Для чего-то важного

Когда-то Коко был привязан, настолько сильно, что после смерти той, что была дорога сердцу, у него не осталось никаких чувств, лишь холодный расчёт и желание получить выгоду от всего: от отношений, от друзей, от знакомств. Сидя в кресле, он часто смотрел на город с высоты, и я готова поставить почку на то, что он думал, как бы ему купить этот город вместе с его жителями. После роспуска Свастонов Коко сблизился с Майки, частенько они оставались до поздней ночи, дабы опрокинуть пару стаканчиков виски и поговорить о будущем. Мне как доверенному лицу приходилось тоже засиживаться и выполнять роль секретарши, поднося очередную бутылку. В компанию Хаджиме на работу я попала по рекомендации отца, у него были какие-то дела с Коко, и папочка решил устроить непутёвую наследницу бизнеса в другую компанию, чтобы там её научили руководить. Непутевой наследницей по папиному мнению я являлась лишь из-за того, что не хотела продолжать действовать так же жёстко как он. В будущем я планировала изменить концепт компании. Но для отца это не значило ровным счётом ничего. С тех времен я скакала за Коко как верный пёсик по всем сделкам, собраниям акционеров и вообще везде, выполняя мелкую работу: носила кофе, собирала документы. Частенько слышала тупые шуточки от Майки, но держалась уверенно, как мне казалось. Коко был уверенным человеком, со своими тараканами и тёмным прошлым, в котором мне копаться не хотелось, но обстоятельства складывались иначе. Однажды с Коко пытался встретиться его бывший лучший друг, и по совместительству брат умершей возлюбленной Хаджиме. Это я узнала уже потом, случайно подслушав разговор Майки и Коко. Когда проходили важные сделки, Коко становился просто зверем, и ему всегда удавалось выбить максимум выгоды из сотрудничества. Потом Коко стал моим другом, не просто начальником, а именно другом, помогающим в трудную минуту и ржущим над моими казусами как полоумный, тогда я увидела его другую сторону, которую он показывал единицам. Иногда до поздней ночи мы сидели в офисе, когда в большом здании холдинга оставались единицы сотрудников, Коко наконец-то расслаблялся, стягивал галстук, расслабляя верхнюю пуговицу рубашки и откидывался в кресле. Он мог сидеть так часами, особенно когда смотрел в окно. Хаджиме оказал мне большую помощь, когда помог избежать преследования чёртового придурка бывшего, ведь я не хотела просить помощи у отца, – это могло пошатнуть его бизнес, и тогда виновной была бы я. Просто сама не заметила, как Коко стал слишком важным человеком, таким родным, смешным и расчетливым в работе. И сейчас, стоя над его могилой, моя душа готова разорваться в клочья. Он умер. Просто не выдержал полчаса до больницы и умер прямо на моих руках от выстрела. Тогда Коко сказал, что впервые чувствует свободу от привязанности к Акане, в тот день мы просто ехали за город, домой к Майки. Коко застрелили люди из его прошлого, когда умирал, он улыбался, успокаивая меня, чтобы я не плакала, даже шутить пытался. В тот день я поняла, что он чувствовал все эти годы, какую боль и пустоту он нёс в себе. Он был самым сильным человеком и самым родным. В тот день я потеряла не только лучшего друга, но и себя.