удар.
Тёплые улыбки.Удар.
Счастливые друзья..УДАР.
Счастливые моменты, обычно помогающие легче переживать наказания от отца, сегодня не спасали. Адская боль растекалась, по оголенной спине Арсения от каждого удара плетью. Сегодня отец бил особенно остервенело, вкладывая всю силу, всю ненависть, что кипела внутри. Кожа на спине рассеченная, расходилась по ровным линиям, выпуская струйками кровь, что разлеталась стрелами в разные стороны при каждом новом ударе. Колени уже тряслись, но нужно было стоять, иначе получит только больше.Не плакать.
Не кричать.
Будет хуже.
Тёмное каменное подземелье освещенное лишь одной свечкой, отражало звук плети по всему пространству. В ушах Арсения уже звенело, перед глазами плыло, а тело отказывалось стоять ровно, всё кренилась в сторону, почти теряя сознание от боли. Младший Попов падает на колени, заваливаясь в сторону, тогда удары плетью прекращаются, а по комнате раздаются мерные, тяжёлые шагиМальчику в живот прилетает тяжёлый армейский ботинок.
За первой слезинкой градом покатились остальные, мальчик всё пытался их сдерживать, переворачиваясь на спину, которая мгновенно отдалась болью, с ранок была сорвана корочка и спина закровоточила с новый силой. Младший Попов всё ещё пытался остановить слезы, запрокидывая голову, но тщетно.Арсений больше не мог терпеть.
Его разум затуманило.
Он начал рыдать.
Тело било крупной дрожью, но как бы Арсений не старался успокоить себя, у него это не получилось. Грудь отказывалась вздыматься, делая вдох, мальчик чувствует, как ему не хватает воздуха, судорожно пытается вздохнуть ещё раз.Тщетно. Столь желанного и нужного воздуха не поступало.
А до мальчика не доходило почему, он не чувствовал своё тело, на шеи которого, сейчас сжимались пальцы человека, которого раньше Арсений мог нежно называть папочкой. Как внезапно все чувства Арсения обострились до предела. Боль которую он раньше ощущал лишь каким-то шумом, будто она и вовсе была не его, вернулась к нему сопровождая мальчика в агонию. Младший Попов начал истошно кричать, чуть переходя в писк и вырываться, потому что чувствовал, если он сейчас ничего не сделает, то он больше не увидит своих друзей, не увидит солнца, не прогуляется по саду.Он кричал, о всей боли,что испытывал, чувствуя, как саднило горло и постепенно садился голос.
Бил в разные стороны оцарапывая и пачкая костяшки пальцев о каменный пол, на котором растекалась собственная кровь Арсения.
Руки исчезли с его шеи, наконец давая вдохнуть, к сожалению полной грудью он дышать не смог. Но Арсений в данный момент радовался даже коротким клочкам воздуха, что попадали в его лёгкие. В ушах всё ещё стояла кровь, из-за чего не было ничего слышно, а глаза просто не открывал. Боялся. Страх окутывал мальчика новой волной, цепляясь своими липкими пальцами за сердце, что и так слишком быстро отбивало ритм. Он ведь нарушил два единственных правила, что установил отец. Что будет дальше, только и проносится первая мысль видимо приходящего сознания мальчика, как того окатывают ледяной водой и беря за волосы тащат в неизвестном направлении. Его подняли на первый этаж, об этом говорила грудная клетка, которой он посчитал каждую ступень. Голую кожу обжёг ледяной ночной воздух, а судя по траве и часто попадающий корням, по которым его волокли, его тянули в сад. Спустя время его голову резко отпускают, та мгновенно падает, ударяясь о мягкую траву. Арсений протяжно стонет, за что вновь получает в живот. —Ос̵̛͈͇͋̐̎̓̐̍̐̈́͗т̵͎͍̒͐͑̍̇͐͂̈́̔̓̕̕͠а̵̼͔̝̇̈́͛͂̅͊̇̇́͋͘н̷̩͐̇̿̀̾͂́͂͠е̷̨͍̹̥̤̤͓͎̥̙̥͍̭̐͑͌̐͆̓̊̉̽̈͐̕͜͠ͅш̶̨͙́̄̂̿̀̔̓̋͆̓̓͠ь̷̨̛̩̗̝̩͓̖̰͕̯͓͉̗̜̒̓͐͋́̀̾̓̌̎͊̈́͌̚с̶̝̖̖͙͚͓͈͙̮͕̪͍͕̗̥͆̅̃̇̆́̆͌̾̈́̽̚̚͝я̶̨̡̧̢̡̢̯̥̯͈̖̰̞̣̠̆͗̓͂͂̑̌͠ ̵̬͚̖̙̐̃̉͌͆̋ с̴̲̹͚̜͎̞̱̻̥͇͙̞̥̗̐͂̐̇͛̄̈́̆̚е̴̡̧̰̫͉͇̫̯͇̺͎̯͍̒̐̀̽̋̐̄̀̎̓̀ͅͅг̷̢̨̣̟̦͖̰͚̩̬̪̗̈́̆̈́͠͝о̷̙̱̖̝̻͈̘̎̀͒̋̂̀̽̕д̶̮̺̳͐͌̎̃̑͂͛̓͘͠͝н̶͚̲̹̯̜͉̳̮́͑͆̑̓̓̀̇́̏͘̚̚͝я̷̜̟͍̳̠̭̂̉̀̽̍͐́̄̆̇͊̅̄̚ͅ ̴̡̬̠͉̖̬̝͊̏ з̶̺̣͎͎̎̒͜д̴͈͇̣̟̻̥̱̖̣̦̄̈̈е̴̤̺͓̦̭͚͍̱͛̓͝с̷̗̼͖̟̘͎͖̘̆̐̇̏̅̏̿͌̊̅̽̌͂ь̸̱̼̗̥̘͎̣̼̮͖̫̜̳̳͑̀̏̈̉̎̚ ̴̬̖̭̣͔͓͔̭̯̘̘̊ͅ, м̵̨͚̦́̌̐о̵̡̜̱̤̘̘̝͉̦̼̤̤̠̰̮͑̋͑̋͂̀̎̓͛͌̈́̍̎͠͠ж̷̦̼͆̈́̉͋̽̆͑е̴͉̘̰̤͙̱͇́̑̈́́̿͑̈́̎̚т̷̡͚͚̣͎̽̑͒͘ͅ ̸̢̢̮̯̼͓̺͖̭̾̆̄̍̈́̃ т̵͈͇̲̙̜͎̰̗̋͌̓̄͗̍̽͆̃̅͐̽̌͝о̷̡̢̗̹͖̤̼̀̔͒̒̌̈г̸̡̱̫̗̬͈̼̔̀̊͊͋̀̈́̉̓͗͆͜͝д̵̧̡̛̼̠̯͎̗̤̠̫͚̽̀́͐̽̏̽̐͑͛а̸̢̨̝͓͖̙̲͍͔̫͑̉͊̋̃́̐̔̀̃͐̔͐̅ ̷̧̖̪̃̀̄͆̍̾̓̾̋̓̋̅̽́̐ͅ н̶̧̡̧̦̼͔͇̲͖̇͜͜а̷̨̗͇͙͇͒̋̉̕͜ч̶̧̛̙͚̮̹̯̙̲̳̼͕̯́͂̑͂̅̇̒́͋̍̀̃̓̕͜н̵͉̘̺̯̮̰͖̩̝̩̠̻̘̯̻̈́̔̇̊̑̏̾̎́͋͝͝е̸̛̲͗̿̔̈́̓̉͌̈́̈́̑͐͌̚̕ш̶͔̬͊̍͂͂̒͌̿̈́́͌͆̆͝͠ь̷̥͛͊̎̄̈̔͐͝ ц̵̨̧̧̺̣͉͚̦̙͖́͒̓͊̾̈́̃͆́̈́̓̕е̵̢̺̤̖̝̲̯̻̖͕̮̞͔̘͗̌̐̽̚͝ͅн̴̡̛̓̃̂́̄͑̀̆̈́̅и̵̢̛̪̯͚̗͍͓̫̼̽̊̑̚͝т̷̳̦͔̭̩̘͍̯͐͌̍͑̏͜ь̸͉͛̆̽̍ ̵̧̩̳͚̭̠̳̱̙̔ т̴̬͕̮̞͉̜͚̲̫͕͚̭͊̆̽̃̅̅̔̆̈́͛̀̄̏̎ͅͅо̷̲̬̫̰̞͓̲̳̹̣̲̮͕̲͒̏͛̿̿͒̈́̈́̀̽͒̔̔͝͝ ̵̨̛̺̟̪̔͐͛͌̈͝ ч̸̧͈̪̹̪̹̭̩͍̺̹͓̮͖̜͆͌͛̓̐т̸̩̘̭̩̫̩̝̅̇̐̈́́̉̉̍̈́̎̇́о̴̩̯̫̦̠̠̫̰̮͎͗́̀͜ ̵͔̱̜͉̜͙̻̖̰̻͕͖̬́̚ и̸̡̧͑̆̕м̶̯͙͙̥̠͗͂̿͌̾̑̀͆е̶̜̲̟̥͔̬̤̯̯̝̿е̷̧̛̻̳͖͖͈̰͇͖̯͖̘̞͐͆̑̾̽̆̈́̀͝ш̴̧̡͖̟̬̬͎̥̩̰̼͈͉̬̐̂̈́͋̿̑̆͠͝͝ь̴͕͖̜̠̓̒͊͑̂͐͘. После этих слов, Арсений награждается неумелым плевком в лицо, позже видимо насмотревшись на избитого, совершенно нагого сына, который и полного вздоха не может сделать, раздаются удаляющие тяжёлые шаги, в конце концов и они стихают. Его бросили одного недалеко от поместья, в вишнёвом саду, где никто не пройдет ночью. Мальчик некоторое время не двигался, пока окончательно не замёрз. И тогда, он предпринимает первую попытку движения в сторону помощи, но его тело тут же прошибает болью и тому ничего не остаётся, как протяжно, но тихо из-за сорванного голоса простонать. Арсений вновь замирает, понимая, что так меньше всего боли, как слышит неподалеку от себя мягкую поступь, что вскоре срывается на бесшумный бег. Пока перед ним не упали на колени. — Го̱̻̥̔̿͂̓͜сп̩̚о̪̟͛̀̏͟д̣̭͌͆и̟̺̝̝̂̏̋̚͜͝ ̥͔̈̃ч̹͙̭͗̔͐͞ͅт͇̻̱̀̐̕о̡̡̛̝͙̄̀͒ ̡̛̹̮̈̅̎͟э̝̫̟̿̌͗то̻̤͂̿т̣̑ ̬̤͒͑уб̩̯̄̓л̝̖͖̓́̽ю͇̩͊̆д̪̮͌̓ӧ̥͙́͢͡к̘̠̊͢͝͡ с͖̱̳̫̋͂̕͠ ͎̠̞͊͑̏т̨̙͍͌̅̆о̧̡͓̯̓̽̕͝бо͖̰̔̉й͟͝ ͎͂с͍̦͉͕̉̎̋̊д̝̦̜̇̔̆́͟е̭̘͊̌л̟̕а̥̭̝̗͆́̾̀л̫̫͛͛͟͟͞ͅͅ, — голос Серёжи, какое облегчение, а его он слышит лучше, видимо приходит в себя. - Д̱̩͖̐̀̾̇͢о̢̪̩͊̀̓͌͢р̻͐ого̪̊̄͢й̨̡̖̺̅͑̔͠ ̪̦͔̐͘͝м̟͖͍̋͗̚о̲̒й̢̏, ̛͔͓͍̼̈́́́ты̲̰̲̞̾͊̀̒͜͠ ̧̻̜̖̱͒͂̈̀͊м͔̮͖̽́̎о̼̼̀̊ж̞̂е̳͍̏̓̋͜ш̡̮̙̎̄͗ь͖͎̮̆̆̀ х̦̠̅̓̍ͅо̢̢̥̉̓̏т̨̕ь͋͟ ̡̰͔̩̄̉͡͡п̡̫͍̫͑͌̊́о̰̕ш̫͊е̡̩͇͎̅́̈́́в̖̻̃͠е̻̘̜̙̂̆̀̀л̘͛ит̩̅̑ͅс̣̮͚̮̗̏̀͋̃̕я̣̲̏͗͢͠? Арсений собирал все оставшиеся силы, что бы начать говорить. — Не, — только и успел прохрипеть младший Попов, прежде чем его лёгкие начал разрывать кашель. — Т̻͕̗̎͋͡ѝ̪ш̼̯̈́͠е̪̰̩̲̲͌̄̎̓̀͜, р̡̛̼̲̹͒͑̐од̛̯н͕̫̭̞͇͌̌̂̔͝о̗̐й̨̨͓̖͖͒̇͂̅̓,̢͙͚̈́̅͊͜͞ ͎̖̌͠не̣͖͑̉͟͡ ̨̹̞͐̓̎го̠̹̩̣̔̌͋͗в̳̤̆̌͢͡ӧ̺̥͞р̣͍̫̪̝̓͛͌̕̚и̦̘̽̏ ̭̫̳̲͍̀̾͛̋̿н͕̭̘̱̃̒͘͝и̨̮̗͎̬̾́̏̐̇ӵ̬е̧̹͙͔͌̆̔̚г̗̯̥̈́́͑͘͟о̧̩͌͌ —прошептал Серёжа, накидывая на него свою рубаху, что обжигала своим теплом и пропитывалась кровью. Шум в ушах снова начал усиливаться. Арсений потерял сознание.