаешь, когда-то три самых близких мне человека побывали под властью тьмы, которая проникла в их сердца. Мой возлюбленный забыл меня, моя еще не рожденная дочь слишком быстро выросла, и еще одна маленькая девочка в одиночку сражалась с болью и одиночеством. Они ненавидели меня, они причиняли мне боль – но они оставались сами собой и в конце концов они справились с этой тьмой и вернулись ко мне. У каждого, кто страдает и ищет утешение во тьме, есть человек, который любит его и ждет его возвращения. Если ты разрешишь, Галаксия, теперь я буду для тебя таким человеком. Ты больше не одна, слышишь? Галаксия смотрела на Усаги огромными глазами – сейчас она выглядела совсем юной, едва ли не ее ровесницей – а затем разрыдалась и бросилась к ней. Обняв ее, Усаги нежно гладила ее намокшие в воде волосы. Одна из слезинок не упала в воду – остановившись в воздухе, она засветилась нежно-золотистым светом, распустилась оранжевыми лепестками, и в подставленных руках Галаксии затрепетала мерцающая алая бабочка. – Видишь? – улыбнулась Усаги. – Твой Свет Надежды вернулся к тебе. Береги его и больше никогда не отпускай. – Это… Свет Надежды?.. Бабочка растаяла в алом сиянии, и через мгновение Галаксия держала на руках крепко спящую девочку – копию моей малышки Уноханы, но с ярко-красными волосами. – Позаботься о том, чтобы этой малютке больше никогда не пришлось превращаться в меч, ладно? – серьезно попросила Усаги. Галаксия кивнула. Девушки переглянулись, улыбнулись друг другу, а затем разжали руки. – Прощай… – До свидания! – успела поправить Галаксию Усаги, прежде чем та растворилась в золотой вспышке, унесшей ее в небо. – ..Ну, и нам тоже пора прощаться! – заявила Сейлор Пьютеровая Лиса. Звездные семена парили среди радужных облаков, перелетая с места на место. Те, кто был заключен в них, перекликались, искали родных и близких. Мимо пролетел кристалл болотно-зеленого цвета (неожиданно этот цвет оказался очень красивым), зеленоволосая девушка внутри отчаянно махала руками, пытаясь привлечь наше внимание. – Керо, подожди! – Лиса рванулась к ней, и ее кристалл взлетел следом. – Прощайте, красавицы! – обернувшись, Сейлор Лиса послала нам воздушный поцелуй, и по ее губам я прочитала неслышное: «Прос-ти-за-все». – Наверное, нам тоже нужно улетать, – неуверенно сказала Сакура. Наши кристаллы соприкоснулись, я прижала ладони к прозрачной преграде и почти ощутила сквозь нее тепло рук Сакуры. – Я не хочу никуда улетать… – прошептала я, чувствуя, как по лицу бегут слезы. – Я хочу остаться здесь, с тобой… с девочками… дома… – Мы обязательно снова встретимся! – перебила меня Сакура. – Я найду тебя, потом вместе мы найдем Анзу и Цубаки, и все будет как раньше. Даже если нас будут звать по-другому, даже если мы будем по-другому выглядеть, даже если мы что-то забудем и не все сможем вспомнить – мы обязательно снова будем вместе, я клянусь тебе! Ты мне веришь, Карин? Я кивнула, улыбаясь сквозь слезы. Да, я верю. Как я могу не верить той, кого я так сильно люблю? Я посмотрела вверх, туда, куда, к сияющему солнцу, поднимались Звездные семена. Мой кристалл тоже начал подниматься вверх, словно семечко одуванчика. А затем солнце заслонило чье-то огромное лицо, гигантская ладонь осторожно поймала несколько кристаллов, и я тут же вспомнила, какими крошечными они были в руке Галаксии. Белоснежные волосы, серебристо-голубые глаза… Девушка из воспоминаний Света Надежды улыбнулась нам и легонько толкнула наши Звездные семена назад, туда, где одинокая фигурка Усаги стояла на берегу. – Спасибо, что заботились о моей Серенити. Возвращайтесь домой. Девять Звездных семян упали на землю Кинмоку – и расцвели. *** Свежий теплый воздух Кинмоку, почти сразу же выдавленный из моих легких тройными объятиями. Запах распустившихся цветов, перебиваемый сладким ароматом любимых духов Сакуры. Ласкающая мои ноги морская вода, оставшаяся внизу, когда сильные руки подняли меня и закружили. Вот она, жизнь, которую мы всегда любили. Неподалеку в объятиях своих подруг одновременно смеялась и плакала Усаги, закутанная в куртку Рей. По песку к нам бежала, отчаянно перебирая лапками, черная кошка. – Луна! – Усаги высвободилась из объятий, подхватила кошку на руки и звонко чмокнула ее в нос. Даже сквозь бархатную черную шерстку было видно, как та покраснела… я вспомнила милую официантку из «Кафе Луна» и в общем-то ее поняла. Наконец объятия разомкнулись, и пришло время разговоров. Вначале я торжественно представила всем Сакуру. – Так это и есть невеста Карин? – прошептала Минако. – Или ее правильнее будет называть женихом? Сакура и Рей первыми пожали друг другу руки. – Спасибо, что позаботилась о Карин, – сказала Сакура. – Жаль, что нам не пришлось сражаться бок о бок. Затем она повернулась к Усаги, явно ее не узнавая. – Это же наша Унохана, – рассмеялась я. – Тебя не было так долго, что малышка успела вырасти. Отчаянно залившаяся краской Сакура выглядела очень смешно. – Привет… – наконец выдавила она и отвернулась, почесав затылок. – Ну… эээ… приятно познакомиться… – Но мы уже знакомы! И Усаги, встав на цыпочки, старательно поцеловала Сакуру в губы. – Ч-ч-что ты делаешь?! – Я возвращаю тебе твой первый поцелуй. А теперь отдай его Карин, быстро! Несколько секунд поколебавшись, Сакура решительно повернулась ко мне и поцеловала меня. …Вот так все и закончилось. Здесь, на этом самом месте, где я потеряла мою Сакуру, я обрела ее снова – и больше мне не о чем было волноваться. Нас ждали долгие труды. Нужно восстановить все разрушения, нужно объяснить жителям Тогенкье, что произошло и что бояться больше нечего; нужно по всем правилам объявить о контакте с дружественной планетой; а прежде всего нужно, чтобы Назуну в больнице навестила ее принцесса. Но сейчас у нас еще оставалось чуть-чуть времени, чтобы в последний раз попить чаю в «Кафе Луна». Окна были разбиты, стулья разбросаны по залу, электричества не было, но чайник и большая часть кружек уцелели, а розы в горшочках уже начали снова распускаться. Чай наливали все вместе, каждый сегодня успел побыть и барменом, и официантом, и «прекрасной посетительницей»… кроме самой Луны, конечно – ту усадили на столик и торжественно подливали чай ей в блюдечко. – Вот, держи, – Рей протянула мне пакет. – Тут ключи от «Кафе Луна», документы и все такое. Позаботься обо всем, ладно? – Конечно. Мы ни в коем случае не закроем кафе, – пообещала я. – Если… когда вы прилетите сюда снова, у вас не будет отбою от посетителей. – «Прекрасных посетителей», – серьезно поправила меня Рей, и мы обе рассмеялись. Мако тем временем подробно объясняла Анзу, как правильно ухаживать за розами. Цубаки перекачивала в свой компьютер рецепты из компьютера Ами, периодически хватаясь за голову и сбрасывая данные на главный компьютер из штаба – памяти постоянно не хватало. Минако же достала большую папку и сунула в руки Сакуре. – Тут то, что сочиняли мы с той девочкой из школы – сценарий нашего выступления на празднике. Жалко будет, если он пропадет, так что не подведите нас! – Я не подведу, – твердо пообещала Сакура. – Порепетируем? – и, не дожидаясь ответа, Минако потащила Сакуру на сцену. Рей, тяжело вздохнув, отправилась за ними. Улыбнись, печаль отбросив, и взлетай Крылья белые расправь, не забывай, Мы всегда с тобой, нами свет прекрасный твой любим. Никогда мы не расстанемся с тобой Ты всегда будешь путеводною звездой Эту клятву мы в сердцах навеки сохраним!.. Золотое, алое и небесно-синее сияние затопили зал. Я окунулась в этот теплый свет, родившейся из песни, которая на этот раз предназначалась именно мне. Прекрасная девушка на сцене улыбалась, протягивая мне руку. И на этот раз я протянула руку ей в ответ. …Звезды этой ночью сияли очень ярко. Небо то и дело перечеркивали полоски метеоров – должно быть, это заблудившиеся Звездные семена искали дорогу домой. Очень скоро шесть звездочек, поднявшихся в небо с крыши нашей школы, стали неразличимы. Мы долго смотрели в небо – я в объятиях Сакуры и Анзу, которую посадила на плечи Цубаки. Нет, мы, конечно же, не хотели расставаться. Так жаль, что девочки не смогли остаться на празднование моего дня рождения; и я не знаю, смогу ли я прилететь на Землю в тот день, когда Усаги выйдет замуж за своего возлюбленного. Но мы не забудем друг друга. Вселенная безгранична, и свету порой требуются сотни лет, чтобы достичь звезды на другом ее краю – но нам требуется всего лишь мгновение, чтобы вспомнить друг друга. Усаги, Сейлор Мун, принцесса Серенити, моя смешная малышка Унохана, сказочная принцесса, прилетевшая ко мне с другого края Галактики – мы с тобой обязательно однажды встретимся снова… и снова, после того, как нам опять придется расстаться. Рей, Ами, Мако, Минако, Луна – как бы далеко мы ни были друг от друга, мы будем друзьями, пока существует наша Галактика… и, скорее всего, после этого тоже. Конец ^___^ --------- Примечания: Песенка – местный вариант Sailor Star Song ^____^