взгляд из пустоты

      Слухи о вечеринках всегда разлетаются по школе моментально. Это неисправимый факт.       Но Гермиона никогда не видела, чтобы новость о вечеринке в честь открытия новой гостиной, разлетелась буквально за десять минут. И все благодаря одному Блейзу, который с помощью своей обаятельности и чувству юмора (конечно, по его собственному мнению) намекнул девушкам из Пуффендуя о том, что планирует закатить тусовку в гостиной в ночь с пятницы — десятого октября — на субботу одиннадцатого числа. Прошло десять минут и уже весь Хогвартс трепался об этой новости.       Почему-то всегда все вечеринки были связаны со слизеринцами, а именно с Блейзом Забини? Хотя все очевидно — у него всегда самые обалденные вечеринки, на которых до этого Гермиона ни разу не была. Но на каждом уроке зелий Блейз трепал о том, что Грейнджер обязана там появиться. И если будет она — будут все. Конечно, Блейз использовал обычную замануху вроде отличной выпивки и музыки. Эту фразу он говорил всем, кого видел. К тому же, Паркинсон, которая уже неделю как наплевала на общественное мнение, постоянно ждала Гермиону после занятий и они почти каждую перемену между уроками проводили время вместе. Пэнси утверждала, что вечеринки Забини — самая лучшая вещь, которую придумало человечество.       Гермиона так и не смогла оставить занятия с Теодором, чем Пэнси, конечно, была ужасно недовольна. Грейнджер все равно продолжала приходить в библиотеку каждый вечер и они до ночи разбирали физику. Тео выглядел замученным формулами, законами, но виду не показывал. Хотел как можно скорее найти правильный ответ и разгадать загадку с браслетом.       С Малфоем Гермиона виделась, но больше не общалась. Хотя иногда Драко сам поглядывал на неё на совместных уроках, из-за чего получал порцию тупых шуток Забини о том, что Грейнджер ему нравится. Малфой обычно посылал Блейза в задницу и отворачивался.       Что касалось прошедшей недели: все стало как-то тише что ли. Кошмары по-прежнему мучали Гермиону, но зато у неё хотя бы было свободное время, в которое она заваливалась в свою спальню и читала книги. Лаванда, Парвати, Ромильда и Кэти до ночи пропадали в Общей гостиной (такое название дала Макгонагалл), поэтому в спальне была тишина, но Гермионе это даже нравилось. Ей никто не мешал.       Рон пару раз присылал письма, в которых говорил, что у неё все по-старому. Первое письмо пришло в вечер вторника. Гермиона лежала на кровати, как вдруг вломилась почтовая сова с конвертом в клюве. Грейнджер сразу узнала размашистый и слегка кривоватый почерк Рональда и сразу открыла письмо. Дела в заповеднике идут хорошо, они с Чарли готовятся к выставке. Было ещё кое-что. Рональд впервые за долгое время познакомился с девушкой. От этой новости Гермиона подлетела с кровати и принялась расхаживать по комнате вперёд-назад, сжимая дрожащими руками бумагу.       Эту особу звали Джессика. Она являлась хорошей подругой Чарли, которую он попросил помочь подготовиться к выставке. Джессика приехала из пригорода Франции, ведь Чарли её друг. Так они с Роном и познакомились. По описанию эта Джессика была настоящей красоткой. Рон признавался, что впервые за несколько месяцев ему было спокойно за общением с незнакомой девушкой.       Гермиона не знала, что и думать. Она расхаживала по комнате и кусала ногти. С одной стороны, Рон — её лучший друг, её Рон, которого она знает половину жизни, наконец, обрёл покой на душе и смог перебороть себя и завести новое знакомство. С другой, остатки ревности терзали душу, скребли когтями, как кошки мягкую обивку дивана — без малейшего сожаления. По его словам, Джессика удивительная девушка, но не уступает Гермионе. Джессика и вровень не стоит с Грейнджер.       Гермиона была рада за него. После недолгих раздумий она решила, что все, что было в прошлом — должно там и оставаться. Они ведь давно все решили. Рон никогда не будет любить её как свою девушку, она для него родной человек, то есть как сестра. К тому же, отношений у них с Джессикой никаких нет, они пока что просто друзья. Да, Рон имеет право быть счастливым и Гермиона обязательно поддержит его в любом выборе.       Рон писал, что ближайшая выставка будет проведена в двадцатых числах октября в Румынии, точную дату и приглашение он обязательно вышлет ей срочным письмом. Он говорил, что будет необычайно рад, если они с Гарри будут там присутствовать, потому что это его первая выставка в совместной работе с Чарли. О Джессике Рон рассказал только Гермионе, Гарри он расскажет в другом письме.       Гермиона хотела выслать ответ тем же вечером, но что-то её остановило. Нужно было ещё время, чтобы поразмыслить над написанным. Ответ она решила написать утром в среду. Но так и не написала. Новое письмо пришло рано-рано утром четверга, когда Гермиона лишь открыла глаза, письмо уже лежало на прикроватной тумбе.       Грейнджер протерла глаза, села, облокотившись на деревянную спинку кровати и приняла читать. Рон написал, что утверждённая дата выставки в Румынии: 23 октября. В конверте лежало приглашение, подписанное организаторами выставки. Впрочем, все письмо только и было о предстоящем событии. Гермиона выискивала хоть строчку об этой особе Джессике, но лишь кратко упомянул, что без помощи Джесс (теперь он писал лишь так) у них бы с Чарли ничего не вышло.       Тем же утром Гермиона выслала ответ. Поблагодарила за приглашение, пожелала удачи с организацией, пообещала, что обязательно будет присутствовать вместе с Гарри. Но через силу написала о том, что рада появлению Джессики и тому, что у лучшего друга наконец все налаживается.       Почему через силу? Ведь Гермиона сама думала, что желает Рону лишь счастья. Кошки продолжали скрести душу, но она считала, ей просто нужно немного времени, чтобы окончательно отпустить их не сложившиеся отношения. Все обязательно пройдёт, думала Гермиона.       К слову, Грейнджер вспомнила о Гарри, которого редко видела на завтраках, который не приходил на обеды, а по вечерам пропадал на тренировках. В общей сложности они практически не общались уже почти что четыре недели. Гермиона и думать забыла о том, что Гарри хотел о чем-то поговорить. Поттера не было видно ни в гостиной Гриффиндора, ни в Общей гостиной, ни в Общем зале, а если и там, то очень редко. На уроках он помалкивал и не говорил с Гермионой.       Теперь важной вещью стало найти Гарри и наконец поговорить с ним.       Утро пятницы выдалось на удивление солнечным. Несмотря на то, что весь сентябрь был холодным, октябрь радовал последними тёплыми днями. Гермиона щурилась от солнечного света, когда собиралась на завтрак. Она знала, что Гарри вряд ли придёт, поэтому нужно было подкараулить его у спальни.       Первым вышел Невилл и дернулся, когда увидел Гермиону, стоящую возле их спальни. Грейнджер спросила где Гарри, на что Невилл пожал плечами и ответил, что Поттер не ночует в спальне уже неделю. Это было довольно неожиданно, если взять во внимание, что Гарри частенько оставался у друзей и не приходил в спальню Башни старост. Что ж, если Гарри не здесь, значит он точно в другой башне.       Но и там его не оказалось. Сонный Теодор пожал плечами и сказал, что не видел Поттера со вчерашнего дня и в башню он не приходил. Тут Гермиона окончательно впала в ступор. Нотт спросил нужно ли что-то ещё, потому что он планировал поспать подольше. Гермиона поблагодарила и Нотт отправился досыпать дальше.       Теперь стоял вопрос: где Гарри?       Где он может быть? Если Гарри не ночевал в общей спальне, его не было в башне старост, то где он тогда?       Гермиона подумала, что возможно Гарри в Общем зале, завтракает.       — Грейнджер, я повсюду тебя ищу! — Паркинсон остановила Гермиону за локоть. Пэнси тяжело дышала, будто пробежала целый марафон и стала первой. Она задыхалась, когда произнесла: — Нужна твоя помощь! Пошли со мной, пожалуйста! — Гермиона не успела ничего возразить, как Пэнси развернула её в другую сторону и потащила, видимо, в подземелья.       — Объяснишь может?       Они перешли на очень быстрый бег, неслись, как сумасшедшие.       — Малфой. Он… — Пэнси задыхалась, — Что-то выпил. Мы не знаем, что, но ему плохо. Нужна твоя помощь.       — Почему именно моя?       — Ну ты умная, наверняка знаешь что делать!       — Так себе отговорка, честно говоря. Вам бы премию за находчивость. Нужно было сразу вести его в лазарет.       Пэнси ускорилась и потащила Грейнджер ко входу в подземелья. Подземелья представляли собой огромный каменный коридор, которому казалось не было конца. На стенах висели металлические подсвечники, которые зажигались каждый раз, когда девушки пробегали мимо них. Гермиона знала, что этот огромный коридор проходил подо всем замком и даже Чёрным озером, поэтому здесь было жутко холодно.       Гермиона тоже начала задыхаться, хотелось остановиться и отдохнуть, но Пэнси буквально тащила её за собой за локоть. Коридору и впрямь не было конца. Грейнджер думала, почему Паркинсон побежала именно за ней? Ведь есть Блейз, Теодор, которого можно было разбудить. Да ещё много кто. Гермиона явно была бы последним человеком, которого можно было попросить о помощи.       Пэнси затормозила возле огромной двери, высотой в метров пять. На поверхности каменной кладки три черепа и змея. Паркинсон, запыхавшись, произносит пароль и чуть ли не с ноги распахивает дверь и залетает в гостиную, таща за собой Гермиону. Картина ужасная. Куча столпившихся студентов, в основном младшие курсы. Грейнджер кидает свою сумку прямо возле дверей и расталкивает учеников. На полу Малфой. Блейз сидит рядом с ним.       Флинт и сестры Гринграсс громко возмущаются: что грязнокровка забыла в этом храме чистокровных? Паркинсон тут же их затыкает и просит всех разойтись и освободить пространство. Гермиона падает на колени и смотрит на Малфоя. Его лицо побледнело, практически приняло светло-зеленый оттенок. Изо рта выходила желтоватая пена, а глаза закатились за веки. Грейнджер обхватила его шею и приподняла: Драко словно стал тряпичным. Гермиона вспомнила: Гарри рассказывал, что когда Рон отравился медовухой, на шестом курсе, все симптомы были точь в точь.       — Блейз, что он выпил? — дрожащим голосом спросила Гермиона.       — Да я то откуда знаю? — Блейз истерил. Видимо, в экстренных ситуациях его мозг перестаёт работать.       — Так, ладно. Слушай меня, — она посмотрела на Забини, — В моей сумке должен быть безоаровый камень!       Блейз вскочил с пола, схватил сумку Грейнджер и принялся рыться в поисках камня.       — Черт, Малфой, держись… пожалуйста… Блейз, быстрее!       — Я не могу его найти. У тебя все забито книгами!       Пэнси оттолкнула Забини, выхватила сумку Грейнджер, выкрикнула Акцио и к ней в руку вылетел маленький коричневый камушек. Паркинсон шепнула что-то вроде "тупица" и кинула Грейнджер камень. Оставались считанные секунды. Гермиона даже не успела понять: охватила ли её паника в тот момент? От неё зависела жизнь Малфоя. Грейнджер запихнула камешек в рот Драко и все вокруг затихло. Младшие курсы зажались по углам, а Блейз и Пэнси затаили дыхание, Гермиона же просто наблюдала и ждала хоть какой-то реакции.       Ничего не происходило.       Она опоздала? Черт, только не это!       — Ну же, Малфой! Давай.       Малфой приоткрыл глаза и тут же принялся кашлять. Изо рта повалила пена и Гермиона облегченно выдохнула. Блейз помог подняться Малфою на ноги, закинув его руку себе на плечо:       — Веди его к мадам Помфри! — крикнула Гермиона, но Забини уложил друга на диван и расстегнул пуговицу на мантии.       — Он проклянет нас всех, когда очнётся в больничном крыле! — в ответ прокричал Забини, — Его бесполезно куда-то тащить. Он та ещё истеричка.       — Я бы поспорила с тем, кто тут истеричка, — ухмыльнулась Пэнси.       — Завали, пожалуйста.       Гермиона присела на корточки напротив Малфоя. Он откашливался и понемногу приходил в себя. Что за черт у них тут происходит? Грейнджер попросила принести воды.       — Эй, Малфой, ты меня слышишь? — Гермиона похлопала по его щекам, его лицо горело, пульс усилился, а сердцебиение заметно участилось. Грейнджер вытащила палочку и почистила его рубашку, — Ну же, Малфой, скажи что-нибудь!       Паркинсон принесла полный стакан ледяной воды и отдала его Грейнджер. Та набрала в рот воды и выплеснула её на Малфоя: — Сбрендила? — Пэнси выхватила стакан, — Блейз не шутил, когда говорил, что этот нас проклянет! — Гермиона отмахнулась. Только сейчас Малфой наконец сделал огромный вдох и протер ладонью мокрое лицо. Пэнси вскинула бровями: черт, эта девчонка умом и правда не хуже Теодора.       — С возвращением, приятель, — Блейз помог Драко принять сидячее положение, потому что лежать он не захотел, — Как себя чувствуешь?       — Прямо как ты, когда ты нажрался на позапрошлое Рождество, — фыркнул Малфой, а Блейз и Пэнси засмеялись. Одна Гермиона не понимала шутки, но если Драко шутит, значит ему легче, а она может быть свободна, — А ты что здесь забыла? — Малфой наконец заметил Гермиону, которая сидела совсем рядом с ним.       — Она тебе жизнь спасла, старик…       — Да, но это впрочем не важно, — перебила Гермиона, хлопнув ладонями по коленям. Она поднялась с дивана, быстро закидывая сумку на плечо, — Прошу прощения, вынуждена вас оставить.       Грейнджер пулей выбежала из гостиной и быстрым шагом устремилась к выходу из холодных подземелий. Она так торопилась, что даже из своего любопытства не успела осмотреться в гостиной. Гермиона ни разу не была там — внутри. Видела лишь двери. Но гостиная почему-то показалась слишком темной и, кажется, не очень то и уютной. Но конкретно сейчас это её не волновало. Пэнси просила о помощи — Гермиона помогла.       Она хотела найти Гарри, но не знала где. Надеялась, что встретится с ним на первом занятии, потому что пропустила уже половину завтрака. Спасать жизни слизеринцев будто стало какой-то традицией. На выходе из подземелий Гермиона мысленно пообещала себе больше никогда не заниматься такой благотворительностью. ***       Весь Хогвартс стоял на ушах в предшествии вечеринки этой ночью. Все буквально галдели об этой новости на каждом уроке.       Гермиона не могла думать ни о какой вечеринка. Несмотря на то, что это было последнее занятие на сегодняшний день, утром она так и не нашла Гарри. То есть его не было но на одном из уроков. Это её напрягало, но больше всего пугал тот факт, что никто не знает, куда он пропал. А Гермиона спрашивала много у кого: у Невилла, Теодора, Симуса и Дина, Парвати и Лаванды, в список попала даже Макгонагалл и мадам Пинс, потому что проскочила мысль о том, вдруг Гарри в библиотеке.       Все уроки прошли как в тумане. Гермиона толком не слушала лекций. В голове крутилось тысяча возможных вариантов, что могло произойти. И как назло на уме проскальзывало все, что угодно. Теперь Грейнджер чувствовала себя виноватой за то, что откладывала разговор с Гарри так долго. Он нуждался в ней, а она уходила.       Гермиона была настолько сильно погружена в свои размышления, что даже не замечала взглядов всего слизеринского стола в сторону её спины. Забини что-то доказывал Малфою, Пэнси соглашалась, Теодор вообще не совсем понимал, что он пропустил, а сам Малфой сидел молча.       Флинт, который был не особо доволен тем, что Пэнси притащила грязнокровку в их гостиную, помалкивал, потому что Паркинсон обещала свернуть ему шею, если он что-то скажет. На удивление, сестры Гринграсс тоже молчали, хотя и не скрывали своего гнева. Младшие курсы, которые невольно стали свидетелями всей сцены, весь день шептались и смотрели на Гермиону. Самой же Грейнджер было наплевать, или же она просто их не замечала.       У Гермионы проскочила мысль: что если Теодор знает, где Гарри, просто он чего-то не договаривает. Что ж, это могло быть вполне логичной версией, ведь Гарри не захочет говорить с подругой, поэтому попросил своего соседа прикрыть его. Теперь Грейнджер дожидалась окончания последнего урока, чтобы напрямую спросить у Тео, что он знает. Наверняка, Нотт знает все.       Гермиона специально дожидалась, пока класс немного опустеет, а когда в кабинете остались лишь она, Малфой, Забини, Паркинсон и сам Нотт, Грейнджер спросила прямо в лоб:       — Ты знаешь, где сейчас Гарри? — она требовательно уставилась на Теодора, который от удивления вскинул бровями.       — Нет.       — Да. — Гермиона кивнула головой. Плевать на всю стоявшую рядом компанию, — Нотт, клянусь Мерлином, если ты мне не скажешь, где Гарри, я…       — Ладно, ладно! — Тео поднял руки вверх в сдающемся жесте, — Он в гостиной башни старост. Он и утром был там, просил его прикрыть. Почему не сказал! Это правда все, что я знаю.       Протараторил Нотт и Гермиона вылетела из кабинета профессора Флитвика. Пэнси была права: Тео не умеет держать язык за зубами, когда это нужно. Кажется, она назвала его треплом. Гермиона бежала как сумасшедшая в башню старост в надежде, что Гарри и правда там. Пароль она знала ещё с начала года: Поттер сказал, что она может прийти в любой момент.       Портрет женщины, качающейся на качелях отъехал в сторону и Гермиона забежала в гостиную. Там оказалось пусто, камин давно потух. Грейнджер побежала на второй этаж, переступая через две ступеньки сразу. Гарри точно в своей комнате. Нотт ведь не мог соврать.       Гермиона отворила дверь.       Слава Мерлину Гарри был здесь.       Он сидел на полу в красно-желтом свитере и штанах. Перед ним несколько фотографий Джинни.       На одной она в квиддичной форме после победы в финальной игре за кубок школы. На другой они вдвоём танцуют медленный танец на улице возле Норы. На третьей Джинни ест мороженое и широко улыбается. Она везде улыбается. Так широко и радостно. На четвёртой Джинни целует Гарри в щеку и звонко смеётся.       Гарри сидит, поджав колени под подбородок и смотрит на её фотографии.       Как она сразу не догадалась о чем он хотел с ней поговорить? Конечно же о Джинни. Вот что его мучает четвёртую неделю. А в последнюю неделю его состояние совсем ухудшилось, потому что второго октября было ровно пять месяцев со дня смерти Джинни. Она совсем забыла об этой дате.       Гермиона приоткрыла рот и ощутила, как горло стянуло колючей проволокой, нос неприятно защипало, а глаза заполонило прозрачной пеленой. Она кинула сумку на пол и упала на колени рядом с Гарри. Он на неё даже не посмотрел, лишь снял очки и протер глаза. Он плакал, конечно, плакал. Она это точно знала.       — Гарри… — Гермиона положила ладони на щёки Поттера, развернув его лице к себе, и он помотал головой, — Гарри, прости меня… — она шмыгнула носом, по щеке покатилась слеза.       Чертовы слизеринцы. Гермиона окружила себя другими заботами и забыла о том, что было важно в первую очередь. Гарри никогда её не бросал.       Не зря говорят, что чувство вины сильнее чувство благодарности.       — Гарри, пожалуйста, поговори со мной… или… мне уйти?       Поттер покачал головой и зажмурил глаза.       — Я устал, Гермиона, — резко произнёс Гарри дрожащим голосом, — Устал делать вид, что все в порядке. Я бы рад не думать о ней так часто, но Джинни просто не выходит у меня из головы. Обязательно кто-нибудь подойдёт и хотя бы раз на дню спросит что-нибудь о ней, посочувствует. Мне должно быть легче, но почему становится только хуже?! — Гарри взял в руки одну из фотографий, — Я знаю, что эта боль никогда не уйдёт. Я буду жить с этим до конца дней. Но надеюсь, что когда-нибудь настанет день и я не буду чувствовать её постоянно, а гнев уйдёт на второй план и останется только любовь.       Гермиона сжала свои ладони.       — Я думал, что к началу сентября все утихло. Все эмоции сошли на нет. Но все подходят, спрашивают, и боль возвращается с каждым днём и становится все сильнее. Я постоянно думаю о том, что будь у нас немного больше времени, все было иначе… часто спрашиваю себя: почему именно она? Но не получаю ответов, потому что Джинни забрала их с собой и оставила нас всех обозлёнными и растерянными.       Гарри посмотрел на Гермиону, которая облокотившись на ножку стола, прижала кулак ко рту и старалась сдержать слёзы.       — Я хотел предложить вместе сходить на её могилу. Мы ведь… ни разу не были со времён, как прошли похороны. Я думал, если мы сходим, то станет легче. Но теперь понимаю, что ни черта не изменится.       — Нет, не говори так, ясно?       — Ты сама-то что чувствуешь? Мы даже не говорили об этом ни разу с тех, пор как уехал Рон.       Гермиона задумалась. Она не знала точно, что чувствовала.       — Помнишь, на мой прошлый день рождение, Джинни подарила мне альбом с фотографиями? Этот альбом лежит у меня под матрасом в спальне. Я не открывала его с середины лета. Мне больно, Гарри. Сердце рвётся, когда я начинаю думать о ней. Помнишь день рождение, который ты мне устроил? Я думала, что будь Джинни с нами, она бы обязательно выпила больше всех и полезла танцевать на стол…       Гарри и Гермиона одновременно улыбнулись, потому что знали, что именно так Джинни бы и сделала.       — Мне тоже больно. Не меньше, чем тебе. Ты же знаешь, я общаюсь с Паркинсон. Я постоянно сравниваю её с Джинни, это такая идиотская привычка. Я понимаю, что это абсолютно разные люди, но в голове постоянно одно и то же: а что бы сделала Джинни?       Грейнджер выдохнула, пытаясь унять беспокойное сердце.       — Я думаю, мы должны сходить на её могилу. Как бы то ни было, Джинни бы не хотела, чтобы мы плакали, понимаешь?       Гермиона заглянула в глаза Гарри и тот кивнул головой. Грейнджер придвинулась ближе и прижала Поттера к себе. Гарри уткнулся носом с её плечо и пару раз всхлипнул, а его тело продолжало дрожать. Иногда полезно дать волю эмоциям. Гермиона считала, что всем нужно выпускать пар и все накопившееся.       Гарри ещё долго плакал. Он пытался успокоиться с мыслью о том, что мужчины не должны плакать, но Гермиона утверждала обратное и говорила, что проявление эмоций помогает сбросить камни. Наверное, так и было.       Гермиона и представить не могла, что чувствовал Рон. Частично имела какое-то представление, но и сам Рональд порой не понимал. Ему казалось, что становится легче, а в следующий момент, когда все мысли занимает младшая сестра, Рональд начинал хандрить и запирался в комнате.       А Молли и Артур? Мерлин, Молли всем сердцем хотела девочку и когда родилась Джинни, это было настоящим праздником. Артур баловал единственную дочь. И пусть у них не было много денег, они всегда растили её в заботе и любви. Близнецы тоже долго не могли прийти в себя. Им на время даже пришлось закрыть свой магазин. И лавка всевозможных вредилок простояла закрытой полтора месяца. Джинни училась летать на метле Фреда. Джордж учил её читать, они всегда вместе по вечерам рассматривали книги с картинками.       Через час Гарри успокоился. Но они продолжали сидеть на полу и разговаривать. Теперь Грейнджер чувствовала себя немного лучше. Она наконец поговорила с Гарри о Джинни.       — Рон прислал тебе приглашение на выставку? — немного усталым голосом спросил Гарри.       — О да. Ты же отпросишь нас у Макгонагалл?       — Обязательно, но кто такая Джессика?       — Она… давняя подруга Чарли. Кажется, они учились в одно время в Хогвартсе, вместе ходили на травологию. Он позвал её для помощи к выставке. Рон уже рассказал тебе о ней?       — Утром прислал письмо… — Гарри видел растерянность подруги, — Все в порядке?       — Думаю да. Просто… странное чувство. Мы дружим с первого курса. У нас всегда были немного особенные отношения, я так думала. Когда Рон сказал, что любит меня, но не как девушку… я считала, что это все. Я отпустила его, надо двигаться дальше. Но это письмо, эта Джессика! С одной стороны я рада, он ведь скучает по Джинни. Ему было нелегко познакомиться с какой-нибудь девушкой. А с другой… это даже не ревность, а…       — Это привязанность, Гермиона. Ты слишком сильно привязана к нему.       — Именно… но делать с этим?       — Понять, что между вами сугубо дружеская и крепкая связь и присмотреться к кому-нибудь другому. Или продолжать думать об этом и жить с этим постоянно.       Их прервал звук отъезжающего портрета. Кажется, Теодор вернулся.       Тео поднялся на второй этаж и, заметив открытую дверь в комнату Поттера, сначала постучал по стене, а потом заглянул. Сперва Нотт не понял, почему заплаканная Грейнджер и слишком грустный Поттер сидят на полу, а вокруг них фотографии Уизли. Он даже на секунду забыл, что хотел сказать.       — Там… — Тео указал в сторону выхода, — Скоро начало вечеринки. Вы же идёте? — спросил Теодор и Гермиона с Гарри переглянулись.       — Я пас. Останусь здесь. — отмахнулся Гарри и Гермиона вскинула бровями.       — Ты уверен? Пошли! Развеемся, — сказала Гермиона, но Гарри отрицательно покачал головой, — Хотя бы на час! Ну же, Гарри.       — С каких пор ты так любишь вечеринки? — усмехнулся Гарри, — Думаю, после сегодняшнего мне лучше остаться здесь. Хочу отдохнуть, — Поттер поднялся с пола, помог подняться Грейнджер и отряхнул свои штаны. Теодор, кажется, спустился к камину, — Спасибо, что пришла… — тише произнес Поттер. Гермиона кивнула и снова обняла Гарри.       — Увидимся завтра?       — Конечно. ***       — Ну же, проходи. Не стой в дверях!       Пэнси в спешке помахала рукой, в которой держала сигарету. По просьбе Паркинсон Теодор проводил Гермиону до гостиной Слизерина, но не сказал для чего. Зато теперь, когда Грейнджер вернулась сюда снова, было больше времени, чтобы, наконец-таки, рассмотреть гостиную получше.       Гостиная на первый взгляд отличалась от той, где Гермиона находится каждый вечер. Выглядит со вкусом, на стенах висят огромные гобелены, изображающие подвиги знаменитых слизеринцев в средние века, например, со сценой убийства единорога. У стен стоят старинные буфеты из тёмного дерева. Несмотря на наличие каминов, в комнате холодно и неуютно. Освещение тоже подходило под стиль всей обстановки — волшебные светильники освещают пространство холодным болотным светом. Помещение было с низким потолком, несколькими стульями с темно-зелёной обивкой и чёрными кожаными диванами. Стоял запах сигарет Паркинсон и крепкого алкоголя, впрочем как и утром. На удивление, сейчас здесь было пусто. Все студенты разбрелись по своим комнатам.       — Давай скорее, Грейнджер! — Пэнси побежала вверх по винтовой лестнице и Гермиона рванула за ней, чтобы не потеряться. На втором этаже было двери одна: спальная мальчиков и девочек. Ничем не отличалось от башни Гриффиндора. Пэнси открыла огромную деревянную дверь и шагнула вперёд в темноту. Прошла мимо ещё двух дверей и остановилась у третьей.       Комната Пэнс заметно отличалась от гостиной, если там было темно, то в комнате стояло несколько светильников, которые делали помещение заметно светлее. Окно выходило на один из берегов Чёрного озера. Сама комната невероятных размеров, вдоль стен четыре кровати с темно-зелёными балдахинами. Два огромных шкафа, набитых одеждой, а прикроватные тумбы заставлены всякой всячиной. В самой дальней части огромный камин, а напротив него диван и два кресла. Пэнси отложила недокуренную сигарету в пепельницу на своей тумбе и позвала Грейнджер.       — Проходи. Дафна, Астория и Милисента ушли в другую спальню, так что комната в нашем распоряжении!       — Это, наверное, замечательно, но зачем ты меня позвала? — спросила Гермиона и присела на край кровати. В нос ударил терпкий запах каких-то духов, очень напоминающий парфюмера Лимы Карнейру.       — Как зачем? Это первая вечеринка в этом году. Там нужно быть при полном параде. Кстати, я помню, в чем ты пришла на открытие гостиной, так что тебе не отвертеться! — Пэнси открыла шкаф и оттуда вывалилось пара вещей, — Тааак… — она задумалась, — Во что мы тебя оденем?       Из шкафа повалились вещи прямо на пол, когда Паркинсон перебирала наряды.       — Ты нашла Поттера? — спросила она.       — Да, нам нужно было поговорить и… в общем, все в порядке, — в Гермиону прилетел чёрный топ на тонких бретельках с кружевами, — Объясни мне одну вещь, как Малфой после отравления пришёл на занятия?       — О, это утомительная история. Он упёртый, отказался сидеть в гостиной. Мы с Блейзом долго уговаривали его сходить к Помфри, а этот тупица ни в какую. Вот и пошёл на уроки, хотя сидел бледный, как смерть. Малфой все не мог понять, как мы так быстро нашли тебя и почему в твоей сумке был безоаровый камень. И вообще почему жизнь ему спасала именно ты? Так почему в твоей сумке был безоар? — Пэнси вытащила чёрную юбку и кинула её в сторону Гермионы.       — Пожалуй, сохраню это в секрете. А почему вы с Блейзом сразу не отвели Малфой в лазарет? Зачем нужно было искать меня?       — Потому что Забини тот ещё паникёр в стрессовых ситуациях. Ты видела, как он визжал, словно девчонка. У него мозг отключается, когда происходит что-то серьёзное. Разбудить Нотта практически нереально, а сама бы я Малфоя в лазарет не дотащила, поэтому самым оптимальным решением было найти тебя. К тому же, быстрее. Я знала, что ты знаешь, что нужно делать. Так что от лица Малфоя… спасибо, Грейнджер — Пэнси достала из шкафа белую прозрачную футболку и села на кровать, — Малфой… он такой человек, что сам никогда не поблагодарит.       Гермиона кивнула.       — Так, наденешь это, а потом что-то придумаем с твоими волосами. Переодевайся.       Пэнси открыла другой шкаф и вытащила оттуда чёрное шелковое платье с открытой спиной. Гермиона сняла мантию, затем свитер. Убедившись, что Паркинсон отвернулась, Грейнджер натянула кружевной топ и поёжилась от холода. Затем сняла джинсы и вместо них надела юбку, если сие можно так назвать. Юбка даже не доходила до колен и Гермиона чувствовала себя странно, будто что-то сковывает ноги. Белая прозрачная футболка толком-то и ничего не закрывала.       — Это все твои вещи? — спросила Гермиона, подтягивая юбку пониже и стараясь хоть как-то скрыть колени.       — Вроде того. Дафна постоянно таскает все это и думает, что я не замечаю. Астория редко так делает, а Милли просто не подходят вещи из-за размера, — проговорила Паркинсон, застёгивая молнию на платье. И когда Пэнси закончила, она посмотрела на Грейнджер, — Ну вот, теперь ты похожа на человека, а это, — она указала на заношенный свитер и потертые джинсы, — Можно сжечь на ритуальном костре!       Гермиона закатила глаза, а Пэнси поправила платье и посмотрела в зеркало. Оно было до невозможности коротким, что закрывало ягодицы, но не доходило даже до колен. Паркинсон встряхнула свои волосы.       — Поттер придёт?       — Нет, он сказал, что будет отдыхать.       — Что-то случилось?       — Нет, то есть да, мы… мы говорили о Джинни. Это больная тема, так что…       — Что ж, тогда пожалуй не буду спрашивать о чем конкретно вы говорили, но я уверена, Поттер придёт.       — Серьезно?       — Да. Весь Хогвартс соберётся в гостиной, поэтому Поттер не будет сидеть один. Он точно придёт, — Пэнси запрыгнула на кровать, постучала по месту рядом с собой, позвав Гермиону сесть с ней, — Сейчас что-то придумаем с твоими, да простит меня Мерлин, волосами.       Гермиона села рядом с Пэнси и та скривилась. Паркинсон встала на коленки, распуская тугой хвост на голове Грейнджер. Пэнси всегда знала, Гермиона не ухаживает за волосами в принципе. То есть она просто не умеет их укладывать, а о слове расчёска и вовсе забыла. Паркинсон что-то пробормотала и вытащила из тумбочки небольшую чёрную косметичку с нарисованными вишнями.       — Мерлин, Грейнджер, ты вообще знаешь, что такое расческа? — причитала слизеринка, когда вывалила все содержимое сумочки на кровать. Гермиона рассмотрела разного вида расчески, шпильки, невидимки, несколько резинок, даже что-то похожее на бигуди и лак для волос. Откуда такие познания в маггловской сфере красоты? Пэнси достала палочку и принялась колдовать.       — Откуда у тебя все это?       — О, ну знаешь, летом я жила в Испании у родственников. От скуки смертной гуляла целыми днями по улицам. Как-то раз забрела в парикмахерскую в одном переулке. Познакомилась с хозяйкой. Она меня кое-чему и научила. А ты думаешь откуда у меня столько вещей? От скуки побывала во всех возможных лавках и бутиках.       Пэнси взмахнула палочкой и волосы Гермионы вмиг стали влажными, будто её облили водой. Паркинсон долго устраивала причёску, скорее она дольше думала, чтобы такое сделать. Когда почти заканчивала, время было девять вечера. Все это время они сидели на кровати. Пэнси рассказывала о жизни в Испании. Пару раз в комнату заходила Дафна, забирала что-то из своих вещей и каждый раз закатывала глаза, когда видела Грейнджер. Но ничего не говорила и просто молча уходила.       — Ты все? — скучающе спросила Гермиона, когда Пэнси потянулась за невидимкой.       — Почти. Не торопи меня!       — Мы опаздываем.       — Я знаю.       Пэнси заколола переднюю прядь Гермионы на бок и облегченно выдохнула.       — Вот теперь точно все!       Гермиона вскочила к зеркалу. Волосы приняли совсем другой вид. Черт знает, что Пэнси сделала, но теперь они не пушились так сильно, а наоборот, стали гладкими и послушными. Волосы были закручены в легкие кудри, а передние пряди заколоты по бокам. Пэнси тоже подошла к зеркалу и встряхнула своими волосами. Они выглядели как две противоположности, но вместе смотрелись потрясающе.       Паркинсон нашла темно-красную помаду и аккуратно накрасила губы.       — У тебя есть колдофотоаппарат? — спросила Гермиона.       — Это ещё зачем? — удивилась Пэнси.       — Я подумала… мы могли бы сделать одно фото, но если ты не хочешь, то…       — Черт с тобой, — Пэнси махнула рукой, — Открой мою тумбочку, на нижней полке должен лежать фотоаппарат, — Гермиона открыла дверцу и вытащила маленький фотоаппарат с огромным объективом в сером цвете.       — Красивый… кстати, у магглов есть что-то похожее, только если здесь используются кассеты, то у нас пленка. Такая огромная лента, на которую делается фотография, а потом проявляется в специальном растворе. Ну и наши фотографии не двигаются, — Гермиона нажала на кнопку и объектив выехал вперёд.       — Вставай уже! — Пэнси позвала Гермиону к себе и они вместе встали напротив зеркала.       Щелчок. Вспышка.       Камера запечатлела момент вечера десятого октября в комнате девочек в подземельях Слизерина. Гриффиндорка и слизеринка широко улыбаются в отражении зеркала в самых красивых наряд в предвкушении вечеринки, на которую они уже опаздывают. Пэнси откладывает камеру на кровать, а потом торопит Грейнджер, приговаривая, что если не придут вовремя, то пропустят все веселье.       Они выходят из подземелий и идут по направлению к Общей гостиной. За милю слышится громкая музыка, разноцветные вспышки света и чьи-то громкие разговоры вперемешку со смехом.       Первое, что видит Гермиона это огромное количество студентов старших курсов. Конечно, младших никто бы не пустил сюда, вход второго начиная с пятого курса. Громкая динамичная музыка бьет по ушам, а свет заставляет немного прищурится. Гермиона ищет взглядом того, кого могла бы знать. Вдалеке Лаванда и Парвати заигрывают с какими-то парнями, наряженные в платья с пайетками, которые отражают свет.       Справа у стены Малфой и Нотт, которые придерживают уже выпившего Забини. Блейз замечает Гермиону и Пэнси и тут же срывается с места, прихватывая с собой два стакана с выпивкой. Его ноги заплетаются, но Теодор придерживает друга, чтобы тот не споткнулся.       — Дамы, рад вас видеть! — кричит Блейз, а потом начинает икать, — Грейнджер, детка, прекрасно выглядишь! Сразу видно рука мастера, да, Пэнс? — Паркинсон, ухмыляясь, кивает головой и забирает напитки из рук Забини, — А волосы-то как уложены! — он снова икает, — То-то я тебя не сразу узнал! Я боялся, что вы не придёте, милые дамы, но свершилось чудо!!       Блейз широко улыбается и смотрит на Теодора, который все это время придерживает Забини. На Тео чёрная рубашка, брюки и серый пиджак. У них с Забини огромный контраст. Если Нотт одет более сдержанно, то Блейз разоделся, как "капуста". На нем ярко-желтая рубашка, малиновый пиджак и фиолетовые брюки. Да и вообще Блейз выделялся из всей толпы.       — Когда ты успел так напиться? — спрашивает Пэнси и смотрит на Тео, который пожимает плечами.       — Просто вы слишком долго шли. Я боялся, что вы заблудились и пропустите все веселье! — с запинками произносит Забини, — Малфой, душка, иди-ка сюда!       Драко, который явно недоволен тем, что в первый час вечеринки Блейз уже успел напиться, неспешно подходит к ним. На нем белая рубашка, чёрные брюки на подтяжках. Забини смеётся и сжимает щеки Малфоя, приговаривая, что какой-то Драко не весёлый. Гермиона и Пэнси переглядываются и пытаются сдержать смех.       — Барышни, поможете мне развлечь этого парня? А то он не шибко хочет веселиться! — Блейз закидывает руку на плечи Малфоя, — Да, душка? Какой серьёзный. Ладно, развлекайтесь, детки! — Блейз видит, как компания пятикурсниц заходит в гостиную и тут же мчится к ним.       Гермиона чувствует на себе пытливый взгляд Теодора, который осматривает её с ног до головы, а пытается делать вид, что вовсе этого не замечает. Малфой тоже смотрит, так что Грейнджер вдвойне не слишком комфортно. Во-первых, Пэнси подобрала, конечно, красивый, но слишком открытый наряд. А во-вторых, Грейнджер просто никто не узнает в таком виде.       Пэнси видит кого-то из знакомых из Когтеврана, говорит, что ненадолго отлучится и сразу же убегает. Ох уж это неловкое молчание. Малфой, Грейнджер и Нотт стоят втроём и никто не осмелится начать разговор первым.       — Малфой, как самочувствие? — неожиданно спрашивает Гермиона, напоминая об утреннем инциденте, чтобы хоть как-то убрать эту неловкую тишину. Драко смотрит ей в глаза.       — Неплохо.       Она изначально знает, что он не скажет спасибо. Хотя бы потому, что Пэнси заранее предупредила.       Гермиона делает глоток из стакана, который отдал Блейз, наконец, вспомнив о напитке. И сразу же краснеет, задерживая крепчайший огневиски во рту. Теодор ухмыляется и осторожно забирает стакан из её руки. Она понимает, что ситуация безвыходная, поэтому приходится проглотить. Огневиски обжигает горло и легкие, поэтому Гермиона сразу же откашливается и чувствует жар, подкативший к лицу.       — Найду что-нибудь менее крепкое, — говорит Тео и уходит к столу с напитками и закусками. Блейз неплохо постарался. Гермиона даже замечает диджея за специальным оборудованием. Это шестикурсник из Пуффендуя.       Между ней и Малфоем опять молчание. Драко делает глоток из своего стаканчика красного цвета, возможно, и у неё был точно такой же, просто из-за светомузыки цвета различаются не так обычно.       Гермиона слегка дергается от холода, когда Малфой говорит:       — Хорошо выглядишь.       Малфой умеет делать комплименты. Если бы Гермиона рассказала об этом Джинни, то та бы точно не поверила. Но Грейнджер почему-то думала, что Джинни бы веселилась здесь на полную. Она бы танцевала как в последний раз, забравшись на стол, а потом соревновалась с Забини, кто больше выпьет и не уснёт.       Джинни обожала вечеринки. Если Гермиона впервые пришла на что-то подобное, то Уизли никакого не упускала шанса повеселиться. Она возвращалась обычно под самое утро, с разменной помадой, с каблуками в руках и заваливалась спать, а спустя десять минут бежала блевать в туалет. А потом весь день либо спала, либо мучалась от головной боли и похмелья.       Так будь же сейчас Джинни с ней, то рыжая уже бы наверняка выпивала с Забини на спор и спорила с какими-нибудь девушками, а потом потащила бы Гермиону танцевать.       — Спасибо. Ты тоже неплохо.       Обменялись любезностями. Как мило, смеялась бы Джинни до боли в животе.       Теодор приносит другой стаканчик и отдаёт его Гермионе. Она спрашивает что это.       — Раздобыл вина.       Гермиона делает маленький глоток. И правда вино. Похоже на красное полусладкое.       Она чувствует прикосновение мужской руки на своём плече и резко оборачивается. Гарри стоит за её спиной. Черт, а Паркинсон была права. Поттер не станет сидеть в комнате в самый разгар веселья. Гарри одет в белую рубашку с брюки, прямо как Малфой, но без подтяжек.       — Ты все-таки пришёл! — Гермиона облегченно выдыхает.       — Как видишь… — Гарри оглядывает Гермиону, — Выглядишь потрясно! Я не сразу тебя узнал. Дай угадаю, работа Паркинсон?       Уточняет он и Грейнджер кивает головой, как вдруг музыка резко замолкает, а на стол залезает пьяный Забини с микрофоном в руках. Он еле на ногах стоит. В одной руке микрофон, в другой стакан с огневиски. А на лице огромные очки кислотно-зелёного цвета с голубыми линзами в форме звезды. Очки закрывают половину лица и черт пойми откуда Блейз успел их достать.       Зрелище то ещё, что Гермиона жалеет, что под рукой нет камеры, чтобы сделать снимок. Малфой и Нотт обречённо выдыхают и закрывают лицо ладонью. Гермиона и Гарри переглядываются и еле сдерживают смех. Грейнджер издалека видит Паркинсон, которая при виде всей картины вздыхает, приоткрыв рот.       Забини пару раз стучит по микрофону, а потом начинает речь:       — Эм… всем привет! Вы хотели вечеринку — мы её сделали! — студенты начинают аплодировать, — Все-таки как-никак первая вечеринка в этом году, поэтому веселитесь на полную, детки! Папочка Забини все устроил в лучшем виде!       Теодор срывается с места и тащит за собой Малфоя, чтобы снять Забини со стола. Блейз роняет микрофон, когда Тео тянет его за рукав пиджака на пол и тот что-то несвязно бормочет. Малфой кричит диджею, чтобы тот вернул музыку.       — Когда он успел так напиться? — смеётся Гарри, наблюдая за тем, как Малфой усаживает Забини на диван, приговаривая, что ему хватит пить. Гермиона пожимает плечами.       Вечеринка в самом разгаре.       Все студенты танцуют, успевая только взять очередную порцию выпивки и снова раствориться в танце. Стоит жуткий и резкий запах спиртного, женского парфюма и сигарет. Гермиона и Гарри устроились на диване, медленно потягивая виски и наблюдая за остальными.       Паркинсон в середине танцпола. Постоянно тащит танцевать либо Малфоя, либо Нотта. Забини затих в самом дальнем углу на диване, потому что, кажется, задремал. Парвати и Лаванда заигрывают с каждым вторым парнем. Гермиона думает, на что они надеятся? На знакомства или с кем бы провести ночь?       — Как ты? — спрашивает Гермиона у слегка грустного Гарри. Тот делает глоток огневиски.       — Думаю, лучше. Ты была права: нужно развеяться. В комнате сидеть скука смертная.       — Я тоже так подумала. К тому же, я никогда на эти вечеринки не ходила. Пусть и звали всех желающих, я предпочитала остаться в гостиной и книгу прочитать. Даже не знаю, что сегодня за день такой…       Гарри смотрит на танцпол:       — Знаешь, Джинни бы была рада, что мы выбрались сюда, — говорит он и Гермиона улыбается и приподнимает стаканчик.       — За Джинни…       Они чокаются и делают по одному глотку, как вдруг на столе оказываются две бутылки спиртного, несколько рюмок, довольный Забини и запыхающиеся Малфой, Нотт и Паркинсон после очередного танца.       — Заскучали? — спрашивает Забини и с треском пробки открывает первую бутылку огневиски, — Как насчёт сыграть? — он ставит в ряд четырнадцать рюмок и разливает в каждую алкоголь так, что некоторое содержимое проливается на стол, — Правила просты: кто быстрее выпьет… ну не знаю, выполняет любое желание.       Гарри сразу отсаживается в сторону, отказываясь от игры. Он не в том настроении, чтобы напиться до беспамятства.       — Эх, Поттер, а такие были надежды, — причитает мулат, — Грейнджер, детка, давай ты! — и Гермиона не успевает возразить, как Блейз продолжает: — Отлично, ты в игре. Малфой, сразишься с барышней! — и Драко тоже не успевает что-то ответить, как Забини уже толкает его на место рядом с Грейнджер.       Пэнси и Тео переглядываются и ухмыляются.       — Ставлю на Грейнджер! — говорит Пэнси, обращаясь к Нотту, и ловит удивлённый взгляд Гермионы, — Не бери в голову, мы всегда так делаем. Так что не подведи меня.       — Отлично, а я на Малфоя! Давай, приятель, покажи тут класс! — Теодор хлопает Драко по плечу.       Гермиона не успевает следить за всем происходящим. Как так быстро она опять оказалась в окружении слизеринцев да и Гарри так спокоен? Когда Блейз успел втянуть её в игру на то, кто быстрее выпьет семь шотов огневиски. И к тому же, на желание. Проиграть Малфою ей не хотелось, потому что проиграть ему в такой игре — самое последнее дело в её жизненном списке.       — Итак, — басисто кричит Блейз и делить ряд стопок на две равные половины, — Проигравший выполняет любое желание. Насчёт три начинаем!       Черт. Черт. Черт.       — Раз!       Она краем глаза видит, как Малфой уже готовится схватить первую рюмку. Она делает также. Почему, черт возьми, Гарри так спокоен? Его не смущают эти четыре всадника апокалипсиса вообще?!       — Два!       Гермиона замирает. Такое ощущение, что даже музыка стала тише, а все внимание студентов переключилось на их пари, в которое её втянули без спросу. Забини коварно улыбается и стягивает свои огромные ярко-зелёные очки на лицо.       — Три!       Гермиона точно также как и Малфой срывается с места и первая стопка с огневиски оказывается моментально проглоченной. Кажется, она даже не обращает внимания на то, как крепкий алкоголь обжигает рот и горло. Её охватывает в мимолетную дрожь и она опрокидывает в себя вторую, а затем сразу и третью рюмку. Она не следит за Малфоем, на это просто нет времени. Пэнси и Гарри преободряюще кричат её имя, а она тем временем хватает четвёртую рюмку.       Первые ощущения так себе. Хочется передохнуть, а от крепости выступают слёзы. После пятой стопки краснеет лицо, а тело бросает в жар. На шестой Гермиона бросает взгляд на Малфоя. Он тоже не отстаёт, но ей нужно быть первой. Последнюю седьмую стопку Гермиона и Драко выпивают с разницей в пару секунд. Грейнджер с огромным грохотом ставит стопку на стол, прижимает кулак ко рту и откашливается. Алкоголь горчит, жжёт рот и горло одновременно. Ей не хватает воздуха.       Гарри и Пэнси хлопают в ладоши, а Малфой разочаровано вздыхает. Черт, как он мог проиграть девчонке, которая час назад чуть этим же огневиски не подавилась? Она же не умеет пить! Как он мог проиграть! Блейз поздравляет Гермиону, крепко пожимая её ладонь в то время, как саму Грейнджер чуть ли не трясёт от количества выпитого.       Слёзы текли чуть ли не ручьём, а её щеки знатно покраснели. Захотелось выйти на воздух. Неприятное и горькое послевкусие прошло через пять минут и дальше было все будто в тумане.       Гермиона помнила, как Пэнси хитростью уговорила Поттера выпить вместе с ней. На это не понадобилось много времени, Гарри быстро раскололся. Борьба была похуже, чем её с Малфоем. Гермиона и не знала за кого болеть. Но в конце концов Пэнси опередила Поттера точно также на пару секунд.       — Сегодня нашим дамам необычайно везёт! — кричит Блейз, а потом его губы разъезжаются в коварной ухмылке — предвестнике чего-то серьёзного, — Раз уж наши прекрасные леди победители, пускай они сражаются вдвоём!       Пэнси и Гермиона переглядываются. Паркинсон спокойна, как удав. А вот Грейнджер понимает, что перепить Пэнси будет ой как не просто.       Гермиона усаживается поудобнее. Борьба Грейнджер с Малфоем, а Паркинсон с Поттером — детский сад по сравнению с тем, что будет сейчас. Блейз снова разливает виски по рюмкам. Паркинсон по-прежнему спокойна. Забини даёт сигнал о старте. Грейнджер по ходу игры придумала план, пока Пэнси так торопилась выпить все рюмки первыми, Гермиона пошла другим путём. Первые две стопки, которые выпила слизеринка, Грейнджер просто наблюдала.       Она взяла пустой красный стаканчик из под вина. И тут вся слизеринская троица уставилась на Грейнджер, дожидаясь дальнейших действий. Пэнси с третьей стопкой в руках остановилась. А Гермиона в полном спокойствии вылила содержимое своих стопок в стаканчик и пока Паркинсон по-прежнему пребывала в ступоре, Гермиона уже заглатывала половину стакана. И только тогда слизеринка опомнилась, но было уже поздно.       — Да это же абсолютный победитель!!! — во все горло кричит пьяный Забини и свистит, в непонятно откуда, взявшуюся розовую свистелку.       Чего только не придумаешь на пьяную голову.       — Черт возьми! — удивляется Пэнси и смотрит на полные четыре рюмки на столе и одну в своей руке.       Грейнджер чувствует, как огневиски больше не жжет горло, а алкоголь бьет в голову и все по-прежнему, как в тумане, но ей даже нравится. Хочется ещё.       Но почему-то дальнейший ход вечеринки она помнит плохо. Видимо, огневиски дал свой результат.