Феникс

В полной тишине четверо товарищей двинулись на праздник Морских фонарей. Кэйа чувствовал себя уже лучше, нога практически не приносила дискомфорта, спина ныла, но не болела. Путешественник разговаривал с Паймон, которая с нетерпением ждала праздника, чтобы попробовать много вкусностей. Старший брат шел, как и всегда, впереди, прокладывая дорогу и осматривая окрестности, как предполагал парень, на предмет опасностей. К счастью, ни слаймов, ни хиличурлов, никого не было. Они продолжали идти под уже припекающим солнцем на голубом небе. Кэйе стало довольно скучно, что может быть лучше, чем пообсуждать молодых и их отношения? Как раз путешественник закончил разговор со своим компаньоном и рассматривал пейзажи. — Итэр, а тот паренек, почему он был в комнате Дилюка? — Ах, — парень потирает затылок, улыбаясь, — он искал меня, но попал в другое окно. Альберих кивнул головой. — Так вы с ним встречаетесь? Щеки путешественника налились алым, он прикрыл лицо, смущаясь, но все же несколько раз кивнул. От такого смущения Кэйа рассмеялся. — Он очень милый, береги ваши отношения, — с легкой улыбкой добавляет парень. — Да, он прекрасный… — уши Итэра пылают огнем, а на лице тянется глупая улыбка до ушей. Приятное чувство влюбленности, постоянного окрыления и мечтаний. Он бы тоже хотел чувствовать это все в полной мере. Когда-то давно оно было: щекотка от бабочек в животе, опьяненный разум, разгоряченная кожа и нескончаемая радость — все чувства мешались в коктейль под названием «Влюбленность». С течением времени Кэйа пил его. А сейчас от напитка остался лишь осадок, и в него добавляют новые топинги «Реальность» и «Обида», «Разочарование» и «Страх». Получается многоуровневый коктейль в бокале, чтобы дойти до самого сладкого, сначала необходимо пройти через этажи противных вкусов. Хотел бы Кэйа вновь ощутить ту пряность на дне стакана. — А у вас с Дилюком все в порядке? — спросил Итэр, вырывая Альбериха из размышлений. — Все нормально, не берите в голову, — отмахнулся второй. Рагнвиндр всегда такой, после случившегося, он один, почти не разговаривает с людьми, только если по делу. Мало выходит за пределы винокурни. И едва вытягивает из себя слова, чтобы ответить надоедливому Кэйе. Такой его брат, такова судьба младшего. Его незаслуженное наказание, которого хотелось бы избежать. Итэр отвлекся от разговоров с Паймон, рассматривая плетущегося капитана. И что-то заставило его голову наклониться и прищурить глаза. — Что-то случилось, Итэр? — Выглядишь не очень хорошо. — Я просто рано встал, не стоит беспокоиться, — Кэйа махнул рукой и мило улыбнулся. Частично это была правда, Альберих действительно проснулся рано, вот только от ночного кошмара, от которого сердце трепетало, и тело охватила дрожь. Последние кадры, мелькающие перед глазами, перекрывали хорошее начало сна. Кэйа открыл глаз, тут же прикрывая его руками, от яркого солнечного света. Чуть проморгавшись он смог оглядеться, вокруг было много зелени, рядом порхали бабочки и светило солнышко. Он сидел на постеленном одеяле, под деревом. Это место находилось вблизи винокурни, рядом с маленьким озерцом, куда дети любили ходить купаться. — Кэйа! — послышалось справа. Паренек обернулся, встречаясь с Дилюком и одной из горничных, в руках которой была корзинка для пикника. Старший счастливо плюхнулся на плед, устремляя свой взор на девушку, достающую еду и напитки из корзины. Между братьями было полно место, которое быстро заполнилось горкой мондштадтских оладушек, фруктовыми шашлычками и виноградным соком. Горничная отклонилась, оставляя мальчишек одних. Ребята сразу накинулись на хрустящие оладушки со сладким вареньем. Дилюк разлил по бокалам сок. Бокал старшего опустел мгновенно, поэтому ему пришлось наливать себе вторую порцию. Кэйа же поднял бокал, делая глоток, во рту появился кисло-сладкий привкус винограда и… железа? Сок выглядел нормально, да и запах был приятный. — Дилюк, с соком что-то не так, — пролепетал Альберих. Старший просто пожал плечами, допивая уже третий бокал сока. Кэйа заглянул в свой напиток, как будто гипнотизируя его, настраивая на приятный вкус. Он попытался еще, взял в рот побольше и попытался глотнуть. Вот только он не рассчитал количества, давясь от сока, выплевывая на плед и еду все изо рта. Жидкость неприятно потекла по одежде. Откашлявшись, он вытер рот рукой, покрытой густой кровью. Весь плед был окрашен в красное. По еде стекали кровавые дорожки. Одежда и ноги Кэйи окрасились в алый цвет, неприятно прилипая к телу. В бокале больше не было сока, там плавала терпкая и густая кровь. Альберих почувствовал терпкий запах железа, от которого закружилась голова. Первое, что пришло в голову — сказать брату о случившемся. — Дилюк? — ребенок повернул голову, чтобы никого не найти рядом. Парня охватила паника, сердце стучало о стенки груди. Воздуха не хватало, приходилось глотать его ртом, чтобы не задохнуться, как рыба на суше. Все закружилось, краски превратились в однотонную серость. Кэйа потерял верх и низ. Земля под ним исчезла, он почувствовал, как падает в пустоту. Руки сами схватились за голову, а коленки прижались к груди. — Отец… — раздалось эхом в пустоте. Только, когда парень услышал голос, полный отчаяния и страдания, он убрал руки, встречаясь с ужасающей картиной. В нескольких шагах на коленях сидел Дилюк, рядом лежал Крепус мучаясь от боли. Он стонал, едва держа глаза открытыми. В миг весь мир потерял звуки. Альберих слышал свое сердцебиение и слабый шепот Крепуса. Медленно, на трясущихся ногах, Кэйа подошел к осевшему брату и наклонился, чтобы расслышать последние слова мужчины. — Кэйа… — губами произнес мужчина. — Это из-за тебя… — Н-нет, — заикаясь, выдавил парень, — я-я не хо-тел… В груди исчез весь воздух, невидимые руки схватили за горло, перекрывая доступ к кислороду. Все тело пылало, сотрясаясь в дрожи. Слезы градом лились из глаз, моча повязку. Ткань стала зудеть и жечь кожу. Кэйа сдернул ее, осматривая дрожащую руку с повязкой, пропитанная кровью. Тошнота прильнула из глубины, не сдерживаясь, Кэйа упал на землю и выплюнул весь желудок рядом с телом. Лужа крови с кристалликами льда, красного цвета. — Ты лжец! — послышалось рядом. — Ты убил моего отца! На дрожащих руках Альберих повернул голову. Он увидел брата, сидящего рядом с Крепусом. В его красных и пустых глазах пылали отвращение и ненависть. Кровавые слезы оставляли алые дорожки на белоснежном лице Дилюка. — Я хотел сказать! — начал Кэйа, поднимаясь и шагая к брату. — Ты виноват! — вскрикнул Рагнвиндр, пугая младшего. — Убирайся из моей жизни! Ноги перестали держать, трясясь, Альберих упал на колени, прижимая руки к лицу. — Ты мне не брат больше… Тихие, едва слышные слова, причиняющие столько боли в груди. Младший схватился за одежду, оттягивая ткань, кровавые слезы стекали по лицу, пачкая одежду. В голове трезвонили колокола, гудели голоса. Они обвиняли его, пугали, говорили сдаться, предлагали уйти. — Лучше бы я умер тогда… — прошептал Кэйа перед тем, как потерять сознание. Из неприятных воспоминаний сегодняшнего сна его вывел Итэр. Его пристальный взор не давал покоя Альбериху. Путешественник слегка выдохнул и переспросил собеседника: — Это правда? — вопрос ввел юношу в ступор. — Н-нет… — протяжно выдавил из себя гласную букву капитан. — Паймон так и знала! — сделав хитрую ухмылку, малышка прошептала что-то парню рядом. — Кэйа врет нам! Он точно плохо себя чувствует! — Согласен. Скорее всего он поссорился с Дилюком. Они ни разу не заговорили сегодня. — Вот именно! Нужно помочь помириться. — Да! Даже Альберих, находившейся в метре от пары, не смог толком расслышать диалог. Лишь небольшие хихиканья Паймон… А еще невозможно было не заметить их постоянные взгляды на Кэйе. Он не стал придавать этому значения, но в глубине души уже успел тысячу раз пожалеть о своем ответе. За весь путь, они останавливались всего пару раз на несколько минут. Путешественники только и делали, что шли. Врагов по дороге не было. На небе стали появляться пушистые облака, прикрывающие солнце. Вот только духота никуда не уходила. Хоть ничего серьезного не происходило, настораживало только хмурое лицо Дилюка. И это не давало покоя Кэйе. Он был готов перешагнуть через себя, узнав причину: — Что-то не так? — обеспокоено спросил Итэр. — «Не успел, — подумал Альберих, обидно кинув взгляд на светловолосого. — Хотя, если так подумать, скорее всего он бы меня просто проигнорировал». — Скоро пойдет дождь, нам нужно где-то переночевать, — ответил Рагнвиндр. Солнце почти скрылось за горизонтом, а до Ли Юэ идти, как до самой Селестии. Попасть туда до прихода темноты они не смогут никак. Все жутко устали. Хотелось рухнуть на пыльную дорогу и крепко уснуть. И, пожалуй, слегка поужинать. Им повезло, что Итэр бывал здесь уже не раз, и знает карту, как свои пять пальцев. К их счастью, совсем недалеко живут два пожилых человека: старик Лю Бо и мисс Шу Чжи. Переночевать у кого-то из них была отличной идеей, но капитану она не нравилась. — Да нам осталось пройти часа два! — нагло врал Кэйа. — Мы успеем дойти. — Паймон устала, — заныла малышка, тряся путешественника, который тоже кивнул: — Погода портиться, нужно найти укрытие. — Мы успеем, — тут же отрезал парень. — Кэйа, ты совсем сдурел? Ты в курсе сколько мы прошли за сегодня? Это лишь половина дороги! Все жутко устали, один ты у нас с больной ногой и спиной самый гиперактивный. Нам некуда спешить, — закончил Дилюк, останавливаясь от резкого рывка на плече. Озлобленный Альберих пыхтел, как кабан на незнакомца, готовый рвануть на противника и показать кто главный. — Я. Иду. Дальше. И нога мне не помеха! Духота, преследовавшая их на протяжении всего пути, неожиданно превратилась в морось, за минуту сменившаяся дождем. И Кэйа хотел было сказать, что погода ничем им не помешает, но, когда рядом ударила молния и послышался гром, он опомнился. — Ладно, хорошо, уговорили, — Альберих пошел в обратном направлении, пытаясь отлепить мокрую челку с лица. Путешественник с Паймон вели их до домиков стариков, спасаясь руками от воды. — Итэр, это наш шанс помирить их! — раздалось от Паймон. — Как? — Мы оставим их одних у мистера Лю Бо, а сами уйдем к мисс Шу Чжи. — Прекрасный план! — поддержал парень. Промокшие до нитки товарищи, как можно быстрее, бежали до места, о котором говорил Итэр. Идти во влажных ботинках было так же отвратительно, как и в мокрой одежде, липшей к телу. Единственное, что веселило капитана — промокший Дилюк. Каждые десять секунд он нервно поправлял пряди волос, которые зло стремились перекрыть ему весь взор. От смеха первый спотыкался и хохотал еще сильней. Второй же скалился и тяжко вздыхал. Последний рывок, и за поворотом показались домики. Под крышей одного из них сидел старик Лю Бо, читавший книгу. Заметив группу ребят, он тут же отложил ее в сторону, заинтересованно оглядывая всех: — Привет, молодёжь! Гуляете в такую погоду. Не простынете? — Здравствуйте, как Вы? — юноши быстро нырнули под козырек. — Все прекрасно. Наслаждаюсь хорошей книгой и шумом дождя. Спасибо, что помог нам тогда. Так и не смогли придумать, чем отблагодарить тебя, — старик задумался. — Я был бы очень рад переночевать у вас с моими друзьями! — радостно произнес парень, сверкая глазами. — Мы направлялись в Ли Юэ на праздник, но внезапно полил дождь. — А еще нам бы не помешала горячая ванна, — сквозь зубы сказала Паймон. — С радостью вас приму. Только у меня не так уж много места. Сходите еще к соседке, напротив. Думаю, она вам чем-нибудь поможет. — Огромное Вам спасибо! — радостно кивнул Итэр. — Проходите в дом. Мы с Паймон сходим спросим разрешения у мисс Шу Чжи. — Эй, Паймон тоже хочет в теплое место! Я еще подумаю, что ты мне должен в качестве компенсации, — малышка надула щеки и выдавила грозное лицо, которое только могла сделать. Несмотря на это, она выглядела все так же мило. Парень слегка улыбнулся. — Хорошо. Пошли скорее. Остальные, не спеша, пошли в дом, следуя за Лю Бо. Наконец-то они смогут как следует отогреться и поесть. — Проходите, не стесняйтесь. Я пойду накрою на стол, а вы можете сходить принять ванну. Она находится слева, — старик спрятался за углом. И первым, что сделал Альберих, как зашел в дом — это вылил воду с ботинок на улицу. Стало чуть лучше, да и неприятное ощущение слякоти в ногах исчезло. Быстро оглядев гостиную, невозможно было не посмотреть на винодела. На нем не осталось сухого места: промокшие волосы превратились в сосульки, черная рубашка просвечивала насквозь, ботинки хлюпали. — «А в мокрой рубашке он выглядит даже лучше, чем в сухой», — подумал капитан. Сердце забилось быстрее, когда тот стал завязывать свои мокрые волосы. Рука юноши потянулась за резинкой, а затем закрутила хвост в крепкий пучок, помогая себе второй рукой. Немного передних прядей все еще свисало. В глазах Альбериха это выглядело так обворожительно. Такой прически на Дилюке он еще не видел. — О чем задумался? — настороженно спросил Рагнвиндр. Кэйа, как в землю примерз, ему никак не удавалось отвернуть лицо, продолжая изучать каждый сантиметр винодела. Сердце никак не успокаивалось, отдавая в пятки. Парень едва смог поднять руку, чтобы покашлять в нее и спрятать глаза в кулаке. — «Какое же бесстыдство! Так пялится в открытую. Наверняка ему сейчас ужасно неловко и противно находится с таким, как я». По лицу брата особо изучить эмоции не получалось, Кэйа едва дрогнул, когда первый сорвался с места, подходя ближе. — «Сейчас ударит», — смирился младший, жмурясь настолько сильно, насколько это возможно. На его удивление, он не почувствовал никакой боли, лишь теплое прикосновение ко лбу. Дыхание сперло от страха, парень стоял, не шевелясь. — Температуры нет, — отвернувшись, сказал Дилюк. Удивлению Альбериха не было предела. — С чего ты взял, что я заболел? — У тебя щеки красные, — Рагнвиндр перешел на шепот. — Дилюк… я хотел сказать, что… — Кэйа запнулся, отчего повисла неловкая пауза длительностью в несколько секунд, — твое лицо тоже… красное. Он ничего не ответил, лишь молча направился к старику. Альберих остался один в коридоре со своими мыслями. Только сейчас он вспомнил, что ему нужен воздух. — «Еще бы немного», — с облегчением выдохнул капитан. Возможно, когда-нибудь, он признается, но точно не сегодня. Поняв, что парень стоит на одном месте уже довольно долгое время, Кэйа направился прямиком в ванную комнату. Всю промокшую одежду развесил на веревку и залез в ванную. Приятно было окунуться с головой в горячую воду. Теплый пар шел от воды, наполняя комнату дымкой. Тело расслабилось, и Альберих откинул голову назад. А вот теперь можно и подумать. Парень слегка провел рукой по бедру. — «Почти не болит… Значит праздник мы сможем провести спокойно. Только, если ему снова не станет плохо». Каким же он стал слабым за это путешествие. Неужели это Кэйа высосал из него все силенки? — «Как бы я хотел перед ним извиниться. Когда мы придем на праздник, я обязательно все ему скажу! — воодушевленного своей собственной речью парня, одержала внезапная тоска. Он опустил голову под воду, почти до носа, заплетая себе маленькую косичку, пытаясь хоть немного себя утешить. — Хватит ли ему обычного «прости» за все, что я сделал? Как мне извиниться перед тобой? Я совершенно тебя не понимаю». Легкий стук в дверь раздался по помещению. По всему телу прошлась дрожь. Кого там принесло? — Я принес тебе полотенце. Не против, если я зайду? — Да, конечно. Хоть Кэйа и не видел ничего за ширмой, но было хорошо слышно, как дверь открылась. — Нога все еще болит? — спросил Дилюк, копошась за ширмой. — Все хорошо. Ты, наверное, замерз до смерти. Я скоро освобожу… — из-за ширмы появилась кисть. — Я в порядке. Если ты не против, то я посижу здесь немного, погреюсь. — Конечно, — Альберих выпустил воздух, — …а ведь в детстве мы часто купались вместе. — Да. — Ты обливал меня водой, хоть я этого не любил. Винодел чуть рассмеялся. — А ты постоянно меня топил. Кэйа усмехнулся, вспоминая приятное прошлое. — А помнишь, как Крепус оставил нас одних в ванной, а когда вернулся мы вылили на него ведро с водой? — Да, досталось тогда нам. А еще мы обливали горничных и пугали их. Ты притворился, что утонул, а я плакал. — Угу, тогда нам тоже досталось… — закончил Альберих с грустной улыбкой. Несколько секунд тишины повисли в воздухе. Каждый видел воспоминания, прокручивающиеся в голове. И каждый хотел вернуть то время. — А летом мы купались на озере, — заговорил неожиданно винодел. — Да, пекло на улице и прохладная вода, превосходно сочетались. — Ты много плавал, — произнес Дилюк. — А ты читал книжки под деревом больше, чем плавал. Капитан был удивлен поведением брата, его многословностью и мягким голосом, коим он одаривал младшего очень редко. От этого на душе стало легче. Даже тугой узел в животе, завязанный со вчерашнего вечера, развязался. — Точно. А после плавания мы устраивали пикники. Кэйю будто мечом пронзили в живот. — Да… пикник… помню… — Что-то не так? Его выдал голос? — А? Нет, все в порядке! — усмехнулся Кэйа. — Я уже выхожу. Не мог бы ты.? — Да, конечно, — винодел поднялся с места, исчезая за дверью. — Какой же я идиот, — прошептал парень, вставая из ванны. Альберих вышел из комнаты, сразу замечая брата. Винодел выглядел обеспокоенно и напряженно, его глаза скакнули по капитану и спрятались за веками. Кэйа с интересом посмотрел в след Дилюку, изучая его скрытые эмоции. Ведь ни для кого не было секретом, что старший прятал все в себе. Однако капитан знаком с братцем довольно-таки давно, и ему удалось разглядеть напряженность в теле. В последнее время Рагнвиндр пугал своими действиями не только Кэйю, но и окружающих людей. — «Нужно лучше приглядывать за ним!» — решил Альберих, шагая в комнатку. Дилюк вернулся спустя пятнадцать минут, в чистой одежде и с влажными волосами в конском хвосте. За это время младший успел помочь накрыть на стол старику. Они быстро сели на стулья, подвигаясь ближе. На столе стояли большая порция ароматного пюре, политого подливой с медовым оттенком, копченый цыпленок на подушке из хрустящего салата и каждому по пиале солянки Архонтов. Запах печеного картофеля, ароматного цыпленка и овощей распространялся по всему дому. Животы урчали от ожидания, призывая скорее вкусить поданную еду. — Приятного аппетита, — сказали трое, приступая к солянке. Горячая ложка супа прогрело рот, проходя внутрь и разогревая тело изнутри. Кэйа едва смог сдержать стон от удовольствия. Наваристый бульон и овощи идеально сочетались. Альберих глянул на Дилюка, сидящего напротив, тот медленно и утонченно ел солянку, выдыхая клубы дыма от горячей пищи. — «Он ест, какое облегчение», — капитан продолжает трапезу, чуть улыбаясь. Лю Бо с особым интересом задает вопросы про путешествия и Мондштадт. Смеется от глупых шуток Кэйи и рассказывает, как приезжал в город, чтобы пополнить запасы. Говорит, что в юном возрасте его друг мечтал попасть в Ордо Фавониус. Он уехал, ничего тому не сказав. Дилюк молча ест, и только Кэйа видит, как его глаза грустнеют от упоминания Ордо Фавониус и «храбрых» рыцарей. Когда на столе не остается ничего съестного, в комнату заходят Итэр и уставшая Паймон. Малышка едва держит глаза открытыми, то и дело цепляясь за плащ путешественника и кивая головой. — Почему вы вернулись? — спрашивает Лю Бо. — Когда мы постучались, мисс Шу Чжи сразу вспомнила кто я. Она с радостью впустила нас. — И дала нам вкусной еды! — добавляет Паймон и потирает животик. Итэр кивает, продолжая: — Мы славно посидели, она предложила нам ночлег, но я еще раз хотел бы Вас поблагодарить, — путешественник кланяется. — Вы многое для нас сделали, спасибо. — Ничего, ничего, это ты помог нам, — с улыбкой говорит старик. — Мы пойдем. До свидания! — Паймон машет ладошкой. — Паймон же говорила, что это поможет! — прошептала малышка, хихикая. — Да, они выглядят намного счастливее. Путешественник и компаньон исчезают из виду. — Что ж давайте ложиться спать, время позднее, а вы вероятнее всего устали. Кэйа смотрит на кивающего брата за столом: — «Обязательно перед ним извинюсь…» Дилюк кидает взгляд на Кэйю, улыбающегося старику: — «Мне стоит перед ним извиниться…»

»…После праздника!»