***
Исидора пробудилась от тяжелого сна и увидела, что старый немец собирается покинуть хижину мустангера, оставив раненого без своего попечения. — Сеньор, куда вы уезжаете? — растерянно обратилась она к доктору. — Как же дон Энрике будет без вас?! — В форт доставили еще одно раненого, — сухо сообщил тот, — думается, я ему сейчас нужнее, чем вашему дону Энрике. — Еще одного?.. — с замиранием сердца переспросила мексиканка. — Вы знаете, кто это? — Знаю, еще один участник вчерашней переделки, — врач захлопнул чемодан и закрыл на заклепку. — Хозяин хижины, где мы с вами находимся. — Пресвятая Дева! — воскликнула Исидора. — Я хочу поехать с вами! Доктор Нойманн с недоумением посмотрел на нее. — Ему стало лучше, — указал он на лежащего возле стены Генри, — но не до такой же степени, чтобы оставлять его совсем без присмотра! — Разумеется, — устыдилась Исидора, — я не оставлю дона Энрике одного. — Скоро здесь должен быть кто-то из его родственников, тогда и поедете со спокойной совестью куда захотите. А вот, кажется, и они, — заключил доктор, выглянув за дверь, где со стороны лесной тропы уже был слышен стук копыт приближающихся лошадей. — До свидания, сеньорита, вы мне очень помогли. Буду рад видеть вас в лазарете в качестве сестры милосердия, а то в форте, знаете ли, всегда недостает людей. Техас, глушь. — Спасибо вам, доктор! — от всей души поблагодарила его Исидора. — Спасибо за дона Энрике! Скачите же, скачите скорее, спасайте дона Морисио! Благослови вас Бог! Немец приподнял на прощание шляпу-котелок и покинул хижину. Исидора подошла к постели раненого и присела у ее края. Генри будто бы спал, но сон его был тревожным — густые волосы разметались по подушке, веки слегка подрагивали, запекшиеся бледные губы что-то тихонько шептали. Девушка взяла глиняную чарку с водой и аккуратно приподняла его голову, чтобы напоить. Генри закашлялся, морщась от боли. — Генри! — громко воскликнул с порога Вудли. Он бросился к кровати, представлявшей собой козлы, обтянутые лошадиной шкурой, и припал к груди сына, заливаясь слезами. — Генри, бедный мой мальчик! Какой негодяй мог обойтись с тобой так жестоко? Исидора посмотрела на Кассия, притулившегося у входа, испепеляющим взглядом черных глаз. Немыслимо — выстрелить в кузена, а потом прийти проведать его, как ни в чем не бывало! И почему только майор его не арестовал?.. — Как ты нас напугал! — Пойндекстер гладил бесчувственного больного по голове, точно маленького ребенка. — Ничего, сынок, все будет хорошо, врач сказал, что ты встанешь на ноги… Сеньорита! — его взгляд обратился к Исидоре. — Само Провидение послало вас! У меня не хватит слов, чтобы выразить безмерную отеческую благодарность! Вы спасли не только Генри, вы спасли меня, всю нашу семью! Представить только, если бы мы его потеряли… — Сеньор, я лишь сделала то, что должна была, — улыбнулась мексиканка. — Любая бы на моем месте поступила так. — Нет-нет, гораздо более того! Не всякая сестра может сделать столько для своего брата, сколько вы сделали для моего бедного Генри, — в последней фразе плантатора Исидоре послышались странные нотки, будто он затаил обиду на свою дочь. — Но, послушайте, вам нужно отдохнуть. Вы дежурили у постели больного всю ночь, езжайте домой к дяде. Я могу и сам посидеть с сыном. — Как пожелаете, сеньор, — растерянно пожала плечами Исидора и взглянула на раненого. Ее сердце точно раскололось напополам: одна его часть рвалась к Морису, мечтала увидеть его, расцеловать его болезненное лицо, подарить ему всю любовь и заботу, другая хотела остаться возле Генри, вытирать испарину с его лба и держать за руку, когда ему больно. — Я согласен с дядей, сеньорита, — подал ехидный голос Колхаун. — Все же мы его семья, мы и должны о нем заботиться. Исидора, не удостоив его ответом, прошествовала мимо отставного капитана к лошадиному стойлу, где ее ждал сытый и отдохнувший вороной. Девушка медлила взбираться в седло — интересно, почему? Еще четверть часа назад она была готова бросить все и мчаться к мустангеру, что же произошло? — Донья Исидора, подождите! — прервал ее размышления Вудли, спешно выбежавший из хакале. — Простите меня ради всего святого, но не могли бы вы задержаться еще ненадолго? — Что-то с доном Энрике? — встревожилась Исидора. — Он зовет вас, — смущенно сообщил плантатор. — Похоже, у него бред, и сомневаюсь, что он вполне сознает то, что его окружает, но… Исидора мигом оставила коня и вернулась в хижину. Она подбежала к постели больного и склонилась над ним. — Исидора… Исидора? — беспокойно шептал Генри с закрытыми глазами. — Где она? Исидора… — Я здесь, дон Энрике, — она положила руку на его горячий лоб. — Ему всегда помогает, когда я так делаю. Вудли с удивлением посмотрел на Кассия, но тот лишь неопределенно пожал плечами. Если бы дядя хорошо знал своего племянника, то понял бы, что в его голове созрел какой-то изощренный план. — Мне совсем не трудно остаться с доном Энрике, — с плохо скрываемым воодушевлением проговорила Исидора. — Я собиралась в скором времени к отцу, ехать отсюда мне гораздо ближе, чем с нижней Леоны. — Но… Право, мне неудобно пользоваться вашей добротой, — растерялся Вудли. — К тому же вы девушка, одна посреди леса… — Разве одна? — возразил Кассий. — А как же караульные? Да и тот джентльмен, — указал он на все еще похрапывающего в углу Фелима, — рано или поздно придет в себя. Если хотите, дядя, мы можем послать сюда кого-то из служанок, чтобы помогали ухаживать за кузеном. Вы только посмотрите, как умело обращается с ним донья Исидора! Вы ведь хотите, чтобы он поправился, не так ли? — Хорошо, хорошо… — пробормотал Пойндекстер. — Если сама донья Исидора не против. — О нет, я не против! — с жаром подтвердила мексиканка. Исидора вдруг испытала странное облегчение после мук непростого выбора, словно за нее кто-то бросил жребий и определил, за кем из раненых ей надлежит ухаживать. «Я нужна дону Энрике, ведь о доне Морисио позаботятся в лазарете, — думала она. — Это не значит, что я отказываюсь от него, вовсе нет, я обязательно навещу его… позже». Исидора положила свою теплую ладонь в руку Генри и почувствовала, как тот крепко сжал ее пальцами.Глава VI
15 ноября 2021 г. в 19:08
За завтраком на асьенде Каса-дель-Корво царило тягостное молчание. Луиза, вся бледная, с тенями, залегшими под глазами, была похожа на неподвижную мраморную статую. Кассий вопреки давней привычке даже не взглянул на кузину — он беспокойно постукивал подушечками пальцев по столешнице и все время посматривал в окно, будто ждал неприятных вестей. Место Генри за столом пустовало.
— Мальчика непременно нужно показать врачу — мне не нравится, что он завел себе обычай спать до обеда, — обеспокоенно проговорил Вудли, выпивая чашку чая со свежими оладьями.
— Масса Вудли… — Плутон, стоявший позади стола, весь сжался от страха.
— Ну, что такое, Плутон?
— Массы Генри нет в его комнате. Постель разобрана, смята, а в ней никого. И вороного в конюшне тоже нет.
— Как это? — поразился Пойндекстер. — Не может быть, чтобы он сорвался куда-то посреди ночи, никого не предупредив! Что же происходит с Генри, в конце концов?
Луиза побледнела еще больше, а Кассий едва приметно вздрогнул и крепче сжал в руке столовый прибор.
— Масса Вудли, масса Вудли! — прибежала в столовую запыхавшаяся чернокожая служанка Флоринда. — Там у ворот солдаты, все на лошадях, спрашивают вас!
— Боже милостивый! — Вудли схватился за сердце и побежал во двор, по пути с грохотом уронив стул, на котором сидел.
Луиза поднялась из-за стола и медленно последовала за отцом, каждое мгновение боясь упасть в обморок от страшного предчувствия — неужели с Генри что-то случилось на пустынной ночной дороге?.. Она избегала смотреть в глаза Кассию, идущему рядом с ней, впрочем, тот и сам почти не обращал на нее внимания.
Отряд из форта Индж въехал во внутренний двор асьенды и ждал ее хозяев.
— Майор! — плантатор спешно спустился по ступеням крыльца. — У вас есть вести о Генри? Мальчик пропал!
— Именно о мистере Генри Пойндекстере мы и приехали сообщить вам. И не только за этим, — невозмутимо ответил майор.
— Господи! — из груди Вудли вырвался сдавленный крик. — Скажите, что с ним не случилось ничего серьезного, умоляю! Должно быть, он угодил в какую-то переделку и попал под арест?..
— Успокойтесь, мистер Пойндекстер. Ваш сын жив, но он тяжело ранен.
— Как?! — хором воскликнули Луиза и Кассий Колхаун, показавшиеся на крыльце.
— Капитан Колхаун, — майор прищурился, — вам наверняка известно об этом деле больше нашего.
— Не понимаю вашего намека, — Кассий оскорбленно приосанился.
— Из раны мистера Пойндекстера извлекли пулю с вашими инициалами, потрудитесь объяснить, как она туда попала?
Вудли обмяк и повалился на землю.
— Отец! — вскрикнула Луиза и бросилась к нему, перед этим метнув на кузена взгляд, поражающий сильнее пули.
— Господа офицеры, — Кассий поднял руки и растерянно озирался по сторонам, — произошло какое-то чудовищное недоразумение!
Майор велел солдатам провести обыск дома и в особенности комнаты Колхауна.
— Послушайте, — суетливо оправдывался капитан Колхаун, — но это же просто глупо! Какие мотивы могли быть у меня, чтобы выстрелить в собственного двоюродного брата?! Все знают, что Генри и мухи не обидит!
— Кассий… — прохрипел пришедший в себя Вудли Пойндекстер.
— Дядя Вудли! — тот опустился перед ним на колени. — Это неправда, недоразумение, я клянусь, что никогда не причинил бы Генри вреда!
— Это предстоит выяснить следствию, — осадил его майор. — А пока вы должны поехать с нами в форт до того, как все обстоятельства станут ясны.
— Это возмутительно! Возмутительно! — негодовал Кассий. — Какие у вас доказательства моей вины? Меченая пуля? Из револьвера мог выстрелить кто угодно! Когда следствие докажет мою невиновность, я не спущу вам с рук этого оскорбления, майор!
— Успокойтесь, капитан! — прикрикнул на него лейтенант Генкок. — Ваша истерика не делает вам чести.
— Видит Бог! — Колхаун принял патетичную позу и положил правую руку на сердце. — Видит Бог, я не хотел рассказывать этого при всех, не хотел покрывать свою семью позором, но боюсь, что иного выхода нет!
— О чем вы говорите? — уточнил майор.
— Все, все должны узнать правду! — продолжал бушевать отставной капитан. — Вы не там ищете преступника! Истинный преступник — тот, кто вчера ночью пробрался на асьенду, чтобы встретиться с моей кузиной, Луизой!
— Ты не в себе, Кассий, — ледяным тоном произнесла Луиза, выпрямившись в полный рост.
— Неужели даже в такой ситуации ты станешь выгораживать своего ненаглядного мустангера?! — прошипел в ответ Кассий.
— Что все это значит, Луиза?.. — спросил побледневший отец семейства.
— Вы расскажете свою версию событий в форте, — прервал разыгравшуюся драматическую сцену майор, — а пока я вынужден арестовать вас, капитан Кассий Колхаун, по подозрению в покушении на убийство мистера Генри Пойндекстера.
— Какой ужас! — прошептал Вудли, закрыл лицо руками и разрыдался.
— Хорошо! — Кассий перешел на визг. — Арестовывайте меня, но знайте: я не виноват! Вчера около полуночи Генри вломился ко мне в спальню и попросил револьвер взаймы. Он был взбешен. Когда я спросил, что случилось, он ответил, что застал Луизу в саду в объятьях Мориса-мустангера и хочет разделаться с ним. Вскоре после этого Генри уехал, так и не вернув мне оружие. Я пытался отговорить его ехать в ночь, но это было бесполезно.
— Луиза… — потрясенно посмотрел на девушку отец. — То, что говорит Кассий, это правда?
— Мисс Пойндекстер?.. — пытливо взглянул на нее майор.
— Морис-мустангер был здесь вчера ночью, — Луиза словно бы превратилась в исполненное молчаливого достоинства каменное изваяние. — Генри действительно был зол и целился в него из револьвера. Но все совсем не так, как вы могли подумать. У мистера Джеральда не было дурных намерений. Мой брат ехал не убивать его, а мириться с ним.
— Вы видите, майор? — с нескрываемым торжеством воскликнул Колхаун.
— Луиза, Луиза, что ты наделала… — тихо шептал Вудли, обхватив голову руками.
К Каса-дель-Корво на взмыленной лошади примчался офицер из поискового отряда.
— Господин майор! Появились новые сведения, — запыхавшимся голосом сообщил он. — Морис Джеральд найден раненым в лесной чаще у дороги, его доставляют в лазарет.
— Боже мой! — воскликнула Луиза.
— Там же обнаружен шестизарядный револьвер Кольта, из которого преступник совершил выстрел. В нем не хватает одного патрона.
— Что ж… — растерянно произнес майор. — Показания мисс Пойндекстер не позволяют мне арестовать капитана Колхауна за недостаточностью улик.
— Кто ответит за оскорбление, несправедливо нанесенное мне?! — раздувался от гордости Кассий.
— Не горячитесь, капитан Колхаун. Вы больше не подозреваемый, но вы все еще остаетесь одним из главных свидетелей, так что не пытайтесь покинуть Техас или сделать какую-нибудь глупость.
— Но ради всего святого, скажите, где Генри?! — вскричал Вудли Пойндекстер, не находивший себе места из-за тревоги за сына.
— Он находится в хижине Мориса Джеральда на Аламо. Мы не стали перевозить его из-за тяжелого состояния, но возле него дежурит врач из форта. Кроме того, за ним хорошо ухаживают.
— Кто? — одновременно спросили отец и дочь.
— Одна сеньорита, племянница вашего соседа, — поведал майор. — Вы должны благодарить ее за спасение Генри — если бы не ее своевременные действия, ему вряд ли удалось бы выжить.
— Майор, я так счастлив слышать это! — с радостными слезами на глазах сказал Вудли. — Но я хочу видеть своего мальчика, как туда добраться?
В тот миг, когда Луиза услышала о племяннице дона Сильвио в хижине у Мориса, ей показалось, что это не Генри ранен из револьвера, а она. Неужели все слова любви, все клятвы в верности были ложью? Недаром прекрасная креолка сравнила мустангера с Люцифером в их первую встречу — он коварен настолько же, насколько обворожителен. О, как цинично с его стороны было просить ее руки, когда дома его поджидала мексиканская красотка! Скольких наивных барышень он еще обманул?..
— Вас проводят туда, а мне пора возвращаться в форт. Генкок, съездите с мистером Пойндекстером на Аламо.
— Да, господин майор, — ответил лейтенант.
— Я немедленно отправляюсь в дорогу, — суетливо засобирался Вудли. — Плутон, седлай моего коня!
— Я с вами, дядя, — вызвался Кассий, все еще изображающий оскорбленную невинность.
— Я тоже поеду! — твердо заявила Луиза.
— Нет! — строго отрезал отец. — Ты наказана. Мы поговорим по моем возвращении.
— Но это бесчеловечно — не дать мне увидеться с раненым братом! — возмутилась девушка.
— Если бы не твоя вопиющая, преступная глупость, с братом все было бы хорошо, — судя по всему, плантатор крепко осерчал на своенравную дочь. — Оставайся дома, Луиза.
Множество копыт застучали по дороге, поднимая в воздух густое облако пыли. Луиза долго смотрела вслед удаляющейся кавалькаде и жалела лишь о том, что Генри в порыве гнева не застрелил ее саму. Уж лучше быть мертвой и ничего не чувствовать, чем страдать так, как она сейчас страдает.